Где-то во времени. Часть вторая.

Часть 17

Тем временем здоровяк бережно взял Гариковский автомат. Я не мог не заметить, с каким любопытством и трепетом он переместил оружие на лист композита, очень аккуратно переставив блестящие крючки в нужные прорези так, чтобы автомат оказался висящим ровно по центру и параллельно земле. Было видно, что здоровяку очень хочется покрутить оружие в руках, пощелкать коллиматором и фонарем, но он явно не смеет себе такого позволить.

Наверное, он очень дорожил своим рабочим местом. Мне казалось маловероятным, что изымать оружие на хранение перед входом к главе кочевников могли поставить кого попало. К тому же он гарантировал сохранность от лица самого Великого Коня. Так что здоровяку оставалось только разглядывать калаши. Наверное, именно поэтому он демонстративно поместил их в самый центр стенда, делая это нарочито медленно.

— Ну вот, пропускай давай, — Рагат обратился к охраннику у входа.

Красный Конь изобразил стандартный поклон и отошел в сторону. Гарик деловито кивнул в ответ и проскользнул следом за пареньком. Мы с Вовкой последовали за ними, оставив бородатого здоровяка восхищенно любоваться автоматами.

Никакого внутреннего убранства в «шатре» не было. Как и следовало ожидать, длинные фургоны стояли прямо на мелкой траве, разве что поверх нее было прокинуто несколько ковровых дорожек. Свет вечернего солнца проникал сквозь большие прорези в грубой ткани крыши, поддерживаемой высокими сборными столбами из светлого металла. Прямо напротив нас располагался большой, но невысокий стол, накрытый тяжелой тканью с ярким узором. Всё это походило на самый настоящий достархан высотой двадцать или тридцать сантиметров над землей. Разве что угощений на нём не так много, а местами и вовсе лежали кипы бумаг и развернутые карты местности.

По периметру стол окружали узкие дорожки с узором всё из тех же разноцветных амеб. Похоже, это был какой-то национальный орнамент, уж слишком часто он попадался на глаза.

В помещении, если можно так выразиться, находилось около полутора десятков человек, в основном мужчины от тридцати до пятидесяти лет, расположившиеся вокруг достархана, подложив под зад множество круглых подушек, обшитых по краям толстым золотистым шнуром. Судя по голубым безрукавкам и песочным брюкам, некоторые принадлежали к Красным Коням.

Были здесь и женщины, но значительно старше мужчин. И, кажется, это вообще были первые старики, которые попались нам на глаза. Они с любопытством смотрели на нас, не спеша попивая какой-то горячий напиток из цветастых пиал.

Я был уверен, что это чай. Во всяком случае, вся эта картина напоминала мне летние посиделки в тени раскидистого дерева в Казахстане. Было что-то концептуально схожее и в расположении людей и в общем внешнем виде. Разве что угощений практически не видно, а чай и вовсе пили только женщины.

Одна из них выделялась особенно, и мне показалось, что это мать Великого Коня. Она была значительно старше остальных и облачена в длинный светлый халат, накинутый поверх более простой одежды. Две тугие косы черных с проседью волос, украшенных множеством ленточек с металлическими блестюшками, покоились на груди женщины. Несмотря на глубокие морщины, испещряющие лицо, она пристально наблюдала за нами искрящимися незамутненными глазами, словно принадлежащими молодой девчушке. Цветастая пиала с напитком так и замерла на полпути ко рту, испуская тоненькие струйки пара.

Прямо напротив нас с абсолютно прямой спиной, словно он был японским самураем, сидел мужчина лет пятидесяти. Судя по большому пустому пространству по обе руки от себя и особо яркому пуфику, это и был отец Рагата. И, как мы уже знали благодаря разговорчивости отпрыска, звали его Пасид Пест.

Удивительным было то, что в этом мире имелись только имена и фамилии. Отчества в здешних реалиях полностью отсутствовали. Само звучание имен тоже носило восточный колорит, хотя в языке это практически никак не проявлялось. Разве что многие действительно иногда слишком твердо произносили некоторые согласные звуки, словно ударяя по ним молотком, но и это было редкостью.

