Где-то во времени. Часть вторая.

Часть 21

Мезенцев глубоко затянулся. Я посмотрел на него, подумав, что Гарик тоже хочет поделиться какой-то сокровенной историей, но тот всего лишь задумчиво скреб щетинистую щёку.

— А вы помните, что Нат сказала? — внезапно добавил он.

— Что именно? — уточнил я, почувствовав, как от имени девушки защемило сердце. — Она много чего говорила.

— Что медальонами не могут пользоваться те, у кого есть родственные связи.

— Бред какой-то, — заключил я. — Мы же пользуемся.

— Вернее, они нас пользуют, — философично поправил Вишняков и был абсолютно прав. — Энергетические матрицы, чтоб их. Работали бы еще как положено…

— Пользуемся, — согласно кивнул Гарик.

— Что тебя тогда беспокоит?

— Ничего не беспокоит. Просто вспомнилось.

Мезенцев сделал затяжку и уставился на зажатую в кулаке сигарету, медленно выпуская струйку дыма.

Сумерки стремительно окутывали степь, подбираясь к догорающему зареву заката. За нашей спиной небо уже стало практически черным. Во всяком случае, та его часть, что можно увидеть за очертаниями крыши фургона.

— А ты, Гарик, здорово Рагата прикрыл сегодня. Ну, когда отметил, что он руководил схваткой с ловчим, — сказал я, продолжая внутреннюю борьбу с неприятными воспоминаниями.

— Да. Подумал, что парнишку надо выручать, — кивнул он. — Но давайте к нашим делам вернемся.

— Давай.

— В общем, мы какое-то время с ними побудем. Что там по ремонту Боливара, Володь?

— Обещали помочь, но дверцы такой нету, — пожал плечами Вишняков. — Здесь про буханки никто не знает.

— Странно, весь автопром вроде бы есть, а уазиков нет, — буркнул я.

— Именно так. Скоро мы должны до местного торгового города добраться, там можно поискать что-нибудь. А этот энерзак двадцать три нам подходит. Боливар пофырчал поначалу, но завелся. Он, кстати, по запаху почти ничем от нашей горючки не отличается.

— Зачем ты его нюхал? — спросил я.

— Так оно само. Когда с механиками наливали, пахло же…

— А скажи мне, Бабах, — Гарик устремил на него прищуренный взгляд. — Вы когда новое топливо заливали, старое куда дели?

— Никуда, в баке оставили.

— Понятно, — Гарик тихо засмеялся, раздосадованно мотая головой.

— А что? Работает же! — Вовка выпучил глаза.

— Вот и хорошо, что работает. Но больше так не делай. Тоже мне, автослесарь со стажем.

— Мезенцев, ты мыслишь негативно. Это Тохан со своей грустной рожей на тебя так действует.

— Я-то тут при чём?

— А при том. Рядом вот сидишь, и лицо у тебя весь день недовольное. А ты посмотри вокруг, какая красота, ептить! — Вишняков восторженно обвел рукой угасающий небосвод и раскинувшуюся степь. — Круто же! Гармония! Взяли и покойника на топливо переработали, ничего лишнего. Ты вот знаешь, как это работает?

Я пожал плечами и сделал глоток остывшего чая.

— Чего еще узнал интересного, кроме кобылиц? — вернул Гарик беседу в нужное русло.

— Ну, после гибели мира здесь точно были странники. Странники — это кустос и воспитанники. Они подогнали им дар, завещали жить дружно и восстанавливать то, что осталось. Как кот Леопольд, в общем. Но это было пятьдесят лет назад. По первости всё шло хорошо, а сейчас вот, насколько я понял, начинается какая-то подозрительная борьба между кланами. Причём никто открыто ничего не делает, но люди толкуют всякое…

— Да, — подытожил Гарик. — Тут можно спорить о том, насколько это логичное решение, когда разные кланы по очереди владеют полезностями, но результат очевиден. Как-то эта схема до сих пор работала и даже давала свой результат. Но держалось всё явно на тех, кто помнил вторжение и странников. А сейчас многих из них уже нет, и начинается эта самая борьба…

— Как думаешь, а за что они борются-то? — тихо спросил Вовка.

— За власть! За что же еще? Зачем им иначе танк? Сам посуди. Танк — это сила. А у кого сила, тот и прав. Верно, Палыч?

— На фоне того, что мы пока видели, — я кивнул на фургон за спиной, — танк очень серьезный аргумент. Тут же все на машинах гоняют. Но что могут легковушки и грузовики против тяжёлой техники? Хотя автомобилей здесь целый культ…

— И девок красивых, — быстро добавил Вовка.

— Да и девчонок. Так что у кого будет рабочий танк, тот и получит превосходство над другими…

— Так его же обслуживать надо, — Бабах почесал затылок. — Он горючки в несколько раз больше жрет. Я поговорил с местными, сейчас и правда проблема с тем, что они не могут больше органику находить, чтобы топливо делать. Я так понял, тут в дело даже дохлые кошки идут. Выгребли уже всё. А как нефть перегонять — никто не знает.

— Чтобы нефть перегнать, ее надо сначала добыть, — логично заметил Гарик.

Парни продолжили в полголоса обсуждать местное мироустройство, периодически оглядываясь по сторонам, чтобы случайно никто не подслушал.

Я допил чай и погрузился в собственные мысли. Мне уже порядком надоело это мерзкое ощущение эмоциональных качелей. Стоило настроению чуть-чуть приподняться, как следом какая-нибудь гадость тут же всплывала в памяти, и хлипкое достижение сходило на нет.

Я думал о том, получится ли у Нат выбраться из Тихих Холмов. Еще о том, почему до сих пор злюсь и обижаюсь на отца за эту внезапную попытку поучить меня играть в футбол. И о том, почему это всё, вообще, меня беспокоит и волнует именно сейчас. Почему нельзя действительно последовать Вовкиному примеру и просто наслаждаться видом закатной степи? Тем более что именно сейчас она была очень похожа на привычную мне. Казахстанскую.

— Я хочу домой, — тихо прошептал я окончание своих мыслей.

— Чего? — не расслышал Бабах.

Я хотел было повторить, но вспомнил о нашем уговоре не давить на больное и не стал. К тому же я не уверен, что нытье сейчас будет актуально.

Мезенцев докуривал, задумчиво глядя вдаль. Нельзя сказать, чтобы он грустил. Возможно, крутил в голове какие-то варианты завтрашнего дня, но точно не тосковал по дому. Вишняков же и вовсе искрился позитивом, подкидывая веточки в ржавый бак.

— Бабах, а ты чего радостный такой? — я не сдержался. — Как у тебя это получается? Поделись секретом.

— Да я не напрягаюсь просто, вот и всё.

Вишняков улыбнулся и поднялся со своей деревяшки, разминая спину.

— Это же всё не по-настоящему, — продолжил он, закинув руки за голову и потянувшись так, что мы услышали отчетливый хруст позвонков. — Это как игра. Считай, каждый мир как новый уровень. И этот уровень мне нравится. Тут такие девчонки, ты бы видел! Надо разузнать, может, странникам можно с ними хотя бы чаю попить…

— Ты еще скажи, что остаться здесь хочешь, — хмыкнул я.

— С чего бы это? Не хочу я здесь оставаться, домой хочу. Там, может, этого всего и нет, — Вован хлопнул по косухе, — но зато всё родное и знакомое. Но какой смысл расстраиваться, пока этот уровень не пройден?

Гарик медленно перевел на Вовку задумчивый взгляд и с пониманием кивнул. Я посмотрел на друзей и понял, что дальше диалога не получится. Гарик впал в отрешенное состояние, а Бабах был слишком весел.

— Понятно, — хмыкнул я, поднимаясь. — Это здорово, что ты так реагируешь на всё происходящее. Мне бы твой оптимизм. Вы давайте сидите, а я пойду немного пройдусь. Надо подумать.

— О том, как с кобылицами замутить? — улыбнулся Вишняков.

— О том, как нам этот уровень пройти, — я подхватил автомат. — А может быть, и всю игру…

— Давай, — кивнул Гарик, выкидывая окурок в огонь. — Мы в машине заночуем, найдешь дорогу-то?

— Найду…

Я накинул автомат на плечо и, поправив одежду, медленно обошел фургон.

Какое-то назойливое чувство вынудило меня подняться и оставить уютный костерок. Я было подумал, что это медальон пробудился ото сна и соизволил начать работать, но это было не так. Побрякушка спокойно болталась на шее, не подавая признаков жизни. Так что, похоже, это мои собственные тараканы в голове пришли в движение, настоятельно потребовав куда-то пойти.

— И всё же надо с этим разобраться, — тихо пробурчал я себе под нос. — Мы без медальонов действительно не обойдемся… Должно же быть какое-то объяснение тому, почему они не работают.

Я обогнул фургон. Между рядками грузовиков и прицепов царила темнота. Редкие огоньки светильников отбрасывали дрожащие тени на пыльную траву и разбросанные предметы дворового обихода. Под машинами заливались трелями местные сверчки. Иногда слышались приглушенные голоса и редкие поскрипывания рессор прицепов, когда кто-то ходил внутри.

Я медленно двинулся вдоль брезентовых палаток. Хотя, учитывая кочевой уклад жизни, уместней называть их юртами.

— Но юрты круглые, — тихо заключил я, — а эти прямоугольные. Так что палатки.

В юртах-палатках располагались те самые женщины, которых я видел за столом Пасида Песта. Они занимали особое положение в обществе, являясь хранительницами знаний и опыта предыдущих поколений. Здесь же находились командиры Красных Коней и особо отличившиеся члены клана.

Судя по тому, что я видел днем, проживание в подобной конструкции являлось своеобразной наградой для тех, кто принес какую-то значительную пользу. И дело тут не столько в нетипичном жилище, сколько в особом уходе. Еще при свете дня вокруг суетилось множество мелких пацанят лет двенадцати, снующих туда-сюда с какими-то тазиками, пыльными ковриками, а иногда даже с горячим чаем. Несмотря на то, что они косились на меня с большим любопытством, подойти так и не осмелились.

Оказывается, ребятня выполняла функции самой настоящей прислуги. И так как в клане каждый обеспечивал себя сам, побыть несколько дней в центре внимания, когда за тобой будут ухаживать другие, считалось большой честью. Мне это не совсем понятно, но местных такой расклад вполне устраивал. Возможно, так они могли на некоторое время почувствовать себя почти равным по статусу Великому Коню.

— Странник Тохан, — раздался за спиной сухой женский голос, и я невольно вздрогнул, чуть было не выругавшись.

Обернувшись, я увидел отодвинутую в сторону легкую атласную ткань, служившую входом в одну из палаток. В открывшемся проёме стояла та самая пожилая женщина-шаман. На ней по-прежнему был длинный светлый халат, а на металлических украшениях, вплетенных в косы, тускло мерцали отблески редких светильников.

— Не хотела тебя пугать, — спокойно проговорила она.

— Всё в порядке, я не напугался.

— Я вижу, — улыбнулась она, кивнув на мою руку.

Я проследил за взглядом. Оказывается, даже не отдавая себе отчета в том, как успел хватить автомат правой рукой за пистолетную рукоять, а левой уже тянулся к кармашку брюк с отстегнутым магазином.

«Вот это да, даже не заметил, — подумал я. — Кошмар какой, внимательней надо быть. А то получилось бы наоборот, что это я старушку напугал больше, чем она меня».

— У странников хорошая реакция, я помню…

— А вы застали странников пятьдесят лет назад? — я живо заинтересовался.

Женщина тихо засмеялась, махнув рукой.

— Зачем же так акцентировать внимание на моём возрасте?

— Я не это имел в виду…

— Я шучу, странник Тохан, — улыбнулась она. — Да, мне было двадцать два, когда всё закончилось. Я помню странников. Проходи, ты же об этом хочешь поговорить…

Шаманка ловко собрала ткань в гармошку и сделала приглашающий жест рукой. Я недоуменно посмотрел на женщину. Вырывающийся изнутри желтоватый свет палатки осветил мое лицо.

— Проходи-проходи, — повторила женщина. — Ты ведь много о чём хочешь узнать. Не зря же вы весь день ко всем приставали со всякой ерундой.

