Целитель

Часть 73

Утро пятого июля. Прекрасное, пасмурное английское утро, в лёгком тумане которого чувствовалось что-то неприятное. Уж не летают ли поблизости дементоры? Ради проверки этого факта даже я-феникс под чарами комплексной невидимости, неслышимости и прочего сокрытия отправился в полёт над Кроули, однако во время моих физических тренировок на заднем дворе, я-феникс не обнаружил совершенно ничего подозрительного. Это всё напрягает, честно говоря.

Просто вся эта кутерьма с Тёмным Лордом и его совершенно недопустимыми планами по террору мирных жителей становится слишком… Напряжной. Да, именно так. Потенциальная угроза, нависшая над родственниками, не даёт мне покоя. Каждому существу, чьи осколки памяти есть в моей душе, в той или иной степени и форме свойственна забота о близких и родственниках. И вот если, например, случайное падение кирпича на голову или нечто подобное является просто неизбежной случайностью в которой нет ничьего злого умысла, то такая вот угроза, против которой родители сами по себе не способны в принципе ничего противопоставить, угроза от людей со сверхспособностями — уже вызывает глухое раздражение.

А главное, мер по защите, которые бы не ограничивали свободу родителей, причём довольно ощутимо, я придумать не могу, особенно учитывая, что они не являются волшебниками. Как показал наш вечерний эксперимент — это очень важный фактор.

Я-феникс вернулся в комнату, а я пошёл в душ — в общем, стандартные процедуры, после которых я спустился на завтрак в столовую, где мама уже всё приготовила и накрыла, а папа с Гермионой уже сидели за столом в предвкушении вкусной еды.

— Утро доброе, — махнул я рукой, бодро заняв своё место. — Не вижу следов грусти или других негативных эмоций на лицах, а значит вы вчера вечером пришли к какому-то решению.

— Утро, — кивнул отец. — Да, можно и так сказать.

Мама как раз закончила с последними нюансами «накрытия на стол» и сама села с нами.

— Давайте сначала позавтракаем, а потому уже всё обсудим, — с улыбкой она обвела нас взглядом. — Если вообще есть, что обсуждать.

Завтрак прошёл быстро, даже несколько скомкано. Родители спешили разобраться с остатками дел, с которыми разбираются уже черте знает сколько, а может быть появились новые дела в связи с открывшимися фактами — нас в подобные детали не посвящают. Единственное, что я точно понял — они склоняются к тому, чтобы уехать на время конфликта в стране. Родители поняли, что какими бы они ни были решительными, смелыми и прочее, какими бы не обладали связями или, например, возможностями достать оружие, всё это бесполезно против хотя бы самую малость предусмотрительного волшебника. Обычный человек не сможет даже стрелять туда, куда ему укажут, если в этом месте стоит волшебник всего под парой не самых сложных чар.

Фугас — отличное решение. Но всё вокруг не заминируешь, да и есть шанс самому отправиться экспрессом на тот свет. Вспомнилась история из прошлой жизни… Одном дачном посёлке орудовали воришки, похищая из домов всякие ценные, полезные или просто продаваемые вещи, пока владельцы были в городе или был просто не сезон ездить на природу. Так вот, один мужик сильно огорчился, что из его домика украли посуду, ложки да вилки, и просто установил фугас на растяжку… или как мину заложил, не помню. Суть в том, что вскоре воришки взлетели на воздух. Вместе с доброй частью дома.

Метод с фугасом или минированием, кстати, не так плох, если вопрос касается обороны определённого участка. Вот только есть огромное количество «но», даже перечислять которые я не вижу смысла.

С такими мыслями я сидел на кресле в гостиной, размышлял о своём, крутил в руках созданную от скуки этой ночью сферу — копию той, что подарил Дафне, для трёхмерного моделирования. Сидел, размышлял, работал телевизор, создавая фоновый шум. Снаружи, кажется, дождик собирается, а ведь только-только туман прошёл.

Задумчивая Гермиона быстрым, как и всегда, шагом зашла в гостиную и села на диван рядом, положив себе на колени одну из книг Блэка. Взглянув на неё на миг, заметил, что она всё-таки надела кольцо-допуск для колдовства в доме.

— Скажи, — она подняла на меня взгляд. — Давно на доме эта защита? Ну, от колдовства.

— Довольно-таки.

— И всё это время я не могла колдовать здесь?

— Ты даже не пробовала.

— С чего ты взял?

— Так правила же, — пожал я плечами, легко улыбнувшись. — Чтобы ты, Миона, и нарушала такие важные правила? Чтобы попасть в какой-нибудь список неблагонадёжных или даже быть отчисленной из Хогвартса? Должно произойти что-то неординарное.

— Ты считаешь, что у меня совсем крыша поехала от правил и прочего? — Гермиона воспылала праведным гневом. Процентов на пять от предположительного максимума, но тем не менее, это было заметно.

— Самую малость. Знаешь, этакая МакГонагалл.

— Профессор МакГонагалл. А в последнее время ещё и директор. И она вполне способна пойти на компромисс в экстренном случае.

— Как и ты. Но ты ведь не об этом хотела поговорить?

— О защите. А вдруг бы я захотела поколдовать, и у меня не получилось бы? Ты представляешь, что можно было бы себе понапридумывать?

— И тут же получила бы какое-нибудь предупреждение о колдовстве вне Хогвартса. Всё-таки система эта кривая, как рожа пьяницы с утра. Вроде бы я даже видел записи в библиотеке Хога о случаях, когда ученики высылали предупреждение просто за то, что рядом с его домом кто-то поколдовал.

— А как ты колдуешь, не получая предупреждений? — Гермиона посмотрела на меня с каким-то подозрением, прищурив глаза. — А ты колдуешь, я уверена.

— Хочешь послушать некоторые мои мысли касательно магии?

— Если в этом есть смысл — почему бы и нет. Правда, хотелось бы ещё узнать, где ты вычитал то, что приводит тебя к таким мыслям.

— Наблюдения, эксперименты, опыт. Это если о теории магии в целом. А конкретно по заклинаниям и о колдовстве — в Хогвартсе, где же ещё? Но, раз тебе интересно, слушай…

Я устроился на кресле поудобнее, а Гермиона даже отложила книгу на столик рядом с диваном. Телевизор работал очень тихо, создавая приятный и комфортный фоновый шум. Дождь на улице постепенно расходился, начав отбивать свою сложную дробь по стёклам окон.