Я как-то не успел подумать над тем, каким должен быть здешний лидер. По аналогии с родным миром и всякими важными чинами я представлял его либо как рыхлого заплывшего депутата с безразмерным животом, либо как сурового военного, наподобие генерала Лебедя. Но Пасид не соответствовал обеим картинкам.

Это был обычный мужчина. Не такой мускулистый, как бойцы его личной гвардии, но и далеко не хлипкий. При взгляде на лицо сразу же было понятно, что Рагат его сын. Такие же тонкие губы, аккуратный нос с характерной горбинкой. Из-под густых темных бровей смотрели большие карие глаза. Такие же короткие темные волосы и виски, подернутые сединой. Единственным внешним признаком волевого характера являлась широкая нижняя челюсть, особенно подчеркивающая впалость щёк.

Одет Пасид был почти так же, как и большинство других жителей. Грубые брюки, песочные ботинки с высокими берцами. Вот только безрукавка казалась неестественно белой, будто испускающей собственное свечение. На обеих распахнутых половинках виднелось изображение того самого коня, похоже, искусно вышитое красной атласной нитью с перламутровым отливом. На шее висело множество украшений причудливой формы, чем-то напоминающей элементы двигателя машины.

Впрочем, занимаемая должность, если можно так выразиться, всё же оставила на мужчине характерный отпечаток. Сквозь распахнутую безрукавку хорошо выпирал животик, правда всё же перечеркнутый кубиками пресса. В целом видно, что мужчина уделяет время физическим упражнениям, но, видимо, не в таком количестве, как те же кони.

— Отец! — радостно начал Рагат, без лишних слов приближаясь к достархану и плюхаясь на свободную подушку. — Это странники! Самые настоящие! Пришли со стороны Тихих Холмов и с ловчим разделались! Точно гранату метнули, мне бы ни в жизнь так не попасть!

— Так же, как и ни в жизнь ни одно мое поручение не выполнить как надо, — перебил его Пасид сухим и сильным голосом. — Странники, окажите нам честь… — с этими словами он указал на противоположную от себя сторону стола и слегка приподнялся, словно собираясь встать, но передумав.

Окружающие мужчины тут же повторили данный жест, любезно передав несколько цветастых пуфиков, украшенных золотым шнуром. Даже женщины отстранились от пиал и склонили головы в знак приветствия.

— Благодарю, Великий Конь, — ответствовал Гарик, и на какую-то долю секунды мне показалось, что он сейчас засмеется, не сдержавшись от собственного уважительного пафоса. — Мир вашему дому.

Мезенцев изобразил какой-то несуразный поклон и спокойно проследовал к столу. Мы с Вовкой, чтобы не выставлять друга в нелепом виде, повторили жест и последовали за ним. Выглядело это достаточно неловко, но, похоже, никто не собирался делать нам замечаний.

Устраиваясь на пуфике, я ловил на себе множество любопытных взглядов. Но все они достаточно дружелюбные или нейтральные. Никакой неприязни не чувствовалось. Пожалуй, даже наоборот, некое удивление и снисхождение.

Последнее я оправдывал тем, что мы выглядели как откровенные заморыши и были слишком молоды. Вообще, интересно бы узнать, а допустимо ли, чтобы кто-то из местных жителей нашего возраста мог сесть за один стол с Великим Конем Пасидом Пестом?

Устроившись, я бросил быстрый взгляд на Рагата. Тот закусил нижнюю губу и уставился на кипу бумаг перед собой. Он очень сильно старался сделать вид, что слова отца его не задели, но это явно было не так. Я прекрасно понимал это нелепое чувство, когда ты спешишь поделиться какой-то радостной или сокровенной новостью, а тебя быстро и грубо осаживают, при этом успев мимоходом попрекнуть твоей никчемностью.

От воцарившегося молчания стало немного не по себе. Я чувствовал себя рыбкой в банке, на которую все пялятся. Зато Вована, похоже, это нисколечко не смущало. Он по-свойски опустился на предложенный пуфик, как-то особо ловко растопырив в разные стороны шарнирные колени.

