Кровавая луна

ГЛАВА 15 Вторник

Трульс взглянул на часы. Десять минут десятого. Маркус Рёд должен был явиться десять минут назад. Трульс и Харри сдвинули кровать к стене, чтобы разместить посреди номера Харри стол. Оба сели по одну сторону стола и уставились на ожидающий Рёда пустой стул напротив них. Трульс почесал под мышкой.

— Высокомерный придурок, — заявил он.

— М-м-м, — промычал в ответ Харри. — Ты подумай, сколько он платит тебе в час, и вспомни, что счетчик мотает. Ну как — лучше?

Трульс вытянул указательный палец и начал бесцельно постукивать по ноутбуку перед собой. Обдумал услышанное.

— Немного, — проворчал он.

Они дотошно прошлись по процедуре.

Разделение обязанностей было простое. Дело Харри — задавать вопросы, а Трульса — держать рот на замке, сосредоточиться на экране и никак не выдавать, что он на этом экране видит. Трульса это вполне устраивало — в конце концов, именно этим он и занимался последние три года в полицейском управлении. Пасьянсы, онлайн-покер, фотографии Меган Фокс и старые серии «Щита»[44].

Еще Трульс должен был установить на Рёда датчики с электродами. Два синих и один красный на грудь в области сердца, по одному красному на артерии на каждом запястье. Провода шли к коробу, который подсоединялся к ноутбуку.

— Собираешься использовать тактику «хороший-плохой полицейский»? — спросил Трульс, кивая на рулон бумажных полотенец, который Харри положил на стол. Он намекал на прием с салфетками: доведя допрашиваемого до слез, плохой полицейский гневно уходил, и тут хороший полицейский протягивал салфетки, говорил слова сочувствия, а потом просто ждал, пока подозреваемый все ему выложит. Или ей. Глупые люди, они считают женщин добрее. Но Трульс был не дурак. Теперь уже нет.

— Возможно, — ответил Харри.

Трульс взглянул на него, попытался представить в роли хорошего полицейского, но быстро сдался. Много лет назад, когда полицейские Трульс Бернтсен и Микаэль Бельман были напарниками, Бельман всегда играл роль «хорошего полицейского». И достиг в этом небывалых, высот, причем не только в части допросов, ловкий, пронырливый ублюдок. Хорошо, что теперь он министр юстиции. Чертовски трудно в это поверить, если вспомнить, в какое дерьмо они, бывало, вляпывались. С другой стороны, в этом была своего рода неопровержимая логика. Никто, кроме Микаэля Бельмана, не смог бы залезть по локоть в дерьмо, совершенно не испачкав рук.

В дверь постучали.

Они оставили распоряжение на стойке регистрации, чтобы Рёда, как только он прибудет, направили в их номер.

Как и договаривались, дверь открыл Трульс.

Рёд улыбался, но, как показалось Трульсу, нервничал. Кожа и глаза блестели. Трульс впустил его, не представившись и не пожав руки. Любезности были заботой Харри, и тот, сказав Рёду, что они не отнимут много времени, попросил снять пиджак и расстегнуть рубашку. Харри держал руку протянутой, пока Рёд не отдал ему свой пиджак, который тот затем повесил в шкаф.

Трульс начал прикреплять электроды, избегая сухих корок на ранах сверху и снизу от сосков. Заметил пару синяков на туловище. Либо Рёда кто-то избил, либо его женушка просто демоница по части постельных дел. А может, не женушка, а какая-нибудь из его содержанок.

Трульс прикрепил последние электроды — на запястья, — подошел к столу, сел рядом с Харри, нажал клавишу ввода и всмотрелся в экран ноутбука.

— Порядок? — спросил Харри.

Трульс кивнул.

Харри повернулся к Рёду.

— В основном будут вопросы, требующие ответов «да» или «нет»: полиграф лучше всего подходит для анализа коротких ответов. Готов?

Улыбка Рёда выглядела немного наигранной.

— Валяйте, ребята, мне уходить через полчаса.

— Тебя зовут Маркус Рёд?

— Да.

Наступила пауза — они смотрели на Трульса, тот смотрел на экран. Трульс коротко кивнул.

— Ты мужчина или женщина? — спросил Харри.

Трульс улыбнулся.

— Мужчина.

— А теперь скажи, что ты женщина.

— Я женщина.

Харри посмотрел на Трульса, тот снова кивнул.

Харри прочистил горло.

— Ты убил Сюсанну Андерсен?

— Нет.

— Ты убил Бертину Бертильсен?

— Нет.

— У тебя был секс с одной из этих женщин или с ними обеими?

Повисла тишина. Трульс увидел, что Маркус Рёд сначала покраснел, потом принялся ловить ртом воздух. И чихнул. Дважды, трижды. Харри оторвал бумажное полотенце от рулона и протянул ему. Прежде чем взять полотенце и вытереть нос, Маркус Рёд потянулся к спинке стула, как если бы там висел пиджак, в котором, несомненно, был носовой платок.

— Да, — он бросил бумажное полотенце в мусорную корзину, пододвинутую Харри. — С ними обеими. Но это было по обоюдному согласию всех вовлеченных сторон.

— Одновременно?

— Нет, я не увлекаюсь такими вещами.

— Сюсанна и Бертина знали друг друга? Встречались друг с другом?

— Нет, я не знаю ни о том, ни о другом. Нет, я почти уверен, что они друг друга не знали.