— Насколько мне известно, вокруг районов, где зарегистрированы магглорждённые волшебники, развёртывается довольно простая сеть слежения за магией, настроенная на этого волшебника. Как именно это делается — понятия не имею, тут нужно у работников министерства узнавать, но некоторые идеи есть. Однако это не так важно. Как работает эта сеть? На твой взгляд.

— Ну… Точно не от палочки, — покивала Гермиона своим мыслям. — Если бы палочка принимала в этом участие, было бы довольно много различных казусов. По крайней мере в теории.

Тут я скорее всего соглашусь. По крайней мере сам я не заметил в палочке чего-то такого. Просто довольно сложный, но одновременно с этим и простой магический инструмент. А конкретно мой ещё и не очень хорошо работает с искажённой, тёмной магией, заставляя меня чуть сильнее фокусироваться на контроле. Думаю, как и говорил Олливандер, волос единорога прям не желает нормально работать с такой энергией. Ну, волос пусть и не обладает должными свойствами, чтобы облегчать или хоть немного помогать в работе с такой энергией, но мне помощь и не нужна.

— Возможно, что палочка тут не участвует, — согласился я. — По крайней мере я не могу уверенно сказать ничего ни «за», ни «против». Суть в другом. Вся эта сеть, раскинутая над районом, реагирует на магию, как паутина на муху. Не на колдовство, спешу заметить, а на магию.

— Поконкретнее изложи свою мысль, чтобы без недосказанности.

— Когда волшебник творит колдовство, он использует магию. Но использует ли волшебник ровно столько магии, сколько нужно для колдовства?

— Хочешь сказать, что существуют излишки магии при колдовстве? И именно на них реагирует система слежения?

— По крайней к этому всё идёт. Да и результаты опытов показывают нечто подобное.

— Но, раз твоё колдовство не зафиксировано, значит ты используешь ровно столько магии, сколько нужно, так?

— Выходит, что так.

— Значит, все перебарщивают, а ты такой уникальный — тютелька в тютельку? Не верю.

— Ну и ладно, — безразлично пожал я плечами.

Гермиона посмотрела на меня в удивлении.

— И даже не попытаешься что-то доказать?

— Не веришь — не надо.

Повисла некая неловкость в разговоре, а шум телевизора и дробный стук дождя лишь усиливали впечатление. Вдруг, в шуме дождя появился другой звук — стук чего-то твёрдого о стекло. Взглянув в окно, я увидел неприметную по всем параметрам сову. Сову, каких много.

Вставать с кресла мне было лень, потому я просто чуть махнул рукой, открывая магией окно и впуская сову. Птица тут же воспользовалась возможность оказаться в сухом месте, впорхнула в дом и в один взмах крыльев спланировала мне на ногу, тут же протягивая лапку с письмом.

Взяв письмо и притянув себе магией совиное печение из небольшой тарелочки в гостиной — универсальное волшебное лакомство для всеядных волшебных сов, оставляющих отнюдь не волшебные погадки, я принялся за чтение.

— И ты всегда так легко используешь беспалочковую магию?

— Разумеется, — ответил я, не отрываясь от чтения письма. — Разве я не показывал раньше?

— Нет.

— Ну, бывает, — вновь пожал я плечами, попутно закончив чтение довольно короткого письма.

Сова доклевала из моих рук печеньку и направилась к уже закрытому окну. Пришлось «открыть коридор» для пернатого почтальона, и птица вылетела прочь, вновь оказавшись во власти непогоды.

— Что-то важное? Если не секрет, — спросила Гермиона, взяв книгу со столика.

— Можно и так сказать. Мне нужно отправиться по делам. Не скучай, смотри в оба, бери трубку, если что.

— Ты будешь звонить? — ухмыльнулась она. — Интересно, откуда?

— Понадобится — найду. Что за вопросы вообще.

Написала Эмбер, а точнее — её помощница. Сухо, чётко и по делу, назначив встречу на полдень. Без вопросов, без альтернатив, без всякого согласования. С другой стороны, это не они просили о встрече и разговоре о магии, так что как-то плевать мне на подобный подход.

Одевшись подобающим для молодого приличного волшебника образом, я скрыл себя магией от обычных людей и покинул дом, предварительно попрощавшись с Гермионой и напомнив, что в случае чего со мною можно очень быстро связаться через феникса.

Стоя на крыльце и глядя на мокрый… на мокрое вообще всё вокруг, на тёмное из-за действительно плотных облаков небо и на капли дождя, наколдовал попутно ещё и защиту от этого самого дождя. Забавные чары, создающие вполне ожидаемый, но довольно круто смотрящийся эффект — капли дождя разбиваются о невидимую защиту. Пусть защита эта и расположена близко к телу, но она отчётливо видна даже в средний по интенсивности дождь. Работает это и на туман, создавая вокруг человека этакую ауру чистого воздуха.

Теперь, защищённый от воды, я направился просто вдоль дороги, не важно куда, а отойдя на сотню-другую метров, аппарировал на задний двор Дырявого Котла. Вновь, по отработанной не единожды схеме, быстро открыл проход на Косую Аллею и прошёл на магическую улочку. Тут дождя, к слову, не было, как и во всём Лондоне, но вот пасмурная погода никуда не девалась, а на фоне общей мрачности Косой Аллеи приобретала ещё более гнетущие нотки.

Кто-нибудь удивился бы тому, что многие встречи, которым не обязательно оставаться тайными, назначаются волшебниками здесь, на Косой Аллее или соседних улочках, но на самом деле в этом нет ничего удивительного. Это основные улочки и каждый волшебник так или иначе знает, как сюда добраться. Абсолютно каждый. Также отсюда много путей отхода в случае необходимости, а в случае опасности можно смешаться с толпой других волшебников. Конечно, может показаться разумным попробовать затеряться среди обычных людей во время встречи в обычном мире, но волшебники имеют привычку одеваться довольно специфично, и среди обычных людей затеряться как раз сложнее. По крайней мере мне так кажется.

Я бродил по улочке, по соседним улочкам, смотрел на витрины магазинов, ища взглядом что-нибудь интересное, но ничего не находил. Ширпотреб — вот, чем торгуют здесь. Собственно, иначе и быть не могло — это же общественные улицы, и если ты будешь торговать не пользующимся спросом товаром, то быстро пойдёшь по миру. А я… Я просто убивал время.

