Из осажденного десятилетия

Семье беженцев из Славянска,

ополченцу Жене и их коту

поезд идет прямиком в рай,

по лесам зелёным,

уже прошли по вагонам

пограничные архангелы с автоматами.

небо наползает облаками мохнатыми,

кому пива, сока, воды, орешков солёных.

лето за окном, такое дождливое лето.

в плацкартном закоулке у туалета

больше всего, конечно же, жаль кота,

привыкшего к дому – мяукает перепуганно, серый.

время такое – пора сниматься, переменять места,

ехать в землю обетованную, на север, на север.

там будет мирная жизнь и радость,

там – никакой войны,

никаких раздирающих небо выстрелов;

можно будет заново жить и заново выстроить

домик, полный неба и тишины.

поезд идёт мимо вечернего света,

мимо лесов и росы.

в этом закоулке у туалета –

кот, родители и практически взрослый сын,

девочка в зелёном платье

и мир, откуда они ушли.

и в чемоданах – всё, что с ними останется.

голос гудка – словно крик потерявшейся странницы.

вот они миновали первую станцию

обетованной земли.

кто-то напрягается, завидев над головой самолёт.

кот мяукает, не ест и не пьёт.

конец тут, конечно, будет хороший:

никаких проблем, документов, разрешения на работу,

сразу будет дом, и прежнего нисколько не плоше,

всем – по мешку печенья, кошачьего корма,

и самолёты –

толстые, мирные, и небо – такое большое,

и настоящее мороженое, с настоящим молочным

вкусом.

поезд идёт северо-западным курсом,

кот мяучит, женщина спит, в тамбуре люди стоят,

девочка гоняет проводника за чаем,

кривит губы надменно, скрывая отчаянье,

издалека еле-еле я различаю,

что это я.