Кровавая луна

ГЛАВА 25 Пятница Кокаиновый блюз

Группа Эуне собралась, но Столе предупредил, что к трем часам приедет его семья и к этому времени надо закончить и разойтись. Харри рассказал о визите к Хелене Рёд.

— И теперь ты носишь костюм своего босса, — прокомментировал Эйстейн, — и солнечные очки своего приятеля.

— А еще у меня есть вот это. — Харри поднял полумаску кота. — А ты так ничего и не нашел в интернете по «Вилле Данте»?

Трульс уставился в телефон, хмыкнул и покачал головой с тем же каменным лицом, с каким принял коричневый конверт с деньгами, который Харри потихоньку передал ему, как только пришел.

— Вот что мне интересно — откуда Воге взял этот каннибализм? — спросил Эуне.

Трульс поднял взгляд от экрана. Они с Харри посмотрели друг другу в глаза, и Трульс едва заметно покачал головой.

— Я тоже ломал над этим голову. — подхватил Эйстейн. — В отчетах нет ни слова.

— У меня такое чувство, что Воге потерял источник информации, — сказал Харри. — И теперь начал выдумывать. Например, об отрезанной и снова пришитой татуировке Бертины — это неправда.

— Может, и так, — согласился Эуне. — Воге ведь и в начале карьеры прибегал к выдумкам — странно, насколько мы, люди, не меняемся. Даже если какая-то модель поведения выходит нам боком и нам надлежало бы усвоить урок, мы норовим снова следовать той же модели, когда возникают проблемы.

— А возможно, в последнее время Воге был так окружен вниманием, что опьянел от успеха и теперь не желает уходить с пьедестала. Вот и прибегает к старым уверткам, ведь когда-то они срабатывали. По крайней мере, какое-то время срабатывали. Хотя я не сбрасываю со счетов, что Воге может быть прав относительно каннибализма. Но, если учитывать обстоятельства, скорее всего это выдумки, основанные на литературе о серийных убийцах.

— Разве он не намекает… — начал Эйстейн, пробегая глазами заметку Воге на экране телефона.

Все посмотрели на него.

— Разве Воге не имеет в виду, что его источник — сам убийца?

— Смелая, но интересная интерпретация, — оценил Эуне. — Однако наш рабочий день окончен, господа, впереди выходные. Моя жена и дочь скоро будут здесь.

— Что будем делать на выходных, босс? — спросил Эйстейн.

— У меня нет для вас заданий, — ответил Харри. — А я взял у Трульса ноутбук, собираюсь читать полицейские отчеты.

— Я думал, ты их уже читал.

— Просматривал. Теперь буду изучать. Давайте, уходим.

Эуне попросил Харри подождать, и тот остался у кровати, а остальные вышли.

— Эти отчеты, — произнес Эуне. — Сколько человек над ними трудились? Сорок, пятьдесят? Они работали с этим делом больше трех недель. Сколько там страниц — тысячи? Ты собираешься прочитать все это, потому что думаешь, что решение можно найти там?

Харри пожал плечами.

— Где-то его нужно найти.

— Разум тоже нуждается в отдыхе, Харри. Я с самого начала заметил, что ты нервничаешь. Кажется, ты… можно, я скажу «в отчаянии»?

— Допустим.

— Ты что-то не договариваешь?

Харри опустил голову и потер ладонью затылок.

— Да.

— Не хочешь рассказать?

— Хочу. — Харри выпрямился снова. — Но не могу.

Они посмотрели друг на друга. Эуне закрыл глаза и кивнул.

— Спасибо, — сказал Харри. — Поговорим в понедельник.

Эуне облизнул губы, на его лице появилось выражение усталой насмешливости, и Харри понял: он собирается дать остроумный ответ. Но Эуне передумал и просто кивнул.

Харри уже выходил из больницы, когда до него дошло, какой ответ вертелся на языке у Эуне. Если доживу до понедельника.

Эйстейн ехал в сторону центра по выделенной полосе для общественного транспорта. Харри сидел на переднем пассажирском сиденье.

— Ничего так для часа пик в пятницу, а? — ухмыльнулся Эйстейн в зеркало.

Трульс хмыкнул с заднего сиденья.

Зазвонил телефон Харри. Вызов был от Катрины.

— Да?

