Где-то во времени. Часть вторая.

Часть 26

Разминая тело после долгой дороги и поправляя одежду, мы выслушали правила расстановки каравана на стоянке. «Урал» с даром располагался в самом центре, а вокруг него фургоны с кобылицами. Девчонкам не терпелось посмотреть город, но сделать это можно было только в повседневной одежде и в сопровождении Красных Коней, которые пока занимались организацией стоянки. Так что надеждам Вишнякова лишний раз увидеть постапокалиптических красоток пока не суждено было исполниться.

Подобная расстановка машин обеспечивала то, что никто из посторонних не сможет приблизиться к дару и кобылицам. Остальные транспорты расположились по периметру, вновь образовав своеобразные улочки импровизированного поселения. По внешнему контуру встали те самые фургоны со смотровыми башенками и бронированной обшивкой. Раухаш хоть и считался безопасным местом, но накануне великих состязаний все кланы предпочитали держаться немного обособленно.

Выждав момент, когда Рагат всё же остановится, чтобы сделать глубокий вдох и отмахнуться от поднявшейся пыли, я спросил о водосточных трубах и «нефтебазе». Все оказалось ожидаемо просто. Главной ценностью Раухаша была дождевая вода. В отличие от клана Пыльников, сидевших на природных источниках, торговый город являлся вторым местом, где данный ресурс находился в изобилии. Несмотря на засушливый климат, раз в несколько месяцев над этой белёсой выжженной землей сходились грозовые фронты, проливаясь самыми настоящими ливнями. Трудовой обязанностью каждого жителя в такие дни было непрерывное вычерпывание емкостей под водосточными трубами и наполнение тех самых цистерн.

Так получилось, что несколько других крупных городов были уничтожены во время вторжения переработки сверхмощными зарядами, и до сих пор сильно фонили, так что туда никто не совался. Несмотря на редкие, но всё же яростные осадки, растительность никак не приживалась на глинисто-песчаной почве. К тому же земля оказалась насыщена каким-то веществом наподобие соли. Во всяком случае, после такого разъяснения я стал примерно догадываться о природе происхождения каменных цветов.

Всё это очень интересно, и мне уже не терпелось осмотреть городок. Но, учитывая наш особый статус, сперва предстояла важная встреча с главой клана Костоломов. Потому что, помимо всего прочего, именно Костоломы больше других претендовали на обладание даром Великого Коня на ближайшие пять лет. Об этом Рагат говорил с особой настороженностью. Было видно, что ему хочется сказать больше, но после публичного унижения со стороны отца он всё же предпочитал держать часть мыслей при себе.

Встречу решили не откладывать в долгий ящик. Не успели смолкнуть двигатели продолжающих парковаться машин, как перед нами возник Пасид Пест в сопровождении особо крепких воинов. Смерив тут же замолчавшего сына задумчивым взглядом, он предложил нам следовать за ним.

Не смотря на запрет ношения огнестрельного оружия за пределами стоянок для всех посетителей Раухаша, мы с парнями прихватили калаши и тозку, сунув в карманы брюк по одному магазину. В конце концов надо было как-то подчеркнуть особенность статуса странников. А в том, чтобы таскать по жаре плотную разгрузку и весь боекомплект особого смысла не было. Великий Конь наградил нас еле заметным кивком, видимо, заранее рассчитывая на подобное решение.

А вот Вовану было явно лучше всех. Оружейник из Красных Коней выполнил обещание и смастерил для него новую кобуру обреза из грубой коричневой кожи. Для большей идентичности изделие украсил несколькими косичками из красной ткани с вплетенными в них полированными красноватыми камешками.

Так что теперь Бабах с улыбкой щеголял в косухе с оборванным рукавом, из-под которой торчал подол черной рубахи. На боку красовалась плотно прилегающая кобура двустволки. Для большего удобства приклад был столь же аккуратно спилен, а рукоять украшена плотной оплеткой из узких кожаных ремешков. Рядом красовался всё тот же патронташ, только расположенный теперь вертикально. Похоже, что оружейник старательно обработал его каким-то размягчающим составом, потому что расстегивался он теперь без особых усилий. Бабах уже неоднократно успел продемонстрировать нам эту возможность за время пути.