Накинув на голову глубокий капюшон мантии, я добавил чар отвода глаз и прочей лёгкой маскировки, чтобы случайный волшебник не обращал на меня никакого внимания, но при этом чтобы я оставался видимым, не выпадал из восприятия вообще.

В таком виде я завернул в Лютный. Множество узких переходов между домами, лестницы, арки. Волшебников вокруг почти не было, и даже подозрительных личностей можно было пересчитать по пальцам одной руки.

Дорога моя лежала в магазин мистера Бёрка. Почему встречу нужно было назначать там? Нет, я понимаю, что этот магазин — самый приметный и известный в Лютном, и даже те, кто в этот район вообще не заглядывает по каким-то своим соображениям, либо же из страха «тёмных волшебников», всё равно знают об этом магазине. Кстати, о тёмных волшебниках, тварях и неадекватном поведении…

Завернув в очередной проулок между домами, я заметил странного волшебника в довольно ярком наряде. Он стоял лицом к стене, иногда слабенько ударялся лбом о неё и что-то себе бормотал. Наркоман, что ли? Хотя, учитывая возможности зелий, я бы не стал удивляться наличию каких-нибудь средств, изменяющих сознание.

Проигнорировав бедолагу, витающего где-то в своих мыслях, я прошёл дальше по проулку и спустя пару поворотов оказался рядом с магазином мистера Бёрка.

Входная дверь чуть-чуть скрипнула, когда я её открыл. Перезвон колокольчиков. Всюду самые разные волшебные вещи, большие и маленькие, кажущиеся безопасными или же визуально абсолютно устрашающие. В общем, всё как и в прошлый раз, разве что некоторых вещей не было, а некоторых нет уже сейчас — магазин, обыденное дело.

Пройдясь вдоль рядов разных вещей, я упёрся в прилавок, за которым стоял сам мистер Бёрк. Он рассматривал через волшебные окуляры какую-то безделушку в коробочке, лежащую на стойке. Рассматривал явно оценивающе. Подняв на меня взгляд, совсем не молодой хозяин лавки слабо улыбнулся.

— День добрый, мистер, — поприветствовал меня мистер Бёрк. — Давненько вы к нам не заходили, давненько.

— Добрый день, — кивнул я, но капюшон снимать не спешил — меня и так узнали, зато не узнают возможные посетители, ведь рюкзак, характерная и довольно уникальная черта, был скрыт магией от взглядов. — Скажу без утайки — не было необходимости. Да и если бы не назначенная встреча — вряд ли бы пришёл и сегодня. Тёмные времена настали, мистер Бёрк.

— Согласен, согласен, — покивал мистер Бёрк, возвращаясь к своему исследованию, но продолжая говорить. — Некоторые Авроры и дураки из ДМП всерьёз полагают, что тут, в Лютном, Пожиратели Смерти ходят строем туда-сюда. Ага, как же. И Тёмного Лорда в паланкине таскают.

— Ну, эти волшебники тоже заглядывают в Лютный, что уж тут говорить, — пожал я плечами и медленно-медленно пошёл вдоль одного из рядов товаров, приглядываясь, прислушиваясь, стараясь ощутить что-нибудь интересное. — Да и оборотни у вас тут ошиваются. Только сегодня видел парочку.

— Куда без них, — с явным недовольством отозвался Бёрк, не отвлекаясь от рассматривания предмета на столе через окуляры. — Последнее время их слишком много. И слишком мало среди них нормальных.

— Не каждый способен годами сопротивляться ежемесячной трансформации и её влиянию на разум. Да и не каждый хочет.

Продолжая ходить по магазину в поисках чего-нибудь, что зацепило бы меня своими магическими свойствами, я ожидал уже наступление полудня, времени встречи.

— Вы, мистер, — Бёрк закончил исследование вещицы, закрыл коробочку и убрал под прилавок, — если мне не изменяет память, желаете стать целителем, ведь так?

— Есть такое. Даже наставника себе нашёл.

— Вот как? — немного удивился мистер Бёрк. — Наши немногочисленные мастера не горят желанием брать учеников. Похвально, что ещё сказать. Но я не о том. Может быть вы станете исследователем в области целительства? Изобретёте способ исцеления оборотней. Работы в этом направлении довольно востребованы вот уже лет шестьдесят как. Помнится, один талантливый ученик из Хогвартса даже получил степень мастера-зельевара за модификацию Аконитового Зелья. Одновременно упростить рецепт и улучшить эффект — не каждому дано. Правда, обычно за такое мастерство дают со скрипом, но оборотни — другая история.

— Вы считаете, мистер Бёрк, что стоит заняться этой темой из соображений выгоды?

— Разумеется, — чуть улыбнулся старик, а голос его стал чуть более хриплым. — Тем более что в поиске подопытных проблем не будет. Их даже искать-то никто не будет. Правда, есть некоторые деятели…

— Деятели?

— Как там это модное словечко… — задумчиво почесал подбородок мистер Бёрк, а его седые волосы, казалось, взлохматились пуще прежнего. — То ли либералы, то ли ещё какие-то «звери» чудные. В общем, что-то типа: «Всем свободы, всем права, оборотни тоже люди». Тьфу. На сотню оборотней людей-то приходится парочка.

— Я знаю лишь одного. И то мне кажется, что хоть он остался человеком, но человеком не самым лучшим.

— Лучше, чем зверем. Скорее всего я даже знаю, о ком вы говорите. Поразительная, к слову, ирония. Сын радикала по отношению к оборотням, носящего фамилию Люпин, сам стал оборотнем. Фамилия, ситуация, всё — одна сплошная ирония.

— В самом деле…

Дверь в магазин открылась со звоном колокольчика, и я сразу обернулся на звук. Знакомая мне девушка в строгом чёрном сарафане, чёрной мантии и с серьёзным лицом без тени эмоций. Каштановые волосы были собраны в хвост на затылке, взгляд суровый, не выражающий личного отношения вообще ни к чему. Она быстро нашла меня взглядом и подошла.

— Добрый день, — сухо поздоровалась она, а мистер Бёрк при её виде даже приосанился. — Вас ожидают.

— Добрый, — кивнул я. — Ведите.

Девушка развернулась и пошла на выход. Я взглянул на хозяина магазинчика.

— Всего наилучшего, мистер Бёрк.

