Пенсионная система перед бурей. То, что нужно знать каждому о финансовом будущем своей страны

Изготовление колбасы

Система социального страхования не только отличается такой беспримерной запутанностью, что человеку трудно понять, сколько он будет получать в итоге. Кроме того, ей свойственны и структурные недостатки, делающие систему крайне несправедливой и неэффективной. Самые серьезные проблемы создают положения об обеспечении зависимых членов семьи, в соответствии с которыми никогда не работавшие жены пенсионеров обеспечиваются пенсией и пособием в связи с потерей кормильца «за просто так», в соответствии с прошлыми доходами своего супруга. Пенсию и пособие в связи с потерей кормильца могут получать и жены, имеющие рабочий стаж, если только их собственные заработки не дают право на более высокую пенсию.

Возьмем для наглядности две супружеских пары: Боба и Карен Уитни и Чарли и Лорен Кокрен. Всем им по 35 лет, и все они начали работать сразу после окончания колледжа. Боб и Чарли, работая продавцами автомобилей, получают по 75 тыс. долл. в год и 9300 долл. вносят в качестве налога на заработную плату в кассу системы социального страхования (включая долю работодателя). Карен изнуряет себя работой в ночную смену в доме престарелых в качестве нянечки. За это ей платят 20 тыс. долл. в год, из которых 2480 долл. она вносит в качестве налога на заработную плату в кассу системы социального страхования (включая долю работодателя). Лорен могла бы зарабатывать столько же, сколько Карен, но решила не работать. Вместо этого днем она ходит играть в гольф на общедоступном поле для гольфа.

А теперь вопрос. На сколько больше, чем у Лорен, будет пенсия Карен за те 2480 долл., которые она год за годом вносит в кассу системы социального страхования – все сорок четыре года своей рабочей жизни? Подумайте хорошенько.

Готовы услышать ответ? Zip, nada, rien, gar nichts, ни на грош больше. Почему так? Потому что, пока Боб жив, пенсия Карен как зависимого члена семьи будет больше, чем она получала бы в соответствии со своими прошлыми заработками и взносами в кассу системы социального обеспечения. Ее пенсия в качестве зависимого члена семьи составляет половину пенсии, которую заработал себе Боб. А когда Боб умрет, Карен в качестве пособия в связи с утерей кормильца будет получать 100 % пенсии, которую получал Боб^{97}.

Лорен, конечно, лентяйка, но она не тупица. Принимая решение не работать, она исходила из того, что из-за дополнительных налогов выгоды от ее работы будет немного. Она сумела разобраться в том, что совместный (с работодателем) «взнос» в кассу системы социального страхования в размере 12,4 % – налог чистой воды. И точно так же она сообразила, что 2,9 % заработной платы, вносимые (совместно ею и работодателем) в кассу Medicare, – также всего лишь налог, потому что система Medicare будет оплачивать ее лечение в любом случае, даже если она ни разу в жизни не внесет в ее кассу ни единого доллара.

Размышляя о своей трудовой карьере, Лорен сложила 15,3 % социальных налогов с дополнительными подоходными налогами (федеральным и штата), которые ей придется платить за удовольствие работать восемь часов в день семь дней в неделю пятьдесят недель в год в течение сорока четырехлет, и поняла, что заработанные ею 20 тыс. долл. в год на самом деле увеличат их семейный бюджет менее чем на 7000 долл. в год. А тем временем бедняжка Карен в три утра моет подкладные судна, утешаясь приятным заблуждением, что все взносы в социальные фонды, которые ежемесячно перечисляются от ее имени в систему социального страхования и Medicare, когда-нибудь сделают ее жизнь более обеспеченной.

Лорен сумела обыграть систему, потому что у нее появился доступ к инсайдерской информации: партнер по гольфу объяснил ей, что работать невыгодно. А вот Карен, для того чтобы разобраться в этом деле, пришлось бы убить уйму времени на то, чтобы сначала проштудировать описание системы социального страхования, а потом забыть всю эту информацию. Мы говорим «забыть» по следующей причине. Описание системы социального страхования составлено так, чтобы такие, как Карен, поверили, что они действительно получат что-то взамен своих налогов, тогда как в действительности это весьма далеко от истины. На самом деле там содержится перечисление благ, которые Карен будет получать благодаря взносам с ее заработка и заработка Боба. Но дело-то в том, что, если бы Карен вообще не делала никаких взносов в систему, она все равно получала бы от нее ровно то же самое. Иными словами, каждый доллар пенсии, которую Карен зарабатывает собственными взносами, ровно на доллар уменьшает пенсию, которую ей зарабатывают взносы Боба. Следовательно, пенсия, которую она зарабатывает сама, по сути дела, облагается предельным налогом по ставке 100 %.

