Где-то во времени. Часть вторая.

Часть 14

Ловчий стремительно приближался. Лязгали челюсти, гудели механизмы. Ослепляющее действие протухших портков сходило на нет, и монстра всё меньше и меньше бросало по сторонам.

Вишняков и незнакомец разразились отборной матерной бранью. Вовка с грохотом плюхнулся на живот и свесил руку с крыши автобуса. Я только и успел, что развернуться и прижаться спиной к обшарпанному борту.

Все мысли куда-то исчезли. Осталась лишь тупая боль в спине и руках, а также ноющие ощущения в области почек из-за чрезмерного выброса адреналина. Я прижал спусковой рычаг и потянул за кольцо. Сделать это не так-то просто, реальные усики чеки оказались намного крепче учебных, но всё же поддались. Я опустил руку с зажатой гранатой и, переступив с ноги на ногу, приготовился к тому, чтобы метнуть ее как можно точнее. Впрочем, метнуть – слишком громкое слово.

Ловчий, поднимая пыль, летел вперед. Лапы вырывали комья земли вместе с травой. Надрывно гудели моторчики и приводы. Отключившийся манипулятор бестолково волочился по земле, а второй продолжал скрести по корпусу в поисках прилипших обрывков. Я отвел руку назад и легко махнул навстречу кхуману, разжав пальцы.

Сквозь окружающий шум было хорошо слышно, как со стальным звоном отлетел спусковой рычаг. Граната, практически не вращаясь, медленно устремилась к механическому монстру. Я тут же развернулся и, подпрыгнув, схватил Вовку за руку. Боковым зрением я успел заметить, как РГД-5 скрылась из виду, затерявшись среди темных очертаний корпуса монстра.

Но ловчий и тут оказался не так-то прост. Машина явно поняла, что я применил против нее какое-то оружие. Тварюга тут же сбавила скорость и сделала несколько резких рывков вперед-назад, видимо, пытаясь понять, куда делался брошенный цилиндр. Этого времени оказалось достаточно, чтобы я уперся ногами в борт ЛиАЗа и, стиснув зубы от болевых ощущений, попытался подняться, увлекаемый наверх Вованом.

– Помогай! – прохрипел Вишняков.

– Руку давай! – тут же подключился незнакомец.

Я судорожно вскинул вверх ладонь. В этот момент подошвы китайских кроссовок проскользнули по обветшалой краске борта, и я безвольно повис, стуча коленками по обшивке автобуса. Идея использовать оконный проем как приступку оказалась полностью нежизнеспособной, так как я пытался забраться с уцелевшего стекла. В голове была только одна единственная мысль о том, что в любое мгновение может раздаться взрыв.

Ловчий, сообразив, что жертва ускользает, решил атаковать. Парни на крыше почти синхронно издали сдавленный мат и, рывком втянули меня наверх. В это же мгновение борт автобуса содрогнулся от мощного удара монстра.

Незнакомец плюхнулся на задницу, и я, оказавшись наполовину втянутым, заскреб пальцами по ровной крыше, пытаясь найти хоть что-то, за что можно зацепиться. Вишняков, успев обложить матом мою неуклюжесть, тут же схватился за брючный ремень и потащил на себя.

– От края отойдите, живо! – крикнул парень.

Стоило только ногам полностью очутиться на крыше, как я тут же последовал его совету, перекатившись на противоположную сторону автобуса. Вишняков последовал моему примеру, и в этот миг граната взорвалась.

ЛиАз содрогнулся от ударной волны. В воздух взметнулись клубы пыли и обрывки какого-то тряпья. В ушах повис ужасный звон, словно кто-то огрел палкой по надетому на голову ведру. В ноздри ударила резкая вонь горящей органики и изоляции. Противоположный от нас край крыши со звоном пробили мелкие осколки. Сверху посыпались поднятые комки земли и обрывки каких-то тряпок. Автобус, который сначала качнуло от источника взрыва, теперь потянуло в противоположную сторону, и он сильнее накренился на пострадавший борт. Спустя секунду всё было кончено.

Я, с трудом переводя дыхание, сел и осмотрел себя на предмет ранений. Спина и руки сильно ныли, но, похоже, всё цело.

«И кому в голову пришло так эту тварь назвать? – подумал я, смахивая с лица выступивший пот. – Ловчий, придумают же такое… Неужели всё обошлось?»

