Кровавая луна

ГЛАВА 16 Вторник Seamaster[45]

— Она вон там, — пожилая дама в белом халате указала на лабораторию. Харри увидел сгорбленную над микроскопом спину на высоком табурете и тоже в белом халате.

Он подошел, встал рядом и тихо кашлянул.

Женщина нетерпеливо обернулась, и к Харри обратилось суровое, замкнутое лицо человека, полностью погруженного в работу. Но тут же это лицо словно озарилось внезапно выглянувшим солнцем — женщина узнала его.

— Харри!

Она вскочила и кинулась к нему на шею.

— Александра, — отозвался Харри, слегка ошеломленный. Он не был уверен, какой прием его ожидает.

— Как тебе удалось сюда пробраться?

— Я пришел немного раньше, и Лилли на ресепшене меня узнала, вот она и пропустила.

— Ну, что скажешь? — Александра гордо выпрямилась.

Харри улыбнулся.

— Ты выглядишь все так же фантастически. Как нечто среднее между «ламборгини» и…

— Не я, придурок! Лаборатория.

— А. Да, вижу, она новая.

— Разве это не удивительно? Теперь мы можем делать сами все, что раньше приходилось отсылать за границу: ДНК, химический анализ, биологический… Мы охватываем такой спектр, что когда в отделе криминалистической экспертизы, не хватает мощностей, они просто отправляют пробы сюда. И нам позволяют использовать лабораторию для личных исследований. Сейчас я работаю над своей диссертацией по анализу ДНК.

— Впечатляет, — согласился Харри, обводя взглядом пробирки в подносах, колбы, компьютерные мониторы, микроскопы и приборы, о назначении которых понятия не имел.

— Хельге, поздоровайся с Харри! — крикнула Александра, и еще один сотрудник, сидящий в этой комнате, повернулся на стуле, улыбнулся, помахал рукой и опять склонился над своим микроскопом.

— Мы соревнуемся, кто первым получит докторскую степень, — шепнула Александра.

— Мм. У тебя точно есть время выпить кофе в кафетерии?

Ее рука скользнула под его руку.

— Я знаю место получше. Пойдем.

— Значит, Катрине известно, что ты в курсе. И она предложила тебе иногда видеться с мальчиком, — поставив пустую чашку на рубероид перед стульями, вынесенными на крышу, подвела итог Александра.

— Неплохое начало. Боишься?

— До смерти, — признался Харри. — Кроме того, у меня сейчас нет времени.

— Наверное, все отцы так говорят с начала времен.

— Ага. Но мне нужно раскрыть это дело в ближайшие семь дней.

— Рёд дал тебе всего семь дней? Довольно оптимистично, не правда ли?

Харри не ответил.

— Как ты думаешь, Катрина хотела бы, чтобы вы с ней…

— Нет, — твердо ответил Харри.

— Знаешь, такие чувства никогда не проходят бесследно. Не умирают.

— Нет, вообще-то умирают.

Александра молча посмотрела на него и только откинула с лица завиток черных волос.

— Как бы то ни было, — добавил Харри, — она знает, чтó лучше для нее и мальчика.

— И что же?

— Чтобы я не был рядом с ними.

— Кто еще знает, что ты его отец?

— Только ты, — ответил Харри. — И Катрина не хочет, чтобы кто-нибудь еще узнал, что отец не Бьёрн.

— Не волнуйся, — успокоила Александра. — Я знаю только потому, что проводила анализ ДНК, а я обязана хранить конфиденциальность информации. Есть сигаретка? Можем выкурить на двоих.

— Я бросил.

— Ты? Правда?

Харри кивнул и взглянул на небо. Появились облака. Снизу свинцово-серые, сверху — белые, освещенные солнцем.

— Значит, ты сейчас одна, — заговорил Харри. — Тебя это устраивает?

— Нет, — ответила Александра. — Но меня, наверное, так же не устраивало бы быть с кем-то. — Она рассмеялась своим хриплым смехом, и Харри почувствовал, что этот смех действует на него так же, как и раньше. Может, это и правда. Может, такие чувства, какими бы мимолетными они ни казались, не умирают никогда.

Харри прочистил горло.

— А вот и подходящий момент, — сказала она.

— Для чего?

— Озвучить причину, по которой ты захотел выпить кофе.

— Возможно. — Харри вытащил пластиковую коробку с бумажным полотенцем внутри. — Не сделаешь для меня анализ вот этого?

— Так я и знала! — фыркнула она.

— М-м. И все же ты согласилась встретиться со мной за кофе?

— Наверное, надеялась, что ошибаюсь. Что ты думал обо мне.

— Очевидно, если сейчас я скажу, что думал о тебе, это прозвучит не очень хорошо, но я и правда о тебе думал.

— Все равно скажи.

Харри криво улыбнулся.

— Я думал о тебе.

Она взяла коробку.

— Что это такое?

