Кровавая луна

ГЛАВА 39 Четверг Декоративная капуста

Харри пришел на кладбище. Флорист из магазина на улице Грёнландслейрет предложил посадить на могиле декоративную капусту. Не только потому, что она выглядела, как красивый цветок, но и из-за того, что с наступлением осенних холодов ее окраска становилась еще изумительнее.

Харри подобрал ветку, лежавшую на надгробии. Должно быть, она упала прошлой ночью во время грозы. Положил ее у ствола дерева. Вернулся, присел на корточки и руками вкопал в землю горшок с цветком-капустой.

— Мы его нашли, — сказал Харри. — Я подумал — тебе будет интересно. Надеюсь, ты следишь за нашими делами.

Он посмотрел на ясное голубое небо.

— Я был прав, что это человек с периферии расследования, тот, кого мы видели, но не замечали. А насчет всего остального ошибался. Ты же знаешь — я всегда ищу мотив и верю, что именно он указывает нам верное направление. И, конечно, мотив есть всегда. Просто он не всегда сияет яркой путеводной звездой, понимаешь? Во всяком случае, не когда он скрыт за тьмой безумия, как здесь. В таких случаях я перестаю задавать вопрос «почему» и концентрируюсь на вопросе «как». Об этих извращенных «почему» гораздо лучше позаботятся потом Столе и его люди. — Харри откашлялся. — Хватит ходить вокруг да около, пора перейти к вопросу «как». Ну, ладно…

Было три часа дня, когда Эйстейн Эйкеланн вошел на площадь Йернбанеторгет, где полторы недели назад встретился с Харри. Казалось, с тех пор минула целая вечность. Проходя мимо статуи тигра, он увидел Эла. Тот согнулся пополам и опирался одной рукой о стену старого здания Центрального вокзала.

— Как дела, Эл? — спросил Эйстейн.

— Да вот какую-то жуткую фигню употребил, — ответил Эл, и его стошнило. После этого он смог разогнуться и вытер рот рукавом парки. — В остальном нормально. А ты? Давно не виделись…

— Да, были кое-какие другие дела, — сказал Эйстейн, глядя на лужу рвоты. — Помнишь, я спрашивал тебя о вечеринке у Маркуса Рёда? Говорил — мне интересно, что за чувак продавал там кокаин.

— Он раздавал бесплатно, но да, помню, а что с ним?

— Наверное, надо было тогда упомянуть, что я спрашиваю потому, что работаю на частного детектива.

— О? — Голубые глаза Эла уставились на Эйстейна. — Ты про того полицейского, что был здесь? Харри Холе?

— Ты знаешь, кто он?

— Я читаю газеты!

— Правда? Никогда бы не подумал.

— Ну, нечасто, но после того, как ты мне рассказал о тех двух девушках с вечеринки, я стал следить за этим делом.

— Да ты что? — Эйстейн огляделся вокруг. Площадь выглядела так же, как всегда. Такие же люди. Туристы, похожие на туристов, студенты, похожие на студентов, покупатели, похожие на покупателей. Он должен сейчас же остановиться. Точнее — сейчас же уйти. Почему он всегда перебарщивает, почему никак не может соблюдать завет об умеренности? Все, что он должен был сделать — выделить Эла в толпе и немного отвлечь. Но нет, он все же…

— А может, ты не только следил за этим делом, а, Эл?

 Что? — Глаза Эла еще расширились. Теперь белки были видны вокруг всей радужки.

— Он познакомился с девушками на вечеринке, а может, и раньше продавал им кокаин, — сказал Харри надгробию. — Полагаю, они ему нравились. Или он их ненавидел — как знать. Возможно, и он нравился этим трем девушкам, он симпатичный парень, с особым обаянием. Эйстейн это называет харизмой одиночества. Так что да, пожалуй, этим он их и взял. Или заманил кокаином. Его не было дома сегодня утром, когда пришли обыскивать его квартиру — по словам Эйстейна, в будни он обычно работает на Йернбанеторгет. Судя по всему, одинокий, однако кровать была аккуратно заправлена. У него нашли много интересного. Ножи разных видов. Жесткое порно. Автомобиль, в котором сейчас, пока мы разговариваем, эксперты ищут следы. Плакат с изображением Чарльза Мэнсона над кроватью. И золотой нюхательный патрон с инициалами «Б.Б.»; думаю, какой-нибудь знакомый Бертины Бертильсен подтвердит, что эта вещица принадлежала ей. В патроне был зеленый кокаин. Как тебе это? Но слушай дальше. Нашли целых восемь килограммов белого кокаина под топчаном, который довольно чистый. Я имею в виду кокаин. Немного разбавить — и уличная стоимость такого запаса выйдет более десяти миллионов крон. У него нет судимостей, но дважды его арестовывали. Один из арестов — по делу о групповом изнасиловании. Он оказался ни при чем, но так его ДНК попала в базу данных. У нас еще не было времени покопаться в его прошлом, в детских годах, но зуб даю, что оно было дерьмовым. Вот так. — Харри проверил время. — Думаю, как раз сейчас производят арест. Он известен своей бдительностью, доходящей до паранойи, и коль скоро у него коллекция ножей, а у вокзала толпы народа — значит, его надо отвлечь, и для этого используют Эйстейна. Как по мне, привлекать дилетантов — плохая идея, но, похоже, это был приказ сверху.

