Из осажденного десятилетия

БАШНЯ

Алексею Журавлёву

Говорят, что мир сдвигается с места, и я вижу, как

он сдвигается,

потому что ломаются горы, трещат деревья, из лесов

выбегают зайцы,

потому что кто-то хрипит и стонет в чёрном озере

подо льдом,

потому что я смотрю на тебя, и вижу тебя с трудом.

Говорю тебе, мир сдвигается с места. Голоса друзей

не слышны в тумане,

я кручу телефонный диск,

но связи нет, а день никак не настанет,

потому что подходят к концу запасы тушёнки, галет

и чаю,

потому что я держусь за тебя и едва тебя ощущаю.

Мир сдвигается с места: два года назад была бы

весна по календарю,

я смотрю на тебя, и держусь за тебя, говорю,

говорю, говорю,

ничего, кроме слов; я не знаю,

есть ли ты вообще на свете,

но если бы тебя не было, то зачем бы тогда все эти

рыбы и птицы, медведи и зайцы, вот это всё, что мне

снится,

светлый дом, и тихая музыка, и скачущие синицы?

И пока мир сдвигается с места,

я касаюсь тебя словами,

я держусь за тебя словами,

и длится цепочка существований,

и я говорю: «я люблю тебя»,

и это одно,

что есть непреложно так,

и темнота, меня обступившая, отступает ещё на шаг.