В дополнение к несомненным проблемам с информативностью и справедливостью, которые демонстрируются в нашем примере, имеет место значительная экономическая неэффективность. В конечном итоге Лорен истратила свою жизнь на игру маленькими белыми мячиками, хотя могла бы сделать свой вклад в жизнь общества. Когда Карен и Лорен ежедневно в 7:30 утра встречаются в местном кафе «Данкин Донатс» – причем Карен спешит добраться до кровати, а Лорен к первой лунке, – они обе несчастливы. Карен измучена работой и подавлена, а Лорен бездельничает и тоже подавлена. Если бы доход Карен после уплаты налогов был больше, она могла бы испытывать бо́льшую удовлетворенность. А если бы Лорен могла рассчитывать на больший доход после уплаты налогов, она устроилась бы на работу и ее жизнь стала бы более наполненной.

Мы привели этот пример, чтобы более наглядно показать, как система социального страхования обходится с получателями второстепенного дохода в семье. Если бы Карен зарабатывала не 20 тыс. долл., а 30 тыс. долл., ее взносы в систему социального страхования представляли бы собой не 100-процентный налог в отношении пенсии, а 72-процентный. Получилось бы, что благодаря тому, что она работала, ее пенсия была бы на 28 % выше, чем у Лорен. С другой стороны, когда дело дойдет до пособия в связи с потерей кормильца, ее взносы все равно превратятся в 100-процентный налог – ее пособие будет ровно таким же, как у Лорен.

Указывая на несоответствия в подходе к обеспечению получателей второстепенного дохода в семье пенсиями по старости и пособиями в связи с потерей кормильца, мы не хотим сказать, что получатели второстепенного дохода не нуждаются в защите. Мы говорим лишь, что эта защита организована несправедливо и неэффективно.

Многие получатели второстепенного дохода оказываются ущемлены действиями системы социального страхования, когда дело доходит до развода. Вернемся к Чарли и Лорен. Мы-то думали, что они счастливы в браке и намерены жить вместе, пока не придет пора отправиться на встречу с Создателем. Но на самом деле Чарли и Лорен терпеть друг друга не могут. Чарли ругается на Лорен и требует, чтобы она нашла себе работу. Она в ответ заявляет, что от ее работы все равно никакого толку, к тому же она и так работает – поддерживает порядок в доме и готовит еду. В последние десять лет они скандалили все сильнее и чаще, и в довершение всего Чарли завел интрижку с Карен.

Итак, за день до десятилетней годовщины свадьбы Чарли и Лорен, возненавидевшие друг друга голубки, сидят в офисе адвоката Лорен и подписывают бумаги на развод. У Лорен замечательный адвокат. Он недавно окончил юридическую школу Бостонского университета, одну из лучших юридических школ страны. Но он проспал занятие по семейному праву, на котором обсуждались пенсии и пособия системы социального страхования, и поэтому не знает, что разведенная жена имеет право на пенсию, положенную материально зависимому лицу, а также на пособие в связи с потерей кормильца только при условии, что брак длится десять или более лет. Если пара разведется хотя бы на день раньше десятилетнего срока, разведенная жена лишается всех прав на пенсии и пособия, начисляемые в соответствии с заработками ее бывшего мужа как до, так и после развода. Так что Лорен, подписав все бумаги, отказалась тем самым от права на тысячи долларов будущих пенсий и пособий, которых хватило бы для оплаты пожизненного членства в гольф-клубе.

Большинству незадачливых пар, с трудом дотягивающих до десятой годовщины бракосочетания, все-таки удается найти достаточно надежного юриста, которому хватает ума подписать все бумаги о разводе хотя бы на следующий день после десятилетней годовщины, а если он настоящий циник, то прямо в день этой самой годовщины. Но как быть людям, которые не в силах ждать до оловянной свадьбы, чтобы развестись? Как быть тем, кто состоит в браке, скажем, семь лет и не может тянуть с этим делом ни одного лишнего дня? В таких случаях разведенные супруги не получают никаких пенсионных прав. Если один из супругов сидел дома, чтобы ухаживать за детьми, а другой в это время работал и отчислял деньги на счет в системе социального страхования, то первому нечего будет предъявить в качестве своего права на пенсию и пособия за весь тот период, что он менял подгузники, наводил в доме порядок, покупал продукты, отвозил детей в детский сад, школу и поликлинику, а также год за годом трижды в день стоял у плиты.

У существующей системы социального страхования есть еще одна проблема со справедливостью, возникающая из-за того, что пенсии и пособия имеют форму аннуитета, или пожизненной ренты. Такая система дискриминационна по отношению к людям с меньшей ожидаемой продолжительностью жизни. Возьмите, например, сегодняшних 22-летних темнокожих мужчин. В среднем их ожидает смерть в возрасте 70 лет, всего через три года после того, как они начинают в полном объеме получать пенсию по старости. А 22-летние белые мужчины могут рассчитывать дожить до 76 лет, то есть будут получать пенсию на шесть лет дольше. Это большая разница. Для 22-летних женщин разница в ожидаемой продолжительности жизни между белыми и черными составляет не шесть лет, а пять, но и это очень много.

Кстати, к вопросу о несправедливости: мужчины умирают в более раннем возрасте, чем женщины, особенно если учесть оба фактора – пол и расу. У 22-летних белой женщины и темнокожего мужчины разница в ожидаемой продолжительности жизни составляет целых одиннадцать лет. Они могли всю жизнь зарабатывать совершенно одинаково и платить одинаковые взносы в кассу системы социального страхования, но при этом белая женщина будет получать пенсию в течение четырнадцати лет, а темнокожий мужчина – только три года. И это еще без учета разницы в ожидаемой продолжительности жизни, создаваемой неравенством доходов. Малоимущий 22-летний черный мужчина будет жить меньше, а богатая 22-летняя белая женщина – дольше, чем типичные представители соответствующих групп.

Важным смягчающим фактором, однако, является то, что система социального страхования предоставляет пенсии на прогрессивной основе, так что к рабочим, имеющим невысокие заработки и меньшую продолжительность жизни, система несколько благосклоннее, чем к тем, кто зарабатывает много и живет долго. Поскольку расовые меньшинства в среднем зарабатывают намного меньше, чем белые, этот фактор уменьшает дискриминацию по отношению к ним^{98}. Тем не менее через пятьдесят лет, когда большинство работающих в США будут составлять латино- и афроамериканцы, отличающиеся невысокой продолжительностью жизни, а большинство престарелых американцев будет состоять из долгоживущих белых, большинство работающих – представители «меньшинств» – могут отказаться от дальнейшего содержания большинства пенсионеров – представителей «большинства».

Последняя претензия к современной структуре системы социального страхования заключается в том, что люди, начинающие работать в более раннем возрасте, не получают никакой дополнительной компенсации за то, что начинают платить взносы в систему социального страхования намного раньше тех, кто начинает трудовую жизнь в более позднем возрасте. Старая поговорка «время – деньги» была бы особенно уместной при учете продолжительности выплаты налогов на заработную плату.

Заплатить государству 1000 долл. сегодня – совсем не то же самое, что заплатить ему 1000 долл. через пять лет. Если заплатить сегодня, государство сможет инвестировать эти деньги, и с учетом процентов через пять лет у него будет больше, чем 1000 долл. Насколько больше? Если реальный (с поправкой на инфляцию) доход по государственным инвестициям составляет 3 % годовых, то сегодняшние 1000 долл. через пять лет превратятся в 1159 долл. Поэтому государство предпочло бы получить 1000 долл. сегодня, а не через пять лет. (Кстати, для государства самый честный способ инвестирования свободных средств – это выкуп государственных облигаций. Если оно сегодня выкупит облигаций на 1000 долл., то через пять лет сумма государственного долга будет меньше на 1159 долл.)

В то время как государство выигрывает, когда налог на заработную плату поступает раньше, работник, естественно, проигрывает. Причина, повторим еще раз, в том, что система социального страхования не начисляет проценты в случае более раннего начала платежей. При прочих равных условиях выпускник школы, начавший трудиться в 19 лет и работающий, скажем, в течение сорока лет, оказывается в менее выгодном положении, чем выпускник колледжа, который начинает трудовую жизнь в 23 года и также работает в течение сорока лет. Чтобы оценить размеры возможного ущерба, предположим, что оба работника с самого начала зарабатывают по 87 тыс. долл. (то есть сумму, которая в 2003 г. была потолком сбора налогов на заработную плату) и что их доходы менялись вровень с инфляцией. Соответственно, оба они отчисляли в систему социального страхования по 10 788 долл. в год (в пересчете на сегодняшние доллары) каждый год своей трудовой жизни.

Если подсчитать, исходя из 3 % годовых с поправкой на инфляцию, сколько перечислил в систему социального страхования выпускник школы к 67 годам (времени выхода на пенсию), и проделать те же подсчеты для выпускника колледжа, получится, что разница между накопленными ими взносами составляет 12,5 %, или 119 877 долл. Иначе говоря, если бы выпускнику школы засчитали тот факт, что он начал платить налоги раньше, система социального страхования должна была бы дополнительно выплатить ему при выходе на пенсию 119 877 долл. Это заработная плата почти за полтора года!

Говоря о том, что система социального страхования не учитывает факт более ранних взносов, следует особо подчеркнуть, что при начислении пенсии она совершенно игнорирует взносы, сделанные до 22-летнего возраста. Это может иметь значение в двух случаях: когда в возрасте до 22 лет человек особенно много зарабатывал и когда без учета этого периода общий трудовой стаж оказывается недостаточным. Но сам факт, что взносы, сделанные до достижения 22 лет, не учитываются при начислении пенсии, явно свидетельствует, что разработчики системы пренебрегли одним обстоятельством: ценность денег различна в зависимости от момента времени.

Подведем итог. Нынешней системе социального страхования присущи серьезные недостатки в плане эффективности, справедливости и информативности. Это как с колбасой: никто не хочет знать, как и из чего ее изготавливают. Если бы система социального страхования была второстепенной программой, можно было бы не тревожиться, что ее ингредиенты плохо повлияют на здоровье экономики. Но программа огромна и обещает стать еще больше. После того как в течение семидесяти лет к говяжьему фаршу подмешивали свиные пятачки, конский волос и куриные гузки, самое время изменить рецепт и сделать колбасу более питательной.