Чужая невеста для сына герцога

34.3

Эдрик лежал без сна, слушая ровное дыхание жены. Ильеста доверчиво устроилась на его плече, и Эдрика охватило неведомое ранее чувство щемящей нежности. Иль стала сейчас для него маленьким островом счастья среди всех потрясений, обрушившихся сегодня на него.

Болезнь отца, потрясение от того, что Равьер жив, слова Гийома про кровь аэсти, новость про беременность Ильесты. Сегодняшний день вместил себя столько событий, что их с лихвой хватило бы на год жизни…

Эдрик вздрогнул, вспомнив чудовище с зелеными глазами, которое они с Гийомом и жрецом нашли в подземелье старой башни.

Почему так поступил отец? Из страха перед проклятием? А что, если бы после смерти брата проклятие перешло бы к нему самому или их будущему ребенку?

На это пока не было ответов, и Эдрик вздохнул.

Ильеста заворочалась рядом, и он осторожно обнял ее.

На рассвете Эдрик отправился во флигель к Шу-вээсу. Ни жрец, ни Гийом не спали.

— Светлого дня, господин Эдрик, — поклонился ему ученик жреца, и Эдрик впервые заметил, что глаза Гийома теперь стали такими же оранжевыми, как у жреца.

— Ваш брат спит, ему нужны силы и отдых, мы пока присмотрим за ним, — сказал Гийом.

— А что с Джиором?

— Лекарь потерял разум, да это и неудивительно, — сказал Шу-вээс. — Я дал ему выпить чашу забвения, теперь его не будут беспокоить кошмары, но его разум станет как у ребенка. Он ничего не будет помнить из пережитого.

— Как ты мог так поступить, Шу-вээс? — Эдрик был потрясен.

— Разве лучше, если бы он кричал от ужаса всю оставшуюся жизнь? Теперь он будет чувствовать себя счастливым.

— Нельзя, чтобы его видели в замке, ваша светлость, — подал голос Гийом. — Можно отвезти его в лечебницу при храме Кайниэль. За плату ему предоставят отдельную комнату и отличный уход.

— Я распоряжусь об этом сегодня же, — сказал Эдрик.

В это время послышался слабый хриплый голос:

— Это ты, брат?

Эдрик шагнул в соседнюю комнату, и его сердце сжалось от боли. Равьер выглядел ужасно, хотя чешуи на нем уже не было. Его лицо и видимая часть тела были испещрены ранами и ссадинами.

— Что, совсем плохо? — усмехнулся старший брат. — Я разбил зеркало, потому что не смог вынести своего вида, когда начал превращаться в тварь.

— Как ты себя чувствуешь, Равьер?

— Как будто с меня сняли заживо кожу. Жрец дает мне пить свои отвары, и я скоро опять усну. Рад, что у тебя такая жена. Красивая и сильная.

— Да, я и подумать не мог, когда отправлялся с ловцами в долину Арды, что привезу невесту для себя, — усмехнулся Эдрик.

— Ненавижу ловцов и их змеиное гнездо, — прошептал Равьер. — Эдрик, я видел такие страшные сны про их замок в Вистиинских горах, когда лежал в беспамятстве…Мертвые обескровленные девушки…дикие ритуалы…Я хочу спать, Эдрик.

Кажется, Равьер начинал бредить, но Эдрик успел задать вопрос, терзавший его:

— Равьер, ты сказал мне тогда, что у Джайлы был любовник. Граф Ниез до сих пор ищет ее убийцу.

— Джайла… — с усилием проговорил старший брат.

Равьер собрался с силами и заговорил:

— После рождения Тиины Кирра была очень слаба, и Джиор не советовал нам заводить детей ближайшие пару лет. Он дал мне снадобье, чтобы я не мог зачать ребенка. Никто не знал об этом, но я по ошибке выпил очень большую дозу. Джайла не могла быть беременна на тот момент от меня. Возможно, я не могу вообще больше иметь детей, Эдрик. Хотя какая теперь разница, — Равьер поморщился от боли.

— Теперь ты, брат, должен позаботиться о Тиине и об Алтуэзии.

Джиор прикрыл глаза. Через мгновение он крепко спал.