Кровавая луна

ГЛАВА 21 Среда Напряжение нарастает

Возле входа в больницу «Радиум» Катрина с усилием повернула руль более чем пятидесятилетней «Volvo Amazon».

Она остановилась рядом с высоким бородатым мужчиной.

Видела, как Харри колеблется, прежде чем открыть дверь и сесть на пассажирское сиденье.

— Ты сохранила машину, — констатировал он.

— Бьёрн так ее любил, — ответила Катрина и похлопала по приборной панели. — И хорошо о ней заботился. В ней все работает как часы.

— Это старая машина, — проговорил Харри. — В ней небезопасно.

Она улыбнулась.

— Ты думаешь о Герте? Расслабься, я езжу на ней только по городу. Дедушка возится с машиной, когда заглядывает ко мне, и… и она пахнет Бьёрном.

Катрина понимала, о чем он думает: в этой машине застрелился Бьёрн. Так и было. Бьёрн отправился за город на автомобиле, который так любил, и выехал на прямой участок дороги вдоль поля в Тутене. Возможно, с этим местом у него были связаны теплые воспоминания. Стояла ночь. Он перебрался на заднее сиденье. Некоторые думали — потому, что на заднем сиденье машины умер его кумир Хэнк Уильямс, но Катрина полагала — Бьёрн не хотел портить водительское место, чтобы она могла потом ездить на этой машине. И она должна на ней ездить. Да, это безумие. Но она обманула хорошего и доброго, слишком доброго человека, заставила поверить, что родила ребенка от него, и, если теперь наказывала себя, кому какое дело! Бьёрн любил ее до безумия и всегда сомневался в искренности ее любви, дошел даже до того, что прямо спросил, почему она не выбрала равного себе мужчину. Нет, это наказание она принимала с радостью.

— Хорошо, что ты смогла так быстро добраться, — сказал Харри.

— Я была недалеко от Института судебной медицины. Так в чем дело?

— Я только что обнаружил, что мой водитель не совсем трезв, а мне нужно ехать, куда ты можешь меня сопроводить.

— Звучит не очень заманчиво. Куда ты собирался?

— На места преступлений, — ответил он. — Хочу их увидеть.

— Даже не обсуждается.

— Ну чего ты. Мы же нашли вам Бертину.

— Понимаю, но я ясно дала понять: мы не вознаграждаем за наводки.

— Ага. Там все еще оцепление?

— Да, так что сам ты туда не пройдешь.

Харри посмотрел на нее с каким-то сдерживаемым отчаянием во взгляде. Она узнавала этот взгляд, эти чертовы голубые глаза, сейчас чуть более встревоженные, чем обычно; узнавала и то, как его тело не может долго оставаться в неподвижности. Эти его муравьи под кожей, эта его мания. А может, нечто большее? Никогда еще она не видела его таким взволнованным, словно расследование дела было вопросом жизни и смерти. Или?.. Нет, конечно, это была просто мания. Мания, требующая — заставляющая его — охотиться.

— М-м… Тогда отвези меня к бару «Шрёдер».

Или заставляющая его пить.

Катрина вздохнула. Проверила время.

— Как тебе удобно. Ничего, если по дороге я заберу Герта из детского сада?

Он поднял бровь. Его взгляд ясно говорил: он подозревает ее в неких скрытых мотивах. Разумеется, она могла действовать по подобным побуждениям: никогда не повредит напомнить мужчине, что у него есть ребенок. Катрина включила передачу и уже отпускала капризное сцепление, когда зазвонил ее телефон. Она посмотрела на дисплей и снова перешла на нейтральную передачу.

— Извини, Харри, я должна ответить. Да, Братт на связи.

— Ты читала, что сейчас опубликовал «Дагбладет»? — Большинство людей сказало бы, что главный суперинтендант совсем не кажется раздраженной. Но Катрина знала Будиль Меллинг и понимала: начальница в ярости.

— Если «сейчас» — это…

— Новость появилась на их сайте шесть минут назад, опять этот Воге. Он пишет, что по данным судебно-медицинской экспертизы с обеими девушками занимались сексом незадолго до или уже после того, как их убили, и что при этом использовали презерватив, вероятно, чтобы не оставить следов ДНК. Откуда у него эти сведения, Братт?

— Я не знаю.

— Что ж, позволь, я расскажу тебе. Кто-то из наших сливает Воге информацию.

— Извини, — произнесла Катрина. — Я неточно выразилась. Откуда сведения — очевидно. Я имела в виду — не знаю, кто сливает.

— И когда ты планируешь выяснить?

