Целитель

Часть 43

Стоя на небольшой возвышенности и наблюдая за тем, как прощаются наши ребята с гостями из Шармбатона и Дурмстранга, я вспоминал только-только прошедшую церемонию награждения, как и слова Дамблдора…

…Церемония награждения — первое, с чего началось утро в Хогвартсе. Если, конечно, считать, что обычный день начинается с завтрака, как всеобщего мероприятия. Многие, как и я в том числе, ожидали увидеть какую-то праздничную атмосферу или нечто подобное. Да хотя бы большие и яркие флаги школ, как на ужине вчера, но нет. Всё было довольно мрачным, флаги приспущены, а иллюзия неба на потолке полностью деактивирована — пожалуй, мы чуть ли не впервые увидели этот потолок таким, какой он есть, и из-за этого Большой Зал стал ещё больше походить на аналогичные залы в католических храмах или монастырях.

Наши деканы жестами расставили нас вдоль столов факультетов, и вот так, стоя, мы дождались появления Дамблдора и остальных преподавателей.

Директор встал у своей трибуны, украшенной анимированной позолоченной совой, которая не расправила крылья, как обычно — осталась неподвижной.

— Сегодня, — начал говорить Директор, и все, в том числе и ученики других школ, затихли, слушая, — магический мир понёс невосполнимую утрату. Директор Дурмстранга, Игорь Каркаров, был своеобразным, неординарным, но талантливым волшебником…

Я мысленно усмехнулся тому, насколько корректно и нейтрально говорил Дамблдор, а в его взгляде не чувствовалось какой-то особой грусти. Так, немножко, но показывал он, якобы, вселенскую печаль. Его можно понять — директора другой школы не просто убили, а распяли и сожгли на нашей территории. Только слепой бы не заметил несколько министерских работников и авроров, что чуть ли не носом землю рыли — для этого достаточно было просто выглянуть в окно, смотрящее в сторону Озера и корабля.

Пока я думал, директор заканчивал свою нейтральную и короткую речь, упомянув, что совместные силы министерств двух стран принимают все меры для расследования данного происшествия.

— …однако, я со всей уверенностью могу заявить, — продолжал говорить Дамблдор, — что знаю, кто именно стоит за этим кошмарным и бесчеловечным убийством, и вы, а в особенности, ученики Дурмстранга, имеете право это знать. Директор Каркаров был убит слугами Лорда Волдеморта по его личному указанию.

Тихий ропот пронёсся по рядам учеников, а я внимательно следил за реакцией окружающих и самого директора. Такое заявление, конечно, очень резонансное и кажется абсурдным. Хочется сказать, что Дамблдор, наконец-то, окончательно свихнулся, вот только сильно я сомневаюсь, что он в принципе способен поехать крышей. Но куда хуже то, что в голове моей есть чёткое понимание — Дамблдору нет никакой нужды врать. Не того полёта птица, чтобы опускаться до мелочной лжи.

— …оба министерства отмахнулись от моей информации и не желают, чтобы я об этом говорил, — вещал директор, и все внимали, пусть некоторые и с недоверием на лицах. — Но я считаю, что утаивать подобное от вас, друзья, крайне неверно. Почтим же минутой молчания…

И почтили. Только после этого Дамблдор завёл уже куда более позитивную речь о Турнире, дружбе и прочем, в стиле: «Но, тем не менее, жизнь идёт, возрадуемся же…». Церемония награждения прошла в куда более позитивном русле, хотя министр Фадж, присутствовавший здесь лично, и лично же вручавший тысячу галлеонов Седрику, волком смотрел на Дамблдора. Похоже, министр и вправду не хотел какого-либо оглашения информации, но при этом не стал опровергать слова директора в его вотчине.

В общем, после всего этого, начался сам, собственно, завтрак, и отличался он от прочих большим изобилием различных блюд.

— Эй, Гектор, — Джастин не мог просто сидеть и есть, собственно, как и многие другие ученики. — Думаешь, директор сказал правду?

— О чём именно? — сегодня я решил на завтрак есть исключительно сладости, благо их было в избытке. Просто вот прихоть такая. А ещё, я сделал гнездо из шарфа, куда себя посадил… Мерлин, как же абсурдно звучит, на самом деле, но воспринимается вопрос именно так — в гнезде сидел чёрный нахохлившийся птенец, немного прикрытый тканью, и уплетал всё, что ему даёшь. Всеядное существо.

— Ну, я о Сам-Знаешь-Ком. Директор говорил, что он вернулся.

— Такое вполне может быть, — кивнул я, а понимание этого факта вселяло некоторые опасения.

— И что теперь делать?

— Много вариантов, — пожал я плечами. — От банального бегства из страны, до адских тренировок, чтобы защитить себя.

— Не думаю, — хмыкнул Эрни, — что Сам-Знаешь-Кто вернулся, а если и вернулся, то, опять же, сомневаюсь, что будет что-то… Ужасное.

— В любом случае… — задумавшись, я ковырнул ложечкой тортик. — Хм… Ему нужно будет снова набирать сторонников, либо вызволять своих из Азкабана. Сомневаюсь, что последние сохранили остатки рассудка. Это может быть проблемой. На любую активность нужны деньги. Это не быстро. Вопрос в том, будет ли он набирать политический вес, или пустится во все тяжкие? Сам он, конечно, не будет бегать тут и там, творя беспредел — не его уровень. А вот взять всякое отребье и маргиналов под своё крыло, всяких угнетённых и прочих… Тех же оборотней.

— Всё равно, — Эрни помотал головой, да и остальные ребята из волшебных семей с крайним скепсисом относились к словам директора. — Думаю, тут где-то ложь. Как можно возродиться, умерев?

— Магия, Эрни. Она безгранична. Если мы чего-то не знаем, это ещё не значит, что это невозможно.

— И что делать? — не удержался от вопроса Джастин.

— Пока не знаю. Если информация о прошлой деятельности Тёмного Лорда и его банды верна, то валить отсюда. Либо организовывать защиту жилища и родственников.

— Но у меня-то они — обычные люди.

— Как и у меня.

Этот разговор заставил всех задуматься, да и сам я начал размышлять о защите жилья. Родители точно не захотят никуда уезжать — здесь их дом, бизнес, история, вся жизнь. Значит нужно создавать оборону. Даже если никаких Тёмных Лордов нет, ничего не будет и не произойдёт, то защита в любом случае нужна. Это как и в обычном мире — сигнализации, спецслужбы и прочее. Только вот, как мне кажется, питать особую надежду на защиту ДМП и Аврората не стоит. Первые — работают постфактум, раскрывая преступления. Последние, в идеале, охотятся на поехавших крышей Тёмных Волшебников и пресекают то, что является Тёмной Магией с точки зрения закона. А защита… Похоже, в волшебном мире, спасение утопающих — дело рук самих утопающих, и никто никому ничего не должен…

…Вот и сейчас, стоя на возвышенности и наблюдая за тем, как куча учеников рассаживаются по каретам, прощается с ребятами из других школ, которым предстоит путь на своих транспортных средствах обратно в свои школы, или куда там запланировано у них, я размышлял о защите. Нужно за лето крепко подумать о защите родителей как личной, так и места работы. Да и усилить защиту дома, благо что ковка артефактов феноменально снижает затраты энергии, так как методика создания не местная, а гномья — они должны работать даже при жесточайшем дефиците энергии.

Другой вопрос — ещё не факт, что всякие Тёмные Лорды будут творить беспредел. Банальная истина — историю пишут победители. Далеко не факт, что все те кошмарные поступки имели место быть, а если и имели, то они вполне могут быть поданы в совсем ином свете. Хочу ли я в этом разбираться? Нет. Но нужно сделать так, чтобы меня и мою семью не захотели прибить ради веселья — а по общей информации именно такими вещами порой «баловали» себя всякие Пожиратели. Думаю, есть запас времени.