Мезенцев же, наоборот, никуда не спешил, устраиваясь особенно неторопливо и внимательно окидывая собравшихся взглядом прищуренных глаз. Несколько длинных светлых прядок отрастающих волос упали ему на нос, и Гарик потратил еще несколько секунд, чтобы не спеша заправить их за уши.

— Вы слишком бледные для странников, — нарушил Великий Конь воцарившуюся тишину. — Там, откуда вы пришли, не светит солнце?

«Еще бы, мы же с Урала», — подумал я и нервно улыбнулся.

— Нам тоже непривычно видеть столь темных людей, — отозвался Игорь.

— Смуглых, — быстро поправил я, стараясь сказать так, чтоб услышал только Мезенцев.

— Смуглых, — повторил Гарик. — Разумеется, смуглых. Солнце у нас бывает, но мы в этот день всегда на работе.

Несколько человек тихо хмыкнули. Похоже, чувство юмора присутствующим не было чуждо, но пока никто не спешил лезть вперед своего лидера.

— Как мне обращаться к странникам? — спросил Великий Конь, никак не прореагировав на шутку.

— Игорь, — Мезенцев положил ладонь на грудь и затем указал на Володьку, — это…

— Кибер, — отозвался Вишняков с невозмутимым выражением лица.

— Тохан, — буркнул я, даже не успев сообразить, что лучше бы сказать Антон.

— Сдается мне, эти скелеты на твоей одежде демонстрируют оскорбительный жест, — тонкие губы Пасида тронула еле заметная улыбка. — Не мне ли он адресован?

Гарик покосился на футболку и улыбнулся в ответ.

— Это боевой жест, призванный оскорблять наших врагов, — ответил он. — Ты же нам не враг?

Я из последних сил старался не смотреть на Мезенцева и делать вид, что всё в порядке, хотя краем глаза видел его выражение лица. Оно было точно таким же, как и тогда около Нязенского дома престарелых, когда нам пытались указывать, что надо делать. К тому же Гарик не выказывал чрезмерно уважительного отношения к Пасиду, сразу же обозначив обращение на ты. Лично я наверняка скатился бы в уважительное вы, что, возможно, не сыграло нам на руку в данной ситуации.

«Давай, Гарик, — мысленно подбодрил его я. — Очевидно, пока всё получается очень складно, здорово сказал! Продолжай в том же духе…»

— Мы все обязаны странникам жизнью, — начал Пасид, — и возможностью сохранить и приумножить жизнь…

Окружающие еле заметно закивали.

— Так что мы не враги, — Великий Конь улыбнулся. — Впрочем, не будем понапрасну тратить время друг друга, странник Игорь. Ведь время странников слишком ценное, и в их помощи нуждаются многие. У нас же как раз всё хорошо. Так что заставило вас вернуться спустя почти пятьдесят лет?

Мозги заскрипели, судорожно соображая, что можно ответить в данной ситуации, но Мезенцев не растерялся и решил прибегнуть к Бабахской тактике ведения диалога.

— Конкретно мы не возвращались, мы здесь первый раз, — спокойно ответил он. — А причина и так известна Великому Коню, разве нет?

«Чёрт, Гарик, тебе бы в покер играть с таким наглым блефом!» — подумал я.

— Странники хотят дар осмотреть, отец! — поспешно выпалил Рагат.

Пасид пристально на него посмотрел, но паренек никак на это не прореагировал.

— Как раз накануне состязаний прибыли! Ты же сам говорил, что ситуация должна как-то разрешиться, чтобы не передавать дар! Вот наверняка теперь странники подскажут тебе, как лучше поступить…

Несколько мужчин разочарованно помотали головой. Женщины поспешили скрыть неловкий взгляд за глотком из пиал. Пасид продолжил пристально смотреть на сына.

— Что? — осекся он. — Все же знают, что пятилетний обмен…

Поняв, что ляпнул лишнего, Рагат повернулся к нам, ожидая услышать подтверждение своих слов. Гарик легонько кивнул, умудрившись это сделать так, что жест нельзя расценить как однозначное подтверждение слов молодого Песта, но и проигнорировать тоже невозможно.