— Трудно сказать, босс. На данный момент моя приоритетная задача — найти убийцу. Насколько нам известно, он может искать следующую жертву.

В динамике повисла тишина. Катрина закрыла глаза и мысленно выругала саму себя. Да что ж она такая тупая-то!

— Я только что разговаривала по телефону с Винтером, и он исключает из круга подозреваемых всех сотрудников Крипоса. Я склонна с ним согласиться. Таким образом, Братт, это ты должна найти источник утечек и заткнуть ему рот. Ты слышишь меня? Из-за этих сливов мы выглядим круглыми идиотами. А сейчас я позвоню начальнику полиции, прежде чем он сам потребует отчета. Держи меня в курсе.

Меллинг отключилась. Катрина увидела, что Харри протягивает ей свой телефон, и всмотрелась в экран. Это был сайт «Дагбладет». Она быстро прочла комментарий Воге.

— Этот парень явно неравнодушен к Рёду, — резюмировала она.

— А вы? — спросил Харри.

— Что — мы?

— Предполагали, что сексуальная составляющая этих убийств — только маскировка?

Катрина пожала плечами.

— Не слышала о подобном. Бьюсь об заклад, это собственное предположение Воге. Он приписывает эти слова источнику, потому что их невозможно проверить, и он это знает.

— М-м…

Они спустились к автомагистрали.

— Что думают твои люди? — спросила Катрина.

— Ну… большая часть команды думает, что это насильник и серийный убийца и что связь между двумя жертвами случайна.

— Потому что?..

— Потому что у Маркуса Рёда есть алиби, а наемные убийцы не занимаются сексом со своими жертвами. А твои люди что думают?

Катрина взглянула на дорогу через зеркало заднего вида.

— Ладно, Харри, я тебе кое-что расскажу. То, о чем не написал Воге: при вскрытии один из техников обнаружил в обеих девушках один и тот же тип порошка, которым покрывают презервативы. Что означает — преступник один и тот же.

— Интересно.

— Еще он не упомянул в статье, что судмедэксперты не исключают изнасилования девушек, хотя явных признаков на телах не найдено. По статистике признаки присутствуют только в одном случае из трех. Мелкие травмы сопровождают только половину изнасилований. В остальных случаях не находят ничего.

— Думаешь, тут как раз такой случай?

— Нет. Думаю, признаков изнасилования нет, потому что половой акт происходил после смерти жертв.

— М-м. Возбуждение начинается со смерти.

— Что?

— Об этом говорил Эуне. У садистов сексуальное возбуждение возникает от страданий жертвы и пропадает после ее смерти. А у некрофилов оно возникает, когда жертва мертва.

— Окей. Что ж, вознаграждение ты все-таки получил.

— Спасибо. Что вы думаете о следах обуви на месте преступления?

— Кто сказал, что там были следы обуви?

Харри пожал плечами.

— Это лес. Земля, я полагаю, мягкая. За последние несколько недель почти не было дождей. Очевидно, что должны остаться следы.

— Они одинаковые, — после некоторого колебания ответила Катрина. — Следы жертвы и предполагаемого преступника идут близко друг к другу, будто он удерживал ее или угрожал оружием.

— М-м. Или наоборот.

— Что ты имеешь в виду?

— Они могли идти обнявшись. Как пара. Как двое, намеренные заняться сексом по обоюдному согласию.

— Ты серьезно?

— Если бы я угрожал кому-то оружием, я шел бы позади.

— Ты веришь, что девушки знали своего убийцу?

— Возможно. А может, и нет. Во что я не верю, так это в совпадения. Сюсанна пропала через четыре дня после вечеринки в доме Рёда, а Бертина — еще через неделю. Они встретили убийцу там. На вечеринке был мужчина, которого, полагаю, нет в вашем списке гостей.

— Вот как?

— Парень в маске и солнцезащитных очках, торгующий кокаином.

— Нет, ни о ком подобном никто не упоминал. Хотя в этом нет ничего странного, ведь он продавал гостям кокаин.

— Или потому, что безликие люди быстро забываются. Он не продавал, он дал нескольким гостям образцы чего-то, что, по нашему мнению, похоже на чистый кокаин.

— Откуда вы узнали?

— Неважно. Важно, что этот неизвестный разговаривал и с Сюсанной, и с Бертиной. Знаешь кого-нибудь еще, кто на вечеринке говорил с обеими девушками?

— Только Маркус Рёд. — Катрина включила поворотник и снова посмотрела в зеркало. — Думаешь, этот парень подцепил обеих на вечеринке и убедил прогуляться с ним по лесу?