Отмахнувшись от неприятных мыслей, поправил рукой лямку рюкзака за плечом, поудобнее перехватил гнездо из шарфа, где спал чёрный феникс, и отправился к общей толпе ребят, дабы попрощаться с учениками других школ.

Рукопожатия, доброжелательные улыбки, снова рукопожатия — ничего необычного. Разумеется, нельзя было не попрощаться и с Романовой.

— Ну, вот и всё, — хмыкнула она, поправив накидку поверх своей формы.

— Что могу сказать, — улыбнулся я. — Неплохо потренировались. Я узнал много нового.

— О, взаимно. А это кто? — она указала рукой на спящего феникса.

— Да чёрт его знает, — пожал я плечами. — Нашёл, он меня клюнул до крови, и теперь, похоже, мы связаны.

— Не часто такое бывает, — улыбнулась Романова, склонившись и поближе рассматривая птенца. — Обычно довольно долго устанавливают связь с животным.

— А у тебя есть кто-то? Я имею в виду животное.

— Пока нет, — она отрицательно мотнула головой. — А у твоей сестры, похоже, книзл-полукровка.

Романова кивнула в сторону. Глянув туда, я заметил Гермиону — она общается с другими учениками, держа на руках своего рыжего кота-переростка. Ну, не особо-то и переростка, но всяко крупнее обычных особей.

— Похоже на то. Хотя, она в принципе очень любит различных кошек.

МакГонагалл начала подгонять всех, чтобы рассаживались уже по каретам и отпустили учеников других школ — время не ждёт.

— Пиши, если будешь проездом в России, — улыбнулась Романова.

— Обязательно. Вот только страна-то не маленькая. Там проездом можно быть где угодно и вовсе не рядом с твоим домом.

— Тогда, нужна конкретика? — улыбнулась девушка. — Москва.

— Понял. Ну и ты пиши, если будешь в Лондоне.

Романова отошла к другим девушкам из Дурмстранга и начала что-то активно с ними обсуждать. Я же отправился к французам, что уже собирались потихоньку грузиться в монструозную карету — Хагрид уже запряг огромных пегасов. Разумеется, меня почти тут же заметила Флёр и подошла попрощаться.

— Месье Грейнджер, — она смотрела на меня с ухмылкой и интересом во взгляде. — Первым делом хочу сказать, что в конце лета я переезжаю в Англию.

— Оу, неожиданно.

— Да, — кивнула Делакур, сложив руки на юбке спереди. Всё-таки их форма излишне подчёркивает… Всё подчёркивает. — Я планировала, как говорится, уйти в свободное плавание — пришло предложение стажироваться в Гринготтсе. Но отец предложил заняться финансовыми вопросами на… хм… новой земле. Это показалось мне очень интересным — максимально расширить бизнес за несколько лет.

— Значит, займёшься купленным бизнесом?

— Да, — кивнула она. — Так же отец хотел, чтобы я стала доверенным лицом в работе с тобой… И я представления не имею, над чем вы работаете. Полагаю, отец свяжется с тобой, чтобы мы могли заключить договор.

— Я подумаю об этом. Обязательно.

— Вот и здорово, — Флёр радостно кивнула и обняла меня — еле успел гнездо с фениксом в сторону убрать.

Отстранившись, Флёр с интересом посмотрела на птичку, но ни о чём спрашивать не стала. Махнув рукой на прощание, она отправилась вместе с парой подруг к карете. Миг, и они уже скрылись внутри. Мило.

Поездка в карете, посадка в поезд — рутина. Жаль только, что моя карета добралась до перрона Хогсмида одной из последних, а значит с поиском свободных мест могут возникнуть сложности.

Зайдя в один из вагонов, я двинулся вдоль купе, ища свободное или хотя бы то, где были знакомые мне ребята. И если с последними проблем не было, то вот с более-менее свободными купе уже всё не так радужно. Просто я бы хотел вздремнуть, ибо становление связи с фениксом слегка утомило меня.

Спустя пару минут размеренной ходьбы по вагонам, я нашёл полностью свободное купе. Тут же зайдя внутрь, трансфигурировал из воздуха столик с небольшой нишей и подушку. В нишу на столе я положил гнездо со спящим фениксом, а подушку пристроил на сиденье у окна. Лёг, прикрыл глаза и стал думать. А может быть мне лишь показалось, что я думал — сам не заметил, как погрузился в сон.

***

Две подруги, Дафна и Пэнси, без особого энтузиазма тащили по коридорам вагонов свои вещи, искренне желая найти свободное купе.

— Ты слишком долго собиралась, — тихо возмущалась Паркинсон, сдунув прядь волос, выбившихся из каре. — П-ф… П-ф… Зараза. И слишком долго спала.

— Я была под впечатлением от произошедшего, — сухо ответила Дафна, заглянув в открытое купе — занято. — Плохо спала.

— Вот именно. Могли бы проснуться раньше и заранее собраться. Я не уверена, что мы что-то не забыли.

Школьные сундуки были не самыми удобными предметами для транспортировки, но что Дафне, что Пэнси, родители отказали в покупке куда более удобных и вместительных сумок или чего-то в таком роде. Даже объяснение было — хороший стимул тренироваться в чарах. Пэнси, конечно, зачаровала сумку для себя и подруги, чем гордилась — Незримое Расширение довольно сложные чары. Но туда они поместили только самые нужные и хрупкие вещи. Например, большой горшок с кустом ледяных роз — постепенно разрастающийся подарок Дафне от Гектора.

Попав в очередной вагон, Дафна заглянула в первое попавшееся открытое купе и замерла, из-за чего Пэнси чуть не врезалась в неё и в сундук, что та тащила за собой.

— Ты чего?

— Хм… — Дафна задумчиво смотрела в купе, постепенно расплываясь в улыбке.

Разумеется, Пэнси не могла проигнорировать подобное, и тоже заглянула внутрь.

— Стоило догадаться, — хмыкнула Паркинсон, глядя на спящего Гектора. — Заходим. Лучший вариант из возможных.

Девушки быстро зашли в купе и заперли дверь — а то мало ли, вдруг кому-то покажется, что здесь есть место? Гектор занял всё купе с одной стороны, а девушки, не первый раз уже отправляющиеся в поездку из Хогвартса, прекрасно знали, что на одну сторону купе максимум можно сесть вдвоём, чтобы поездка была комфортной. Конечно, можно и больше человек вместить в купе — восемь по максимуму, четыре с одной стороны, четыре с другой. Но о каком-либо комфорте и свободе движения можно будет забыть.

Разместив сундуки под сиденьями, девушки устроились поудобнее, и, не сговариваясь, уставились на крупную чёрную птичку, спящую в гнезде из желто-чёрного шарфа Хаффлпаффа. Было очевидно, что это ещё совсем птенец. Ни Пэнси, ни Дафна не могли причислить его к какому-то известному им виду животных.

— И где он достал это мелкое чудо? — Пэнси подалась вперёд, сложив руки на столе и глядя почти вплотную на птичку.

— Я даже не знаю, кто это, — Дафна с не меньшим интересом глядела на птичку.

Поезд тронулся. Гектор даже не шевельнулся, продолжая спать. Зато птичка приоткрыла один глаз, уставившись на девушек.

— Милаха, — улыбнулась Пэнси, и перевела взгляд на Дафну. — А ты чего сидишь?

— В смысле? — Дафна оторвалась от разглядывания спящего Гектора. — А что мне ещё делать?

— Ну так… Вон, твой принц.