– Парни, чтоб вас, вы живы?! – долетел сквозь звон в ушах крик Мезенцева.

Я приподнялся и посмотрел в сторону буханки.

Игорь с автоматом наготове стоял на крыше, переводя быстрый взгляд с развороченного борта автобуса на нас и обратно.

– Да! – ответил я. – Тварь не шевелится?!

– Нет! Ее разворотило на несколько кусков! Сука, вот это план! Бабах молодец!

– Бабах всегда молодец! У него был план! Вовка решил сделать большой бабах!

– Конечно, я же Бабах! – живо подключился Вишняков, расплывающийся в победоносной улыбке.

Мезенцев засмеялся, показывая поднятый вверх большой палец.

– Ты-то как? – спросил я, поворачиваясь к Вишнякову.

Голос сильно дрожал, а руки совершали множество ненужных действий, смахивая с одежды грязь, словно это сейчас было действительно важно.

– Нормально! – отозвался он, выдав поток матерной брани, суть которой сводилась к тому, что он чуть не обделался. – Куртку жалко. Смотри, что эта тварь сделала!

Бабах поднялся на крыше и раскинул руки. Один рукав выглядел нормально, а второй был оторван почти под самое плечо. Видимо ткань была какого-то хитрого плетения, потому что вместо ожидаемых лоскутов, разорванный край выглядел очень ровным, словно отсеченным резким взмахом самурайского меча. Только лишь длинные нити, торчавшие из обрывка, выдавали, что это не так.

– Ничего, так даже круче смотрится! – громко ответил я, похлопывая по звенящим ушам.

– Я вас как увидел, засомневался поначалу, – радостно подключился к диалогу незнакомый паренек, широко улыбаясь. – Смотрю, одежда вроде бы как старики говорили. Черная форменная. Нет, думаю, быть не может! Чтобы спустя десятки лет и странники снова вернулись…

Я перестал осматриваться и посмотрел на него. Загорелое лицо незнакомца расплывалось в улыбке. Выглядел он вполне обычно, хотя в чертах лица и разрезе глаз прослеживалось что-то азиатское. Я почему-то подумал, что и говорить он должен с характерным акцентом. Но это было не так. Говорил парень почти так же, как и мы. Разве что иногда слишком твердо произносил некоторые согласные, словно собираясь кашлянуть. Дополняли образ хрипловатого советчика кроткие волосы, отливающие в лучах вечернего солнца матовыми бликами, нос с небольшой горбинкой и тонкие губы. Издалека я назвал его телосложение худощавым, но это не совсем так. Да, парень не качок, и объем бицепса не шел ни в какое сравнение и Гариковскими «банками», но он был в разы крепче, чем мы с Вовкой вместе взятые.

Под бронзовой кожей перекатывались и бугрились сухие, проработанные мышцы, опоясанные сетью толстых жил и вен. Теперь стало понятно, как ему удалось столь быстро втащить на крышу мою тщедушную тушку.

– Еще смотрю, со стороны Тихих Холмов едут, – радостно продолжал он. – Думаю, быть такого не может! Ведь туда давным-давно никто не суется! А потом ты так глупо высунулся, и тебя ловчий потащил. Нет, думаю, точно придурки какие-то! Сейчас их быстро закарачат. Просто одежду нашли где-то на старом складе, вот и всё. А когда ты стрелять в него начал, я уже точно был уверен, что вы и не странники вовсе. Но потом третий ваш машину быстро на возвышенность загнал и первым же выстрелом ловчему силовое реле выбил. Быть не может, думаю! Да еще и оружие как у странников. Ну нет, таких совпадений не бывает, можно ему гранату доверить. То есть тебе!

Парень улыбнулся еще шире и ткнул в меня пальцем. Он говорил с такой скоростью и радостью, что, наверное, его не смог бы перебить даже Бабах. Я еще не до конца осознал всё произошедшее, поэтому изобразил дежурную улыбку и согласно кивнул.

– Подожди, – всё же вклинился Вишняков. – Тебя как зовут хоть?

– Рагат! – парень сделал ударение на последнем слоге имени и протянул руку. – Вот это действительно великий день! Странники вернулись! А как к вам обращаться?

– Кибер! – внезапно сказал Вован, представительно расправляя плечи.

– Кибер? А я подумал Бабах…

– Так тоже можно, но лучше Кибер.