— Привет, Харри, я быстро. У нас с Арне сегодня свидание в ресторане, где ему наконец удалось забронировать столик. Но моя свекровь болеет и…

— Нужно посидеть с ребенком?

— Пожалуйста, скажи, что тебе неудобно, и тогда я никуда не пойду — устала немного. А так как я тебе позвонила, то с чистой совестью смогу ему сказать, что пыталась кого-нибудь найти…

— Но мне удобно. И я хочу. Когда?

— Да чтоб тебя, Харри. В семь.

— Окей. Позаботься, чтобы в духовке была пицца «Grandiosa».

Едва Харри нажал кнопку разъединения, как телефон тут же снова зазвонил.

— Значит, не обязательно «Грандиоса», — сказал Харри, поднеся телефон к уху.

— Это Мона До из «ВГ».

— Ой…

Услышав, как Мона представилась полным именем и с указанием места работы, Харри, еще не слыша вопросов, понял: она звонит не как девушка Андерса, а как журналист, а значит, все, что он скажет, может быть — и будет — использовано против него.

— Мы работаем над статьей о… — начала она. Это введение предупреждало, что механизм уже запущен, его не остановить, а местоимение «мы» лишь немного смягчает ответственность журналистки за неудобные вопросы, которые она собирается задать.

Глядя на движущиеся машины, Харри слушал Мону. Из ее слов он уяснил, что речь пойдет о Габриеле Венге и о том, как Харри по телефону изображал полицейского. В статье будут процитированы слова главного суперинтенданта Будиль Меллинг: попытка выдать себя за сотрудника правоохранительных органов может караться заключением до полугода; и она, Будиль, надеется, что по результатам этого дела министр юстиции положит конец несанкционированным и весьма сомнительным частным расследованиям; и особенно важно сделать это немедленно в рамках работы по текущему серьезнейшему расследованию убийств.

Мона звонила, чтобы в соответствии с кодексом журналистской этики предложить Харри возможность ответить. Мона До была напористой и жесткой, но неизменно справедливой.

— Без комментариев, — лаконично ответил Харри.

— То есть? Значит, ты не оспариваешь эту историю в том виде, в котором ее представляют?

— Думаю, это означает, что у меня просто нет комментариев, не так ли?

— Хорошо, Харри, тогда я должна напечатать «без комментариев». — Харри услышал быстрое пощелкивание клавиш.

— Вы все еще называете это «напечатать»?

— Ну, некоторые слова вечны.

— И правда. Вот почему я называю то, что собираюсь сейчас сделать, «повесить трубку». Окей?

В динамике прозвучал вздох Моны До.

— Окей. Хороших выходных, Харри.

— И тебе. И…

— Да, я передам привет Андерсу.

Харри положил телефон во внутренний карман слишком просторного пиджака Рёда.

— Проблемы?

— Да, — подтвердил Харри.

Снова ворчание с заднего сиденья, на этот раз громче и злее.

Харри полуобернулся, увидел отсвет телефонного экрана на лице Трульса и понял, что, разговаривая с ним, Мона держала палец над кнопкой «Опубликовать».

— Что там написано?

— Что ты наврал.

— Что ж, это правда, к тому же мне не нужно защищать свою репутацию. — Харри покачал головой. — Куда хуже, что они собираются прикрыть нашу лавочку.

— Нет, — сказал Трульс.

— Что нет?

— Еще хуже — они тебя арестуют.

Харри поднял бровь.

— За то, что помог найти тело, которое искали больше трех недель?

— Дело не в этом, — возразил Трульс. — Ты не знаешь Меллинг. Она прет к вершине, как танк. А ты на пути, верно?

— Я?

— Если мы раскроем это дело раньше полиции, Меллинг будет выглядеть дилетанткой — скажешь, нет?

— Хм… Ладно. Но мой арест — это, пожалуй, перебор.

— Обычные игры силовиков — потому эти коварные ублюдки и занимают свои посты. Так и становятся… например, министрами юстиции.

Харри опять посмотрел на Трульса. Его лоб покраснел, как сигнал светофора, перед которым они остановились.

— Я выйду здесь, — заявил Харри. — Отдыхайте на выходных, но не отключайте телефоны и не покидайте город.

В семь часов Катрина открыла Харри дверь.

— Да, я читала «ВГ», — сказала она, подходя к комоду в коридоре и вдевая в уши серьги.

— Мм. Как думаешь, понравилось бы Меллинг, узнай она, что ее главный враг работает нянькой у ее же ведущего детектива?

— О, с понедельника ты вряд ли будешь представлять существенную угрозу.

— Ты так уверена?

— Слова Меллинг о сомнительных частных расследованиях не оставляют министру юстиции особого выбора.

— Пожалуй, что нет.

— Жаль, ведь ты мог бы нам пригодиться. Все понимали, что ты будешь обходить правила, но ты срезался на такой ерунде…

— Поторопился — и слился, — согласился Харри.

— Ты такой предсказуемо непредсказуемый. Что это у тебя?

Она указала на полиэтиленовый пакет, который Харри положил поверх своих ботинок.

— Ноутбук. Мне надо будет немного поработать, когда он уснет. Он там?

— Да.

Харри прошел в гостиную.

— Мама пахнет «пока-пока», — сообщил Герт. Он сидел на полу с двумя плюшевыми игрушками.

— Это духи «Пако Рабан», — объяснил Харри.

— «Пока Лабан», — заключил Герт.

— Смотри, что у меня есть, — Харри осторожно вынул из кармана плитку шоколада.

— Сахха-бомба!

— Сахарная бомба? — улыбнулся Харри. — Тогда, похоже, не стоит никому о ней говорить.

— Мама! Дядя Халя плинес сахха-бомбу!

С уходом Катрины Харри попал в волшебный мир, где нужно было следовать за полетом фантазии трехлетнего ребенка, иногда добавляя к нему что-то свое.

— Ты отлисно иглаешь, — похвалил Герт. — Где длакон?

— В пещере, конечно. — Харри указал под диван.

— Ух-ты-ух-ты, — впечатлился Герт.

— Еще какое ух-ты-ух-ты, — поддержал Харри.

— Сахха-бомба?

— Давай, — согласился Харри и сунул руку в карман пиджака, висевшего на стуле.

— Что это? — Герт указал на маску, которую вытащил Харри.

— Кот. — Харри надел полумаску на лицо.

Лицо Герта вдруг исказилось, а голос зазвенел слезами:

— Нет, дядя Халя! Стлашно!

Харри торопливо снял маску.

— Хорошо, никаких котов. Только драконы. Порядок?

Но слезы уже текли. Герт разрыдался. Харри обругал себя: снова поторопился и слился. Кошки страшные, мамы рядом нет, время спать — как тут не расплакаться.

Герт протянул к Харри ручки, и Харри, не успев даже задуматься, притянул его к себе. Гладил мальчика по голове, чувствовал его подбородок на своем плече и теплую влагу слез, промочивших рубашку.

— Кусочек сахха-бомбы, почистить зубы и колыбельную?

— Ага! — всхлипнул Герт.

После сеанса чистки зубов — который, подозревал Харри, не привел бы Катрину в восторг — он переодел Герта и уложил под одеяло.

— Челныс, — скомандовал Герт.

— Я такую не знаю, — сказал Харри. Его телефон завибрировал, и он увидел уведомление об MMS от Александры.

Герт смотрел на Харри с плохо скрываемым неодобрением.

— Но я знаю другие хорошие песни.

— Пой, — велел Герт.

Харри понимал, что нужно выбрать что-то медленное и словно укачивающее. Попробовал «Wild Horses» Rolling Stones. Его остановили после первого куплета:

— Длугую песню.

«Your Cheatin’ Heart» Хэнка Уильямса получила отрицательный отзыв после двух строчек.

Харри надолго задумался.

— Ладно. Закрой глаза.

Он начал петь — если это можно было назвать пением. Низкое, медленное гудение грубого голоса, время от времени попадающее в ноты старого блюза.

Дыхание Герта стало глубоким и ровным.

Харри открыл MMS, снабженное текстовым комментарием. Александра сделала селфи через зеркало в собственной прихожей. Она демонстрировала сливочно-желтое платье, явно произведение искусства хорошего модельера: одежда такого класса выгоднейшим образом подчеркивает все достоинства фигуры и при этом никому и в голову не приходит, что своей красотой тело обязано платью. Но Харри знал, что тело Александры прекрасно само по себе. И что Александра отлично это понимает.

Харри закрыл сообщение, поднял голову — и увидел широко раскрытые глаза Герта.

— Дальше!

— Дальше? Ту же песню?

— Да-а!