Где-то во времени. Часть вторая.

Часть 38

Стоило грузовику перевернуться набок, как сверху плюхнулся Вован. Следом посыпались осколки и стреляные гильзы. Ветровое стекло, стойко державшееся всё это время, прекратило существование. Глаза и нос забила поднятая пыль. Ноги больно защемило между гарпуном и покорёженной приборкой. Лицо с размаху ударилось о горячий песок, который оказался намного тверже, чем можно было себе представить. Я невольно зажмурился, чувствуя только тяжёлый вес шебаршащегося Вишнякова и собственное сбивчивое дыхание. Захотелось закричать, но тело оказалось сдавлено таким образом, что не получалось даже толком вдохнуть.

Оказавшись в болезненной черноте, разрываемой ревом машин и хлопками выстрелов, я подумал о всех тех жизнях, что оборвались меньше чем за час. Наверное, это не самый подходящий момент, но мне показалось, что я буквально проваливаюсь всё глубже и глубже в эту бескрайнюю черноту, увлекаемый осознанием того, что совсем недавно пристрелил человека… А потом радостно и с пацанским задором продолжал рассаживать магазин в других… Но ведь у меня благородная причина! Я защищался! Или защищал… Защищал установку, которую кустос приволок в этот мир в надежде спасти то немногое, что от него осталось. Но по итогу он всего лишь подвел людей к очередной черте.

«Бедняга, — зазвучали в пустоте собственные мысли. — Такой же неудачник, очевидно, как и мы. Хотел как лучше, а получилось как всегда. Прямо как я…»

Следом за горькой иронией черноту внезапно рассекла яркая картина залитой солнцем стоянки и Мезенцева, скрывающегося в просвете между машинами. А следом несчастной Нат, подвешенной на стальных тросах, и взгляд ее неестественно ярких глаз, вспыхнувший из-под заплывших век.

— Нет, я защищаю их… — услышал я собственный хриплый стон.

И что-то незримое стремительно потянуло меня назад, к красно-желтым разводам вечернего солнца.

— Тохан-Тохан, ты живой?! — Вишняков настойчиво тряс за плечо.

— Слезь с меня…

— Капец полнейший, у них БТР!

— Я в курсе…

— Надо выбираться, ходить сможешь?!

— Твою мать, Вован! Смогу, если ты слезешь!

— Давай, я пошел!

В глазах прояснилось.

«Урал» лежал на боку. Сквозь окно противоположной дверцы было видно выгоревшее вечернее небо. Кабину сильно деформировало и, видимо, сорвало с креплений, потому что проём водительской двери плотно прилегал к песку.

Кряхтя и издавая сдавленный мат, Вишняков выбирался наружу сквозь проём ветрового стекла. Бахрома из ленточек трепыхалась под подрывами горячего воздуха. Косячок шаманки и отупение после удара о рулевое колесо дали о себе знать. Я практически не чувствовал тела, но руки и ноги были на месте и слушались. «Калашников» уперся прикладом в водительскую дверцу, а стволом в крышу кабины. Ноги глухо стучали кроссовками по приборной доске, пытаясь высвободиться из образовавшейся ловушки.

Стоило Бабаху выбраться наружу и перестать упираться в мою тщедушную тушку, как мне тут же удалось вывернуть ступни, огибая гарпун и приборку. Уперевшись локтями в заднюю стенку кабины я, изогнувшись подобно садовой гусенице, всё-таки смог принять сидячее положение, уперевшись ногами в землю.

Мимо с ревом пролетела машина. Сквозь просвет ветрового стекла было видно, как разворачивается «Нива» Рагата. Я понятия не имел, зачем он это делает.

Каков шанс одолеть БТР?

Где-то огрызнулся ДШК. Кажется, схватка еще продолжалась, хотя исход лично для меня был уже очевиден.

Армейский бронетранспортер, каким-то чудом переживший нашествие переработки, станет весомым аргументом. Всё же младший Пест прав — обладание бронетехникой в подобном мире дает владельцу огромное преимущество. Осталось не ясным, кому именно принадлежал БТР. Маловероятно, что кланам. Скорее всего Раухашу. И наверняка был где-то хорошо укрыт. Подальше от посторонних глаз. Ведь это сильный козырь, которым не стоило лишний раз сверкать без веской на то причины.