– Старики всегда говорили, что у странников имена особенные! – улыбнулся наш новый знакомый и посмотрел на меня, явно ожидая, что я тоже представлюсь.

«Блин, Бабах! – мысленно воскликнул я. – Какой еще, к чёрту, Кибер? Или ты это так выполняешь пункт три нашего устава? Хитро, я тогда…»

– Тохан, – буркнул я, так ничего и не сообразив, за что тут же поймал на себе укоризненный взгляд Вишнякова.

Да, наверное, Вовка был прав, и я должен был успеть что-то сообразить. Но в ушах до сих пор звенели отголоски взрыва, а тело ныло от множества полученных ушибов. Лодыжка отзывалась ноющей болью, а по спине струился пот. Грудь нервно вздымалась от сбитого дыхания, но я всё же пытался сообразить, как будет правильно дальше вести диалог и какой пункт нашего устава следует выполнять.

– А что ты такое в него бросил, что он с ума сошел? – Рагат крепко пожал мою руку. – Мудрое решение, как раз время выиграл!

– Портки! – засмеялся Вовка. – Кто бы мог подумать, что они еще на что-то сгодятся!

– Хорошие джинсы были, – растерянно протянул я. – Постирать, так и сгодились бы…

Адреналин схватки начинал понемногу отпускать. Но меня всё же не покидало назойливое чувство, что чего-то не хватает, и я упускаю из внимания что-то очевидное.

– А знаете, когда я точно понял, что вы – странники?

Я помотал головой.

– Когда увидел, как ты ему закинул гранату прямо в стык нижней бронеплиты и воздушного фильтра. Тут уже точно никаких сомнений не осталось! Я бы так не смог. Даже кони бы не смогли! Совсем не верится! А скорость движений какая! Это надо так успеть ноги выставить, чтобы в пасть к нему не угодить!

«Скорость движений? – недоуменно подумал я. – Да я же еле двигался, как муха контуженная… Хотя, может, со стороны это выглядело не так уж и страшно?»

Рагат улыбнулся еще шире, а потом вспомнил о чём-то важном и почесал подбородок.

– Что-то совсем из головы вылетело, – виновато начал он. – А где ваши символы? Старики говорят, обязательно должны быть.

– Ты про это, что ли? – Вишняков быстро вытянул из-под рубашки медальон.

И глаза парня радостно заблестели.

– Действительно, настоящие странники! Что вы здесь делаете-то вообще?

– Странствуем, очевидно, – заключил Вован.

– Эй! – долетел до нас окрик Гарика, по-прежнему стоявшего на крыше Боливара. – Слезаем, что ли?

– Да-да, конечно! – радостно закивал Рагат. – Ловчие по одному располагаются, вы разве не знали?!

– Знаем, тебя проверяем! – отозвался Игорь, с невозмутимым видом накидывая на плечо ремень калаша.

Рагат широко улыбнулся и засмеялся.

– Странники вернулись! Вот это день! Это же даже лучше, чем если бы я… Надо отцу рассказать! Такое событие!

И, продолжая что-то восторженно бубнить себе под нос, парень быстро спрыгнул с крыши на землю.

– Кибер значит? – тихо спросил я, посмотрев на Вишнякова.

– Ну да, – кивнул тот. – Мне же это, в плечо наноботов вкололи, помнишь же?

– Володь, это позавчера ночью было, конечно, помню.

– Ну вот, я теперь киборг же…

Я хотел возразить, но решил не связываться с логикой Вишнякова, попросту махнув на него рукой, чем вызвал короткий смешок.

Мы подошли к краю крыши. Повторять акробатический этюд Рагата и ловко спрыгивать с самого края мне вовсе не хотелось. К тому же тупая боль побитого тела всё равно бы не позволила этого сделать. Хотя, учитывая загадочный титул странников, которым нас наградили, следовало всё же проявить какую-то удаль.

Наверное…

Внизу Рагат уже пожимал руку Мезенцеву, восхищенно нахваливая меткий выстрел, выбивший силовое реле ловчего. Что бы это ни значило, Гарик сохранял загадочное молчание, деловито щурясь на бойкого паренька.

Вокруг небольшого углубления в земле, от которого всё еще поднимался еле заметный дым, валялись обрывки механического монстра. Сейчас его внешний вид напоминал растерзанную мокрицу.

