Убийца, ваш выход! Премьера

Плечико Стефани Вон

— Послушайте… — начал Найджел.

— Старушка мисс Макс… Нет, это уж слишком! Такая милая пожилая леди… — Аллейн засмеялся — большая редкость для него. — Ладно, ладно, не спешите отрывать мне голову! Я не подкладывал перчаток.

— Значит, их подложил кто-то еще.

— Очень может быть. Наверное, это произошло в темноте. Неприятная история. До чего хитроумно! Очаровательная простота. Я скажу вам на всякий случай одну вещь, я с самого начала это себе твержу: мы имеем дело с талантливой актерской игрой.

— Да уж, — поддакнул Найджел, — высший класс!

— Есть что-нибудь на кончике большого пальца правой перчатки? — скороговоркой спросил Фокс.

Аллейн пригляделся к указанному месту.

— Поздравляю, Фокс! Не желаете понюхать? — Он протянул перчатки.

— Пахнет сигарами, — определил Фокс. — И еще духами. Дьявол, чьи это духи?

— Джейкоба Сейнта.

— Клянусь, вы правы, сэр!

— Превосходные духи! Редкий сорт. Но что за рассеянность — взять и потерять свои перчатки! Просто удивительно.

— Аллейн передал пахучую перчатку своему коллеге.

— Когда же он их потерял? Во время разговора с нами он был без перчаток, — проговорил Фокс. — Уж я-то знаю: в дверях он меня толкнул и оцарапал мне руку перстнем.

— Перстень у него размером с кочан капусты, — пробормотал Аллейн. — Представляю, какой у вас остался шрам. — Он показал растянувшийся от кольца безымянный палец левой перчатки.

— Он побывал за кулисами еще до спектакля. Во время действия он сидел в зале.

— Возможно, он заходил и позже? — предположил Найджел.

— Надо это выяснить. Кстати, Фокс, что случилось со старичком?

— С которым?

— С привратником на служебном входе.

— Я его не видел. Наверное, он сразу удалился.

— Когда мы пришли, он был на посту. Нехорошо! Надо его найти. Но пока займемся мисс Вон. Я бы предпочел остаться с ней с глазу на глаз. Здесь мы как будто сделали все, что могли. Вы хорошо рассмотрели большой палец перчатки, Фокс?

— Да, — осторожно ответил Фокс. — На нем беловатое пятнышко.

— Действительно. Надо будет сравнить его с налетом на патронах.

— Что это, как вы думаете?

— Косметика, Фокс, косметика. Пока я буду беседовать с мисс Вон, вы вдвоем попытайтесь сравнить эту косметику с тем, что имеется в гримерных. Возьмите образцы похожего грима и пометьте, откуда они.

А сейчас любезно предложите мисс Вон явиться сюда.

Фокс и Бейли удалились. Пришел констебль, раньше охранявший дверь в гардеробную, и, повинуясь молчаливому приказу Аллейна, направился к служебному входу. Аллейн догнал его, сказал что-то, чего Найджел не расслышал, и вернулся.

— Не возражаете продолжить запись беседы? — спросил он Найджела.

— Не возражаю. Возможные возражения оттеснены любопытством. Удаляюсь в свой тайник.

— Спасибо. Вот и она!

Найджел шмыгнул в дверь. Оказалось, что, немного передвинув табурет, можно оставить ее полуоткрытой и, будучи по-прежнему невидимым, лучше наблюдать сцену. Так он стал свидетелем появления Стефани Вон. Она переоделась и предстала перед полицейским в темной меховой накидке. Сценический грим был смыт, она была бледна, выглядела уставшей. В ее манере не осталось и следа театральности: она вела себя с серьезным достоинством, немного отчужденно. «Она стала совершенно другой», — подумал Найджел.

— Вы меня вызывали? — тихо произнесла она.

— Извините, если моя просьба прозвучала как приказ, — сказал Аллейн.

— Отчего же, вы здесь главный.

— Будьте так добры, сядьте.

Она опустилась в кресло. Какое-то время оба молчали.

— О чем вы хотите меня спросить? — осведомилась она наконец.

— У меня несколько вопросов. Вот первый: где вы были в начале последнего акта, в темноте?

— Переодевалась у себя в гримерной. Потом я заглянула к Феликсу.

— С вами кто-нибудь был? В вашей гримерной?

— Моя костюмерша.

— Все время?

— Не знаю. Из моей гримерной не видно, есть ли на сцене свет.

— Я полагал, туда доносятся реплики действующих лиц.

— Возможно, я не слушала.

— Вы ушли из комнаты мистера Гарденера, оставив его одного?

— Нет, он ушел первым. Сначала он, потом я.

— Когда вы вышли на сцену?