— Да мы так просто, — начал я, — из любопытства…

— Любопытство — это хорошо. Давай, я тебе всё расскажу. Друзьям своим передашь, думаю, это будет полезно. Что-то вы долго засиделись, я уж думала никто мимо так и не пройдет, спать собиралась лечь…

«Чего? — удивился внутренний голос. — Она ждала, пока я здесь пройду?! Действительно шаманка, и духи ей будущее подсказывают? Да нет, что за бред?! Впрочем, а почему бред? Ремехи, кровохлёбы и ловчие же существуют, так что, может, и вся эта тема с шаманизмом тоже. К тому же она помнит странников, а это как раз то, что нужно…»

— А нам… Мне сюда можно?

— Можно, если я приглашаю. А без приглашения никому нельзя. Давай проходи уже, пока жуки на свет не налетели.

Я не заставил себя долго упрашивать и быстро проскользнул в палатку.

Первое, на что я обратил внимание, так это стойкий запах жженой травы, смешанный с какими-то благовониями. Внутренне убранство палатки освещали несколько электрических светильников в красивых пластиковых корпусах на манер старых газовых фонарей. Бегущая от них проводка была аккуратно направлена по опорным трубам каркаса и сплеталась в хитрой конструкции, подключенной к аккумулятору.

Под ногами приятно проминался густой темный ковер, украшенный всё тем же орнаментом из амеб, только выполненный в черно-красных тонах. Судя по тому, как с каждым шагом раздавался приглушенный хруст, лежал он прямо на траве.

Несмотря на явную статусность женщины, внутренне убранство юрты-палатки оказалось весьма минималистичным. Вдоль брезентовых стен лежали красивые пуфики, обшитые золотым шнуром. Справа от входа расположился большой сундук, бережно накрытый расшитой тканью. Напротив стояла кровать шаманки, которая была немногим выше достархана в «шатре» Великого Коня. У противоположной «стенки» примостился небольшой деревянный журнальный столик, заставленный различными коробочками и шкатулками. На краю стоял металлический блестящий чайник, а рядом красовалась стопка чистых цветастых пиал.

— Проходи-проходи, странник Тохан, — улыбнулась женщина, деловито подхватив несколько пуфиков. — Садись сюда, поговорим. Хочешь чаю?

— Нет, спасибо… — протянул я, продолжая осматриваться. — Я только что попил. Но благодарю за предложение.

Шаманка хмыкнула и положила пуфики передо мной, сделав жест, чтобы я садился. Я скинул с плеча автомат и опустился на мягкие подушки, тут же вспомнив, что в гостях не принято отказываться от предложенного угощения. Особенно, если находишься в доме кого-то знатного. К тому же в этом мире чай, заваренный на очищенной воде, считался знаком особого внимания.

— Простите, — я поспешил добавить: — Я не до конца уверен, можно ли отказываться от предложенного напитка…

— Всё в порядке, — кивнула женщина. — Мог оружие у входа оставить, тебе здесь ничего не угрожает.

— Да, я сейчас… — я собрался подняться.

— Да оставь уже здесь, — улыбнулась хозяйка. — Нечего прыгать туда-сюда, набегаешься еще…

Я кивнул и положил «Калашников» на ковер по правую руку от себя.

— Что-то ты какой-то скованный, странник Тохан, — старушка подготовила для себя несколько пуфиков и опустилась напротив, уперевшись спиной в невысокую кровать.

Я улыбнулся и согласно кивнул.

«Так, — принялся рассуждать внутренний голос, — сейчас надо максимально сосредоточится и не сболтнуть лишнего. При этом узнать всё про странников, и где именно состоялась встреча пятьдесят лет назад. Чёрт, самый настоящий тест для мозгов. Надо было всем вместе идти. Гарик бы точно не растерялся. А то сижу тут как дурак. Впрочем, вот и пришла моя очередь для парней полезным оказаться…»

— Меня зовут Разин Ренас, — представилась хозяйка.

Голос ее был сухим, но сильным. Несмотря на то, что говорила она не очень громко, я почему-то был уверен, что она запросто смогла бы перекричать нескольких гомонящих мужчин.

Вообще-то в целом женщину тяжело было назвать старушкой. Я быстро прикинул, что если ей было двадцать два, когда появились странники, а произошло это пятьдесят лет назад, то сейчас ей за семьдесят. Я невольно подумал о том, что было бы здорово, если бы наши старики так выглядели в ее возрасте.