— И вам, мистер.

Покинув магазин вслед за девушкой, Ребеккой Бёрнс — к слову, имя вообще мне ни о чём не говорило ни в момент получения визитки с ним, ни сейчас — я прошёл вслед за ней буквально пару метров до ближайшей подворотни.

— Руку, — протянула она свою, ожидая, когда я возьму её. — Аппарируем.

— Краткость — сестра таланта.

Ответа не последовало. Я взял её за руку и нас тут же утянуло в воронку аппарации. Миг, и мы стоим в небольшом зале с высоким потолком. Под плитами каменного, гладко отполированного и довольно красивого пола, я чётко ощущал токи магии по строго выверенным путям, конструкциям, в соответствии с рунами и какими-то ещё магическими вычислениями. Да и сама аппарация была не совсем обычна — похоже, нужно знать определённую формулу-ключ, чтобы попасть сюда. А ещё у этой дамочки совершенно беспардонное отношение к тем, с кем она аппарирует. Резко, дерзко, без всякого смягчения, с совершенно паровозной тягой от огромного избыточного выброса магии, но при этом почти без следов — выброс затирает их на точке входа и выхода.

— Следуйте за мной, — вновь сухо сказала девушка, даже не дожидаясь моей реакции. Вдруг мне ещё отдышаться нужно после такого беспардонного перемещения?

Похоже, я оказался в доме той странной Эмбер. Ну, это как минимум интересно.

***

Тихая и уютная гостиная создавала впечатление приятного места для времяпрепровождения. Камин, огонь в котором мягко освещал всё вокруг, заставляя тени плясать в сказочном танце. Тишину буквально разрезает треск этого пламени. Плотно занавешенные шторы на окнах не пропускали и лучика света снаружи. Еле уловимый запах старых книг и пергамента смешивается с ароматом бергамота и чёрного чая. Вдоль стен стоят шкафы с книгами или другими мелочами, но неуловимое шестое чувство подсказывает, что этих шкафов уже давно никто не касался руками. А ещё… Ещё тут не было лишних визуальных украшений — только то, что подразумевалось отделкой комнаты, не более того.

На кресле рядом с камином сидела рыжеволосая женщина во всём чёрном. Длинное, практически в пол, платье, мантия, перчатки. Открытыми были лишь шея да голова, и то не вся — чёрная повязка с тончайшей, неуловимо тонкой вязью рун закрывала ей глаза, но я помнил, что она ничуть не мешала видеть. В манерах, в том, как она сиди, как держит блюдце, как подносит чашечку чая ко рту — во всём читались не только воспитание, но и какая-то сдержанность. Нет, правильнее сказать, «сдерживаемость».

Девушка, что сопровождала меня, подошла к Эмбер, а я следовал за ней.

— Я привела мистера Грейнджера, — сухо сообщила она.

— Вижу, — кивнула Эмбер и указала кивком головы на кресло напротив. — Присаживайтесь, мистер Грейнджер.

Ну, я и присел.

— Благодарю за согласие встретиться и обсудить некоторые вопросы.

— Признаться, — тихо и спокойно заговорила эта рыжая волшебница, — меня несколько удивила ваша просьба о помощи в изучении Адского Пламени. Неужели у вас нет других вопросов касательно Тёмной Магии?

— В моём распоряжении не так уж и много источников знаний о Тёмной Магии. Разве что Особая Секция в Хогвартсе, но я читаю то, к чему мне выписали допуск.

— В самом деле? — Эмбер чуть улыбнулась самыми уголками губ. — Обычно волшебники, стремящиеся к знаниям и силе, не так сдержаны в подобных вопросах.

— Вопрос доверия. Можно лишиться этого доверия из-за жадности и сиюминутной выгоды в виде пары книжек, а можно пользоваться этим доверием годами, получая в итоге намного больше.

— Вы уверены, что Хаффлпафф — ваш факультет? — уже чуть больше улыбнулась Эмбер. — Вашему образу очень пошли бы зелёный и серебряный.

— Вы не первая, кто так говорит. Шляпа была готова отправить меня куда угодно, но Хаффлпафф я выбрал сам. В конце концов, можно быть сколь угодно талантливым и обладать великолепными данными, чертами характера и прочими прелестями, но труд — основа всего. Я решил, что трудолюбие будет краеугольным камнем моего роста и развития.

— В самом деле. Никаким талантом не получится компенсировать лень.

Эмбер сделала глоток чая. Занятно, но только сейчас я заметил ещё одно блюдце с чашечкой ароматного напитка, похоже, специально для меня. Раньше этот место на столике было скрыто магией, и я не мог понять, что именно там находится, хотя сам факт существования чего-то скрытого не был тайной для меня. Взяв блюдечко с чашечкой, проверил магией на наличие чего-то, чему не место в чае, и сделал аккуратный глоток — горячо.

— Похоже, — вновь заговорила Эмбер, — вам не терпится приступить непосредственно к конструктивной беседе, хотя ради приличия вы готовы потерпеть пустые разговоры столько, сколько нужно, не так ли?

— Как говорится, хозяин — барин.

— Скажите, мистер Грейнджер, с чем связано ваше стремление изучить заклинание Адского Пламени? Да и способен ли не убить себя и всех вокруг, потеряв контроль? Мне бы крайне не хотелось давать подобное оружие в руки юнцу.

— Заклинание это меня интересует лишь благодаря его способности качественно и полностью уничтожать объект телесной и духовной природы. Насчёт контроля — тут мне сказать нечего. Могу сказать, что мне нужно это заклинание не для уничтожения всех подряд, кто слово поперёк мне скажет.

— Вы и ответили, и не ответили одновременно. Я хочу знать конкретную цель. А если её у вас нет, то… — Эмбер недвусмысленно пожала плечами.

— Нужно упокоить волшебника, дух которого слишком силён, чтобы просто уйти на тот свет.

— Занятно, — улыбнулась волшебница, сделав глоток чая. — Раз этот волшебник настолько силён духом, то и как волшебник должен быть далеко не слаб. Пожалуй, даже один из сильнейших. Неужели вы думаете, что сможете подобраться к нему настолько близко? Адское Пламя — отнюдь не дальнобойное заклинание. И даже если вы подберётесь близко, даже если вам дадут создать это заклинание, Адскому Пламени всё равно потребуется время, чтобы набрать мощь и добраться до этого волшебника. А от этого заклинания, каким бы мощным оно ни было, есть способы защититься.

