Из осажденного десятилетия

Алексею Журавлёву

я ничего не прошу, не умею брать,

впрочем, давать не умею тоже; мой брат

мне говорил, что я пустая внутри,

все, мол, живые, а на меня не смотри,

мол, подменили в роддоме, лесную тварь

дикие духи подбросили, словно встарь.

я не умею брать любовь у людей,

я не даю её и не прошу о ней.

в комнате пусто, за окнами – синий шум,

я ничего, ничего у тебя не прошу.

будь где угодно, я выдержу, не беда,

только запомни: какие б ни шли года,

не умирай, пожалуйста, никогда.

не умирай никогда, никогда, никогда.