— Да, без дара странников ни один стальной конь после гибели мира не обрел бы дыхания жизни, — наконец-то сказал Пасид. — Желаете убедиться, что дар исправно работает?

«Они тут помешались на конях, что ли? — пронеслось в голове. — Великие Кони, Красные Кони, стальные кони. Действительно самые настоящие кочевники постапокалипсиса».

— Разумеется, — улыбнулся Гарик, потирая щетину.

— Хорошо, — кивнул Пасид. — Вы даже сможете увидеть установку в действии. Сегодня как раз похороны. Мы прощаемся с Хатратом. Хороший был механик. Но пришло и его время вдохнуть жизнь в сердца стальных коней. Ведь ничего в окружающем мире не исчезает бесследно. Просто меняет форму. Впрочем, я хочу убедиться, что вы действительно странники.

Мужчина уставился на нас выжидающим взглядом.

Вовка тихо хмыкнул и почесал нос, вопросительно уставившись на Мезенцева. Я предпочел вообще лишний раз не шевелиться, чтобы не исполнить ничего лишнего. Достаточно и Вована, всем своим шебаршением выдающим то, что мы понятия не имеем, что надо делать. Но Гарик не растерялся и на этот раз.

— Конечно, — он оттянул воротник футболки и достал медальон. — Давайте, парни.

Вовка что-то пробубнил себе под нос, и мы последовали его примеру.

— Я же сказал, что видел символы, — тихо протянул Рагат.

— Верь только своим глазам, — бросил Пасид, даже не глядя в его сторону. — Я бы хотел рассмотреть поближе.

С этими словами Великий Конь вытянул руку.

— По уставу не положено, — улыбнулся Гарик, продолжая держать на оттянутой цепочке раскачивающуюся побрякушку. — В руки не передаем, можно только смотреть.

«Это он у ментов подслушал, — подумал я. — Те тоже удостоверения только предъявляют, но в руки не дают».

— Да, действительно странники, — озвучил всем старший Пест и, убрав руку, широко улыбнулся. — А не слишком ли вы юны?

Тон Великого Коня стал дружелюбным, и до меня только сейчас дошло, что он вовсе и не собирался разглядывать медальоны. Для него было важно — снимем мы их или нет.

«Гарик, красавчик! — я радостно восхитился. — Я бы точно снял без всякой задней мысли…»

— Просто мы второй день в должности, если можно так выразиться, — протянул Игорь с такой убедительной интонацией, что даже я в это поверил.

Впрочем, а ведь это так и было.

Пасид наконец-то позволил себе иронично скривить губы и посмотреть на окружающих. Те тут же закивали и стали вполголоса высказывать свое удивление.

— Второй день и уже одолели ловчего?

— У нас отличная система подготовки, — хмыкнул Гарик. — Мы много тренировались.

— А отчего же растерялись поначалу и дали ловчему себя схватить?

Я бросил на Рагата быстрый взгляд. Похоже, тот успел выложить почти всё своему посыльному. Тем временем сам паренек уже нетерпеливо перебирал пальцами рук, словно ожидая, что отец попросит его пересказать всё случившиеся во всех деталях.

— А никто и не растерялся, — продолжил убедительно врать Игорь. — Мы за Рагатом наблюдали, как он отреагирует.

— Да, — кивнул Вишняков. — Всё было под полным контролем!

С этими словами он указал на оторванный рукав косухи.

— Вот, даже приманку специально приспособили!

— И как же повел себя мой сын? — тут же поинтересовался Великий Конь, не глядя в сторону Рагата.

— Как расчетливый тактик, — продолжил импровизировать Мезенцев. — Оценил местность, расстановку сил, обеспечил средствами поражения. Так что уничтожение ловчего во многом его заслуга.

Явно не ожидавший такой интерпретации случившегося, паренек буквально засиял от радости и посмотрел на отца, но тот лишь еле заметно кивнул, восприняв всё как должное.

— Ну что ж, давайте не будем и далее тратить время впустую, — сказал Великий Конь, поднимаясь. — Следуйте за мной, странники, и вы лично убедитесь в том, что всё исправно работает.