Пэнси уже не первый раз пытается всячески подколоть подругу из-за объекта её интереса. Не для всех этот интерес очевиден, но Пэнси точно знает, насколько этот интерес силён, ведь девушки дружат не первый год, и утаить что-то настолько глобальное друг от друга просто не в состоянии.

— Дафна, — Пэнси вздохнула, глядя на подругу, что не отрывала глаз от лица спящего Гектора. — Тебе стоит быть более… живенькой. Да. Именно так. Иначе какая-нибудь более решительная ведьма уведёт его.

— Например? — Дафна всё-таки повернулась к Пэнси, а её хитрая улыбка заставила Пэнси покраснеть непонятно от чего — то ли от стеснения, то ли от возмущения. — Кто? Может быть, ты?

— Скажешь тоже!.. — возмутилась Пэнси, резко уставившись на птичку. — Мало что ли дерзких ведьм в Хоге? Вон, если послушать-то внимательно, так не много таких, как ты, с моралью там.

Дафна вздохнула, но улыбаться не перестала.

— Мне и так-то трудно… Хоть немного быть собой.

— Тц… Воспитали, блин, — Пэнси вздохнула. — В глазах лёд, в сердце пожар.

Дафна хмыкнула и пересела на другую сторону, где спал Гектор. Присев на краешек сиденья, она не очень смело коснулась руки парня, не обращая внимание на то, как чёрный феникс одним глазком следил за происходящим.

— Я стараюсь, — тихо сказала Дафна. — Я очень боюсь ошибиться. Сделать что-то… Не так.

— Ага, например, напрочь забыть о том, что у тебя есть парень, увлекаясь учёбой и зельями, а вечером по два часа ворочаться в кровати, внезапно вспомнив, что с утра хотела с ним поговорить. Или прогуляться в обед. Или вместе посидеть в библиотеке вечером, — Пэнси перечисляла все те мысли и планы, что Дафна строила вместе с ней, — или…

— Да поняла я.

— И этот не лучше. То по графику, это по графику. Встречи по графику. Достанете вы меня однажды, опою вас зельями. И вообще, буди его давай. Вы до сентября не увидитесь.

— Хм…

Дафна продолжала задумчиво и с лёгкой улыбкой смотреть на лицо спящего Гектора. Пэнси подождала-подождала, да удручённо вздохнула, закатив глаза.

— Как думаешь, — Дафна посмотрела на подругу, размышлявшую о том, погладить птичку, или нет. — Он правда вернулся?

— Думаю, дома мы об этом узнаем.

— И чего стоит ждать?

— Тебе? — Пэнси с усмешкой взглянула на Дафну. — Уверена, твои родители будут всё лето проводить различные воспитательные мероприятия, чтобы ты к Гектору не подходила ни на шаг. Готовься, подруга. У тебя будут тяжелые каникулы.

— А ты?

— А что я? Не я же с ним встречаюсь.

— Думаешь, дома знают?

— Думаешь, нет? Все всё знают. А если не знают, то сестрёнка твоя точно всё докладывает. Из лучших побуждений.

— Она такая… — Дафна улыбнулась. — Ладно, ты права. До сентября не увидимся же.

Дафна склонилась над Гектором ради поцелуя, и парень проснулся почти в тот же миг, но лишь открыл глаза и ответил на короткий поцелуй.

— Всегда бы так просыпаться, — улыбнулся он, как только Дафна отпрянула. — Надо же, и даже Паркинсон не попыталась помешать.

— Разумеется! — Пэнси проявила гордость и собственную значимость, вздёрнув носик. — Я же милосердная подруга.

Дафна встала с места, чтобы Гектор мог сесть, и тут же присела рядом с ним.

— Ну, леди, рассказывайте, — Гектор одной рукой протёр глаза, просыпаясь окончательно. — Какие планы на лето.

***

Честно говоря, я и забыл, что женщины способны очень много и долго… говорить. Особенно, находясь в небольшом замкнутом помещении, единственное разнообразие в котором — вид за окном. Но, честно сказать, меня такая компания и разговоры ничуть не напрягли, и даже наоборот, расслабили.

Во время поездки до Лондона мы с Дафной и Пэнси обговорили буквально всё — каждую мелочь, произошедшую в Хогвартсе. Разумеется, большая часть разговоров и теорий пришлись на смерть Каркарова и заявление Дамблдора, но и вполне обыденным темам нашлось своё место.

Вокзал Кингс-Кросс, магическая его часть, встретили нас толпами родителей, встречающих своих детей. Помнится, в прошлый раз многие родители и дети довольно долго задерживались на платформе, общаясь друг с другом. Сейчас же многие из тех, чьи дети учатся на Слизерине, довольно быстро покинули платформу, и выглядели какими-то напряжёнными. Не сильно, конечно, но мелькали тени опасений во взглядах.

Как только я помог Дафне и Пэнси с багажом, рядом с нами на перроне тут же появились их родители и мгновенно увели их к каминам, улетая прочь. Ни привет тебе, ни пока. Похоже, что-то значимое в среде местной псевдо-аристократии произошло. Но, не буду об этом заморачиваться.

У выхода с магической части вокзала меня ждала Гермиона.

— Я уж думала, что ты раньше меня умудрился сойти, — улыбнулась она, поудобнее перехватив Живоглотика.

Вещи свои она уже сбросила в тележку, коих тут было около двух десятков.

— Ты что, раньше всех решила сойти с поезда?

— Ага, это было несложно.

Я покатил её тележку в стену и вместе мы вышли на обычную часть вокзала, где суетились и ходили туда-сюда множество людей. Не без труда мы выбрались отсюда, лавируя между группами людей или одиночками.

Снаружи было пасмурно, вечерело, стоянка была забита автомобилями, но рэнджик родителей мы нашли без труда — отец умудрился найти место поближе к выходу с вокзала. Гермиона, разумеется, тут же умчалась к ним, и я лишь усмехнулся, покатив тележку. Живоглот еле успел эвакуироваться с её рук, спрыгнув на асфальт, иначе он рисковал быть раздавленным — Гермиона со всей своей любовью обнимала отца, не желая того отпускать.

— Привет, пап, — махнул я рукой, подкатив тележку к машине. — Открывай багажник.

— Как только выберусь, так сразу, — притворно прокряхтел отец, и Гермиона его отпустила, смутившись. — Фух. Я уж думал всё, тут-то мне и конец придёт.

— Папа! — возмутилась Гермиона, и начала помогать мне затаскивать её вещи в машину.

Как только мы уселись поудобнее на задних сидениях, отец сразу же завёл авто и мы поехали домой. Только сейчас Гермиона заметила, что у меня на коленях лежит импровизированное гнездо из шарфа, а там спит феникс. Живоглот, кстати, полностью проигнорировал существование птички. Ну, как «проигнорировал» — посмотрел, мявкнул, и прикрыл глаза, позволяя Гермионе гладить себя по голове.

— Это что? — спросила сестрёнка.

— Птичка.

— Нет, это-то понятно. А что за птичка?

— Понятия не имею, — пожал я плечами, и даже не соврал, так как названия получившаяся хрень точно не имеет. — Вырастет — посмотрим.

— А… Где ты взял её?

— Нашел у дома Хагрида.

— Гектор.

— Да?

Гермиона посмотрела на меня серьёзным взглядом.

— Зная Хагрида, можно с уверенностью сказать, что это что-то опасное. Иначе просто и быть не может.

— Директор в курсе, и он не против, — использовал я ультимативный аргумент против её возражений.

— Тогда ладно, — важно кивнула Гермиона, чем вызвала у меня улыбку. Да и отец улыбался — я видел его в зеркало заднего вида.

— Так, дети, повремените с рассказом, — заговорил он. — Вот домой приедем, и расскажете всё.

