Из осажденного десятилетия

КОТОВЬИ ПЕСНИ

за три дня до нового года

на улицы выпал снег,

приглушённо пах оранжевым и зелёным,

и мерцал по покатым крышам

и по мостам скруглённым;

в эти ночи мы стали видеть во сне

незнакомых котов, пришедших из ниоткуда,

певших песни, беззвучно исходившие из утробы.

это было не то чтобы похоже на чудо:

мы привыкли, что чудо – это любовь до гроба,

это – спастись от бандитов, кредитов и операций.

но эти коты нам просто снились и пели,

они умели слушать и улыбаться,

в их шерстяном и лёгком кошачьем теле

прятались песни, пришедшие из волшебных стран,

незнакомые песни, не имеющие языка,

песни, в которых были язычки костра,

и звёзды, светившие издалека.

потом они, конечно, перестали нам сниться:

это же коты, они сами гуляют, где захотят;

были морозы, плохие вести с границы,

были те, кто пил и хотел застрелиться,

были те, кто завёл котят.

были те, кто всю жизнь, пока был здоров,

учился петь беззвучные эти песни, –

песни другого мира, лишённые слов,

лишённые очертаний и веса, но

оставляющие следы в глазах и во снах,

пахнущие мандаринами и тем, что придёт весна.

и пока эти песни без слов из иного мира

мы беззвучно поём,

мы никогда не постареем,

мы никогда не умрём.