Пока мы двигались в составе каравана, Вовка, предварительно разрядив оружие, тренировался ловко выхватывать обрез и взводить курки. Делал он это, когда выдавался более-менее ровный участок дороги, и буханку не качало из стороны в сторону. Теперь со стороны Вован напоминал какого-то безумного постапокалиптического ковбоя, которому только шляпы не хватало для большего соответствия. Будучи довольный обновками, он всё же огорчался, что для бабахи осталось всего два пулевых патрона. Несмотря на то, что в этом мире из огнестрельного оружия по большей части сохранились только охотничьи ружья, за пятьдесят лет шестнадцатый калибр канул в лету. Уцелел только более крупный — двенадцатый. Во всяком случае, так говорили люди Пасида. К тому же, учитывая особенность мира, я не был уверен, что наш шестнадцатый калибр и здешний — это одно и то же. Патроны запросто могли оказаться шире или длиннее.

Миновав гудящую стоянку, мы оказались на заброшенной улице Раухаша. Как объяснил Великий Конь, следовать на торговую площадь не имело смысла, пока не будут решены насущные вопросы, и нам ничего не оставалось, кроме как согласиться. Пасид всё равно планировал пробыть здесь как минимум сутки, чтобы выгодно обменять горючее на чистую воду. Судя по его деловому настрою, сделка планировалась весьма неравноценной, чуть ли не один к десяти в его пользу. А учитывая то, что, в отличие от воды, с горючкой у местных были явные проблемы, звучало весьма логично.

Высокое солнце припекало плечи и макушку, прикрытую бейсболкой из кожзаменителя. Я начинал подумывать о том, чтобы махнуть ее на какую-нибудь легкую панаму. Но осознание того, что по пути нам еще может встретиться мир, в котором будет дождливая осень, вынуждало не торопиться с подобным решением.

Заброшенные улицы были расчищены от большого мусора, но белёсая вездесущая глиняная пыль всё же заметала бордюры и давно высохшие газоны. Вдоль чернеющих пустотой проёмов подъездов нарастали мелкие кристаллики каменных цветов.

Мне захотелось свернуть с выгоревшего асфальтового полотна и укрыться в полумраке бетонной коробки. Казалось, я даже отсюда чувствовал этот характерный запах пыльной прохлады заброшенного здания. К тому же было что-то привлекательное в том, чтобы побродить по опустевшим помещениям. Впрочем, впереди была уйма времени, и я оставил эту мысль как возможный вариант вечернего времяпрепровождения.

— Нет, ты посмотри на него, — вполголоса сказал Бабах, потрепав Гарика за плечо и кивнув в мою сторону. — Улыбается идет… Второй день уже.

— Что? — не понял я, оторвавшись от созерцания пустующей пятиэтажки.

— Знатно ты пыхнул, говорю, — хихикнул Вован. — До сих пор не отпустило?

— Да блин, нормально всё, — фыркнул я. — Просто настроение хорошее.

— Вот именно, Бабах! Чего привязался к человеку? — хмыкнул Гарик.

— Да я не привязался, просто подмечаю. Мне, если честно, тоже больше нравится, что у Тохана теперь рожа попроще стала. А то ходил всё время с таким лицом, будто кислого пармезана наелся!

— О, ты вспомнил о пармезане, — фыркнул я. — Это слово всё еще кажется тебе забавным?

— Конечно! Особенно сейчас. От жары уже весь волосатый пармезан слипся…

Гарик вопросительно посмотрел на Вована.

— Задница взмокла, — хихикнул тот.

Идущий впереди Рагат устремил на него вопросительный взгляд, но Вишняков добродушно улыбнулся и махнул рукой, мол, всё в порядке, и мы просто говорим о своем.

— Странники, подойдите, пожалуйста, — учтиво, но в то же время не подвергая слова сомнению, позвал Пасид.

Мы с Гариком поправили оружейные ремни, прибавили шаг и поравнялись с Великим Конем. Крепкие ребята из личной гвардии тут же сделали пару шагов в сторону, уступая дорогу. Огнестрельного оружия у них, разумеется, не было, но на поясах красовались охотничьи ножи и топорики. А на боку одного и вовсе болталось самое настоящее мачете наподобие того, которым в кино рубят непроходимые джунгли. Запрет на ношение оружия на территории Раухаша распространялся только на огнестрел.

Я невольно улыбнулся. Несмотря на отличное расположение духа, никак не получалось привыкнуть к тому, что огромные амбалы с раскаченными руками и массивными челюстями любезно уступают дорогу. При этом еще и поглядывают с легкой завистью. Хотя зависть, скорее всего, вызывали новехонькие калаши.

— Главу Костоломов зовут Хижгир Жап, — сразу же начал Пасид.

Сейчас Великий Конь был облачен в белую безрукавку. Красные ленты вышивки буквально горели огнем под палящим солнцем. Походка неторопливая, но спина при этом оставалась неизменно прямой, что значительно выделяло его на фоне других гвардейцев, явно подуставших за время путешествия.

— Он уже который год открыто претендует на дар странников. И, сказать по правде, только лишь случайность отделила его от права обладания им на прошлых состязаниях.

Я, услышав новое имя, невольно улыбнулся. Всё-таки странно здесь всё устроено. Вроде бы выглядело вполне узнаваемо и знакомо. И говорили все на русском, разве что с характерной твердостью согласных звуков. Но вот имена при этом были такие, словно их специально выдумывал какой-то ленивый писатель-фантаст.

— Разве только Костоломы претендуют? — уточнил Мезенцев. — А как же другие кланы?

— Да, претендуют все, но реальная борьба, как правило, ведется между двумя-тремя кланами за право обладания чем-то конкретным, что им по зубам, и чем они смогут адекватно распоряжаться. Например, зачем Пыльникам претендовать на передвижную очистную станцию, если они сами сидят на подземных ключах?

— Соглашусь, — кивнул Игорь. — Так в чём проблема?

— Проблема в том, что Костоломы неспроста получили свое название, странник Игорь.

Мы с Бабахом вопросительно посмотрели на мужчину.

— Странники далеко не всем успели оставить полезный дар и завещать созидательный посыл… После гибели мира остались и те, кто оказался предоставлен сам себе. И хоть здравомыслие всё же взяло верх над стремлением скатиться в животную дикость, нравы некоторых кланов не столь миролюбивы и оставляют желать лучшего. Да и методы выживания не славятся особой гуманностью.

«Ничего себе, — опешил я. — А почему раньше никто об этом никто не говорил?»

— Именно поэтому танк будет не лишним? — уточнил Гарик с тонким оттенком хитрости.

— Танк вообще машина полезная. Наверное, — спокойно ответил старший Пест. — Но вряд ли вы найдете хоть один в исправном состоянии. К тому же у механиков нет практики работы с такими тяжёлыми машинами. Нет инструментов, нет тягачей, подъёмников… Так что рабочий танк — это мечты юных и несмышленых.

Тем временем с нами поравнялся Рагат. При упоминании бронетехники он поспешил отвести взгляд и смахнуть со своей безрукавки прилипшую соринку.

— Не буду тратить ваше время и скажу прямо — я не хочу передавать дар Костоломам.

— Так ведь не факт, что они его выиграют, — разумно возразил Гарик. — К тому же будут и другие претенденты.

— Неизбежно будут. Но я бы не рассматривал их всерьез.

— Почему?

— Есть основания так полагать, — тонкие губы Великого Коня тронула улыбка.

— И мы, очевидно, должны как-то на это повлиять? — Мезенцев хитро прищурился.

— Странники оказали бы нам большую честь, — намекнул Пасид.

Гарик нарочито медленно понимающе закивал и посмотрел на меня. Я задумчиво почесал подбородок и еле заметно пожал плечами.