Дорога до дома выдалась не самая быстрая — пришлось немного постоять в пробках, и только после этого мы покинули Лондон и въехали в наш пригород, добравшись до дома. Как только мы подъехали к гаражу, я сразу же ощутил, что моя защита работает. Да, я не надевал пока браслет, что позволяет колдовать на этой территории, и как раз благодаря этому своему действию, а точнее, бездействию, смог точно почувствовать, что колдовать без браслета не выйдет.

Стоило переступить через порог, как сразу же почувствовал запах домашней еды, выпечки, жаркого — слюнки потекли мгновенно. Похоже, это отразилось на моём лице, так как отец усмехнулся и кивнул в сторону лестницы на второй этаж.

— Дуйте наверх, раскладывайте вещи, умывайтесь, и ужинать.

— Ага, — кивнул я.

В этот момент с кухни вышла мама, улыбаясь.

— О, Гермиона, Гектор, с возвращением.

— Мам! — Гермиона тут же поспешила обнять её покрепче.

— Ну ладно-ладно, — с улыбкой, мама погладила сестрёнку по голове. — Я тоже рада тебя видеть.

Как только Гермиона освободила маму из своих объятий, настала и моя очередь проявить любовь к родителям, потому я подошёл и обнял её, мимолётно замечая, что стал ещё выше.

— Рад тебя видеть, мам.

— Давайте, раскладывайте вещи и спускайтесь.

Дотащив вещи Гермионы до её комнаты, я зашёл к себе. Из своего домика тут же высунулся Хрустик, что-то прочирикал, выскочил наружу, покрутился, показывая себя-любимого, и залетел обратно. Вот вроде бы мелкий сыч, а самостоятельный и всё-то понимает.

Скинув рюкзак, и пристроив шарф-гнездо в углу стола, переоделся в домашнее, и уже через пять минут мы всей семьёй сидели в столовой, накладывая порции самой разной и крайне вкусной домашней еды.

За тихим семейным ужином звучали мои с Гермионой рассказы об учёбе, о Турнире, об испытаниях. Родители охали и ахали, то от восхищения, то от волнения — не всякий раз слышишь, как твой ребёнок рассказывает о гигантских драконах и прочих существах, при этом понимаешь, что они — настоящие, не выдумка.

Рассказывали мы и о гостях, пересказывали уже их рассказы. Я не спешил говорить о судьбе директора Дурмстранга, да и Гермиона не спешила это делать.

— Хм, кстати, Миона, — я покрутил высокий стеклянный стакан с соком в руках. — А как у вас с Виктором?

— О как! — родители одновременно улыбнулись и посмотрели на сестрёнку, доведя ту до яркого пунцового румянца и смущения.

— Гектор! — возмутилась сестрёнка, глупо смотря в свою пустую тарелку.

Вдох-выдох, вот она взяла себя в руки и упрямо посмотрела на нас всех.

— Для начала, ничего такого не было, мы просто друзья.

— Как интересно-о-о, — протянула мама, подперев голову обеими руками.

— Действительно, — отец показательно нахмурился, но в глазах читались интерес и смешинки.

— Да ничего такого. Мы ходили с ним на святочный бал, проводили вместе время в библиотеке, но… Я думала, что он мне нравится, но когда начали работать вместе над одним проектом… В общем, мы слишком разные. Вот.

— Ясно, что ничего не ясно, — мама с улыбкой кивнула на короткую речь Гермионы. — А у тебя, Гектор, как дела в этом плане? Может быть нашёл себе какую-то симпатичную подружку?

— Может быть и нашёл, — я нейтрально пожал плечами.

— Расскажешь?

— Да всё он нашёл, — буркнула Гермиона. — Слизеринка, чистокровная. Наверняка что-то замышляет.

— Ты до сих пор так думаешь? — немного удивился я.

— Все они что-то замышляют.

— Раз замышляют, значит есть чем, — пожал я плечами, вызвав смешки родителей.

— А что плохого в этом вашем… Слизерине? — спросил отец, откинувшись на спинку стула.

— Они все тёмные, — важно кивнула Гермиона. — По крайней мере, по всеобщему мнению.

— Это плохо?

— Разумеется.

— У-у-у, — потянул я, — королева предрассудков и предубеждений. Давай не за столом обсуждать подобные темы.

Расправившись с десертом, мы вновь продолжили разговор, но уже на более приземлённые темы.

— Что ест твоя птичка? — спросила мама, явно пытаясь прикинуть рацион семьи.

— Всё. Всеядная она. Магическая же.

— Хорошо. А много?

— Вряд ли очень. Но обещает вырасти в приличного такого размера птицу.

— Хорошо. Нужно будет озаботиться этим вопросом.

— Сын, — теперь отец посмотрел на меня внимательно. — Завтра тебе нужно будет отправиться в Мунго.

— Да? Хорошо. К Сметвику?

— Да. Он написал, что ждёт тебя с часу до трёх, — важно кивнул отец.

— Хорошо. Значит поеду.

— Тебя отвезти?

— Нет, пап, я же не маленький. Общественным транспортом пользоваться умею. Да и научился одному приёмчику для перемещения.

— М-да? Какому?

— Аппарация.

— Гектор! — тут же возмутилась Гермиона. — Это же незаконно! Только совершеннолетний, с семнадцати лет, если по нормам магмира, может обучаться этому крайне сложному и опасному приёму.

— И че? — я наклонил голову в бок. — А я так научился.

— Но ты мог пострадать.

Родители с лёгкой улыбкой, но и с беспокойством следили за нашей перепалкой.

— Я обучался по всем нормам министерства и со специальными кольцами. Я не мог пострадать.

— И где же ты их достал? — сестрёнка ехидно улыбнулась. — Они есть только в министерстве и приносят их в Хогвартс только сотрудники и только в строго отведённый для тренировки месяц.

— Седрик притащил.

— Но это же незаконно!

— И че?

От повторения столь брутального аргумента Гермиона аж рот открыла от удивления, и тут же закрыла, надувшись.

— Общение со слизеринцами до добра не доведёт. Помяни моё слово.

— Да? С Поттером и Уизли явно безопаснее.

— Не понимаю, о чём ты.

Гермионе почти удалось сделать непричастный вид, но никого из присутствующих это не ввело в заблуждение, правда и докапываться никто не стал — каждый имеет право на свои секреты.

Практически до самой ночи мы разговаривали о всяком, и это изрядно вымотало Гермиону — она отправилась спать. Пожелав спокойной ночи родителям, я последовал примеру сестрёнки. Но только я собрался спать и приготовил постельку, как в окно постучала клювом сова. Открыв окно я хотел впустить птицу, но та лишь протянула небольшой конверт. Пришлось доставать из рюкзака браслет и надевать, чтобы нормально проверить письмо магией, ведь без браслета любые манипуляции просто рассеивались, поглощаясь защитой. А заодно я вдруг понял, что зачарованные предметы и артефакты продолжают работать — по крайне мере моё Расширение Пространства на рюкзаке. Это ожидаемо, но нужно будет проработать ещё и этот момент, ведь не обязательно вредить непосредственно заклинанием — можно и «гранату» какую придумать.

Письмо пришло от Седрика. Он просил меня прибыть завтра утром к дому Уизли — он договорился с близнецами о передаче мне полномочий посредника между ними и неким артефактором. Разумеется, это лишь игра на публику, но сам Седрик больше не может выполнять эту функцию по понятным причинам. Заодно он хотел бы узнать, когда примерно ожидать выполнение заказов. Я ответил ему на обороте его же письма и отправил обратно с совой. Что же… Тут всё просто. Скорее всего, со всеми заказами я справлюсь за неделю — там действительно ничего особо сложного, невозможного или даже интересного, зато их очень много. Завтра, значит, сначала на встречу с Седриком, потом в Мунго, а потом — нужно будет найти место для работы — дома я ничего делать не буду. О, и нужно будет Гермионе дать браслет, разрешающий колдовать. Только под каким предлогом?

***

Обычное раннее утро, обычные зарядка, пробежка и физические упражнения перед завтраком, вот только вокруг не Хогвартс, а обычный пригород Лондона, на небе сплошные облака и моросил лёгкий дождичек.

Приняв душ и переодевшись в обычную, но строгую одежду в виде тёмных джинсов, тонкой тёмно-синей водолазки и взяв с собой лёгкую курточку, я спустился к завтраку. Гермиона, похоже, решила отсыпаться до последнего, невнятным вялым голосом оповестив всех, что первого занятия не будет.

Позавтракав, взял рюкзак и вышел из дома. Пройдя буквально пару сотен метров, скрылся в тёмном проулке между знакомым минимаркетом и стоящим рядом зданием, тут же аппарируя близ Норы.

Роща, холмы, зелень вокруг. Невдалеке виднелся дом Уизли, к которому я и направился. Здесь погода была получше, чем в Лондоне, а через просветы в облаках то и дело выглядывало солнце, пробиваясь косыми лучами. Недалеко от Норы, на самодельном поле для квиддича, уже тусовались близнецы, экспериментируя с какой-то слегка хлопающей и взрывающейся мелкими цветными искрами фигнёй.

— Привет, парни! — махнул я им рукой.

— О! — одновременно они повернулись в мою сторону и помахали, улыбаясь. — А ты чего здесь? И как?

— Аппарировал, — я подошёл и пожал руки парням.

— Вот же, — хмыкнул один из них, кажется, Фред — они совсем немного отличались в ощущениях магии. А может быть это Джордж — мне нужно чтобы они хоть раз честно назвали свои имена. — А нам маман запрещает, строго блюдя…

— …и жестоко карая, если подловит.

— Только зелья и остаются.

— А вы беспалочковую тренируйте. Я вам точно говорю.

— Не, парень, — хмыкнул второй. — Мы, конечно, круты…

— …но не настолько, — закончил за него первый.

— А я, собственно, по приглашению Седрика. Вроде бы сейчас он должен прийти…

Из окна высунулась миссис Уизли, тут же оповестив всех о своём присутствии довольно громким возгласом.

— Вы, господа сорванцы, в комнатах прибрались? — крикнула она, чтобы близнецы её точно услышали, но потом заметила меня. — Гектор?

— Здравствуйте, миссис Уизли, — махнул я ей рукой.

Миссис Уизли скрылась, чтобы через пару секунд выйти из дома. Как всегда, в домашне-рабочем ярком платье, явно вся в делах и заботах, она быстренько подошла к нам.

— Гектор, дорогуша, что же ты без предупреждения, — с улыбкой посетовала она на моё поведение. — Я бы хоть чего к чаю приготовила.

— О, не стоит беспокоиться, миссис Уизли. Я буквально на минуточку, переговорить с Фредом и Джорджем.

— Да? — она с подозрением посмотрела на этих проказников. — Надеюсь, вы не планируете какую-то грандиозную пакость?

— Нет, что ты, мама, — близнецы одновременно выставили руки в защитном жесте. — Только мелкие и незначительные.

— Смотрите мне, — погрозила она им пальцем, и вновь обратилась ко мне. — Если захочешь задержаться к обеду, то скажи, я организую ещё одно место за столом.

— Обязательно, если вдруг задержусь.

— Не балуйтесь, — миссис Уизли быстренько вернулась в дом.

— Слишком много контроля, — покачал головой Фред.

— Слишком много опеки, — повторил жест Джордж.

— Вы даже через двадцать лет будете для неё любимыми и мелкими детишками-проказниками. Смиритесь.

— Да оно понятно. Но странно.

Рядом раздался хлопок аппарации, а я краем глаза видел, как воронка пространственной аномалии мгновенно превратилась в Седрика. Знакомая мне одежда коричневых и зеленоватых цветов, куртка и вежливая улыбка бывшего старосты — ничего не меняется.

— Привет! — махнул он нам рукой, подходя. — Похоже, я немного опоздал.

Рукопожатия, приветствия — ничего неожиданного.

— Я, собственно, чего вас собрал, — Седрик осмотрел нас, остановив взгляд на близнецах. — Парни. Так как я школу закончил, то…

Седрик положил руку мне на плечо.

— Теперь Гектор будет ответственным за ваши контакты с нашим рукодельником.

— Да? — близнецы переглянулись, но продолжил говорить Фред. — И ты тоже не скажешь нам, кто это?

— Разумеется, — улыбнулся я. — Контракты — они такие.

— Жаль, — вздохнул Джордж. — Такой спец нам бы не помешал. Ты ведь в курсе, что мы планируем свою лавку всяких приколов открыть?

— Проинформирован.

— Вот. Было бы круто, если бы ещё и подобные артефакты продавались у нас. За вполне адекватную долю.

— Это уже не от меня зависит.

— Да ты главное передай, вдруг что срастётся?

— Это контракт не запрещает, — кивнул я, чем вызвал явное одобрение у близнецов.

— Ну, собственно, я сделал, что хотел, — улыбнулся Седрик. — А теперь мне надо бежать. Отец планировал познакомить меня с… «Кучей важных людей». Он просто грезит тем, как я буду вместе с ним работать в министерстве, и обязательно перерасту его в должности очень-очень скоро.

— Ха, да наш такой же, — ухмыльнулся Джордж под ободряющую улыбку Фреда. — Помню, как-то шутканул он, мол: «А представьте, все важные отделы — и везде Уизли! Малфою, мол, взятки давать некому будет».

— План забавный, конечно, — кивнул Фред. — Но перспективы в нём маловато.

Седрик попрощался и аппарировал прочь.

— Останешься?

— Не, парни. Мне в Мунго надо, осмотр у меня плановый.

— Болеешь?..

— …или дело прошлого?

— Да, надо проверить здоровье, исключить осложнения, всякое такое. Мало ли. Сметвик говорит, чтобы не артачился, ходил к нему и занимался учёбой.

— А-а, Сметвик, — покивали близнецы.

— Классный дед, — продолжил мысль Фред. — Правда, мама его недолюбливает.

— Да? Почему? Мне он показался довольно квалифицированным целителем.

— А, фигня, — отмахнулся Фред. — Просто отец пару раз к нему попадал, получив травмы на работе. Ну, ты же знаешь, ему всё по-маггловски надо, вот и настаивал на лечении маггловскими методами.

— Ага, — кивнул Джордж, продолжая мысль брата. — Сметвик и говорит, мол: «Любой каприз за ваши деньги». Пока мама не узнала, отец несколько дней ходил с вот такими вот руками в гипсе…

Джордж вытянул руки на уровень плеч, сгибая их в локтях — похоже, у их отца был перелом ключиц.

— …счастливый, аж смотреть тошно.

— Н-да, — улыбнулся я. — Представляю шок остальных людей.

— А-то! Батя у нас тот ещё юморист.

— Ладно, парни, полечу я. А то ещё опоздаю, чего доброго.

— Давай.

Скрыв себя магией от взоров обычных людей — аналог магглотталкивающих, только на голой воле — я аппарировал близ Дырявого Котла. Вообще у меня ещё есть пара часов, даже больше, поэтому я решил просто прогуляться по Косой Аллее, заглянуть в магазинчики, пособирать слухи.

Кстати, о слухах. Связь с паучками у меня осталась, но в Хогвартсе сейчас не происходит вообще ничего. Совсем. Глухо. Потому связь почти не ощущается. Ну, могу послушать шум ветра на Астрономической Башне — оно мне надо?

Прогуливаясь среди волшебников по магической улочке Лондона, глядя на витрины магазинов, на прилавки со всякими нужными и не очень вещичками, я размышлял о том, какую именно защиту нужно организовать для родителей.

Перво-наперво в голову пришла мысль о каких-нибудь артефактах наподобие того, что я создал для Дафны. Но этот вариант я отбросил сразу. Да, браслетик в виде змейки получился знатный, а магия, следуя моей воле, реализовала уникальную вещь, способную на многое и даже без особой подпитки со стороны. Но тем не менее, эта подпитка нужна, и потребность в ней несколько больше, чем может дать естественный фон. Нужно что-то способное накапливать магию, и расходовать её крайне эффективно — родители-то мои обычные люди. Потому я и хожу по магазинам со всякими вещами, ингредиентами и побрякушками — ищу материал, ведь создать я могу далеко не всё.

Можно, конечно, попробовать создать на основе скудных воспоминаний о магии из жизни эльфа или гнома какой-нибудь контур, способный удерживать и накапливать магию, но… Либо эти двое не создавали такого в принципе, либо слишком редко это делали, пользуясь чужими работами. С другой стороны, а чего я парюсь? Вон, защитный контур вокруг дома поставил? Поставил. Он автономен и работает как за счёт фоновой магии, так и за счёт поглощаемой, от развеивания заклинаний. Так зачем изобретать велосипед?

Да, против очень сильных волшебников это не поможет, но если какой-то действительно сильный волшебник решит вдруг причинить зло моим родителям, то… Ну, нужно быть объективным и отбросить эмоции — тут никакая индивидуальная защита не поможет, и даже у местных подобного нет, иначе бы пользовались. Значит, решено — буду ковать медальоны, развеивающие магию и на её основе создающие Проте́го Рефле́кто. Почему именно так?

Тут всё предельно просто. У волшебников есть пунктик на собственном превосходстве. Нужно против «поганых жалких магглов» применять сразу что-то мощное и убойное? Разумеется, нет — нужно показать себя, какой ты великолепный, и какие они ничтожные. Первым пойдёт что-то не особо опасное — оно будет развеяно защитой, а на её основе подготовится Проте́го Рефле́кто, которое появится точно на пути второго заклинания. И вот второе должно быть серьёзнее, опаснее, ведь что это такое, на маггла магия не подействовала? Надо жахнуть покруче, Бомбардой какой-нибудь. Вот и вернётся она отправителю.

А вот дополнительная защита на дом, скорее всего, не нужна. По сути, под действием защиты невозможна активация магического эффекта. То есть, с огромной вероятностью — нужно будет проверить — даже опасная тёмная побрякушка будет просто побрякушкой, находись она в пределах защиты. А вот за ней — уже сработает. А если я отменю работу вообще всей магии, то может произойти что угодно. Принесёт Гермиона в дом какую-нибудь сумку с Незримым Расширением, и «БАЦ!» — сумка разлетается, как осколочная граната, уничтожая всё вокруг осколками содержимого. Оно мне надо?

В голове начала медленно и верно складываться схема, которая поможет мне реализовать личную защиту родителям. Но помимо прочего, чисто на всякий случай, я обрисую им ситуацию в магмире, и какая угроза может им грозить. Вдруг они решат уехать? Пока размышлял, заглянул в кафе Фортескью, заказал мороженое попроще, но с шоколадной крошкой. Сидел, ел, думал — особо даже не обращал внимание на волшебников вокруг, но, похоже, и обращать-то это самое внимание было не на что. Да, от меня не ускользало то, о чём говорят люди — ничего важного. Вообще. Ничего связанного с Тёмным Лордом, кроме «А вот Дамблдор сказал, а министр его послал».

К назначенному времени я добрался до Госпиталя Мунго и, узнав у полноватой и ни разу не любезной ведьмы за стойкой, здесь ли целитель Сметвик, отправился по широкой лестнице на второй этаж — дорогу я знаю. Постучавшись в дверь, открыл и зашёл внутрь.

— День добрый, целитель Сметвик, — улыбнулся я сидящему за своим столом полноватому мужичку.

— О, мистер Грейнджер, — улыбнулся он в ответ, убирая документы в сторону и кладя перед собой папку, что до этого момента покоилась на стопке других папок. — Рад подобной пунктуальности. Проходите, присаживайтесь.

Сметвик указал на удобный стул напротив его стола, и я поспешил воспользоваться приглашением. Хотя, какое это приглашение? Инструкция к действию.

— Так-с, — Сметвик быстро пролистал листы с записями в папке, особо уделив внимание последнему. — Хм… Так, ясненько. Что же, мистер Грейнджер, побеседуем?

— Отчего бы и не побеседовать, — улыбнулся я.

Взгляд Сметвика был добрым и располагающим к себе, как и улыбка, но при этом было видно, что он крайне внимательно смотрит, изучает, составляет мнение. Ну да, ведь мои проблемы так или иначе связаны с мозгами и ЦНС, вот он и наблюдает за различными реакциями как физиологическими, так и психологическими.

— Помнится, я назначал вам курсы зелий.

— Да, целитель, было дело.

— Вы их пропили в соответствии с рекомендациями?

— Разумеется. Как вы и просили, особо мозги не напрягал, сильной магией по принципу детских выбросов не пользовался.

— Очень хорошо, — кивнул целитель. — Как ваше самочувствие?

— Нареканий или осложнений нет. Голова не болит ни систематически, ни изредка. Болевых синдромов в теле нет, повышенной усталости или утомляемости нет. Всё в тонусе. Палочковая магия слушается, предметы изучаются, память работает.

— Прекрасно, рад это слышать. Позволите, проведу диагностические мероприятия?

— Разумеется.

— Тогда, как и в прошлый раз, попрошу вас мысленно поупражняться в различных дисциплинах, чтобы нагрузить немного мозги. Как только в этом отпадёт надобность, я скажу вам.

— Хорошо.

Около двадцати минут целитель Сметвик крутился вокруг меня, размахивая палочкой запуская какие-то крайне сложные магические манипуляции, не несущие мне вреда — это я проверил в первую очередь. От них шёл отклик, скорее, познания, чем чего-либо ещё. Ну, это и логично — диагностика ведь.

— Фух, — Сметвик смахнул несуществующие капли пота со лба и вернулся за свой стол, тут же начав делать записи. — Вы, мистер Грейнджер, и вправду в отличном состоянии. Похоже, ваше состояние окончательно стабилизировалось и больше я не вижу проблем для использования ваших… экспериментальных методик колдовства.

— Это хорошая новость, сэр, — как будто я сам не знал. — Не совру если скажу, что мне этого не хватало.

Действительно, приятно узнать у специалиста с опытом, а не только по моим обрывочным достоверным знаниям, что моему здоровью ничего не угрожает. Конечно, есть пока ещё один нюанс — ещё не прошло окончательное слияние с энергией шторма, но тут ничего не поделаешь. Нужно подождать ещё полгодика-год. И тогда я смогу без проблем использовать большие объёмы этой энергии, как сейчас могу использовать энергию жизни или нейтральную, как все волшебники. Правда, поняв некоторые идеи и основы малефицистики, могу с помощью эмоций превратить нейтральную в тёмную… Хм, кстати, нужно попробовать откормить ею феникса. Да и вообще проверить, работает ли он как громоотвод… А то сижу сейчас в своём гнезде, клюю всякие вкусности и сплю — вот и вся деятельность.

— Как ваши успехи в учёбе, мистер Грейнджер? — в вопросе Сметвика крылась какая-то насмешка, которую позволяют себе взрослые в адрес детей, не обидная. Сам же целитель продолжал делать записи, поглядывая на меня и на мои реакции.

— Более чем успешно. Я получил допуск в Особую Секцию. Директор и профессор Снейп набросали очень большие списки литературы к изучению. Чего там только нет, должен я сказать. Сейчас я особо сконцентрировался на малефицистике и зельях, если не считать обычную школьную программу.

— Хм, неплохо, неплохо. А школьная программа на каком уровне изучения?

— На разном, сэр, — пожал я плечами. — Что-то на уровне седьмого курса, что-то шестого, а что-то лишь пятого, но такого почти нет. Некоторые предметы, помимо прочего, изучаю не только ввысь, так сказать, двигаясь по курсам, но и вширь. Если бы шёл строго по учебникам, то не изучил бы только Руны и Зелья.

— А почему именно эти предметы могли бы остаться среди неизученных полностью?

— Для Рун нужен наставник, понимание, и всякое такое прочее. Ну а для Зелий — практика. Здравомыслие не позволяет мне практиковаться в зельеварении без контроля профессора, потому здесь я ровно на том уровне, который даёт профессор Снейп.

— Похвальное здравомыслие.

— Спешка до добра не доводит. Во всём нужно знать меру.

— Это так, мистер Грейнджер, — Сметвик закончил заполнение бумаг, закрыл папку и отложил в сторону, подняв взгляд на меня. — Это действительно так. Хотелось бы узнать у вас кое-что. Я пока не вижу каких-либо характерных следов ошибок при работе с Тёмной Магией…

— Просто я и не работал с ней, сэр.

— Даже так? Вы удивляете меня, честное слово. Помимо того, что вы довольно откровенно отвечаете на вопросы, так ещё и добравшись до малефицистики, не попробовали сделать что-нибудь этакое?

— Касательно ответов, — я устроился на стуле поудобнее. — Я прекрасно понимаю, что вам, как целителю, для составления правильной картины, нужно собрать корректный анамнез пациента. Что, где, когда, как, в каких количествах и прочее. В такие моменты пациенту следует отринуть сомнения, стеснение, неуверенность и честно ответить. Тогда и целитель сможет составить корректную картину, понять, что, где, когда и при каких условиях пошло не так, и назначить правильное лечение или профилактику.

Сметвик с лёгкой улыбкой покивал на мои слова.

— Вы знаете, мистер Грейнджер. Наверное, стоит составить методичку для пациента. Многие даже зная, что целитель не может рассказать какие-то детали или тайны о здоровье пациента третьим лицам, всё равно продолжают врать.

— Думаю, это от стыда.

— Стыда?

— Да, целитель. Уверен, многие посещают это заведение получив травмы по собственной глупости, невнимательности, из-за своих или чужих ошибок и прочее. О таком говорить стыдно, особенно если считаешь себя крайне важным, сильным, профессиональным. Гордость мешает.

— Ха, вы правы, пожалуй. Но что насчёт малефицистики? Честно говоря, когда вы сказали о том, что начали её изучать, я слегка не поверил. Обычно ученики вашего возраста, мистер Грейнджер, стоит им добраться до подобного, тут же пытаются проверить на практике и подпортить жизнь ближнему своему. Ошибки в отсутствие опыта — неизбежны. Вы же чисты совсем от подобного. Либо не совершали ошибок.

— Лестно слышать о том, что вы допускаете мою непогрешимость в работе с магией, однако я не так крут, — искренне улыбнулся я, ведь это правда. — Я практикую сейчас нейтральные, скажем так, дисциплины, набиваю руку, вникаю в то, как видят магию и волшебство волшебники, читаю, стараюсь понять и осознать.

— Понять и осознать… — Сметвик задумчиво повторил мои слова. — Это редкое стремление в наши дни. Да и в годы моей юности редкий волшебник старался понять магию или видение этой магии у других волшебников, авторов тех или иных трактатов.

— Неужели? — удивился я. — Это же очевидно. Без понимания магии далеко не уйдёшь. Ладно ещё базовые знания, они максимально отшлифованы годами преподавания в Хогвартсе. Там исключены двусмысленность трактовки, формул или прочего.

— Это так.

— Но, — я подался чуть вперёд. — Более продвинутые знания и дисциплины, смежные науки или вообще, отдельные направления, как малефицистика, например… Они требуют очень разносторонних как знаний, так и понимания предмета, базы. Просто чтобы понять, как видел магию автор той или иной методики, чтобы можно было повторить тот же результат, а не другой, используя те же методики. Например, ещё полгода назад у меня было своё видение Тёмной Магии, но, если бы я с ним подошёл к изучению малефицистики, не пообщавшись с практиками, так сказать, не расширив кругозор и понимание… Думаю, реши я применить знания по этому предмету, результат мог бы оказаться плачевным. Моё видение было пусть немного, но некорректным.

— Вы правы. Колдовство — далеко не только следование инструкциям. Вы всего за год сильно поднаторели в понимании магии. Похвально. Знаете… Я, пожалуй, составлю список книг и отправлю их директору Дамблдору, чтобы в следующем году он расширил ваш допуск. Только есть одно условие.

— Я вас внимательно слушаю.

— Так же через год, примерно в первую неделю летних каникул, я хотел бы проэкзаменовать вас. Надеюсь, вы найдёте время, мистер Грейнджер, чтобы уделить внимание не только подготовке к СОВ.

— Ох… Точно… Первые обязательные экзамены, — я задумчиво потёр виски. — Как-то вылетело из головы. Ещё и наш староста нынче выпустился и грозился, что именно меня выберут старостой на этот год.

— Да? Не отчаивайтесь, — по-доброму улыбнулся Сметвик. — Я тоже был старостой на пятом курсе. Если хотите, могу дать совет.

— Разумеется.

— Совет, на самом деле, простой — с самого начала дайте понять, что факультету не получится сесть вам на шею, свесив ножки. Разграничьте зоны ответственности со вторым старостой и найдите себе одного-двух помощников, которые сами будут с радостью заниматься некоторыми делами. На каждом факультете всегда есть один-два ученика, которым в радость возиться с младшими, помогать в обучении, решать какие-то мелкие социальные конфликты. На себя берите только межфакультетские конфликты, серьёзные внутренние и проблемы с преподавателями. Ну и первые две недели водите перваков с занятия на занятие вместе с тем, кого вы выберете ответственным за беды мелких.

— Хм… В общем, выстроить чёткую вертикаль взаимодействия учеников.

— Типа того…

Сметвик словно бы опомнился, посмотрел на механические наручные часы.

— Ох, мистер Грейнджер, засиделись мы с вами. Время-то как быстро бежит.

— Вы правы, целитель, — кивнул я и встал со стула, поправив рюкзак за плечом. — Полагаю, до встречи в следующем году?

— Полагаю, да, — с улыбкой кивнул он.

Уже у самой двери я обернулся.

— Кстати, хотел спросить. Как вы думаете, Тёмный Лорд вернулся?

— Откуда такие вопросы? — лицо Сметвика стало намного серьёзнее.

— Есть повод подозревать, сэр.

— Скажу вам так — я не обладаю достоверной информацией. Откуда вообще такие мысли, ведь он погиб?

— Я уверен на все сто, что есть способы не умереть, умерев. Уверен, их как минимум два.

— Даже два? Почему именно два?

— Потому что всегда и в любой ситуации есть как минимум два решения. Не думаю, что смерть является исключением. Как и возвращение к жизни.

— Ха, занятная позиция. Тем не менее, я не знаю. И не думаю, что кто-то может достоверно ответить, вернулся ли он, или нет, а если и вернулся, то он ли?

— Понял. Всего наилучшего.

