Убийца, ваш выход! Премьера

IV

Потом актерам казалось, что до них очень медленно дошло, что в театре случилась беда. Доктор Разерфорд закончил под аплодисменты.

— Давайте же поскорее «Короля», — крикнул кто - то за кулисами.

И сразу же из оркестровой ямы грянул гимн[†††††].

Пул выбежал за кулисы, где ждал Клем Смит со связкой ключей. Здесь уже отчетливо пахло газом.

На сцену, сияя широкой улыбкой, вбежал ничего не подозревающий Боб Грантли.

— Колоссально. Джон! Элла! Адам! Боже, друзья мои, это успех…

Он застыл со вскинутыми руками. Улыбка на лице растаяла.

— Возвращайся к себе, Боб, — сказал Пул. — Займись гостями. Продолжайте, не дожидаясь нас. Бен заболел. Клем, скажи, чтобы открыли все двери. Нужно впустить свежий воздух.

— Газ? — спросил Грантли.

— Давай побыстрее, — поторопил Пул. — Увези их. Успокой и объясни, что Бен болен. Потом перезвони мне.

Грантли молча вышел.

Пул посмотрел на Елену Гамильтон.

— Элла, посиди в мастерской бутафории. С тобой будет Кейт. Я скоро приду.

— Что скажете, доктор? — спросил Клем Смит.

— Надо перенести его в склад декораций, — ответил Разерфорд.

Пул завел Елену в мастерскую и закрыл за ней дверь. Затем позвал Мартину.

— Кейт, посидите с ней и не пускайте никуда, если сможете. Хорошо?

В коридоре вновь появился Разерфорд. За ним четверо рабочих сцены с трудом несли тяжелое безжизненное тело Кларка Беннингтона. Откинутая назад, болтающаяся из стороны в сторону голова, широко открытый рот.

Пул хотел загородить его от Мартины, но не успел. Махнул рукой.

— Ладно, идите к Елене.

— Кто-нибудь из вас умеет делать искусственное дыхание? — спросил доктор Разерфорд. — Я могу начать, но долго у меня не получится.

— Я работал санитаром, — сказал помощник Клема Смита.

— Я умею, — подал голос Джеко.

— И я тоже, — добавил Пул.

— Тогда идем на склад декораций. Только там нужно будет открыть задние двери.

Мартина опустилась подле Елены Гамильтон, взяла ее руку.

— Там доктор Разерфорд. Вашему мужу делают искусственное дыхание.

Елена понимающе кивнула. Она была бледна и вся дрожала.

Мартина встала.

— Я схожу за вашим пальто.

Оно висело в импровизированной гримерной за кулисами. Девушка быстро вернулась и надела пальто на Елену, как на ребенка, осторожно просовывая в рукава руки. Потом застегнула.

— Где Габи? — раздался за дверью голос Дарси. — Еще в артистической?

— Да, она там, — неожиданно отозвалась Елена, не меняя выражения лица.

— Пойду схожу за ней, — уныло проговорил Джей - Джи. — Боже мой!

Затем Перри Персиваль объявил, что его тошнит.

— Идите к себе в гримерку, — посоветовал Клем Смит.

— Как я туда пойду? — произнес Перри слабым голосом. — Там, наверное, полно газа.

Встрепенулась сидящая без движения Елена.

— Я хочу знать, что произошло. Мартина, пожалуйста, попросите Адама прийти.

Мартина не успела дойти до двери, как в мастерскую вошел доктор Разерфорд, следом за ним Пул. Доктор был без пиджака. Накрахмаленная рубашка, черные брюки, красные подтяжки.

— Должен вас огорчить, Элла, — произнес он без обиняков. — Дела скверные. Мы сделали все, что могли. В театре оказалась даже кислородная подушка, но это не помогло. Пульс так и не появился.

— Но что с ним случилось? — Елена ухватилась за руку Пула.

— Понимаешь, Элла, — мягко проговорил он, — Бен, вернувшись в гримерку, видимо, заперся и выключил газовый обогреватель. А затем включил, не зажигая. Когда Клему удалось отпереть дверь, Бен лежал на полу. Голова вплотную придвинута к горелке и накрыта плащом.

— Боже, какой ужас.

— Что делать, Элла. Если уж он решился на это, то в любом случае довел бы дело до конца. С газом или без него.

— Но почему? — Елена всплеснула руками. — Почему он это сделал?

Доктор Разерфорд прорычал что-то неразборчивое и вышел. Они слышали, как открылась и закрылась дверь склада декораций.

Пул сел рядом с Еленой, взял ее руки в свои. Мартина собралась уйти, но он ее остановил:

— Не уходите, Кейт. Не надо.

Посмотрел на Елену.

— Сейчас не время строить предположения. Может, его удастся спасти. Если нет, тогда и будем спрашивать себя почему. Хотя, мне кажется, и так все ясно.

В последнее время он беспробудно пил. А в пьяном виде человеку приходит в голову всякое. Я с трудом узнавал в нем прежнего Бена.

— Мои попытки ему помочь были тщетны, — произнесла она. — Хотя я старалась.

— Ты очень старалась, Элла. — Пул помолчал. — Я еще вот что хотел сказать. Если спасти Бена не удастся, придется звонить в полицию.

Елена удивленно вскинула голову.

— В полицию? Нет, дорогой, не надо полиции. Они могут подумать… Бог знает что они могут подумать.

Дверь отворилась, в мастерскую вошла Габи Гейнсфорд в сопровождении Дарси.

Вид у нее был совершенно нормальный, только слегка растерянный. Она хотела что-то сказать, но закашлялась.

— Можно Габи посидит здесь? — поинтересовался Дарси.

— Конечно, — ответила Елена.

Дарси вышел. За ним последовал Пул, обещавший вернуться.

— Я все сразу поняла, — наконец заговорила Габи. — Как только появился запах. У меня было предчувствие. — Она снова закашлялась.

— О чем вы говорите, Габи? — спросила Елена упавшим голосом.

— Я ничуть не удивлена, — продолжила мисс Гейнсфорд. — Потому что знала, что сегодня должно было что-то случиться.

— Что должно было случиться? — пробормотала Елена. — Что?

Габи мотнула головой:

— Не знаю, тетя Элла. Не знаю.

Она задержала на Елене долгий взгляд, а затем опустилась у ее ног на колени.

— Наше горе общее. Он был мне дядей, а вам мужем.

Елена пожала плечами.

— Погодите, может его смогут привести в чувства. Мартина, сходите за Джеко.

Он стоял за кулисами с Дарси и Персивалем.

— Здесь от меня все равно никакой пользы, — пробормотал Перри. — Так что я, пожалуй, пойду домой.

— Уходить нельзя, — резко отозвался Джеко. — Ждите прибытия полиции. — Он увидел Мартину. — Что, моя милая, не удалось насладиться успехом?

— Вас хочет видеть мисс Гамильтон.

— Пойдемте. В любом случае придется ей сказать.

Он взял Мартину под локоть, и они вместе вошли в мастерскую.

При его появлении Елена воодушевилась.

— Джеко…

Он подошел, наклонился, обнял ее за плечи.

— Все без толку. Бен отправился на небо.

Габи Гейнсфорд тут же разразилась плачем, а Елена положила голову на плечо Джеко.

— Помоги мне что-нибудь почувствовать, милый. Тут внутри, — она показала на грудь, — совершенно пусто. Нет даже печали.