— Почему нет?

— Не знаю, просто не вижу в этом смысла. Допустим, Сюсанна отправляется искать приключений в лесу с парнем, с которым только что познакомилась на вечеринке. И который к тому же торговал кокаином. Но почему Бертина через неделю добровольно отправляется на Скюллерюд с едва знакомым человеком? Ведь в газетах уже вовсю писали, что Сюсанну в последний раз видели именно на Скюллерюде. К тому времени Бертина уже должна была понять, что они трое веселились на одной вечеринке. Нет, Харри, на это я не куплюсь.

— Окей. А что думаешь ты?

— Я думаю, мы ищем серийного насильника.

— Серийного убийцу.

— Совершенно верно. Быстрые убийства, некрофилия. Вырезанный мозг, отрубленная голова, подвешенное, будто на бойне, тело. Вот что я называю ритуальным убийством.

— Угу, — буркнул Харри. — А причем тут порошок от презерватива?

— Что?

— В преступлениях сексуального плана обычно ищут смазку, если пытаются идентифицировать презерватив.

— Да, но в этих случаях он был без смазки.

— Точно. Ты работала в отделе по борьбе с преступлениями сексуального характера. Разве серийные насильники, по крайней мере, если они достаточно умны, чтобы использовать презерватив, отказываются от тех, что со смазкой?

— Обычно не отказываются — чтобы, извини за каламбур, дело шло легче. Но это насильники, Харри, у них нет единой методики, а ты просто занудствуешь.

— Ты права, — сказал Харри. — Но пока я не увидел и не услышал ничего, опровергающего версию, по которой Бертина и Сюсанна добровольно, по обоюдному согласию занимались с убийцей сексом прямо перед тем, как он их убил.

— Ничего, кроме… крайней необычности этой версии. Нет? Здесь ты эксперт по серийным убийцам.

Харри почесал в затылке.

— Да, это необычно. Убийство после изнасилования довольно типично, будь оно частью сексуальной фантазии убийцы или попыткой избежать опознания. Но убийство после секса по взаимному согласию — случай исключительный. Человек нарциссического склада может убить, если во время полового акта он был каким-то образом унижен, например если оказался не в состоянии совершить акт.

— Следы от презерватива указывают, что совершить акт все же удалось, Харри. Я скоро вернусь.

Харри кивнул. Они остановились в нижней части улицы Хегдехаугсвейен. Он наблюдал, как Катрина быстро идет к воротам в заборе, на котором так и висли дети в зимних комбинезонах, ожидая, когда их заберут.

Она исчезла за воротами и появилась через несколько минут, держа за руку Герта. До Харри доносился нетерпеливый детский голос. Сам Харри когда-то был молчаливым ребенком.

Дверь машины открылась.

— Пливет, Халя.

Герт потянулся с заднего сиденья и обнял Харри. Катрина усадила сына обратно в детское кресло.

— Привет, старик, — произнес Харри.

— Сталик? — переспросил Герт, глядя на мать.

— Он над тобой прикалывается, — объяснила Катрина.

— Ты пликалываесся, Халя!

Герт от души рассмеялся, и, посмотрев на него в зеркало, Харри вздрогнул — он увидел нечто знакомое. Не у себя. Не у отца. У своей матери. У Герта была улыбка матери Харри.

Катрина села за руль.

— К «Шрёдеру»? — спросила она.

Харри покачал головой.

— Выйду у твоего дома, а потом прогуляюсь.

— Прогуляешься к «Шрёдеру»?

Харри не ответил.

— Я тут подумала, — произнесла она. — Хочу попросить тебя об услуге.

— Давай.

— Знаешь, как всякие там лыжники и люди, побывавшие на Южном полюсе, берут кучу денег за свои вдохновляющие речи?

Паром с полуострова Несоддтанген слегка покачивался на волнах.

Харри огляделся. Пассажиры на соседних сиденьях смотрели в телефоны, заткнув уши наушниками, читали книги или глядели на Ослофьорд. Они держали путь домой с работы, из колледжа или с прогулки по городским магазинам. Похоже, никто не возвращался с любовного свидания.

