Чужая невеста для сына герцога

28.2

— Ваша светлость, вы пришли наконец в себя!

Иль разлепила веки и увидела лекаря Эргела, который бережно взял ее за руку.

— Что с вами случилось, как вы оказались на ступеньках лестницы?

— Я не помню, — Ильеста чувствовала страшную слабость, стены комнаты плыли перед глазами.

— Похоже, вы упали с лестницы, но вам очень повезло, вы запросто могли сломать себе шею или позвоночник, но только сильно ударились головой и подвернули ногу. Еще, конечно, набили себе синяков.

Эргел внимательно смотрел на нее.

Все тело болело и ныло.

— Я дам вам успокоительное, — сказал лекарь и тут же обернулся. В комнату вошел герцог Ирвик.

— Хорошо, что ты очнулась, Ильеста. Я уже отправил гонца к твоему мужу, приказал ему вернуться. Тебе следует быть осторожной. Зачем ты поднималась по той лестнице? Там обычно закрыт проход, лестница уже ветхая.

— Я ничего не помню, — тихо повторила Ильеста.

— Эргел, я хочу, чтобы ты не отходил ни на шаг от герцогини Ильесты. Докладывай мне о ее состоянии каждый час. Пусть служанки пробуют всю еду, которую ей приносят. И еще я распорядился приставить усиленную охрану к покоям герцогини.

Ирвик Девятый, тяжело ступая, вышел из комнаты.

— Хочу спокойно осмотреть вашу ногу, вы позволите, ваша светлость? — Ильеста кивнула, и тонике пальце лекаря невесомы заскользили по ноге.

— Вам нужно будет полежать в постели, чтобы не нагружать больную ногу. Вывих, ушибы, но это пройдет.

— Господин Эргел, — зашептала Ильеста. — Помните, вы говорили мне, что можно попробовать заново сломать мне ногу? А потом сделать так, чтобы она срослась ровно?

— В этом есть определенный риск, ваша светлость. К тому же, если у меня не получится…

— Если у вас не получится, всегда можно будет сказать, что это последствия падения, — Ильеста схватила лекаря за руку. — Умоляю вас, помогите мне, если есть хоть какая-то надежда. Я никому не скажу, даже если будет хуже, чем теперь, клянусь вам.

Эргел смотрел с сомнением, как ей показалось.

— Понимаете, господин Эргел, мой муж…возможно, его отталкивает моя хромота…а он такой…красивый…красивый и бессердечный…

Слова путались у нее в голове. Возможно, сказывалось действие лекарства, иначе бы она не решилась на такие откровения.

— Хорошо, я попытаюсь. Пока поспите, а завтра я сделаю то, о чем вы просите. Будьте готовы к тому, что вам придется лежать несколько недель. Вы не почувствуете боли, я дам вам сильное сонное снадобье…

— Пусть Уллу покормят, — прошептала Иль.

Голос лекаря Эргела звучал, словно в вязком тумане, и она погружалась в клубящуюся бездну, чувствуя, что засыпает. Неясный обрывок то ли сна, то ли воспоминания, мелькнул перед ней. Темная тень, тихие шаги, шепот, скользкие перила, скрипящие ступеньки. Она попыталась что-то вспомнить, но тут же погрузилась в сон…

Наутро лекарь Эргел разложил на столике, покрытом чистой простыней, свои инструменты — крючки, щипцы, молоток и даже небольшую кривую пилу. Рядом лежала стопка чистых жгутов и тонкие деревянные дощечки.

— Это похоже на орудия палача, — слабо улыбнулась Ильеста. Голова у нее сильно кружилась, она уже выпила сонное снадобье.

— Когда-то я работал помощником палача, ваша светлость, — тихо отозвался Эргел. Правда, совсем недолго, всего три дня. Я помогал приговоренным к смерти людям умереть без лишних страданий.

— Но зачем? — изумленно спросила Ильеста. — И почему вы мне это сейчас рассказываете?

— Я хотел спасти одну женщину, но не смог, — ответил Эргел. — А рассказываю вам потому, что вы скорее всего, ни о чем не вспомните, когда проснетесь…Она была чем-то похожа на вас, хрупкая, но очень сильная…

Лекарь говорил что-то еще, но Ильеста уже не улавливала смысл.

Когда она проснулась, в комнате было темно. Нога была туго спеленута, по всему телу ощущалась тупая боль. Рядом сидел лекарь, он читал книгу при слабом свете свечи.

— Вы очнулись, ваша светлость. Это хорошо. Вам нельзя вставать, чтобы кости срослись правильно…

Потекли дни, сливавшиеся с ночами. К Ильесте приходила Тиина, сестры, один раз даже отец с Леонтой. Каждый день появлялся герцог Ирвик, который просто смотрел на нее несколько минут, а затем уходил. Только ее муж не возвращался.

Сайла с Сетой ухаживали за ней, как за маленьким ребенком.

Прошло две недели, когда Эргел, почти не выходивший из ее комнаты, осторожно снял с больной ноги дощечки, соединенные тонкими металлическими пластинами.

Он осторожно разминал длинными пальцами голень, растирал мышцы, пока Ильеста не начала чувствовать легкое жжение.

Затем Эргел изумленно сказал:

— Я никогда не видел, чтобы так быстро шло заживление. Ваш маг Шу-вээс не ошибся в том, что вы необыкновенная. Аэсти, как он говорит. Внутри вас есть сила, охраняющая вас, у меня нет иного объяснения. Теперь ваша нога ровная. Я хочу, чтобы вы попробовали встать.

Лекарь позвал Сету, и они, осторожно придерживая, помогли Ильесте приподняться и осторожно встать с кровати. Голова кружилась, она сделала несколько неуверенных шагов к большому овальному зеркалу, стоявшему в комнате. Не смущаясь присутствием Эргела, Иль осторожно приподняла край кружевной сорочки до колен и ахнула.

Больная нога была ровной, правда, виднелась припухлость на лодыжке и несколько синяков. Но нога была прямой и ровной. Из глаз потекли слезы, и Эргел забеспокоился:

— Вам больно, ваша светлость?

— Нет.

— Вам нужно будет привыкать ходить снова. Ваше тело привыкло к больной ноге, но теперь надо будет учиться равномерно распределять ваш вес на обе ноги. Постепенно вы научитесь двигаться так, как до падения с лошади. Я рад за вас, ваша светлость, но пока вам надо отдохнуть, — лекарь поклонился и вышел.

— Ваша светлость, сразу видно, что вы поправились, такая стали красавица, а то лежали бледная, тени под глазами! — воскликнула служанка.

Ильеста решила, что Сета хочет ее подбодрить, и впервые вгляделась в свое отражение. Сердце замерло, и она снова неверяще заглянула в гладь круглого зеркала.

Это была она и в то же время не она, словно талантливый художник нарисовал ее черты, приукрасив и выделив самое лучшее.

Веснушки исчезли, голубые глаза стали более яркими, как летнее небо. Кожа на лице словно сияла, как перламутр речных раковин. Волосы переливались золотом, ложась на спину тяжелыми волнами.

Из зеркала на нее смотрела настоящая красавица.