Пенсионная система перед бурей. То, что нужно знать каждому о финансовом будущем своей страны

Что-то меняется, а что-то – нет

Вспомним формулу «чистого бремени» налогообложения будущих поколений (онаже – большая гнусность) А = С + D – В, где С – объем государственных расходов, D – чистая величина официального долга, В – чистая сумма налогов, выплачиваемых нынешним поколением. Значения всех членов уравнения приведены к текущей стоимости.

Какие бы термины мы ни выбрали, мы в состоянии установить значения С, D и В, а этого достаточно для вычисления величины А. Что произойдет, если мы вдруг выберем другой набор терминов? Мы просто изменим значения D и В на одну и ту же величину, так что разница между ними, а следовательно, и значение А останутся неизменными.

Чтобы конкретизировать эту мысль, предположим, что правительство США решило в этом году назвать 800 млрд долл. поступлений от налогов на заработную плату не «налог», а «займ», который рабочие предоставили правительству. Допустим также, что будущие пособия, распределяемые через системы социального страхования и Medicare в пользу тех, кто платит налоги с заработной платы, будут называться не «трансферты», а «погашение основной суммы займа и процентов» за вычетом «налога на пожилых» (взимаемого в тот момент, когда производится передача трансфертных благ).

При использовании этого альтернативного набора слов в текущем году бюджетный дефицит США возрастет на 800 млрд долл., так что совокупная величина бюджетного дефицита превысит 1,3 трлн долл.! На следующий год государственный долг (D) увеличится на 800 млрд долл., но чистые будущие налоги ныне живущих поколений (В) также увеличатся на 800 млрд долл., потому что будущий «налог на пожилых» теперь учитывается при калькуляции В. Так что разность (D – B) останется прежней, и величина А также не изменится. Можно ли доверять нашим доверительным фондам?

Из того факта, что В (приведенная к настоящему величина чистых налогов нынешних поколений) сама по себе определена нечетко, логически следует, что и компоненты В определены нечетко. Это означает, что отнесение одних налогов и трансфертных выплат к «системе социального страхования», а других – к Medicare не имеет экономического обоснования. Государство может называть изымаемые у работающего человека средства «налогом на заработную плату для выплаты пенсий через систему социального страхования», а налогоплательщик может назвать эти деньги «налогом на заработную плату для оплаты противоракет». Поскольку деньги безличны и взаимозаменяемы, трудно сказать, кто здесь прав. Но если принять на веру слова, используемые правительством, то финансы системы социального страхования должны быть в лучшем порядке, чем если поверить рабочему человеку.

В этом и заключается суть путаницы в публичном обсуждении финансового положения системы социального страхования, в особенности вопроса о том, реален ли Трастовый фонд системы социального обеспечения или это просто мираж. Достаточное число налогов государство может отнести к разряду «налогов на социальное страхование», и тогда система будет вполне обеспечена средствами. Но в таком случае другие разделы государственных финансов окажутся без средств. Общая степень необеспеченности всего финансового хозяйства страны, измеряемая показателем А, останется неизменной.

Либо, скажем, Министерство финансов может передать в систему социального страхования векселя и заявить, что теперь система обеспечена фондами и ее долгосрочные финансовые перспективы улучшились. В результате система социального страхования получит активы, остальная часть государственного хозяйства – пассивы. Величина дополнительных активов и дополнительных обязательств (пассивов) равна, так что показатель D не изменится. Поэтому продавщица мороженого может сказать, что Трастовый фонд системы социального страхования – это просто бумажная возня и что эти активы уравновешиваются ростом обязательств Министерства финансов, следовательно, никаких новых активов не возникло и никакого улучшения в финансировании системы также не наблюдается^{56}.

Мы живем в свободной стране, где каждый волен выбирать язык, на котором будет общаться. Если государство заявит, что система социального страхования в полном порядке, но все остальные разделы государственных финансов в ужасном расстройстве, а кто-то другой возразит – наоборот, с социальным обеспечением дело обстоит ужасно, зато все остальное в полном порядке, – кто их рассудит? В этом споре не может быть победителей, потому что это спор о словах, а не об экономике.

Всестороннюю оценку нашего финансового положения может дать только один подход – основанный на так называемом межвременном ограничении государственного бюджета. Это ограничение требует, чтобы государство покрывало приведенную величину всех своих расходов (в том числе на обслуживание долга) своими поступлениями, измеренными, опять-таки, по их приведенной величине. Это фундаментальное требование. Оно утверждает, что даже государству бесплатные завтраки недоступны.

Именно это требование выражается уравнением для определения величины А – коллективного бремени, которое ложится на будущие поколения, если государство не начнет тратить меньше, а нынешние поколения – платить больше. Это же уравнение мы использовали для измерения величины фискального разрыва – приведенной к настоящему времени разницы между будущими государственными доходами и расходами при условии, что чистые ставки налогов на протяжении жизненного цикла на будущие поколения будут такими же, как и на ныне живущие. Кроме того, межвременное ограничение государственного бюджета позволяет нам отслеживать различные формы эксплуатации детей методами фискальной политики, чем мы сейчас и займемся.