Чужая невеста для сына герцога

32.2

— Я с тобой не то что в склеп, на дно морское отправлюсь, — Сторд был серьезен.

— И кстати, Эдрик, я не нашел служанки, которую ты мне велел искать. В ее деревне девица не была уже с полгода, жених клянется, что ничего не знает и не видел ее вот уж несколько недель. В веселых домах, трактирах и прачечных тоже никто не слышал о такой.

Эдрик кивнул.

Они с Дайнисом подходили к фамильному склепу, возле которого уже стояли Шу-вээс и Гиойм. Плетистые розы буйно разрослись вокруг, многие из них уже осыпались, но были и свежие бутоны. Как и заведено в природе, жизнь спешила сменить смерть.

Эдрик с недоумением увидел, что Гийом держит знакомый мешок с принадлежностями для ритуала.

— Надеюсь, ты не собрался подыскивать мне вторую жену? Меня вполне устраивает моя герцогиня, — буркнул он, обращаясь к жрецу.

Дайнис коротко хмыкнул, оценив мрачную шутку.

Мужчины зажгли факелы.

Эдрик подошел к склепу и открыл дверь ключом, заранее взятым у дневного привратника.

Ржавый замок лязгнул, и с вечерней прохладой смешался сырой запах земли и сладковатый аромат увядших цветов. Жрец щелкнул пальцами, и склеп осветился ровным серебристым сиянием. У Эдрика побежали мурашки по спине, но он постарался не выдать своего страха, первым шагнув вниз по широким каменным ступеням, на которых кое-где уже рос темный мох.

Он молча остановился перед холодной черной плитой, на которой было выбито имя Равьера. На Эдрика снова нахлынули воспоминания о брате, таком рассудительном и серьезном. Уже мальчишкой он умел брать вину на себя за проказы младших братьев. А скоро ему придется брать на себя всю ответственность за герцогство, отец стареет прямо на глазах, будто его точит изнутри неведомая болезнь…

Его спутники остановились рядом.

Даайнис поднял вверх ладонь, хотя светлая богиня могла его сейчас и не увидеть под толщей земли, и остальные последовали его примеру.

Немного помолчали, и Шу-вээс кивнул Сторду.

Вставив с двух сторон принесенные железные прутья, Эдрик с Дайнисом, напрягаясь, чуть приподняли тяжелую могильную плиту.

Шу-вээс выставил вперед ладони, и плита гладко отъехала в сторону.

Под ней оказался дубовый саркофаг.

Серую труха засохших цветов упала на землю.

Сторд просунул лезвие меча, и крышка открылась.

Эдрику на миг показалось, что сейчас он увидит лицо брата, но увидел лишь маленькую серебряную шкатулку на алом бархате.

Стиснув зубы, он заставил себя заглянуть внутрь.

Там лежал рубин, вспыхнувший кровавыми гранями, и небольшая горстка пепла.

Эдрик стиснул зубы.

Шу-вээс обернулся к Гийому, и тот подал ему из мешка чашу и кинжал.

Эдрик не понимал, что хочет сделать Шу-вээс. Жрец взял частичку пепла лезвием кинжала и стряхнул в чашу.

— Дай мне руку, — сказал жрец и ухватил Эдрика за кисть руки.

Он вытянул руку над чашей и легко уколол кинжалом палец, поймав капли крови в чашу.

Жрец что-то прошептал и бросил в чашу щепотку зелья. С минуту он смотрел вглубь, потом удовлетворенно кивнул головой:

— Так я и думал. Закрой саркофаг.

Эдрик со Стордом не без усилий задвинул тяжелую крышку на место и повернулся к Шу-вээсу.

Шу-вээс щелкнул пальцами, и серебристый свет потух, всколыхнув напоследок пламя факела.

Медленно они поднимались наружу.

Эдрик с наслаждением полной грудью вдохнул свежий воздух, выйдя из темного склепа. Не замечаешь солнца, и света, пока не побудешь во мраке, подумалось ему.

Шу-вээс тронул его за плечо, и Эдрик остановился.

— Там, в могиле, не твой брат, — сказал жрец, испытующе глядя на него.