Пенсионная система перед бурей. То, что нужно знать каждому о финансовом будущем своей страны

И что здесь может не понравиться?

Теперь, когда вы ознакомились с нашим проектом, ответьте на вопрос: он вам нравится? Надеемся, что да, потому что лично мы считаем эту реформу единственной, в которой есть смысл. Если вы еще не пришли к решению, может быть, вам поможет краткое описание основных достоинств проекта.

Проект прогрессивен (он помогает бедным). Он защищает жен (мужей). Он защищает разведенных. Он защищает нетрудоспособных. Он защищает безработных. Он защищает меньшинства и людей с невысокой продолжительностью жизни. Он обеспечивает всем одинаковую доходность. Он каждого привязывает к рынку. Он ограничивает риск инвестирования нулевой доходностью. Он минимизирует транзакционные издержки. Он не позволяет инвестиционным банкирам и страховым агентам нагреть руки на наших пенсионных сбережениях и уменьшить их доходность. Он единообразно наделяет каждого пожизненной рентой. Он ограничивает рыночный риск в ходе формирования аннуитета. Он обеспечивает пожилых людей непрерывным, защищенным от инфляции доходом до конца их дней. Он достигает максимальной диверсификации инвестиционного портфеля. Он предотвращает значительное повышение налога на заработную плату в пользу системы социального страхования. Он справедливо и равномерно распределяет бремя финансирования обязательств, возникших в старой системе.

Короче говоря, это по-настоящему грандиозная идея, которую готовы принять все, даже политики, но только до того момента, когда мы начинаем говорить о выплате пенсий и пособий, начисленных при старой системе социального страхования. Здесь возникает сопротивление, прежде всего у политиков. Вот их реакция.

Введение нового налога – это политическое самоубийство. Где гарантии, что налог с розничных продаж со временем действительно будет понижен? Не может ли доход от вложения накоплений на фондовом рынке покрыть издержки старой системы? Как люди с невысокими доходами смогут выплачивать этот новый налог и одновременно делать отчисления на новые пенсионные счета?

Вот наш ответ.

Одновременно с введением нового налога мы ликвидируем старый, так что не беспокойтесь по поводу роста налогов. Налог с розничных продаж можно внести в конституцию, чтобы гарантировать, что он не будет использован для посторонних целей. Доход от инвестирования накопленных средств на фондовом рынке слишком рискован, и нельзя гарантировать, что рынок оплатит издержки перехода к новой системе. Трудящиеся, которые уже делают пенсионные накопления за пределами системы социального страхования, скажем, на частном счете или через систему 401 (к), при желании могут уменьшить эти сбережения в пользу счета PSS. А тем, кто не делает сбережений за рамками системы социального страхования, придется это делать, и обязательный характер взносов на счета PSS эффективно обеспечивает такой результат.

Мы вас убедили? Если нет, возможно, поможет следующее соображение. Из фискального разрыва, о котором сообщает публикация Министерства финансов, 7,2 трлн долл. приходится на недофинансированные обязательства системы социального страхования, если пользоваться правительственной фискальной терминологией. Сюда входят недофинансированные обязательства по выплате пособий по нетрудоспособности и потере кормильца. Проект PSS уменьшит фискальный разрыв не на все 7,2 трлн долл., но, вероятнее всего, на 5 трлн долл. Это, естественно, всего лишь десятая часть нашей проблемы, но в таком деле каждый триллион на счету.

Независимо от того, убедили мы вас в выгодах проекта PSS или нет, пришла пора заняться спасением программ Medicare и Medicaid. Эти программы невозможно оставить в их нынешнем виде. Это два несущихся под откос товарных поезда, которые, если их не остановить, в состоянии обанкротить страну. Диагностирование medicare

Согласно The Treasury Papers, недофинансированные обязательства Medicare составляют 43,6 трлн долл.!^{104} Это 80 % нашего 51-триллионного фискального разрыва^{105}. Обязательства Medicare примерно в шесть раз больше, чем обязательства системы социального страхования, не из-за существенных различий в дисконтированной стоимости будущих услуг, предоставляемых этими программами. Будущие расходы Medicare превышают будущие расходы системы социального страхования лишь на 20 %. Но вот 12,4 % в составе налога на заработную плату, которые финансируют систему социального страхования, существенно больше 2,9 % в составе того же налога, идущих на финансирование Medicare. Согласно приведенной в The Treasury Papers росписи фискальных источников, Medicare ничего не получает из общих государственных доходов, которые обычно расходовались на финансирование этой программы.

Нравится вам такая оценка дефицита средств на программу Medicare или нет, возместить отсутствие этих 37,6 трлндолл. можно только тремя способами. Во-первых, можно немедленно и навсегда увеличить федеральные подоходные налоги на 57 %. Во-вторых, можно разом увеличить налог на заработную плату на 79 %. В-третьих, можно скачком сократить текущий уровень предоставляемых Medicare услуг на 83 % и предоставить им расти с прогнозной скоростью.