— В положенный момент.

— Да. Спасибо. Что произошло после того, как мы с Батгейтом покинули вашу гримерную?

Этот вопрос, видимо, застал ее врасплох. Найджел услышал, как она засопела. Правда, она быстро пришла в себя и заговорила ровным голосом:

— После вашего ухода произошел скандал.

— Он назревал еще при нас. Что же случилось?

Она устало откинулась назад, сбросила с плеч накидку, поморщилась, как от боли, и снова выпрямилась, прикрыв плечи меховым воротником.

— Вам больно? — спросил Аллейн. — Что у вас с плечом?

— Артур меня ударил.

— Что?!

— Представьте себе.

— Покажите!

Она опять уронила накидку и чуть обнажила плечо. Найджел увидел синяк. Аллейн наклонился, не касаясь ее.

— Как поступил Гарденер?

— Его там не было. Наверное, я начала с середины. Сразу после вашего ухода я выпроводила Феликса за дверь. Он, конечно, упирался, но мне нужно было остаться с Артуром с глазу на глаз, и я настояла. Он не хотел уходить, но подчинился.

— И что потом?

— Скандал, скандал шепотом. У нас так уже бывало, я привыкла. Он сходил с ума от ревности и всячески мне угрожал. Потом расчувствовался и давай лить слезы. Таким я его еще не видела.

— Как он вам угрожал?

— Он говорил, что изваляет мое имя в грязи, — тихо ответила мисс Вон. — Что не позволит Феликсу на мне жениться. Если бы от пули погиб Феликс, я бы не удивилась. У Артура был кровожадный вид. Я считаю, что он застрелился.

— Вот как? Ему бы хватило смелости?

— По-моему, да. Он надеялся, что вина падет на Феликса.

— Где он находился, когда ударил вас? — спросил Аллейн.

— Странный вопрос… Я сидела там, где вы меня оставили, — на стульчике в своей комнате. Он стоял — примерно на таком расстоянии, как вы сейчас.

— Значит, он нанес удар левой рукой?

— Нет. Не знаю. Не помню я! Если вы попробуете это повторить — только попрошу поаккуратнее! — то я, возможно, вспомню.

Аллейн занес правую руку, и Найджел увидел, как рука замерла слева от ее подбородка.

— Таким манером он угодил бы вам по лицу, — сказал Аллейн. — Должно быть, удар был все-таки нанесен левой рукой, и все равно это был странный удар…

— Он был пьян.

— Все об этом твердят! А может, он стоял у вас за спиной? Вот так…

Аллейн зашел ей за спину и положил правую руку ей на правое плечо. Найджел живо вспомнил сцену в гримерной, когда Гарденер стоял так, как Аллейн сейчас, и смеялся над репликой инспектора об Эдгаре Уоллесе.

— Моя рука попадает в точности на ваш синяк, — сказал Аллейн. — Вам не больно?

— Нет.

— Позвольте, я подниму вам накидку. Вы мерзнете.

— Благодарю.

— Как вы считаете, это могло произойти так, как я показываю?

— Могло. Он бегал по комнате. Я плохо помню, как это случилось.

— Наверное, вы сильно испугались.

— Нет. Он был нестрашный. Но я была рада, что Феликс ушел. Я избавилась от Артура и пошла в комнату Феликса.

— В соседнюю гримерную?

— Да. Об ударе мне в плечо я ничего не сказала. Я застала у него Бидла, но он сразу ушел. Тогда я все рассказала Феликсу. Он был вне себя.

— Что он сказал?

— Что Артур — пьяная свинья, но ему его все равно жалко. Просил у меня разрешения поговорить с Сюрбонадье, внушить ему необходимость вести себя по-человечески и больше меня не донимать.

— Он проявил сдержанность?

— Да. Он знал, что это не поможет, хотя мы оба боялись новых скандалов. Мы перекинулись всего несколькими словами, а потом Феликс вышел на сцену.

Помню, свет еще не зажгли. У вас не найдется сигареты, мистер Аллейн? Я бы закурила.

— Простите, это мое упущение…

Она взяла сигарету из его портсигара, он поднес ей спичку. Она прикоснулась кончиками пальцев к тыльной стороне его ладони, и они посмотрели друг другу прямо в глаза. Она откинулась в кресле, и оба какое - то время молча курили — Аллейн совершенно спокойно, мисс Вон довольно нервно.

— Ответьте мне, — нарушила она молчание проникновенным тоном, — вы кого-нибудь подозреваете?

— Не ждите от меня ответа на этот вопрос.

— Почему?

— Под подозрением все. Все лгут и лицедействуют.

— Даже я? Я тоже лгу и играю роль?

