Вернувшись на сцену, Найджел, к своему удивлению, почти не обнаружил изменений. Оказалось, он отсутствовал совсем недолго. Врач завершил осмотр трупа и теперь взирал на него стоя.
Мисс Вон рыдала в объятиях старой Сьюзен Макс. Феликс Гарденер был рядом, но реагировал только на Аллейна и врача. Переводя взгляд с одного на другого, он раскачивался, как будто пытался отвлечься от боли. Увидев Найджела, он шагнул к нему и замер. Найджел стиснул ему руку в знак поддержки. Кулисы были полны людей, но их лиц нельзя было разглядеть в тени.
— Я не менял его положения, — объяснял врач. — Осмотр самый поверхностный, но в данном случае достаточно и такого. Пуля пробила сердце, смерть была мгновенной.
— Я его застрелил, — сказал вдруг Гарденер. — Я его убил. Я убил Артура.
Врач бросил на него озадаченный взгляд.
— Замолчи, Феликс! — прошептал Найджел, косясь на Аллейна. Инспектор был занят разговором с Джорджем Симпсоном. Потом они отошли к суфлерской. Симпсон показывал Аллейну револьвер, при помощи которого производил бутафорский выстрел.
— Откуда мне было знать? — твердил он. — Выстрелы прозвучали одновременно. Я ничего не знал. Мой выстрел был холостой, револьвер был расположен книзу дулом. Так ведь нельзя было причинить никакого вреда?
Аллейн вернулся на сцену и обратился ко всем присутствующим:
— Попрошу всех перейти в гардеробную. Позже я приступлю к снятию показаний. Вы, конечно, захотите переодеться и смыть боевую раскраску. Боюсь, я вынужден запретить доступ в гримерные, пока они не будут осмотрены. Насколько я понимаю, в гардеробной имеется умывальник и зеркало. Я прикажу перенести туда ваши вещи. Еще минутку, пожалуйста, не уходите.
В толпе появилось шестеро новеньких: трое констеблей в мундирах и трое в обычной одежде. Их опасливо пропустили вперед.
— Здравствуйте, Бейли, — произнес Аллейн.
— Здравствуйте, сэр, — откликнулся один из полицейских в штатском. — Что случилось?
— Вот, полюбуйтесь. — Аллейн показал на тело. Мужчины дружно сняли шляпы. Один поставил к ногам Аллейна чемоданчик, инспектор поблагодарил его кивком. Сержант уголовной полиции Бейли, ответственный за снятие отпечатков пальцев, склонился над телом.
— Отведите всех в гардеробную, — приказал Аллейн констеблям. — Одному сторожить дверь в гардеробную, одному — служебный вход. Никого не впускать и не выпускать. Вас проводит мистер Симпсон. Он будет вместе со всеми. Прошу вас, мистер Симпсон.
Режиссер сделал шаг вперед и растерянно оглядел сцену.
— Приглашаю всех в гардеробную, — сказал он, как будто объявлял начало репетиции, и повернулся к констеблям: — Прошу со мной.
Он спустился со сцены, сопровождаемый полицейским. Второй полицейский, немного подождав, сказал:
— Идемте, леди и джентльмены.
Старенькая пухлая Сьюзен Макс потянула за руку мисс Вон.
— Вы идете, дорогая?
Мисс Вон хотела обнять Гарденера, но он смотрел в другую сторону. Тогда она повернулась к Аллейну — тот наблюдал за ней с большим любопытством. Наконец, изобразив трогательное достоинство, она позволила Сьюзен Макс увести ее. В дверях она оглянулась на труп, поежилась и вышла.
— Восхитительный уход, не правда ли? — проговорил инспектор.
— Аллейн! — воскликнул шокированный Найджел.
— Грубиян! — крикнула «злоумышленница» Джанет Эмерелд откуда-то из-за декораций.
— Все, уходим, — раздался в ответ на ее реплику голос Дж. Беркли Крамера. — Мы в руках этих людей. — Он вышел на сцену, пересек ее и схватил Гарденера за руку. — Пошли, старина! Вместе!
— Уходите, наконец! Все! — воскликнул Аллейн, не сдержав нетерпения.
Крамер посмотрел на него не столько с раздражением, сколько с сожалением и повиновался. Гарденер выпрямил спину и изобразил слабое подобие улыбки.
— Вижу, вы одного со мной мнения об актерах, — сказал он.
— Медленно соображают, да? — подхватил Аллейн.
— Понимаете, — продолжил Гарденер, — я знаю, что убил его, но, Богом клянусь, я не заряжал револьвер!
— Не болтай! — одернул его Найджел. — Они во всем разберутся и сами увидят твою непричастность. Старайся не волноваться попусту.