Ни один из этих вариантов не кажется хоть сколько-нибудь привлекательным, и маловероятно, что законодатели одобрят нечто подобное. А что если просто замедлить темпы роста расходов программы Medicare? В этом случае никому не придется отказываться от того, что он уже имеет. Такой вариант представляется тем более привлекательным, что расходы программы Medicare в расчете на одного пациента будут, согласно прогнозу, расти намного быстрее, чем реальный уровень заработной платы.

Вспомните, что в системе социального страхования размер пенсий индексируется по росту заработной платы, так что темпы роста пенсий в точности соответствуют темпам роста реальной заработной платы. В случае с Medicare мы имеем дело с системой, в которой расходы на одного пациента растут намного быстрее, чем реальная заработная плата. Можно сказать, что они растут с огромной скоростью. Реальные (с поправкой на инфляцию) расходы Medicare на одного пациента растут втрое быстрее, чем реальная заработная плата!^{106}

Причина такого стремительного роста заключается в том, что, как правило, Medicare оплачивает все медицинские счета пожилых граждан. Мы говорим «как правило», потому что некоторые услуги пожилым пациентам приходится оплачивать целиком или частично наличными либо приобретать дополнительную страховку. Но в целом мы создали систему, в которой миллионы стариков могут бесплатно получать практически любую медицинскую помощь.

Вообразите, что пожилым людям сказали, что теперь они могут ходить в рестораны, а счета пересылать дяде Сэму – пусть платит. Они быстро сообразят, что питаться вне дома – это замечательно. А потом обнаружат, что есть смысл питаться в самых дорогих ресторанах. А потом догадаются, что намного удобнее договариваться, чтобы рестораны доставляли к ним домой завтраки, ланчи, обеды и легкие закуски. А потом сами рестораны решат, что чем изысканнее их блюда, тем – независимо от цены – больше клиентов они смогут привлечь. В одну ночь закусочные и кафе быстрого питания, разбросанные по всей Флориде, превратятся в поставщиков всевозможных деликатесов, фуа-гра и шампанского.

В случае с Medicare это, конечно, выглядит несколько иначе. В конце концов, визит к врачу – не самое большое развлечение на свете. К тому же в настоящее время Medicare не оплачивает лекарства, отпускаемые по рецепту, так что малообеспеченным пожилым людям приходится выбирать между едой и таблетками.

Но если вам нужно пойти на прием к врачу, а медицинские расходы Medicare покрывает полностью, то почему бы не обратиться к самому лучшему и самому дорогому? А еще лучше, пожалуй, показаться нескольким специалистам. И почему бы не ознакомиться с новейшими и самыми дорогими методами диагностики? И не подтолкнуть производителей медицинского оборудования – пусть предложат более современную и более дорогую технику! К тому же неплохо бы потребовать от государства – пусть закачает миллиарды долларов на проведение медицинских исследований для разработки новых процедур, методов диагностики и лечения для вас и других пожилых граждан.

Вот где собака зарыта!

Теперь, когда мы выяснили, что проблема безудержного роста расходов программы Medicare определяется недостатками ее организации, возникает логичный вопрос: сколько денег можно сэкономить, если ограничить чрезмерный рост расходов этой программы? Отвечаем не задумываясь – уйму, но, прежде чем знакомить вас с цифрами, напомним об одном малоприятном факте.

В Treasury Papers уже заложен намного более медленный рост расходов на одного пациента, чем было в прошлом. Предполагается, что впредь расходы Medicare будут опережать рост реальной заработной платы не на 2,7 процентных пункта, как это было до сих пор, а всего-то на один процентный пункт. Предположение чрезмерно оптимистично, потому как не опирается на фундаментальные изменения в организации программы. Но предположение это принадлежит актуариям центрального управления программ Medicare и Medicaid (Centers for Medicare and Medicaid Services, CMS).

Чтобы понять, сколь важны темпы роста расходов программы Medicare, давайте предположим, что CMS ошибся на 0,5 процентных пункта – иными словами, расходы на одного пациента будут обгонять рост реальной заработной платы не на 1,0, а на 1,5 процентных пункта. В этом случае недофинансированные обязательства программы Medicare и величина фискального разрыва увеличатся на 13,4 трлн долл. – почти на треть фискального разрыва!^{107}

А хорошо здесь то, что если при избыточном росте мы теряем кучу денег, то столь же много можно сэкономить при торможении роста. Если расходы программы Medicare будут расти вровень с увеличением производительности труда, величина фискальной дыры уменьшится на 17 трлн долл. Если добавить к этому 5 трлн долл., которые мы предполагаем сэкономить за счет перехода на счета PSS, появляется перспектива уменьшить фискальную дыру почти наполовину. Ниже мы поговорим о том, как быть с остальными деньгами, но сейчас нужно заняться главным вопросом: как обуздать рост расходов в программе Medicare?