Убийца, ваш выход! Премьера

VII

Дальше по коридору в своей гримерной Габи Гейнсфорд сидела перед трюмо и наблюдала за руками Джеко, которые проворно двигались по ее лицу. Он легко касался кончиками пальцев, что-то мурлыча сквозь сжатые губы. Среди его многих дарований был и талант стилиста. Когда он гримировал Габи для генеральной репетиции, она успокаивалась, но сейчас ничего не помогало.

— Еще долго? — спросила она.

— Потерпите. До отправления поезда есть время. Хочу сделать вас похожей на Адама.

— Бедный Джеко, как вы все успеваете?

— Габи, мне легче работать, когда вы молчите.

— Хорошо, но вас, должно быть, раздражает возиться со мной, когда рядом есть девушка, не нуждающаяся ни в каком гриме.

— Я обожаю гримировать. Это так приятно.

— Но согласитесь, вам бы хотелось, чтобы она играла эту роль, верно?

Джеко опустил руки на ее плечи.

— Прошу вас, помолчите. И успокойтесь.

— Но я хочу, чтобы вы ответили.

— Хорошо, я отвечу. Да, мне действительно хотелось бы видеть на вашем месте это маленькое чудо, потому что она действительно чудо. Девушка попала в театр совершенно случайно и ни на что не претендует. Ее работа за кулисами, а играть в спектакле предстоит вам, и мы верим, что у вас все отлично получится. И желаем успеха.

— Спасибо.

— А почему такой горестный тон? Лучше поразмышляйте о мастерстве корифеев сцены и постарайтесь брать с них пример. С легендарного актера эпохи романтизма Эдмунда Кина, Сары Бернар, которая на гастролях в 1905 году повредила правую ногу, ее ампутировали, но она не оставила сцену, играла на протезе до самой смерти в двадцать третьем. И публика даже не догадывалась. А как играл великий Генри Ирвинг, а некрасивые актрисы, убеждающие публику, что они прекрасны, старые актеры, которым верили, что они молодые.

— Вам легко советовать. — Габи беспокойно завертелась в кресле. — Джеко, меня мучают дурные предчувствия. Я вспоминаю то, что случилось в этом здании пять лет назад.

— Что еще за глупости?

— Я слышала, как об этом говорили рабочие сцены. Случай с газовой колонкой, когда погиб актер. Все об этом знают.

— Ну и что вам до этого? — спросил Джеко. — Возьмите себя в руки. И помните — сегодня вы прекрасно сыграете. В вас верит вся труппа, и Адам, и ваш дядя Бен.

— А вот от дяди Бена я прошу вас меня избавить, — почти крикнула она. — Если бы он оставил меня в том театрике, где я играла, все было бы прекрасно. Я его ненавижу и не хочу больше видеть. Он заставил меня проходить через эти мучения. Я не хочу играть эту роль. Она не моя. Я ее ненавижу. Нет, я ненавижу себя за то, что подвожу всех. О Боже, Джеко, что мне делать?

Он посмотрел ей в глаза.

— Вы будете играть эту роль. Престаньте трусить и не думайте ни о чем. У вас получится. Единственное, что вам сейчас нужно, — это сосредоточиться. — Джеко состроил грозную гримасу и пророкотал утробным голосом: — «Ты бел как полотно. И вводишь в страх других».

— Откуда эти строчки, Джеко?

— Сам только что сочинил.

— Нет, вы цитировали «Макбета», — простонала она и разразилась ужасным плачем.

— О Боже мой, — воскликнул Джеко, — взываю к тебе! Дай мне силы справиться с этим несчастным существом!

Рыдания Габи усилились. Она стукнула кулаком о туалетный столик. Бутылка белил покачнулась и, потеряв равновесие, упала. Девушка уставилась на нее с диким торжеством, схватила полотенце и лихорадочными движениями принялась вытирать грим с лица. Затем повернулась к Джеко и процитировала строчку из роли:

— «Вам не нравится свое отражение?»

После чего закатила настоящую истерику.

Вскоре явился Джей-Джи. Попробовал ее успокоить, но тщетно. Джеко оставил девушку на его попечение и отправился за Пулом. В коридоре, разумеется, все было слышно.

— Черт возьми, что это там происходит? — выкрикнул из своей гримерной Беннингтон.

Джеко собирался было ввести его в курс дела, даже остановился у двери, но затем махнул рукой и пошел дальше.

Пул развернулся в кресле лицом к двери. Рядом стоял Боб Крингл с полотенцем в руках.

— Это Габи?

— Она сорвалась. Думаю, окончательно. Я с ней сладить не могу, Джей-Джи тоже. Она отказывается выходить на сцену.

— Где Джон? Это его работа!

— Не думаю. Он заходил где-то час назад, сказал, что вернется к семи.

— А Бен?

— С ним будет еще хуже. Она кричит, что не хочет его видеть.

— Пусть бы пришел послушал.

— Пока он у себя.

Пул посмотрел на Джеко и вышел. Габи в своей гримерной продолжала неистовствовать.

— Адам, может, мне пойти к ней?! — крикнула Елена Гамильтон.

— Лучше не надо.

Пул пробыл у Габи недолго. Все это время она не переставала выкрикивать, как автомат:

— Нет, я играть не буду. Не буду… не буду… не буду…

Он без колебаний направился в гримерную Елены. Она была уже одета и загримирована. Рядом стояла бледная Мартина.

— Извини, дорогая, — обратился к Елене Пул, — но сегодня тебе придется обойтись без костюмерши.

— Полчаса! Полчаса! — прокричал в коридоре мальчик-посыльный. — Господа актеры, осталось полчаса!

Пул встретился взглядом с Мартиной.

— Придется, ничего не поделаешь. Я думаю, вы справитесь.