Пользуясь тем, что Рагат не смотрит в нашу сторону, мы быстро уселись на край крыши и, перехватившись руками, медленно спустились на землю. Тем временем паренек указал в сторону возвышенности, с которой, видимо, Гарик производил выстрел, а потом на участок среди кладбища машин. Судя по тону, он всё еще пребывал под впечатлением и продолжал без конца восхищаться странниками.

Что ж, нам такое поведение нового знакомого только на руку.

Рагат радостно улыбался и тоже показывал поднятый вверх большой палец.

«Похоже, жесты одобрения здесь точно такие же, – заметил я. – К слову, и как нам теперь быть? По идее надо соблюдать пункт три устава идиотов и ничего о себе не рассказывать. Бабах в этом плане оказался хитрее всех, быстро придумав новое имя. Впрочем, надо еще поразмыслить, что это дает. Главное, что Рагат назвал нас странниками. Странниками в черной форменной одежде. Учитывая то, что ремехи и переработка в этот мир явно заглядывали, похоже, у нас есть шанс попробовать что-нибудь разузнать о следующем переходе… Ну а с анализом угрозы всё ясно. Кем бы Рагат ни был, он явно на нашей стороне, раз помог с ловчим расправиться».

– А ты чего сам его гранатой не грохнул? – словно уловив ход моих мыслей, поинтересовался Вишняков, пнув оторванный грунтозацеп монстра.

– Да куда мне! – отмахнулся Рагат. – Это же надо точно под броню попасть, иначе никакого толку не будет. Отскочит в сторону, и всё. Я же не странник, я так не смогу!

– Тихие Холмы – это что значит? – уже почти по-свойски поинтересовался Вишняков.

– То, что туда никто не ездит и не ходит, – пожал плечами парень. – Это территория ловчих. После вторжения остались, на выживших одиночек охотятся. Их там полно…

– Чего?! – невольно воскликнул я.

– А вы разве их приборами своими не обнаруживаете? – парень устремил на меня простодушный взгляд. – Старики говорят, у вас такие были на броневиках… Как это, сканеры. Разве нет? Я думал, вы так и проехали… А где ваш броневик?

Меня словно окатило холодной водой. В одну секунду я забыл о ноющей боли в спине и суставах. Даже нижняя челюсть как-то мелко затряслась, словно я собирался что-то сказать, но слова никак не хотели слетать с губ. Рагат недоуменно поднял бровь, и тут парни пришли на помощь.

– Что у нас есть, а чего нет – это секрет, – с напыщенной важностью заметил Вован.

– Мы только второй день, – пожал плечами Мезенцев, словно это было нормальной практикой.

– Понятно, как скажете, – согласно кивнул парень и посмотрел в сторону водонапорной вышки, возвышающейся вдалеке над кладбищем машин.

Радостная улыбка Рагата тут же уменьшилась в размере, а глаза хитро сощурились.

Мы проследили за его взглядом.

По противоположному склону, поднимая за собой облака пыли, стремительно двигались две светлые точки.

– Это кто? – деловито поинтересовался Мезенцев, очень талантливо скрывая беспокойство.

– Красные Кони. Отец послал… – протянул парень голосом, лишившимся былого задора. – Следили за мной…

– Это плохо? – уточнил Гарик.

– Нет-нет, волноваться нет причин. Вы же странники! Красные Кони сейчас глазам не поверят! Эх, надо встретить, показать, что ловчего здесь больше нет…

Рагат натянуто улыбнулся и, прежде чем мы успели еще хоть что-то спросить, поспешил в сторону приближающихся машин.

– Вашу мать, – тихо прошептал я, когда паренек отошел на приличное расстояние.

Мысли вновь закрутились в лихой вихрь, больно ударяясь о стенки черепной коробки. Я даже сам того не заметил, как подцепил цепочку медальона и, достав его из-под рубашки, стал старательно тереть пальцами, будто это могло придать ему какой-то импульс и пробудить от спячки.

Оказывается, мы всё это время ходили по поселку, осматривали дома… Спорили о том, надо ли идти за Нат… Ехали по дороге, изучали брошенные машины, даже не подозревая о том, что там могли быть эти мерзкие порождения переработки. А то, что это именно они, у меня никаких сомнений не было. Ведь недаром же Рагат сказал, что остались после вторжения.