Из осажденного десятилетия

ИСТОРИЯ ПЕРСОНАЖА

Гляди же, какое нынче чудное небо,

как тучи похожи на бабочек в паутине.

Послушай, я – не человек.

Никогда им не был.

Я только чужой персонаж на чьей-то картине.

Такие дома там бесцветные, переулок,

сползающий в реку, над которой стоят мосты,

и в меня стреляют на фоне весны и уток,

наблюдающих из воды.

И в меня стреляют. У картины сюжет есть и тема.

Эта тема – про безысходность и немного про смерть.

Потому-то через минуту там останется только тело,

потому мне больше некуда деться, кроме как умереть.

Даже это, впрочем, неправда, поскольку в рамках

заданных картиной обстоятельств и времени

мне всегда остается падать немёртвым подранком,

с огромной дырой в груди,

всегда на пороге темени.

И, слушай, там – никогда никакого выхода,

а есть лишь законы картины, где всё решено,

и есть у меня лишь право последнего выдоха

да рыжая кошка, выглядывающая в окно.

Но, слушай, к чему я пытаюсь рассказывать эту

историю, где ни складу, ни ладу, одни пробелы, –

однажды я просто встал, отбросил беретту

(или просто выронил из рук ослабелых)

и вышел за рамки холста, зажимая раны,

и вместе со мной мир обрёл трёхмерность и цвет.

И я отодвинул штору. И было рано.

И просыпался город, в котором более нет

меня, убитого на фоне реки и уток,

меня, который лежит и медлит всё умереть.

Я лёг и проспал немногим более суток,

и раны закрылись, и отступила смерть.

Я видел, как ночь наступает, собаки лают,

как новый день открывает красную пасть.

А там, на картине, – они до сих пор стреляют

в меня. Но теперь уже не могут попасть.

И, знаешь, – теперь я уже навсегда бессмертен,

и сколько б ни целились, сколько б ни дать свинцу им,

я более не уязвим, я покинул вертел,

я вышел за рамки картины.

Давай потанцуем?