Впрочем, какой сейчас толк от этих умозаключений?

Я подхватил автомат и пополз следом за Вованом.

— Давай, Тохан…

Вишняков тут же вцепился мне в плечи, помогая выбраться.

Не успел я плюхнуться на песок, как Вован потащил меня за грузовик. Обогнув изувеченный передок с ошметками колеса, мы оказались со стороны пыльной рамы. Я вытянул из разгрузки последний магазин и примкнул к оружию, осматриваясь по сторонам.

Мы находились метрах в тридцати от возвышающейся дорожной насыпи. Мимо проносились облака пыли, поднятые снующими машинами. Видимо, после того как «Урал» слетел с дороги, они стали закладывать виражи вокруг места крушения. Красный Конь с ДШК бил короткими очередями, не давая противнику приблизиться к установке.

Место открытое.

На противоположной стороне дороги еще виднелись небольшие нагромождения каменюк, но с нашей — уже только ровный солончак. Под ногами застыли миниатюрные барханчики слежавшейся белой пыли с редкими травинками. Вечернее солнце искрилось на россыпи каменных цветов.

Мне казалось, что мы двигались очень быстро, и с момента опрокидывания грузовика прошло не больше минуты. В этот же миг в поле зрения попал боевой жигуль Красных Коней.

Машина плавно катилась по асфальтовому полотну. Двигатель молчал. Из лопнувшего водительского стекла торчал огромный гарпун, пригвоздивший к креслу безвольно обмякшее тело. Последний уцелевший боец, повиснув на оружии, медленно разворачивал ствол.

Что-то незримое заставило меня сделать шаг вперед, выступая из-под укрытия. Метрах в семидесяти на дрогу выкатывался БТР. Массивные колёса поднимали пыль, а из выхлопных труб валил густой темный дым. Пулеметчик довернул оружие и нажал на спуск. Почти остановившийся жигуль содрогнулся от отдачи грозного оружия. С бортов посыпалась мелкая пыль. Из-за повязки на лице и очков я не видел выражения лица пулеметчика, но буквально почувствовал исходящую обреченность.

Маленькая башенка бронетранспортера ощерилась ответным огнем.

В нашем мире БТР-80 оснащался крупнокалиберным пулеметом КПВТ. Судя по всему, и здесь неким аналогом. Огромная вспышка заслонила собой всю верхнюю часть корпуса броневика, и дуэль крупных калибров закончилась за пару секунд.

В жигуль ударил десяток ярко-желтых трассеров, превратив его в бесполезную гурду металлолома. Не успели ошметки тела стрелка плюхнуться на асфальт, как из пробитого бензобака вырвался язычок пламени. Пресловутый энерзак двадцать три тут же полыхнул не хуже бензина, и уже в следующее мгновение останки жигуля расцвели огромным ярко-желтым цветком.

Я отпрянул, прикрываясь рукой от волны ударившего жара. В голове гудело после столкновения с рулевым колесом, а тело словно двигалось само по себе. Громыхнувший взрыв чуть было не сбил меня с ног.

Вован что-то кричал про падающие обломки, но я, пошатываясь, брел в сторону приближающегося бронетранспортера. Из-за «Урала» вылетела боевая легковушка противника и ударила по тормозам. Что-то со свистом пронеслось мимо. Это оказалась арбалетная стрела. Какая-то неведомая сила словно надавила на плечо, и я тут же завалился набок, направляя ствол в сторону противников. Рука скользнула к затвору, досылая патрон.

В кузове прыгал какой-то беснующийся придурок с рогачом. Выпущенный шар просвистел в опасной близости, подняв облако песка. У машины распахнулись дверцы, и оттуда выскочил арбалетчик и еще один воин с дробовиком.

«Ни черта они больше не боятся странников», — заключил внутренний голос, наблюдая за тем, как стремительно ствол ружья направляется мне в грудь.

Рука быстро вернулась на пистолетную рукоять. Плюхнувшись плечом на горячий песок, я уже перевел планку в автоматический режим и нажал на спуск.