Выйдя из кабинета Сметвика, я думал о том, что ему известно «нечто». Опасно ли это знание для меня? Не думаю. Для семьи? Тоже вряд ли. Как мне кажется, Сметвик вращается в довольно специфических кругах. Чего стоит только та сумма, которую он отвалил за браслет для своей крестницы. Как стоит понимать его слова? Значат ли они, что Сметвик знает и общается с волшебниками, которые так или иначе если и не обязаны, то должны знать о возвращении Тёмного Лорда, если тот вернётся? И значит ли, что Сметвик в курсе о том, что именно позволило ему не умереть, и более того, значит ли, что Сметвик в курсе о том, к каким последствиями для волшебника может привести использование этого метода «бессмертия»? Эх… Магическая Англия, маленькая деревня, все друг друга знают, один я тут — не знаю ничего и никого.

С такими мыслями я вновь прошёлся по Косой Аллее, покинул её через Дырявый Котёл и аппарировал в тёмный проулок между минимаркетом и зданием, что стоят недалеко от дома. Скрыв себя магией от посторонних взглядов, неспеша двинулся домой, не обращая особого внимания на начинающийся дождик. Опять.

Родителей дома не оказалось, зато была Гермиона. Закутавшись в халат, сидела на диване в гостиной и смотрела телевизор.

— Привет, — я подошёл и сел рядом.

— Привет. Как сходил в больницу? Что сказали?

— Что здоров, как бык.

Открыв рюкзак, достал браслет и дал Гермионе.

— Это что?

— На доме стоит защита, не позволяющая колдовать. Это — своеобразный пропуск.

— Какая ещё защита? Откуда? — тут же встрепенулась сестрёнка. — Почему я об этом не знаю?

— В связи с последними событиями я озаботился безопасностью дома и родителей. Осталось только для них добыть личную защиту…

— Гектор, — Гермиона явно не понимала, как на это реагировать. — Какая глупость. Кому понадобится вредить нашим родителям?

— Кому-нибудь да понадобится.

— И вообще, — сестрёнка смотрела на меня с укором. — Во-первых, это, наверное, стоит денег…

— Нет.

— Ладно, допустим, — кивнула она. — Тогда, зачем мне браслет? Я не собираюсь колдовать дома. Это против правил.

— Нет так нет, — пожал я плечами. — Ладно, у меня ещё куча дел.

Встав с дивана, я хотел было покинуть дом в поисках места для работы с артефактами, как в окно гостиной постучала сова. Здоровая такая, суровая, а письмо в её лапке было… Как бы правильно сказать, официальным, что ли? Не какой-то первый попавшийся под руку конвертик.

Мы с Гермионой подошли к окну и открыли его — сова смотрела на меня.

— Похоже, это тебе, — Гермиона как бы сделала шаг назад, но уходить не спешила, а в её взгляде горел огонёк любопытства.

— Похоже.

Протянув руку и попутно проверив магией письмо, я не обнаружил на нём следов какого-то волшебства, а потому взял его смело и даже пригласил жестом сову в дом. Но та лишь ухнула, подняла «ушки», осмотрела всё вокруг, и улетела прочь. Дождь за окном становился сильнее. Я вернулся на диван, и Гермиона последовала за мной, явно ожидая, когда я открою письмо и, похоже, я просто обязан, по мнению сестрёнки, прочитать его вслух.

Повернув конверт другой стороной, увидел на нём сургучную печать с гербом Малфоев. Хм…

— Откуда это? — Гермиона с любопытством рассматривала печать. — Из Хогвартса?

Переведя на неё взгляд и глядя во вроде бы такие умные, но такие глупые карие глаза, я не смог не улыбнуться.

— Это похоже на герб Хогвартса?

— Хм. Нет, но мало ли? Вдруг что-то как-то по-особому обозначается?

— Выучи геральдику семей магической Англии. Это от Малфоев.

— Малфоев? Тебе? Чего им от тебя нужно? — Гермиона, похоже, всерьёз забеспокоилась.

— Да кто их знает? Вообще, я вполне нормально общаюсь с мистером и миссис Малфой. Довольно интересные личности, когда держат свои предрассудки при себе.

— Они ненавидят магглов. И магглорождённых. Люциус вообще злой, это очевидно. И был Пожирателем Смерти.

— Да плевать вообще. Главное, чтобы он не переходил дорогу мне и моим близким. А в остальном — пусть делает, что хочет. Каждый волен выбирать свой путь, и если его путь приведёт его в могилу — туда ему и дорога.

— Гектор, нельзя так говорить. Да, он плохой человек…

— Слушай, ты уж определись, а то тебя из стороны в сторону мотает на волнах демократии и либерализма. Рекомендую выработать свою точку зрения по каждому отдельному вопросу, как и направление движения по жизни.

— Да ну тебя, — Гермиона надулась, как мышь на крупу. — Ничего меня не штормит.

А сама сидит и посматривает в сторону конверта.

Сломав печать, достал письмо. Красивым каллиграфическим почерком там было небольшое послание, суть которого предельно ясна, мол: «Так и так, мистер Грейнджер, приглашаем вас к нам второго июля, у нас тут будет праздник, а вы сможете пообщаться с однокурсниками и не только. Дресс-код — строгий, деловой, но не парадный. С уважением, Люциус Малфой».

— Что пишут?

— Зовут в гости.

— Пф-ф-ф, че-е?

Не удержавшись, я рассмеялся столь яркой реакции Гермионы. А она сидела, смотрела на меня, широко распахнув глаза в неверии.

— Вот такие вот дела, Миона.

— Тебе совершенно решительно нельзя туда идти, Гектор! Это может быть очень опасно.

— Да жить вообще опасно. Не переживай, я не слабый волшебник.

— Глупость какая! — продолжала возмущаться сестрёнка, пыша праведным гневом. — Ты четырнадцатилетний парень, только перешедший на пятый курс, и то, два первых пропустивший. Ты априори не можешь быть сильным волшебником…

Воспитательную речь сестрёнки, вызывающую у меня лишь улыбку, прервал очередной стук в окно. Сова. Пока я шёл открывать, прилетела ещё одна. И ещё.

— Это что такое вообще? — возмущалась Гермиона. — Если бы не тот факт, что окно выходит на внутренний двор, я бы сильно обеспокоилась. Соседи бы тоже.

Письма были от Седрика, от Ханны и от Дафны. Судя по тому, что совы не улетали, но и не желали заходить, нужен ответ. В принципе, ничего особенного там не писалось, но в каждом из писем был вопрос — что я делаю второго июля.

— Хм… Миона, будь добра, подай рюкзак.

Через пару секунд Гермиона принесла мой рюкзак, и я быстро достал оттуда перо, пергамент и чернильницу. Быстрым, размашистым, но чертовски классным почерком, я сходу написал два вежливых дружеских письма с ответом, и одно чуть более развёрнутое — для Дафны. Отдав письма совам, которые тут же улетели прочь, вернулся на диван, а Гермиона стояла напротив, уперев руки в бока.

— Гектор Грейнджер! — Гермиона внезапно съехала с нравоучительного тона. — Как же странно произносить свою фамилию, обращаясь к другому… В общем, это безответственно.

— Ну, что поделать? — пожал я плечами. — Похоже, там будут все более-менее значимые персоны моего и близкого к моему возраста, и, судя по всему, их родители. Надо сходить.

И это действительно интересно. Очень интересно. А маленький, незначительный шанс того, что там будет опасно, неожиданно взбудоражил меня, отчего я даже проснулся в гнезде и чуть было не курлыкнул, выпустив крохи ауры дементора. Разумеется, это произошло лишь на краткий миг и в крайне небольшом радиусе, но произошло. Нужно срочно экспериментировать с энергией и кормить феникса — птица не должна быть голодной. Может быть вскоре со мной свяжется Делакур и предложит Чумному Доктору исцелить что-нибудь? Было бы неплохо. А пока… Нужно думать.