Из осажденного десятилетия

ПОСЛЕ ВСЕГО

Алексею Журавлёву

Тяжелее всего – по утрам за плечи

вытаскивать себя изо сна в смерть,

напоминая: дальше не будет легче,

но планов много, и надо успеть.

Половина меня смеётся и собирается,

раздаёт шмотьё, собирается на войну.

Я – такая скотина, что везде прорывается:

думала, что сдохну, но ещё протяну.

Половина меня – во тьме, за гранью,

половина меня мертва, и ей там неплохо,

ну а если в целом, то стою вот, не умираю,

дел по горло от вдоха до вдоха.

Мой любимый обнимает ту меня, что мертва,

говорит со мной, и я слышу его слова,

на изломе мёртвого моего плеча –

его мёртвая ласковая рука,

я целую его, говорю: забери, мол, меня сейчас,

а он говорит: подожди пока.