— Не знаю, — угрюмо молвил Аллейн. — Откуда мне знать?

— Вы меня не выносите, инспектор Аллейн!

— Вы так считаете? — быстро спросил Аллейн. — Вы любите складывать пазлы?

— Иногда.

— Вам случается испытывать острую неприязнь к элементу, для которого вы не находите места?

— Случается.

— Это единственное личное предубеждение, которое может себе позволить полицейский. Я испытываю то же чувство, как вы к элементам, для которых не находится места. К тем, которые встают на свои места, у меня появляется странная симпатия.

— Для меня места в вашем пазле еще не нашлось?

— Наоборот, вы занимаете принадлежащее вам место.

— Я докурила сигарету. У вас есть еще вопросы? Нет, курить я больше не хочу.

— Осталась одна безделица. Можно вашу руку?

Он протянула ему обе руки. Найджел удивленно наблюдал, как осторожно он их берет, подносит к своему лицу, закрывает глаза, едва не касается губами ее ладоней. Она не пыталась вырваться, но слегка порозовела. Найджел видел, что ее руки чуть заметно дрожат.

Аллейн отпустил их и сказал:

— «Шанель номер пять». Большое спасибо, мисс Вон.

Она поспешно спрятала руки в меховые рукава.

— Я уж думала, вы осыплете их поцелуями, — легкомысленно произнесла она.

— Я хорошо знаю свое место, — ответил Аллейн. — Спокойной ночи. Мистер Гарденер ждет вас.

— Спокойной ночи. Вам нужен мой адрес?

— Продиктуйте, пожалуйста.

— Квартира 10, Нанс-Хаус, Шепердс-Маркет. Вы не записываете?

— В этом нет необходимости. Всего хорошего.

Она бросила на него прощальный взгляд и направилась по коридору к служебному входу. До Найджела донесся ее голос:

— Вот и я, Феликс…

Через мгновение ее шаги стихли.

— Вы записали ее адрес, Батгейт? — тревожно спросил Аллейн.

— Ах вы, старый дьявол! — ответил Найджел.

— А что такое?

— Не знаю… Тогда, у нее в гримерной, я решил, что она вам не нравится.

— И правильно решили.

— Но теперь я в этом не уверен.

— Она тоже.

— Решили прикинуться подлецом, мистер Аллейн?

— Да, мистер Батгейт.

— Почему вы уделили столько времени ее синяку?

— А вы не догадываетесь? Это так непонятно?

— Не догадываюсь. Вам понадобился повод, чтобы за ней поухаживать?

— Считайте так, если вам нравится, — фыркнул Аллейн.

— Очень глупо, — обиженно произнес Найджел. — Я иду домой.

— Я тоже. Большое вам спасибо за этот чудесный вечер.

— Что вы, я очень рад, что вы смогли прийти. Я еще поработаю, прежде чем лечь спать.

— Что за работа, позвольте поинтересоваться?

— Материал для моей газеты. Это же настоящая сенсация!

— Завтра утром вы принесете мне все, что наплетете, молодой человек.

— С какой стати, Аллейн? — возмутился Найджел.

— Я забыл, в какой ужасной вечерней газете вы служите. Здесь бы уже злодействовали ваши шустрые коллеги — если бы их сюда впустили.

— Мне повезло, сенсация может появиться под моей подписью.

— Повторяю, принесите все в мой кабинет завтра утром, сэр.

— Хорошо.

Аллейн собрал своих подчиненных и отправил их к служебному входу. Свет был выключен.

— Финальное затемнение, — произнес в темноте голос Аллейна.

На сцене «Единорога» царило полное безмолвие, там парили призраки старых пьес. Найджел поежился от неприятного чувства, всегда посещающего непрошеных гостей в пустых зданиях. Вот-вот из темных дверных провалов могли вылезти давно умершие лицедеи, чтобы молча разыграть забытые сцены. Где-то наверху раздался скрип, брезент натяжного потолка пошел волнами от сквозняка.

— Уходим, — сказал Найджел.

Аллейн включил электрический фонарик, и они прошли по коридору к служебному входу. Найджел вынырнул в прохладную ночь. Остальные беседовали с ночным сторожем и с двумя молодыми людьми, в которых Найджел признал журналистов.

— Минутку! — донесся из коридора голос Аллейна. — Смотрите!

Остальные повернули головы. Свет фонаря осветил нишу слева от двери. В нише сидел с закрытыми глазами старик Блэр.

— Господи! — воскликнул Найджел. — Он мертв?

— Нет, просто спит, — успокоил его Аллейн. — Как его зовут?

— Блэр, — ответил сам сторож.

— Просыпайтесь, Блэр, — сказал Аллейн. — Занавес давно опущен, все разошлись по домам.