— О чем ты, черт возьми? — удивился Эл.

— Да так, — ответил Эйстейн, не отводя взгляда от рук Эла, спрятанных глубоко в карманы парки. Ему пришло в голову, что теперь он, возможно, в опасности. Так какого он стоит здесь и затягивает разговор? Он смотрел на руки Эла. Что у него в карманах? И тут Эйстейн понял, чтó ему так нравится в создавшейся ситуации: наконец он оказался в центре внимания. Наверняка в этот самый момент все каналы связи раскудахтались: «Чего он до сих пор там торчит?» — «Он что — вообще без нервов?» — «Твою мать, ну, крутооой!»

Эйстейн увидел, как на парке Эла на уровне груди заплясали две красные точки.

Его звездный час подошел к концу.

— Хорошего дня, Эл.

Эйстейн повернулся и пошел к автобусной остановке.

Прямо перед ним проехал красный городской автобус, и в мелькающих оконных отражениях он увидел, как по площади одновременно начали двигаться три человека. Каждый держал одну руку под одеждой.

Он услышал крики Эла и успел заметить, как того повалили на землю. Двое направили пистолеты Элу в спину, третий застегнул наручники на его запястьях. Затем автобус проехал, и Эйстейн посмотрел на улицу Карла Юхана, ведущую ко дворцу, на людей, движущихся к нему и от него, и на секунду задумался обо всех людях, которых он встретил и покинул на своем жизненном пути.

Харри поднялся на затекшие ноги и посмотрел на розоватый цветок, который был на самом деле капустой. Поднял взгляд на имя на надгробии — Бьёрн Хольм.

— Итак, теперь ты знаешь, Бьёрн. А я знаю, где ты лежишь. Возможно, я еще когда-нибудь вернусь. Кстати, в баре «Ревность» по тебе тоже скучают.

Харри повернулся и пошел к воротам, через которые входил.

Достал телефон и снова набрал номер Люсиль.

Ответа снова не было.

Микаэль Бельман стоял у окна, когда Вивиан вручила ему краткий отчет об успешном аресте на площади Йернбанеторгет.

— Спасибо, — сказал он. Как обычно, он был в курсе важнейших событий. — На самом деле мне стоит сделать заявление. Пресс-релиз, восхваляющий неустанную работу полиции, ее верность профессиональной этике и высокую компетентность в расследовании сложных дел. Не могла бы ты набросать черновик?

— Конечно, — ответила она, и Микаэль услышал в ее голосе энтузиазм. Впервые ей доверили написать что-то с нуля. Однако он услышал еще и колебание.

— Что такое, Вивиан?

— Тебя и не беспокоит, что это может выглядеть как предвзятость?

— Нет.

— Нет?

Бельман повернулся к ней. Она была такой красивой. Такой сообразительной. Но такой молодой. Может, ему стали нравиться девушки постарше? Умные, а не просто сообразительные?

— Сформулируй это как дань уважения полицейским всей страны, — разъяснил он. — Отдельные дела министр юстиции не комментирует. Если кто-то захочет связать пресс-релиз и раскрытие конкретного дела — пусть связывает.

— Но так как именно это дело сейчас у всех на устах, эту связь ведь увидит большинство?

— Я надеюсь на это, — улыбнулся Бельман.

— А это не будет воспринято как… — Она неуверенно посмотрела на него.

— Знаешь, почему премьер-министры отправляют поздравительные телеграммы, когда кто-нибудь получает золотую медаль на зимних Олимпийских играх? Потому что эти телеграммы попадают в газеты и премьер-министр получает возможность погреться в отраженных лучах славы и напомнить людям, ктó создал условия для того, чтобы такая маленькая страна смогла взять столько золотых медалей. Наш пресс-релиз будет корректным, но в то же время покажет, что я на одной волне с народом. Мы посадили за решетку серийного убийцу, торговавшего наркотиками, и это даже лучше богача. Мы взяли золотую медаль. Понимаешь?

Она кивнула.

— Думаю, да.