Из осажденного десятилетия

А потом однажды на улицы выйдут танки, тёмно-

зелёные морды с открытым дулом, опустеют города,

деревни и полустанки, смерть взяла своё – и более

не вернула. Провода повиснут, замолчат безжизенно

окна, ваше слово, товарищ танковый пулемёт.

Только маленький жёлтый мишка лежит одиноко

у окна в подвал, ногами плюшевыми вперёд.

И когда не останется дома, цветов и мамы, только

летний лагерь на западном рубеже – поднимутся

куклы с синими волосами и велосипеды, забытые

в гараже. И пойдут домашние львы со свалявшейся

гривой, вспомнят, что они же хищные и опасные.

И ползут опустевшие улицы – тихо, криво.

На июльских клёнах – листья, от жара красные.

Тише, тише, ты не бойся, всё будет славно. По

пустому городу последняя армия строится.

Гусеница Мурзик у них за главного, а после него –

пластмассовый викинг-пропойца. Если те, кто

старше, отступили и обманули, то игрушки пойдут

воевать, и взаправду даже.

И пока они здесь стоят – никакие пули,

никакие ракеты не смогут дальше.