— Потому что ты позаботился, чтобы они не сталкивались?

Рёд коротко рассмеялся.

— Нет, я никогда не скрывал, что встречаюсь с несколькими женщинами. И я пригласил на вечеринку обеих, не так ли?

— А это так?

— Да.

— Кто-то из них вымогал у тебя деньги?

— Нет.

— Они угрожали обнародовать ваши отношения?

Рёд покачал головой.

— Пожалуйста, отвечай словами, — напомнил Харри.

— Нет. Было не очень важно сохранять эти отношения в тайне. Не сказать что я хотел, чтобы о них стало широко известно, но и не особенно старался их скрывать. Знала даже Хелена.

— Как ты думаешь, могла она убить их из ревности?

— Нет.

— Почему нет?

— Хелена — разумная женщина. Она сочла бы, что риск быть пойманной не стоит полученного результата.

— О каком результате речь?

— О каком, о каком… о мести!

— Она могла убить их, чтобы удержать тебя.

— Нет. Она знает, что я никогда не уйду от нее ради шлюшки. Или пары шлюшек. И знает, что я могу это сделать в ответ на попытки ограничить мою свободу.

— Когда ты в последний раз встречался с Сюсанной и Бертиной?

— На вечеринке.

— А до этого?

— До этого давненько их не видел.

— Почему ты перестал встречаться с ними?

— Полагаю, потерял к ним интерес. — Рёд пожал плечами. — Физическая привлекательность всегда важна, но срок годности девушек вроде Сюсанны и Бертины не такой, как у Хелены Рёд, если вы меня понимаете.

— М-м. Ты или девушки принимали на вечеринке какие-либо запрещенные вещества?

— Наркотики? Уж точно не я.

Харри посмотрел на Трульса. Тот слегка покачал головой.

— Ты уверен? — уточнил Харри. — А кокаин?

Трульс чувствовал на себе взгляд Маркуса Рёда, но не отводил глаз от экрана.

— Ну ладно, — процедил Рёд. — Девочки приняли пару дорожек.

— Кокаин был их или твой?

— Там был парень, который принес немного.

— Кто этот парень?

— Не знаю. Друг кого-то из соседей, а может, тот, у кого они обычно покупают, я не вдаюсь в такие подробности. Если ищешь торговцев кокаином, я, к сожалению, не смогу описать тебе того парня — он был в защитной маске и солнечных очках. — Рёд позволил себе кривую ухмылку, но Трульс видел, что он раздражен. Обычная реакция альфа-самца на допросе.

— Но он был белым, норвежцем или…

— Да, белый. Судя по речи, норвежец.

— Он разговаривал с Сюсанной и Бертиной?

— Да, полагаю, они с ним разговаривали, раз нюхали его дурь.

— М-м. То есть сам ты не употребляешь кокаин?

— Нет.

Харри наклонился к Трульсу. Тот осторожно указал на участок экрана.

— Хм. Похоже, полиграф считает, что ты говоришь неправду.

Рёд уставился на них, как смотрит на родителей дерзкий подросток, и сдался, начав говорить с раздраженным вздохом:

— Я не понимаю, как это относится к делу. Да, раньше я расслаблялся по выходным. Но я поспорил с Хеленой, что смогу бросить, и в тот вечер я этого не делал. Понятно? А теперь мне пора.

— Уже последний вопрос. Ты нанимал кого-либо или вступал с кем-либо в сговор с целью убить Сюсанну Андерсен или Бертину Бертильсен?

— Черт возьми, Холе, зачем мне это? — Рёд в гневе воздел руки, и Трульс обеспокоенно заметил, что один электрод вот-вот отсоединится от запястья. — Разве ты не понимаешь, что когда тебе за шестьдесят и у тебя жена, способная войти в твое положение, то тебе не страшно, что все узнают, что ты еще способен снимать и трахать двадцатилетних девчонок? У людей моего круга это скорее вызывает уважение. Это доказывает, что у мужчины еще достаточно мужественности, чтобы с ним считаться. — Рёд повысил голос. — Достаточно, чтобы люди понимали, что не смогут безнаказанно расторгнуть договоренности, скрепленные рукопожатием. Ты понимаешь, Холе?

— Я-то понимаю, — Харри откинулся на спинку стула. — Но полиграф лучше реагирует на ответы «да» или «нет». Так что позволь мне повторить вопрос…

— Нет! Ответ — нет, я не заказывал никаких… — Рёд засмеялся, будто бы над абсурдностью самой этой мысли, — убийств.

— Спасибо за уделенное время, — произнес Харри. — И ты успеваешь на следующую встречу. — Трульс?

Трульс поднялся, обошел стол и снял электроды.

— Я хотел бы попросить о разговоре с твоей женой, — сказал Харри, пока Рёд застегивал рубашку.

— Без проблем.

— Я имел в виду, я попрошу ее. — Харри быстро закрыл ноутбук, когда Рёд обошел вокруг стола. — Просто хотел поставить тебя в известность.

— Делай что хочешь. Но не заставляй меня пожалеть, что я нанял тебя, Харри.

— Представь, что это визит к стоматологу. — Харри поднялся на ноги. — Ты же не жалеешь, когда выходишь после приема. — Он подошел к шкафу и подержал пиджак, помогая Рёду одеться.

— Это, — буркнул Трульс, когда они закрыли дверь за своим работодателем, — зависит от того, какой счет тебе выставят.