— Я найду способ. С безопасного расстояния, быстро и эффективно.

— Самоуверенность погубила не один десяток и даже не сотню одарённых юных волшебников. Что заставляет вас думать, что вы, мистер Грейнджер, являетесь исключением?

— Есть причины, — нейтрально ответил я, поднеся чашечку с чаем ко рту и сделав глоточек.

— Что же, каждый имеет право на свои небольшие секреты. В принципе, я не против научить вас этому заклинанию, но прежде, я хотела бы убедиться, что вы не убьёте себя. Это была бы большая потеря для магической Англии — не каждый день встречаются такие таланты. Не только талант, но и способный заставить судачить о себе многих волшебников.

— Неужели обо мне так много слухов? — удивился я, решив сделать глоток-другой действительно качественного чая.

— Можно сказать и так. Кто-то строит предположения, что вы со своей сестрой отнюдь не магглорождённые — просто такая легенда. Тем более есть в истории несколько волшебников с фамилией Грейнджер. Правда, действительно отличился только один, но зато сильно.

— Гектор Дагворт-Грейнджер?

— Именно. Вижу, вы тоже интересовались подобным вопросом.

— Просто я в некоторой степени увлекаюсь зельями и даже получил недавно степень подмастерья. Так что это скорее профессиональное, чем просто интерес к тёске.

— Однако вы на слуху у волшебников. Некоторые сравнивают, думают, а жизнь у нас не слишком-то богата на события. От скуки можно до такого додуматься, что и в пьяную голову не придёт. Кстати, мистер Грейнджер, не утолите ли женское любопытство, ответив на один вопрос?

— Зависит от вопроса.

— В принципе, учитывая, что вы обратились ко мне с такой просьбой, скорее всего ответ я уже знаю, но всё же… Вы знакомы с таким волшебником, как Чумной Доктор?

— Я бы не сказал, что знаком, — покачал я головой. — Скорее, пересекался пару раз. В этом вопросе есть какой-то тайный и неочевидный для меня смысл?

— Может быть, мистер Грейнджер, может быть. Поговаривают, что этот волшебник присматривает за вами.

— Наверное, я бы о таком знал. Хотя… — я задумался о том, сказал бы я как Доктор себе, как Гектору, что присматриваю? Вряд ли. — Может быть и не знал бы.

— Подобные слухи тоже привносят свой вклад в копилочку теории о вашем отнюдь не маггловском происхождении. Но это всё домыслы, а истину никто, к сожалению или же счастью, узнать никогда не сможет.

Эмбер сделала неуловимый жест рукой, а стоявшая всё это время за её спиною Ребекка вышла вперёд и протянула мне пачку листов тончайшего пергамента, почти что бумаги, исписанные аккуратным почерком.

— Для начала я хочу, чтобы вы освоили это заклинание, — тихо сказала Эмбер. Она всегда говорит тихо. — Оно сложное, его тяжело удержать под контролем, и у него есть все те минусы, что и у Адского Пламени. Однако оно практически бесполезно и им крайне трудно навредить не то что себе — хоть кому-нибудь.

Пробежав взглядом по тексту на листках, я примерно понял, что делает это заклинание. Делает ветер. Формулы, жесты, слова, нужные образы, различные вариации формул, их объяснение и прочее — здесь было всё, сухо, скупо, по делу.

— Полагаю, это своеобразная тренировка контроля заклинания, крайне похожего по использованию?

— Да, — Эмбер чуть-чуть улыбнулась. — Освойте его без использования некоторых ваших особенностей, и мы поговорим об Адском Пламени.

— Особенностей?

— Я вижу магию, мистер Грейнджер. К сожалению, за это приходится платить свою цену. Ваша магия, мистер Грейнджер, не такая, как у остальных волшебников. Вы выбрали очень экстравагантный путь к силе.

Я чуть наклонил голову.

— И вам не интересно, что и как?

— Меня не интересуют чужие пути. Мне интересно лишь наблюдать за тем, к чему этот путь приведёт.

Мы сделали по глотку чая.

— Итак, мистер Грейнджер. Вы получили заклинание для освоения. Полагаю, в следующий раз мы встретимся, когда вы справитесь.

— А могу я попробовать прямо сейчас?

— Самоуверенность, — ухмыльнулась Эмбер. — Опасная черта для волшебника. Воля ваша.

Эмбер сделала очередной знак рукой, а девушка за её спиной коснулась спинки её кресла. Честно сказать, я сильно удивился, увидев лёгкую, незатейливую трансформацию этого самого кресла, почти незаметную. Банальное появление больших колёс сбоку. Теперь я понимаю, что это кресло мало походило на то, которое должно стоять именно в гостиной — детали, дизайн, материалы, поразительное удобство с виду, поддержка поясницы, подставка для ног.

Девушка покатила кресло Эмбер вместе с ней по комнате в сторону выхода, а мне не оставалось ничего, кроме как поставить чашечку чая на стол и последовать за ними, а точнее — рядом.

Покинув гостиную, мы оказались в просторном коридоре с идеально гладким каменным полом. Теперь я понял, почему в доме напрочь отсутствуют пороги или какие-либо другие неровности на полу.

— Вижу, вы удивлены, — ухмылялась Эмбер, и я отчётливо видел это краем глаза.

— Признаюсь честно, я многого ожидал, но не такого, — ответил я ничего не тая, пока мы шли по коридорам. Мрачным и тёмным, ибо абсолютно все окна были занавешены, и лишь редкие светильники давали ровно столько света, сколько нужно, чтобы не натыкаться на всё подряд.

— На каждом пути к могуществу рано или поздно приходится платить. Потому мне и интересно наблюдать за другими, — Эмбер посмотрела на меня, если так можно сказать, учитывая плотную чёрную повязку с рунами на глазах. — Молитесь вашим богам, мистер Грейнджер, чтобы плата на вашем пути не затронула никого, кроме вас.

— Учту и постараюсь не повышать цену, не имея возможности расплатиться.

— Все так говорят.

По коридорам мы в молчании дошли до внутреннего двора дома. Погода и здесь стояла мрачная, пасмурная, но вдалеке из-за туч пробивались лучики солнца, вселяя надежду на улучшение.