«Калашников» словно только и ждал момента, когда можно будет радостно сожрать всё содержимое магазина за несколько секунд. Я с удивлением наблюдал за тем, как бойко руки переводят дергающееся оружие от одной цели к другой. От патронника повалил густой синий дым. Стреляные гильзы вспыхнули в лучах вечернего солнца. Пули мгновенно срезали всех троих с поразительной точностью, которой не смогли похвастаться арбалет с рогачом.

Прыгающий в кузове придурок обмяк и вывалился вперед. При ударе о слежавшийся песок шея выгнулась в неестественном положении, а ноги так и остались торчать задранными кверху. Боец с дробовиком дернулся и завалился набок, шаркнувшись о пыльное крыло автомобиля, оставляя кровавый след. Мужчина с рогачом упал лицом вниз.

Десяток пуль со звоном пробили металл легковушки и элементы навесной защиты. Брызги крови украсили автомобиль, будто какой-то безумный художник взмахнул кистью с темно-красным цветом.

Треск автомата глухим эхом разлетелся по пустой голове. Неведомая сила снова подтолкнула тело, и я несколько раз перекатился, чудом избежав попадания залпа картечи и очередной стрелы.

Руки быстро отщелкнули магазин и потянулись к карманам разгрузки, но спустя секунду пришло осознание, что боеприпасов больше нет. Я вскочил и обернулся. С другой стороны опрокинутого грузовика заходил еще один боевой автомобиль. Именно из него по мне и вели огонь.

Не успел противник вылететь из-за «Урала», как громыхнул выстрел тозки.

Вишняков, упав на одно колено и держа обрез двумя руками, ловко сопроводил стволом несущуюся машину. Сквозь пыльное облако я отчетливо видел, как в залитой солнечным светом кабине дернулся и обмяк водитель. В следующее мгновение из кузовка машины выскочили два воина Костоломов в характерной броне, напоминавшей комплект защиты американского футбола, и стремительно бросились к Вовану. Бритые головы сверкали, как полированные зеркала, а свисающие с лица пыльники трепыхались на бегу, подобно высунутому языку какой-то сумасшедшей гончей.

Бойцы делали ставку на скорость и то, что у Бабаха остался один патрон. И это было весьма самоотверженно с их стороны. Особенно учитывая то, что одному точно не суждено добраться до цели.

Это и произошло. Безумный Кибер тут же направил ствол в набегающего бойца и нажал на спуск. Пуля ударила бедолагу в грудь, опрокинув на спину, отчего бегущие по инерции ноги взмыли выше головы.

Уцелевший противник уже замахивался для удара своей мощной стальной дубиной, сделанной из куска трубы и приваренных к ней больших болтов, но в этот момент запнулся от удара автомата, который я метнул ему прямо в ноги.

Сбитого шага хватило Вовану для того, чтобы отскочить в сторону и быстро переломить обрез. Дымящиеся гильзы полетели на песок, а Бабах уже тащил патроны из набедренного патронташа.

Дубина со звоном ударилась о раму «Урала».

— Карач тебе, тварь! — завопил боец, тут же махнув зажатым оружием горизонтально в сторону, намереваясь снести голову уклоняющемуся Вишнякову.

Бабах засеменил шарнирными ногами и как-то нелепо изогнулся, но всё же успел убрать голову от летящей дубины. Рука с патронами дрогнула, и один всё же упал на песок вместо того, чтобы попасть в ствол. Но в следующую секунду Кибер в падении изобразил жест, подобный заправскому ковбою, возводящему курок своего «Кольта», и тут же громыхнул выстрел.

Из шеи Костолома вылетел кусок плоти, а следом ударил самый настоящий фонтан темной жидкости. Мужчина пошатнулся, выпустил дубину и схватился за рану.

Упавший на спину Вишняков тут же обложил его матом и, мгновенно сложившись, будто сдавал упражнения на сгибание корпуса, подхватил с земли выпавший патрон.

— Я ему показал! — закричал Вован, как только я подбежал, подхватив автомат. — Я ему показал, Тохан!

Я не узнал добродушное лицо друга. И без того большие эмоциональные глаза оказались выпучены в разы больше обычного. Нижнюю челюсть словно свела какая-то судорога, неестественно натягивая кожу. Вот и Бабаху пришлось переступить ту самую черту. И другого выхода в данной ситуации не было. Похоже, теперь и он понял, что это вовсе не игра. Что-то внутри кольнуло мерзкой болью. Мне стало до тошноты противно от того, что самый добрый человек на свете только что совершил поступок, который никогда не сможет себе простить.

— Ты молодец, Вован! — я хлопнул его по плечу, осматриваясь по сторонам. — Ты ему показал!

— Я ему показал! — еще более исступленно заорал Вишняков, заряжая последний патрон.

Тем временем Костолом, зажимая шею, сделал несколько шагов и плюхнулся в тень опрокинутого грузовика. Вся верхняя часть брони и темной безрукавки была улита кровью. Я отчетливо ощутил тот самый запах из магазина в городе вырванных сердец. Бедолага подтянул к себе ноги, словно попытка свернуться калачиком могла хоть как-то помешать жизни покинуть тело.

— Вот на хрена надо было на меня лезть?! — крикнул Бабах изо всех сил. — На хрена?!

— Вован, ты молодец! Это просто игра! — я схватил его за пыльный рукав и потащил в сторону. — Просто не смотри! Это всё игра!

Теперь Бабах точно стал Безумным Кибером. Столь рьяного крика и надрывного хрипения от него я еще не слышал.

Раненый Костолом перестал дергаться и затих.

В голове по-прежнему царила пустота. Глаза безэмоционально фиксировали происходящую картинку, словно превратились в безжизненные камеры ловчего. Я сам удивлялся тому, как губы произносят слова, а тело выполняет нужные действия.

По дороге медленно катил БТР. Очевидно поняв, что больше никто ему не угрожает, водитель перестал маневрировать, давая стрелку спокойно навестись на цель.

Нам следовало убраться с открытого пространства как можно быстрей. Я покрутил головой, но не увидел подходящего укрытия. Из кабины «Урала» всё выглядело совершенно иначе. Казалось, что даже наросты каменных цветов представляют собой небольшие возвышенности, но на самом деле это оказалось оптической иллюзией, созданной бликами вечернего солнца и ребристой тенью.

Спрятаться мы могли только за одним из двух заглохших автомобилей или опрокинутым грузовиком. До небольшой каменной гряды надо еще успеть добежать. Впрочем, смысла в этом никакого, так как водитель БТР наверняка засек две высокие фигуры в черной униформе на фоне белого солончака.

Сбоку послышался стремительно нарастающий рев мотора. Мы шуганулись в сторону, но это оказалась «Нива». Пока мы уничтожали экипажи двух боевых машин, шустрый внедорожник заложил крутой вираж, обогнув бронетранспортер, и теперь проскочил мимо по направлению к каменистой гряде.

Башенка БТР начала поворачиваться в сторону Рагата.

— Твою мать! — воскликнул я, пихнув Вовку в спину. — Ложись!

Мы плюхнулись на песок. Оставалось только попробовать в него закопаться, хотя шансов на спасение это всё равно не даст. Я судорожно осматривался, думая о том, что можно попробовать запрыгнуть в одну из двух заглохших машин.

Но какой в этом смысл?

Мы даже не успеем развернуться, как местный КПВТ смешает наши кишки с автомобильным железом.

«Нива» стремительно влетела на выход горной породы. Поднятое облако пыли тут же накрыло машинку, колёса начали проскальзывать на камнях. Горячий воздух содрогнулся от короткой очереди. Желтые трассеры резанули по каменюкам, выворачивая огромные куски. Несколько крупнокалиберных пуль со звоном ударили в капот, вылетев с другой стороны через огромные дыры вместе с осколками двигателя. «Ниву» подбросило, и она тут же перевернулась на крышу, сползая вниз по камням и беспомощно вращая колёсами, словно упавший на спину жук.

«Рагат, что ты творишь?!» — только и успел подумать я, когда увидел распахнувшуюся сбоку дверь и самого паренька, шустро выбирающегося наружу.

Переворот на крышу никак ему не навредил благодаря мощному внешнему каркасу из сваренных труб.