Харри просмотрел в телефоне последний отчет судебно-медицинской экспертизы. Скриншоты отчета разослал всей команде Трульс. Харри прочел его, когда зашел перекусить в столовой больницы «Радиум», уже после того, как отправил Катрине сообщение с просьбой приехать за ним. Чувствовал ли он себя виноватым, делая вид, что ничего не знает о ее посещении Института судебно-медицинской экспертизы? Не особенно. А что касается информации о порошке и некрофилии — то ему и вовсе не пришлось изображать неосведомленность, в отчете этого не было. Как не было и в статье Воге. То есть информатор Воге не входил в число присутствовавших на докладе судмедэкспертов в Институте, иначе он упомянул бы сведения, которые в отчет не попали. Однако Воге добавил, что некоторые следователи подозревают маскировку этих преступлений под работу серийного убийцы для сокрытия их истинной причины.

Порошок от презерватива.

Харри задумался.

И набрал букву «Т».

— Да?

— Привет, Трульс, это Харри.

— Да?

— Не отниму много времени. Я разговаривал с Катриной Братт, и оказалось — в отчеты попало не все, что обнаружили в Институте судебной медицины.

— Вот как!

— Ага. Она поделилась одной деталью, которую завтра наверняка будет обсуждать следственная группа полицейских и которой у нас нет.

— И это?..

Харри колебался. Порошок от презерватива.

— Татуировка, — сообщил он. — Убийца срезал татуировку «Louis Vuitton» с лодыжки Бертины и пришил ее обратно.

— Как скальп Сюсанны Андерсен?

— Ага, — согласился Харри. — Но это не главное. Важно, чтобы на будущее ты нашел способ узнавать о таких вещах.

— О том, что не попадает в отчеты? Тогда мне придется общаться с людьми.

— Э-э… Мы не хотим оставлять это на волю случая. Я не жду предложений прямо сейчас, просто подумай об этом, а завтра поговорим.

Трульс хмыкнул.

— Хорошо.

Они разъединились.

Когда судно пришвартовалось, Харри остался сидеть и смотреть, как другие пассажиры сходят на берег.

— Не выходите? — спросил контролер, осматривая пустой салон.

— Не сегодня, — ответил Харри.

— Повторите, — попросил Харри, указывая на бокал.

Бармен приподнял бровь, но взял бутылку «Джим Бим» и налил. Харри опрокинул виски в себя.

— И еще.

— Тяжелый день? — спросил бармен.

— Пока нет, — ответил Харри, взял стакан и пошел к столику, за которым видел однажды вокалиста «Turbonegеr». Заметил, что уже не совсем твердо держится на ногах. По пути прошел мимо сидевшего к нему спиной мужчины и почувствовал запах парфюма, навеявший мысли о Люсиль. Харри скользнул на диван. Стоял ранний вечер, и посетителей было немного. Где-то сейчас Люсиль? Он мог не пить лишний бокал, а пойти в номер перечитывать отчеты, выискивать зацепки. Он посмотрел на стакан, и тот напомнил ему о песочных часах: как неостановимо пересыпаются в них песчинки, так же неумолимо бежит время. Пять дней и несколько часов до того, как он снова потерпит неудачу. Такова история его жизни. К черту, в любом случае скоро все его неудачи закончатся. Он поднял стакан.

В бар вошел мужчина. Огляделся. Увидел Харри. Они обменялись короткими кивками, мужчина направился к Харри и устроился на стуле по другую сторону стеклянного стола.

— Добрый вечер, Крон.

— Добрый вечер, Харри. Как идут дела?

— Расследование? Все хорошо.

— Хорошо… Значит ли это, что у вас есть зацепка?

— Нет. Что тебя сюда привело?

Адвокат, похоже, собирался задать очередной уточняющий вопрос, но передумал.

— Я слышал, ты сегодня звонил Хелене Рёд, и вы двое собираетесь поговорить.

— Так точно.

— Перед тем, как этот разговор состоится, я просто хочу обратить твое внимание на пару моментов. Прежде всего, ее отношения с Маркусом сейчас переживают не лучший период. Для этого может быть несколько причин. Например…

— Кокаиновая зависимость Маркуса?

— Мне ничего об этом не известно.

— Еще как известно.

— Я имею в виду — со временем они отдалились друг от друга. И то, что из-за этих убийств Маркус оказался в фокусе общественного внимания, особенно внимания газеты «Дагбладет», не улучшило ситуацию.

— Что ты пытаешься сказать?

— Сейчас у Хелены сильный стресс, и я не исключаю, что она может сказать о муже нечто компрометирующее как в отношении его личности в целом, так и о его связях с фрёкен Андерсен и фрёкен Бертильсен. Разумеется, это не повлияет на факты расследования, но если эта информация попадет в «Дагбладет», для моего… вернее, нашего клиента это окажется весьма неблагоприятным.

— Иначе говоря, ты пришел предупредить меня, чтобы я не сливал сплетни?