В голове тут же возникло вполне логичное умозаключение, что нам не стоит вмешиваться. Во-первых, мы уже пытались помогать в городе вырванных сердец, а потом Седому с Копытом, и кончилось это весьма плачевно.

Во-вторых, мы не владели целостной картиной мира. Вся информация, которой мы располагали, получена исключительно со слов Великого Коня, Рагата, шаманки Разин и других жителей клана.

Поначалу этого было вполне достаточно. Но постепенно окружающий мир разрастался, обрастая новыми подробностями. Я начинал чувствовать себя батраком из второго «Варкрафта», бегущего по карте и раскрывающего «Туман войны» на подступах к ближайшему руднику.

— У нас нет полномочий вмешиваться, — максимально учтиво произнес Гарик, верно истолковав мой взгляд. — Но вы любезно приняли нас, поэтому мы посмотрим, что можно сделать. Только дня начала надо вникнуть в суть происходящего.

Пасид понимающе кивнул.

Мне было удивительно смотреть на то, как здоровяк уважительно общается с Мезенцевым, воспринимая его как равного. Такое чувство возникало не столько из-за явного контраста габаритов, но так же из-за разности положений.

С одной стороны, Пасид Пест. Он же Великий Конь. Глава клана, заботящийся о своих людях и явно проворачивающий в мозгу какие-то, только ему известные схемы. Человек, под контролем которого находится огромный участок суши, а в подчинении крепкие бугаи. Этакий аналог средневекового феодала.

А с другой стороны — Мезенцев Игорь из города Челябинска с улицы Кудрявцева. Обычный парень. А в этом мире, вообще, молодой врунишка, как и мы с Бабахом, которого черти дернули нацепить на шею медальон и поддаться его гипнотическому воздействию. Выглядело это всё действительно забавно.

— А почему бы Великому Коню тогда попросту не отказаться от участия в соревнованиях? — предложил я, удивившись собственному спокойствию.

Это было непривычно, ведь еще сутки назад я места себе не находил под пристальным взглядом Пасида и его окружения.

Мужчина спокойно на меня посмотрел. Казалось, его абсолютно не удивил тот факт, что я внезапно подал голос.

— Не явиться на состязания, значит — открыто заявить о желании оставить дар себе. А это нарушение существующих правил. Наш мир держится на том, что кланы не враждуют друг с другом. Во всяком случае, открыто.

— И во всяком случае, пока, — добавил Рагат, но отец не обратил на комментарий сына никакого внимания.

— Неявка на состязание даст другим кланам законный повод объединиться и всем скопом силой отобрать дар. Это оговорено правилами. Именно поэтому их никто не нарушает. Но, как думаешь, странник Тохан, что случится потом? Что будет дальше, если хотя бы один раз дар будет отобран силой?

— Думаю, кланы войдут во вкус и начнут атаковать друг друга, желая прибрать к рукам и другие полезности.

Пасид кивнул и посмотрел на Красных Коней. Бугаи поддержали согласие лидера, будто прямо сейчас тоже прониклись моей проницательностью.

— Вы же видите, как мы живем, — голос Великого Коня слегка изменился, будто наполнившись нотками разочарования. — Пятьдесят лет мы, каждый в меру своего понимания, восстанавливаем этот мир. Наполняем его жизнью. Но посмотрите вокруг. У нас нет ни одного полностью восстановленного города. Мы не произвели ни одного нового стального коня, а чинить имеющиеся становится с каждым годом всё сложнее и сложнее. Мы вообще ничего не производим, используя только то, что разбросано на земле. У нас не сохранилось знаний о том, как запустить завод. И что делать на этом заводе. Если бы не дары странников, мы даже не смогли преодолевать большие расстояния, не зная, что делается за сотню километров от наших домов. Так что, каковы будут последствия, если посметь нарушить это тонкое равновесие?

Мужчина окинул широким жестом заброшенные пятиэтажки, мимо которых мы проходили. Я невольно скользнул взглядом по полукруглым крышам и самодельным водосточным трубам, зафиксированным кусками ржавой проволоки.