Гарденер медлил. Он походил на человека, испытавшего потрясение и постепенно осознающего весь ужас происшедшего.
— Послушайте… — сказал он вдруг. — Наверняка кто-то… — Он осекся, его взгляд стал испуганным. Найджел снова взял его за локоть и подтолкнул к выходу. — Ты славный малый, Найджел… — проговорил Гарденер неуверенно. — Но…
— Ну вот! — произнес Аллейн с облегчением. Все повернулись к нему.
— Можно узнать подробности? — спросил старший из двух сотрудников Скотленд-Ярда.
— Можно. Значит, так…
Но Аллейна перебил истошный крик, донесшийся из коридора, ведущего к гардеробной. К душераздирающему женскому фальцету примешивался раздраженный мужской баритон.
— Оставьте меня в покое, оставьте, оставьте!!!
— Господи, час от часу не легче! — простонал инспектор Аллейн. — Ступайте выясните, что там стряслось, Бейли.
Сержант Бейли отправился выполнять приказание. Вскоре к общему гвалту присоединился его внушительный бас:
— Ну-ка, ну-ка, так не годится!
— Я всего лишь выполняю приказ, мисс, — вторил ему констебль.
Шум постепенно стихал. Стукнула дверь, появился Бейли, выглядевший возмущенным.
— Одна из дам пыталась прорваться в свою гримерную, сэр, — доложил он.
— Прорвалась? — отрывисто спросил Аллейн.
— Да, но только на минуту. Ускользнула от остальных, не позволив констеблю ее остановить. Но он быстро ее оттуда выпроводил.
— Кто такая?
— Кажется, ее имя Эмерелд, — произнес Бейли с нескрываемым отвращением. — То есть фамилия.
— Зачем ее туда потянуло?
— Говорит, ей понадобилось что-то для лица, сэр.
— Что ж, теперь она заперта вместе с остальными, — мрачно заключил Аллейн. — Прошу всех садиться. Батгейт, вы можете остаться, если хотите. И вы, доктор Милнер.
— Мне подождать? — спросил коммерческий директор.
— Будьте так добры, мистер Стейвли. Вы еще можете мне понадобиться.
Все расселись по тяжелым кожаным креслам. У Найджела мелькнула мысль, что они похожи на актеров, готовящихся к подъему занавеса.
— Ситуация вкратце такова, — начал Аллейн. — Тело принадлежит мистеру Артуру Сюрбонадье. В последнем акте он участвовал в сцене с мистером Гарденером и мисс Вон. Он грозил Гарденеру вон тем револьвером. Мисс Вон целилась в него из двери. Гарденер отобрал у него револьвер. Он набросился на Гарденера и стал его душить, тот поднял револьвер и выстрелил в упор. Револьвер в этой пьесе всегда незаряженный, выстрел раздается за кулисами. На сцене не используется даже холостой заряд, чтобы не опалить одежду Сюрбонадье. Ясно, откуда прилетела пуля: в этот раз револьвер оказался заряженным. Давайте сфотографируем тело и сцену.
Один из полицейских в штатском отлучился и вернулся с камерой, чтобы сделать несколько фотографий, не говоря ни слова, и так же безмолвно удалиться.
— Познакомьтесь, мистер Милнер: наш дивизионный врач.
— Добрый вечер, — хором произнесли оба врача. Дивизионный врач быстро осмотрел тело и отвел доктора Милнера в сторону для разговора.
— Бейли, обведите тело мелом и переверните, — распорядился Аллейн.
Бейли опустился на колени и стал выполнять распоряжение. Сюрбонадье лежал щекой к полу. Когда труп перевернули, Найджел заставил себя посмотреть на него. На мертвом лице, блестевшем гримом, застыло то самое удивленное выражение, на которое они успели обратить внимание со своих мест в партере, глаза были широко распахнуты.
— Обратите внимание на обожженную одежду. Смерть наступила мгновенно.
— Застрелен прямо в сердце, — сказал врач.
— Вот ужас, Господи! — не выдержал режиссер.
— Думаю, хватит. — Аллейн повернулся к дивизионному врачу, тот встал рядом с Сюрбонадье на колени и закрыл его накрашенные веки. Ненадолго отлучившийся Бейли вернулся с куском парчи и накрыл тело. Парча была яркая, золотисто-алая.