Крон слегка улыбнулся.

— Просто говорю, что ради очернения Маркуса этот Воге использует все, до чего только может дотянуться.

— Потому что?..

Крон пожал плечами.

— Очень давняя история. Это случилось, когда Маркус вкладывал деньги в разные проекты — просто для развлечения. В то время он, кроме прочего, был председателем правления бесплатной газеты, для которой писал Воге. Комиссия по жалобам на прессу обнаружила, что из-за историй, сочиненных Воге, газета нарушила кодекс поведения, и правление уволило Воге. Это нанесло большой ущерб его жизни и карьере, и он, очевидно, так и не простил Маркуса.

— Мм. Буду иметь это в виду.

— Хорошо.

Крон продолжал сидеть.

— Да? — поинтересовался Харри.

— Я пойму, если ты не хочешь это выкапывать, но нас с тобой связывает тайна.

— Ты прав, — Харри сделал глоток из своего стакана. — Не хочу это выкапывать.

— Конечно. Я просто хотел сказать — я до сих пор верю, что мы поступили правильно.

Харри посмотрел на него.

— Мы позаботились о том, чтобы мир избавился от ужасного, злого человека, — продолжал Крон. — Хотя он был моим клиентом…

— И невиновным, — неразборчиво пробормотал Харри.

— В убийстве твоей жены — возможно. Но он был виновен в разрушении многих других жизней. Слишком многих жизней молодых невинных людей.

Харри пристально рассматривал Крона. Они совместно позаботились о том, чтобы Свейн Финне, многократно судимый за изнасилования, был убит и обвинен в убийстве Ракели. Крон сделал это из-за угроз Финне ему самому и его семье, а Харри — из-за желания навсегда оставить в тайне личность и мотивы настоящего убийцы Ракели.

— В то время как Бьёрн Хольм, — продолжал Юхан Крон, — был просто хорошим человеком. Хорошим другом. Хорошим мужем. Не так ли?

— Так, — согласился Харри, ощущая, как в горле возникает ком. Он поднял пустой стакан, подавая знак бармену.

Крон глубоко вздохнул.

— Бьёрн Хольм убил не тебя, а женщину, которую ты любил, потому, что только так он мог заставить тебя страдать так же, как страдал он сам.

— Довольно, Крон.

— Я имею в виду, Харри, что это одно и то же. Терри Воге хочет опозорить Маркуса Рёда, как был когда-то опозорен сам. Подвергнуть его общественному осуждению. Это может сломать, человека, понимаешь? Заставить свести счеты с жизнью. У меня были клиенты, которые так поступали.

— Маркус Рёд — не Бьёрн Хольм. Его не назовешь хорошим человеком.

— Возможно. Но он невиновен. Во всяком случае, в этом деле.

Харри закрыл глаза. Во всяком случае, в этом деле.

— Спокойной ночи, Харри.

Когда Харри открыл глаза, Юхан Крон уже покинул бар, а на столике стоял новый стакан виски.

Он попытался пить медленно, но решил, что это бессмысленно, и выпил залпом. И вскоре заказал еще — всего один.

Вошла женщина. Стройная. Красное платье, темные волосы, гибкая спина. Было время, когда он повсюду видел Ракель. Теперь это прошло. И он скучал по ней, даже по ночным кошмарам. Женщина у стойки, словно почувствовав на своей пояснице его взгляд, обернулась. Мимолетно посмотрела в его сторону и сразу отвернулась обратно. Но он успел увидеть: в ее глазах не возник интерес, только легкая жалость. Она поняла: человек на диване очень, очень одинок. С таким не хочется иметь ничего общего.

Когда Харри заползал в постель, он никак не мог вспомнить, как же попал в свой номер. Как только он закрыл глаза, в его голове тут же снова закрутились две фразы:

Заставить тебя страдать так же, как страдал он сам.

Невиновен. Во всяком случае, в этом деле.

Зазвонил мобильник, засветился экран. Он повернулся, взял телефон с тумбочки. Пришло MMS с номера с префиксом 52. Он без труда догадался, что номер мексиканский — на снимке оказалось лицо Люсиль на фоне стены с облупившейся краской. Без макияжа она выглядела старше. К камере она повернула ту сторону лица, которая, как она утверждала, была красивее. Необычно бледная, Люсиль все же улыбалась, будто утешая человека, который, как она знала, получит этот снимок. И Харри пришло в голову, что этой же сочувственной добротой светилось лицо его матери, когда она стояла в дверях класса с коробкой для завтрака.

Фотографию сопровождало несколько английских слов: