Из осажденного десятилетия

НЕМНОГО О ТВОРЧЕСТВЕ

Вилли был не из тех, кто послушен –

это, можно сказать, мораль,

убегал в темноту с девчонками,

мать не слушался, дрался, врал

и бренчал иногда на струнах,

мать вздыхала, а Вилли пел.

Про него говорили – мальчик и хорош бы,

да скороспел.

Мать, бывало, ему говорила:

ты же душу продашь свою

за свои неказистые песни, что лесному поёшь зверью,

только слушай, мой мальчик, слушай:

если бродишь в полночной тьме,

никогда не танцуй, сыночек,

с теми, кто живёт на холме.

Даже если их встретил ночью, если шёл домой наобум,

не кружись в этой чёрной пляске,

что съедает душу и ум,

потому что сгоришь без остатка, потому что не по нутру

танцевать человеку со смертью

в ледяном октябрьском ветру.

Вилли было семнадцать, точно,

и октябрь шёл на излёт,

он поспорил с собой, что станет знаменитым или умрёт,

ночь была холодна, и осень приближалась уже к зиме,

он пришёл танцевать с другими –

с теми, кто живёт на холме.

Что есть вечность, и что есть жизнь,

и что есть небытие,

если ноги горят от танца, если музыка в волчьем вытье,

если душу продать в семнадцать есть пустяк,

не думай о нём,

если плавится мир от того, что

ты сейчас танцуешь с огнём.

Он ушёл живым поутру, ну а вскоре стал знаменит,

разошлись по стране его песни,

он же стал и богат, и сыт,

ноги в пляс его рвутся, только

Вилли помнит в любой кутерьме:

никогда не танцуй, ты слышишь,

с теми, кто живёт на холме.

В первый раз повезло, а дальше…

Год проходит, несколько лет.

Только встретил девчонку Вилли,

ту, что краше на свете нет,

сам он звонче звучал, как песня,

под ее нетяжёлой рукой,

только замуж не хочет, дура,

что поделать с нею такой.

Тонет, тонет октябрьская ночь,

словно лист в ледяной струе.

Что есть вечность, и что есть жизнь,

и что есть небытие,

Вилли снова танцует, пламя рвётся

в лиственной бахроме,

Вилли снова танцует – к чёрту –

с теми, кто живёт на холме.

Он женился, и снова годы,

бесконечный бессонный день,

ноги в пляс его рвутся. Трудно,

тут попробуй-ка совладей,

не рискуй, не ходи по краю, заглуши серебро в крови,

наступи-ка на горло пляске, человеком тут проживи.

Ну, чего неспокоен, Вилли, –

слава, деньги, и вот жена,

только плоть изнутри человечья

танцем огненным сожжена.

На излёте холодной осени, к окончанию октября

он идёт, спотыкаясь, в лес, не смотря назад,

не смотря.

Говорю же, сказка простая, вот завязка, а вот мораль:

ни к чему танцевать со смертью;

бедный Вилли, нам очень жаль,

это пламя больше не жжётся –

холодит, как алый кристалл,

и когда закончился танец,

Вилли лёг и больше не встал.

Будь хорош, не ходи по краю, не ищи неровных путей,

пей по праздникам и женись, заведи себе двух детей,

не торгуй душою за песни, не ходи по осенней тьме,

никогда не танцуй с теми,

кто

живёт

на холме.