— На револьвере остались, конечно, отпечатки пальцев мистера Гарденера, — продолжил Аллейн. — Но я попрошу вас, Бейли, проверить, есть ли на нем другие отпечатки. В семь двадцать револьвер находился в его гримерной, я сам его там видел. — Он удостоился удивленного взгляда Бейли. — Между половиной восьмого и семью сорока пятью костюмер отнес его Сюрбонадье. Затем он был разряжен, и Сюрбонадье сам зарядил его на сцене. Надо помнить, что все актеры в точности знали, что должно произойти. Мистер Гарденер должен был приставить револьвер к груди Сюрбонадье и спустить курок. Существует небольшая вероятность, что настоящие патроны попали в руки к Сюрбонадье по случайности, но это вряд ли. Если настоящие патроны ему подсунули намеренно, то тот, кто это сделал, должен был быть почти уверен в результате. Сюрбонадье практически не покидал сцену, после того как зарядил револьвер и не стрелял из него, так как даже незаряженный револьвер издает при выстреле громкий щелчок. Гарденер должен был нажать на курок, его рука была видна зрителям, предполагалась полная иллюзия достоверности. Я прав, мистер Стейвли?
— Да-да, думаю, вы правы. Но сцена — не моя епархия, инспектор. Постановщик сейчас в Манчестере, но мистер Симпсон, режиссер, ответит на все ваши вопросы. Или сам Гарденер.
— Разумеется. Будьте так добры, приведите сюда мистера Симпсона. Захватите с собой сержанта Бейли, мистер Стейвли, и покажите ему гримерные. А вы, Бейли, нигде ничего не трогайте, только из гримерной мисс Макс можете взять полотенце, мыло и баночку жира. Грим, кажется, снимают при помощи жира? Отнесите все это в гардеробную, потом заприте ее снаружи. Пусть приводят себя в порядок. Вы, Фокс, голубчик, — Аллейн повернулся ко второму полицейскому в штатском, — не откажитесь вызвать фургон из морга. Мистер Стейвли проводит вас к телефонному аппарату. Не обвиняйте меня в гитлеровских замашках, просто экономлю время. — Инспектор радушно улыбнулся Стейвли и врачу. — Примите мою благодарность, доктор Милнер. Не стану больше вас задерживать, уверен, вам не терпится с нами проститься. У меня есть ваш адрес.
По виду эскулапа можно было предположить, что ему, наоборот, хотелось бы остаться. Тем не менее он послушно удалился. Дивизионный врач из Скотленд - Ярда отправился его провожать. Остальные тоже разошлись по своим делам, и Аллейн с Найджелом остались одни.
В театре стало совсем тихо. Где-то далеко хлопнула дверь, потом одиннадцать раз пробили часы. Всего двадцать минут назад мертвец, накрытый парчой, был жив-здоров, эхо его голоса только-только стихло. Но Найджелу казалось, что прошло не двадцать минут, а целых два часа.
— Вы же не думаете на Феликса, Аллейн? — спросил он неожиданно для себя самого.
— Храни его Бог! Я не гадалка и понятия не имею, кто это сделал; он ничем не предпочтительнее всех остальных. Револьвер зарядил не он. Да, на курок нажал он — ну и что с того? Возможно, он понесет ответственность за непредумышленное убийство. Законы не мой конек.
— Что за глупости?
— Представьте себе! Вы владеете стенографией?
— Да.
— Тогда возьмите вот этот блокнот, устройтесь незаметно где-нибудь сбоку и приготовьтесь записывать все беседы. Только чтобы без звука!
— Заберите ваш блокнот, у меня есть свой.
— Дело ваше. Начнем с Симпсона. Брысь отсюда!
Найджел покинул сцену, не закрывая за собой дверь, и нашел за кулисами большой круглый табурет — такие называют пуфами. Он тихо подтащил его к двери, уселся и достал блокнот с ручкой. Кто-то прошагал по коридору и вышел на сцену через суфлерскую. Совсем близко от Найджела раздался голос Аллейна:
— Вот и вы, мистер Симпсон. Мне очень совестно всех вас задерживать, но я тороплюсь сделать как можно больше прямо по горячим следам, пока они не остыли. Присядьте.
Шорох, шуршание шелковых подушек, голос Симпсона:
— Конечно, готов оказать любую помощь.
— Я бы хотел, чтобы вы рассказали «своими собственными словами», как любят призывать на суде главные адвокаты, про то, как все происходит каждый вечер, а главное, как произошло сегодня вечером — касательно боеприпасов для револьвера. Помнится, мистер Сюрбонадье зарядил револьвер патронами из ящика письменного стола в первой сцене последнего акта. Кто положил туда эти патроны?
— Убийца.
— Вижу, вы хорошо меня понимаете, — добродушно молвил Аллейн. — Поставлю вопрос иначе: кто клал туда муляжи патронов?
— Я, — ответил Джордж Симпсон.