Внутренний двор был большим. Часть его была богата на растения, деревья, сады, идеально гладкие дорожки из камня, фонтанчики и всякую подобную прелесть. Вторая же часть огромного двора представляла собой просто огромную каменную платформу, слегка поросшую травой по краям и всего с одной дорожкой до самой платформы. Именно к этой каменной платформе мы и направились.

Ребекка остановила кресло с Эмбер у края платформы, а мне они приглашающе кивнули, мол: «Заходи». Я и зашёл. Тут же включилась мощная защита, практически изолирующая меня внутри.

— Приступайте к колдовству, мистер Грейнджер, — тихий голос Эмбер был отчётливо слышен. — У вас есть полчаса — ровно столько продержится защита.

Не став терять ним минуты, я принялся за подробное изучение инструкций и описания заклинания. Формулы, формулы, движения палочкой, поправки на те или иные обстоятельства внешнего мира и прочие материалы, необходимые для качественного создания заклинания.

На прочтение всех листов и освоение прочитанного ушло примерно десять минут — довольно много для меня, но я хотел добиться максимально идеального результата, и ошибкам в таком деле не было места.

Закончив с изучением, положил пергамент во внутренний карман мантии, достал палочку и, использую только лишь нейтральную энергию без всяких примесей жизни и шторма, быстро и чётко совершил серию замысловатых движений палочкой.

— Ве́нтра Ате́лио, — произнёс я в точном соответствии с движениями, а в голове были выстроены нужные мыслеформы.

Я чувствовал, как на кончике палочки появился крохотный, буквально точка в пространстве, источник ветра. Поток воздуха устремился вперёд, поднимая пыль с каменной платформы, ударяясь о защиту, заставляя ту блёкло светиться. Без всяких подсказок я сразу почувствовал, с какими проблемами можно столкнуться во время использования такого типа заклинаний.

Перво-наперво нужно отметить, что на кончике палочки появляется не просто источник ветра. По ощущениям это вообще какой-то портал. Ну, может и не портал, но пространственный прокол — точно. Что-то схожее можно почувствовать во время аппарации, но вот только аппарация работает с более-менее привычным нам трёхмерным пространством, а тут дичь какая-то, иначе не скажешь. И вот из этого прокола буквально хлещет под огромным давлением не энергия, а… не знаю, суть ветра? И вот этот прокол, как пиявка, присасывается через палочку к моей магии, энергетике. То есть даже если я выброшу палочку, сохранится связь между нами, прокол продолжит питаться магией и дуть ветром. Нужно уметь принудительно остановить свою собственную магию, чтобы палочка не могла её тянуть, а как следствие — ограничить прокол в энергии.

Второе — ветер из этого прокола сам себя запитывает от воздуха вокруг. Не сильно, полностью автономным не станет, и уж тем более не идёт разговор о наращивании мощи и силы, но тем не менее.

Всё это я смог понять только благодаря контролю над своей энергией и чувствительности к энергиям вокруг меня. Попытка взять это дело под контроль тут же выявила очередной нюанс — весь выпущенный ветер остаётся связан магией с проколом, палочкой и мной. Чем больше выпускаешь ветра, тем сложнее контролировать работу прокола, его снабжение энергией и направление, куда ветер будет дуть.

Мне стало понятно, откуда проблемы у волшебников во время применения заклинаний подобного типа. Местная школа колдовства не обучает непосредственно контролю над своей магией. Здесь всё завязано на опосредованное влияние на неё посредством палочки, совмещённой с нужными мыслеобразами. То есть даже волевые влияния применяются скорее к палочке и заклинанию, чем к своей магии. И вот как таким заклинаниям нужно подходить лишь изрядно набравшись опыта в колдовстве. Пусть местная школа магии не подразумевает контроль над своей энергией, но за счёт опыта в колдовстве этот контроль в той или иной мере рано или поздно придёт. Не в идеале, но хотя бы на уровне подсознательного понимания.

Сконцентрировав волевые усилия на магии во мне и на той, что уже запитала ветер, связав его тем самым со мной, я начал брать всё под контроль. Я бы не сказал, что это очень сложно, но, если бы я и так не умел этого делать, вообще бы ничего не получилось. Забавным же было ещё и то, что ветер приносит с собой свои образы. Образы ветра, разумеется. И образы эти настойчиво стучатся в твоё сознание, мол: «Надо дуть!».

Справившись с контролем заклинания, я начал играться с ветром, гоняя по каменной платформе пылинки, травинки и всё, что попадётся под руку. Наигравшись и убедившись, что держу всё под контролем, напрочь перекрыл подпитку палочки магией, а вместе с этим остановил и магию вокруг, за счёт которой запитывался медленно кружившийся вокруг воздух. Всё стихло.

— Похоже, Нарцисса не ошиблась, — улыбалась Эмбер, а девушка, что стояла за спинкой её кресла, смотрела на меня абсолютно индифферентно. — Контроль магии — не то, о чём вы, мистер Грейнджер, никогда не слышали. Мне интересно, как вы её ощущаете? Видите? Слышите? Чувствуете, как продолжение себя? Или ещё каким-то образом?

— Просто чувствую. Как… Не знаю, как сказать. Она есть, я знаю, где, сколько, в какой форме, и всё, — как и всегда, на подобные вопросы я честно отвечаю, ибо не считаю нужным хранить такое в секрете.

— Вы искренни, что мне импонирует.

— Почему?

— Проще наблюдать.

Эмбер сделала очередной жест рукой, а её помощница вышла из-за спинки кресла и протянула мне очередную пачку тончайших листов пергамента, исписанных рукописным текстом.

— Адское Пламя, как вы и хотели, — сказала Эмбер, когда я брал пергамент в руки через защиту вокруг каменной платформы. — Изучите и примените.

Очередную порцию знаний я освоил быстрее предыдущей. Дело в том, что концептуально заклинания практически идентичные, а все отличия — в паре жестов и в формулах.

— Знайте, мистер Грейнджер, — тихо говорила Эмбер. — Адское пламя несколько сложнее контролировать. Оно намного агрессивнее ветра.

— А если не получится?

— Не переживайте, — улыбнулась она, магией поправив локон рыжих волос. — От вас не останется даже пепла, так что проблем с уборкой территории не возникнет.

— Обнадёживает, — улыбнулся я и взмахнул палочкой, попутно представив все необходимые формулы, образы и прочее. — Инферно Фламиа.

