Из осажденного десятилетия

Листья воздух лизнули,

падая. Всё красней.

– Куда ты ходил, Итатуули?

– Учился любить людей.

Берёза, крону сутуля,

склонилась над озерцом.

– Что видел ты, Итатуули?

– Людей – лицо за лицом.

Мох на камнях мягок,

зелен. Черна вода.

Путь под ногами хлябок.

– Куда мы?

– Не знаю, куда.

Худые кусты шелестнули,

тишину серебря.

– Зачем ты был, Итатуули,

до этого ноября?

– Я видел людей. Их окна

во тьме желты, как огни.

И если совсем одиноко,

то можно смотреть на них.

И догорает рябина,

и папоротник склонён

и жмётся к земле. Звериным

шагом среди времён

идет, идет Итатуули,

за веком который век.

И где-то ему подмигнули

окна. И в них – человек.

И небо темно и серо,

и шорох в болотах стих.

Идёт он, лишённый сердца,

учась полюбить живых.

Идёт он, учась смеяться.