Чужая невеста для сына герцога

30.2

Полчаса назад

Запыхавшаяся Сета, бежав в комнату, доложила:

— Ваша светлость, ваш супруг вернулся! Его сразу вызвал к себе его светлейшество, как только он слез с лошаи. Давайте пока срочно нарядим вас, чтобы он увидел, какая вы красавица!

Иль почувствовала, как у нее забилось сердце. Служанки засуетились, выбирая наряд, и Сета указала на яркое алое платье с золотистой вышивкой по рукавам и подолу.

— Вам очень идет красный цвет, ваша светлость.

Служанки принялись переплетать волосы, а Иль чувствовала, что время тянется медленно.

Служанки не успели еще и наполовину закончить с прической, как дверь распахнулась.

— Светлого дня, — медовый голос раздался за ее спиной.

Эдрик, в простой светлой тунике, стоял на пороге.

Она медленно встала и сделал два шага навстречу мужу, остановившись в нерешительности.

И замерла, когда, встав на колено, муж хватил ее за руку и поцеловал ладонь, а потом пальцы.

— Прости меня, Иль. Я вернулся. Мы начнем все сначала.

Эдрик посмотрел на нее невозможно зелеными глазами, и ее окатило жаром, будто кипятком.

— Мне сказали, что новый лекарь сумел вылечить тебя, я рад.

— Господин Эргел сотворил чудо, — кивнула Ильеста, краснея.

— Я соскучился по тебе, — просто сказал Эдрик, а затем его пальцы осторожно коснулись ее губ.

— Ты такая красивая, жена…А я был слепым дураком…

Он притянул Иль к себе и стал целовать. Сначала нежно, а потом она почувствовала, как его язык сплетается с ее. Ильеста даже не подозревала, что поцелуи могут быть такими обжигающими.

А затем, легко подхватив ее на руки, муж направился к постели…

Ильесте казалось, что его руки и губы были везде. На плечах, груди, на бедрах. Они ласкали, дразнили, заставляли тело пылать. Она почувствовала, как заострились вершинки грудей, когда Эдрик легко сжал их пальцами, а затем поочередно поцеловал.

А потом его пальцы, опустившись вниз по гладкому животу, стали ласкать ее бедра. Она охнула, когда муж, раздвинув нежные складочки, стал нежно гладить ее. Его движения становились все более ощутимыми, и она с изумлением почувствовала, что между ног стало влажно.

А затем почувствовала его язык, который ласкал ее ТАМ. Иль задохнулась от нахлынувших острых и ярких ощущений. Это было невыразимо сладко, и в то же время остро. На нее обрушились волны наслаждения, которые поглотили и унесли за собой в огненном вихре.

Ильеста услышала тихий стон и с изумлением поняла, что это ее голос.

А затем муж вошел в нее. На этот раз не было никакой боли, только желание, чтобы он не останавливался, чтобы дал ей облегчение, и совсем скоро на нее снова накатила волна острого наслаждения, поглотив ее тело и душу…

Когда все закончилось, Эдрик нежно прижал ее к себе и коснулся губами виска.

— Птичка моя, зарянка, — прошептал он…

Ей не хотелось ни о чем думать, было так легко и спокойно. Наверно, утром все покажется другим, а сейчас хотелось петь и кружиться от счастья, несмотря на глубокую ночь. Иль лежала без сна, чувствуя, как рядом ровно дышит Эдрик. Его рука лежала у нее на груди, и она не решалась снять ее.

Она вспоминала то, что произошло между ними, и улыбнулась в темноте.

Муж ошеломил ее своей нежностью. Оказывается, близость с мужчиной может приносить удовольствие, как и намекали замужние сестры.

Она осторожно повернулась, стараясь не разбудить мужа, но тот властно притянул ее к себе и прижал. Иль почувствовала, что Эдрик все еще спит, и положила голову ему на грудь. Она слышала ровные удары его сердца. Никогда она не была так близко раньше.

Не удержавшись, Иль осторожно погладила мужа по горячему плечу.

— Тайрия, — пробормотал во сне Эдрик, и ее сердце разбилось на тысячи острых осколков. Каждый из них вонзился в нее, причинив боль, разносящуюся по телу.

Она осторожно высвободилась из объятий мужа и отодвинулась подальше. Слезы потекли по щекам.

Наверно, он думал о любовнице, пока ласкал ее.

А она поверила, что у них может что-то получиться.

Нельзя было верить Эдрику, отзываться на его ласки. Ильесте стало стыдно и горько, когда она вспомнила то, что было ночью.

Иль заснула только под утро, и ей приснился сон, будто она блуждает по какому-то темному извилистому коридору. По пути ей встречалось много одинаковых дверей, перед каждой горел факел, а она металась и не знала, куда идти. В то же время она чувствовала, что за одной из дверей ее ждет что-то важное.

И снова она услышала голос, пронзающий ей сердце:

— Аэсти, спаси меня. Мне так бооольно…

Этот жуткий голос произносил человеческие слова, но Иль почему-то знала, что их произносит не человек.