С кончика палочки мгновенно сорвалась струя красно-рыжего пламени, издавая опасный гул, словно хор голосов. Я не обращал внимания на спецэффекты от пламени, сосредоточившись на магии и ощущениях.

Это было действительно похоже на заклинание ветра, только если ветер был мягким, то пламя — жесткое, бескомпромиссное, требующее всё больше и больше еды, и плевать на воздух — он не нужен этому пламени, словно это напалм горит.

Всё тот же пространственный прокол на кончике палочки, неизмеримо маленький, точка. Но точка эта жрала магию для работы, как не в себя, и с каждой секундой требовалось магии всё больше и больше. Само пламя не было простым огнём — оно как материя, заливало всё своей магической плазмой, бешено меняя формы, в которых то и дело угадывались какие-то страшные образы. Это рыжее пламя стремилось пожрать всё, до чего дотянется, и даже меня — пламени было плевать, что сжигать. Казалось, будто оно способно пожрать само пространство, обращая в часть себя. Именно такие ощущения и образы всплывали в голове, невольно снабжая пламя всё большим количеством моей магии.

Контроль — то, чем я могу не без гордости похвастаться. И сейчас мне пришлось сильно постараться ради нескольких вещей: ограничить ток магии в палочку, а как следствие и в прокол пространства; отстраниться от образов, вызываемых пламенем, убрать их из сознания, чтобы они не провоцировали ток магии; контролировать магию, что уже обратилась в пламя, но как и ветер в прошлом случае, оставалась частью меня. И мне удалось. Пламя начало принимать те формы, которые я хочу, занимать то пространство, которое для пламени отвела моя воля.

В тех немногочисленных описаниях этого заклинания авторы рукописей утверждали, что пламя имеет свою волю, потому его трудно контролировать. Так в самом деле может показаться, если ты не сведущ в контроле своей энергии и своих мыслей. У этого пламени нет воли, но в отличие от всех возможных физических явлений, к которым мы привыкли и к которым мы взываем посредством колдовства, Адское Пламя имеет лишь одно, абстрактное — сжигать всё. Может ли гореть пространство? Нет, но тут оно сгорит, обращаясь в пламя. Может ли душа гореть? Нет, но она сгорит, превращаясь в пламя. Только пламя, и ничего кроме. Именно этот абсолютно доминирующий агрессивный эффект отражается в сознании волшебника через сохраняющуюся магическую связь, вызываю ощущение наличия воли у пламени. И чем больше объём пламени, тем больше этот эффект давит на мозг.

Полностью перекрыв ток магии к палочке, обесточив пространственный прокол, я волей остановил процесс «пламени», что уже ворвалось в наш мир, и всё утихло. Сгорела лишь пыль и, кажется, сам воздух, тут же восполнившись из окружающей среды.

— Занятно, — до меня донёсся голос Эмбер. — Вы, мистер Грейнджер, не использовали Тёмную Магию для создания пламени.

— Мне хватило сил и без трансформации.

Эмбер улыбнулась шире.

— Похоже, вы и вправду не нуждаетесь в консультациях по незначительным нюансам Тёмной Магии.

— Разве?

— Поверьте опыту — далеко не каждый волшебник осознаёт, что Тёмная Магия является всего лишь обычной, но искажённой эмоциями. Я, честно признаться, предполагала, что вы прибегнете к изменению магии эмоциями для придания большей силы, но вам это не потребовалось. Похвально.

— Меняется ли эффект Адского Пламени при использовании Тёмной Магии?

— А вы попробуйте.

Почему бы и нет? Не будет же эта дамочка подвергать себя излишней опасности… Хотя-я… Учитывая тот факт, что она не может видеть, а перемещается в пространстве на волшебном инвалидном кресле, должно вызвать некоторые опасение касательно её здравомыслия. Должно, но не вызвало — это же волшебники, не стоит ждать от них высокой адекватности. Да и от меня тоже.

Взмахнув палочкой, я как следует, с чувством, толком, расстановкой, исказил свою нейтральную энергию, превращая в тёмную по принципу местных волшебников, и повторил заклинание, используя теперь уже Тёмную Магию.

Кто-то может быть ожидал бы какого-то невероятного эффекта, искажения механики работы заклинания или нечто подобное, но нет. Оно просто стало мощнее раз в пять, а мне пришлось поспешить, беря всё под контроль, чтобы не снести тут всё к Мордреду.

— Неожиданно, — без улыбки сказала Эмбер, когда только-только начавшееся буйство рыжего пламени тут же сошло на нет. — Вы, мистер Грейнджер, слегка перестарались с отемнением магии.

— Разве? — удивился я. — Действовал, как и всегда.

— Не нужно делать всю свою магию тёмной. Учитывая, что вы в плане эмоций вообще не изменились, я догадываюсь, что они тут роли не играют, ведь так?

— Я лишь понял их назначение в вопросе Тёмной Магии, и использую сам механизм.

— Похвально. И никаких остатков Тёмной Магии в теле.

— Да, — а что ещё мне на такое ответить.

— В любом случае, как по вашему изменилось Адское Пламя из-за Тёмной Магии?

— Никак, — ответил я.

Защита спала — неужели полчаса уже прошли? Или тот факт, что Адское Пламя «лизнуло» защиту разик-другой повлиял на её долговечность?

— Оно просто стало сильнее, — я убрал палочку и подошёл к Эмбер.

Её помощница оставалась всё такой же сосредоточенной и безмятежной. Она вообще создавала впечатление какой-то боевой горничной, разве что одежда её была другой. Но не менее строгой и закрытой.

— Действительно.

— Но почему тогда это заклинание считается Тёмным?

— По той же причине, по которой многое нынче считается Тёмным. Или опасное, или сложное, или разрушительное, или трудно защититься, или ещё целый ряд возможных причин. Политика со всеми её современными демократическими веяниями совершенно несовместима с магией. Но это разговор для совсем иных обстоятельств, мистер Грейнджер.

— Да, пожалуй, вы правы. Спасибо за помощь в освоении этого непростого заклинания.

— По вашим успехам и не скажешь, что оно непростое, — Эмбер ухмыльнулась краешками губ. — Сейчас же позвольте Ребекке доставить вас обратно в… Откуда вас забрали?

— Буквально из Косой Аллеи. Я думал, вы назначаете встречу.

— Время и место, — кивнула Эмбер. — А остальными организационными вопросами занимается Ребекка. Жду с нетерпением ваших дальнейших свершений, мистер Грейнджер. Хорошего вам дня.