— Слизь и слюна. Я просто хочу знать, от того они человека, что оставил свою ДНК на груди Сюсанны, или нет.

— Как ты докопался до этого? Хотя нет, я не хочу знать. Может, то, о чем ты просишь, и законно, но ты же понимаешь, что если кто-нибудь узнает, у меня все равно будут неприятности?

— Да.

— Так почему я должна это делать?

— М-да, действительно.

— Ладно, я сейчас сама скажу. Потому что ты собираешься взять меня в спа в этом снобском отеле, где ты остановился. Ты слушаешь? А после этого угостишь меня чертовски вкусным ужином. И выглядеть будешь презентабельно.

— Считаешь, сейчас я выгляжу недостаточно презентабельно?

— Галстук. Еще ты повяжешь галстук.

Харри рассмеялся.

— Договорились.

— Модный галстук.

— То, что миллионер вроде Рёда заказывает свое собственное расследование, противоречит нашим демократическим принципам и идее равенства, — заявила главный суперинтендант Будиль Меллинг.

— Не говоря о чисто практических неудобствах, связанных с тем, что третья сторона лезет в наш огород, — добавил Уле Винтер, старший инспектор Крипоса. — Это попросту усложняет нашу работу. Я понимаю, что вы не можете запретить расследование Рёда на основании статей закона, но у департамента должен быть какой-то способ все это остановить.

Микаэль Бельман стоял и смотрел в окно. У него был хороший офис. Большой, новый и современный. Внушительный. Но находился он в Нюдалене. Это было далеко от других департаментов, что располагались в правительственных зданиях в центре города; Нюдален же был чем-то вроде бизнес-парка на периферии, еще несколько минут пешком на север, и вот вы уже в густом лесу. Бельман надеялся, что скоро будет закончен новый правительственный квартал, и при этом у власти все еще будет Рабочая партия, к которой принадлежал Микаэль, и сам он по-прежнему будет занимать пост министра юстиции. Другого исхода пока и не предвиделось, Микаэль Бельман был популярен. Кое-кто даже намекал, что пора министру юстиции начать активнее продвигать себя, ведь в один прекрасный день премьер-министр сообщит о желании уйти в отставку. А однажды некий политический журналист написал, что кто-то в правительстве — например, Бельман — должен совершить государственный переворот и захватить высший пост. На следующее же утро на совещании премьер-министр спросил, ко всеобщему веселью, не проверит ли кто-нибудь портфель Микаэля. Это был намек на повязку на глазу Бельмана и его сходство с Клаусом фон Штауффенбергом, полковником вермахта, пытавшимся убить Гитлера с помощью бомбы.

Но премьер-министру нечего было бояться — Микаэль просто-напросто не хотел занять его должность. Да, пост министра юстиции подразумевал, что твоя жизнь идет под постоянным надзором, но быть премьер-министром — numero uno[46] — означало нечто совершенно другое. Общественное давление — это еще ничего, но он боялся оказаться на свету. Слишком много камней будет перевернуто[47], слишком многое из прошлого откроется, и даже он сам не знал, что тогда обнаружится.

Он повернулся к Меллинг и Винтеру. Его отделяла от них не одна иерархическая ступень, но, похоже, эти двое считали что имеют право обратиться напрямую к Бельману, поскольку когда-то он был детективом полиции Осло, то есть одним из них.

— Очевидно, что как член Рабочей партии я выступаю за равенство, — начал Бельман. — И конечно же, министерство юстиции хочет, чтобы условия работы полиции были как можно более благоприятными. Но я не уверен, что мы можем ожидать сочувствия от… — он остановился, подыскивая подходящее слово вместо неуместного сейчас «избирателей», — …сочувствия от широкой общественности, если будем препятствовать расследованию одного из немногих наших прославленных детективов. Особенно когда он намерен взяться за дело, в котором так мало продвинулись Крипос и полицейские. И да, ты прав, Винтер. Ни один закон не запрещает то, что делают Рёд и Холе. Но вы всегда можете надеяться, что Холе рано или поздно поступит так, как всегда поступал в мое время.

Он посмотрел на недоумевающих Меллинг и Винтера.

— Нарушит правила, — пояснил Бельман. — Всё, что вам нужно делать, — внимательно следить за ним, и тогда, уверен, вы просто увидите, как это произойдет. Тогда доложите мне об этом, и я лично позабочусь, чтобы его расследование заморозили, — Он взглянул на свои часы Omega Seamaster. Не потому, что у него была назначена еще одна встреча, а чтобы показать, что эта окончена. — Как вам эта мысль?

Уходя, они пожали ему руки с таким видом, будто он согласился с их предложением, а не наоборот. Микаэль умел произвести такой эффект.

Он улыбнулся Будиль Меллинг и посмотрел ей в глаза на полсекунды дольше необходимого. Не из-за интереса к ней — скорее по привычке. И отметил, что ее лица наконец-то коснулся румянец.