Эмбер без всякой помощи со стороны Ребекки покатилась в своём кресле в сторону садов. Ребекка же просто без слов протянула руку. Стоило мне только взять её за руку, как я вновь ощутил эту совершенно бескомпромиссную магическую тягу, которая без всякой нежности, как удар встречной электрички, затянула нас в воронку аппарации, тут же выбросив на самом пороге магазина мистера Бёрка.

— Хорошего дня, — кивнула с почтением Ребекка, и тут же исчезла в воронке аппарации, но настолько мощной, что аж лёгкая ударная волна прошла по пространству.

Девушка это явно сильна, прекрасно это знает и плевать она хотела на такие глупости, как тонкий контроль энергий там, где в этом нет необходимости.

— О, мажорчик прилетел, — осклабился какой-то проходимец звериной наружности.

Его подельнички в лице двух таких же доходяг тоже поспешили изобразить жестокость на лицах и желание отобрать у меня всё, вплоть до трусов. А возможно и внутренних органов, попутно куснув пару раз за бочок. И вот на фоне всего происходящего эта ситуация меня так начала раздражать, что я просто отмахнулся от них рукой, сделав магию тёмной, а в сам посыл встроив нужные образы. Оборотней, или кто там был, снесло в соседнюю стену, попутно орошая всё вокруг тонкими струйками крови, брызгами. Ну пришло в голову режущее заклинание, что я, виноват, что ли? Тем более с ними ничего не будет. И пусть я ненавижу животных в образе человека, это не повод крошить их при первой же встрече, тем более здесь, в Лютном.

Кто-то может и оспорил бы мою точку зрения, но как раз в Лютном не стоит творить беспредел, не находясь под жесткой маскировкой — в такие сложные времена этому району наверняка отведено особое внимание. И пусть оборотней, особенно таких, не жалует вообще никто, могут и появиться из-за угла какие-нибудь Авроры — сотрудникам правопорядка свойственно появляться откуда ни возьмись в самый неподходящий момент.

Накинув на голову капюшон, я отправился на Косую Аллею, а оттуда, без проволочек, на задний двор Дырявого Котла, откуда аппарировал в одну из знакомых мне рощ. Деревья, трава, корни торчат из земли. Повсюду запах сырости после дождя. Сырости и земли, и всё это смешано с тонкими нотками растений и грибов. Я точно знаю, что вокруг на протяжении многих десятков километров ни одного обычного или магического поселения. Но это не повод пренебрегать секретность, потому я возвёл вокруг себя весь известный мне комплекс маскировки и сокрытия.

Сняв рюкзак с плеча, положил его на землю под ногами и начал доставать свои принадлежности для ковки — дома ничего не оставляю, в отличие от Хогвартса. Там хотя бы что-то да лежит порою в моём закутке.

Достав наковальню и молот, разложив их перед собой на земле, просто сел на землю и, достав палочку, трансфигурировал насадку для молота, используя уже отработанную схему — с её помощью создавал наконечники стрел. Очередной взмах палочки, и из воздуха появились десять наконечников для стрел — идеально гладкие, идеально острые. Направив палочку на насадку для молота, я начал создавать заклинание Адского Пламени, внедряя его в насадку, но остановился в последний момент — оставалось буквально лишь активировать его. Прикрутил насадку к молоту, удерживая заклинание от срабатывания, замахнулся и стукнул по первой заготовке наконечника.

Стандартные и давно уже привычные искры и гул в ушах, и вот передо мною лежит наконечник, испещрённый тончайшими линиями магического зачарования. Прикинув в голове всё так и эдак, создал ещё парочку насадок для молота, но в заранее выгравированных рунных цепочках были небольшие изменения, должные повлиять на область поражения заклинанием, источник магии и прочие нюансы. Просто Адское Пламя — довольно прожорливое волшебство. Даже тот факт, что будучи внедрённым в предмет посредством моего метода ковки, оно должно изрядно поумерить аппетит, не сильно скажется на необходимости стороннего магического источника энергии. Вот и внёс некоторые коррективы, а пара дополнительных рунных контуров должны создать на заготовке подобие недолговременного накопителя.

Нет, это не тот накопитель, который хотели бы многие волшебники из жизни моих осколков — просто конструкт, способный с десяток секунд хранить небольшой, но и немаленький объём магии, после чего развеивался, если магия не используется хоть для чего-нибудь. Совершенно бесполезная вещь в тех реалиях, где жили мои осколки, и ещё более бесполезная вещь здесь, где каждый волшебник сам по себе является неограниченным источником энергии. Но вот для решения конкретной задачи — вполне сойдёт.

Сделав ещё несколько разных заготовок, я создал стрелы для этих наконечников, всё «прикрутил» друг к другу, собрал вещи и отправился проводить тесты. Для этого я просто аппарировал на край рощи, откуда открывался вид на поля и холмы.

Волевым усилием превратив браслет в эльфийский лук, выдохнул и за несколько секунд выпустил все заготовленные стрелы, целясь в поле из травы в пяти сотнях метров от себя, смещая каждый выстрел слева на право. Пара секунд, и началось…

Земля в месте падения стрел вспухала, почти мгновенно превращаясь в огненную полусферу. Рыжее пламя в них крутилось горизонтальными вихрями, изменялось, но за пределы сфер не выходило. Сферы были разного размера и существовали не одинаковое время. Правда и не долго. Минимум — полсекунды. Максимум — полторы. Но абсолютно каждая из десяти стрел оставила после себя идеальную яму в форме полусферы. Некоторые были метра четыре в диаметре, а самая маленькая — метровая.

Сделав для себя выводы касательно оптимальной формулы создания наконечника, я поспешил убраться отсюда — вдруг какие-нибудь Авроры нагрянут? Будут мне на мозги капать, да и больно уж всё это подходит под статью о раскрытии Статута о Секретности. Ну их всех. Зато теперь, в случае необходимости, я имею в руках средство по устранению неугодных Волдемортов с безопасного расстояния и со стопроцентной гарантией качества. А вот буду ли я что-то предпринимать — зависит уже от того, как себя покажут эти всякие Тёмные Лорды. А то не дело это, когда моя спокойная и размеренная жизнь превращается в какой-то водоворот событий, несущих опасность моим близким. Недопустимо. И напряжно.