Неписанная любовь

Глава 13

Рафаэль

— Не могу поверить, что ты убедил меня прийти сюда, — Джулиан хрипло дышит, пытаясь привлечь внимание бармена. В «Last Call» собрались все, кто присутствовал на игре, поэтому большинство сотрудников заняты обслуживанием других посетителей.

Я прислоняюсь к стойке.

— Ты бы выглядел как обиженный неудачник, если бы проигнорировал приглашение Лоренцо.

— Это потому, что я он и есть.

— Только потому, что ты проиграл ему.

Джулиан и Лоренцо враждуют с тех пор, как наследник казино попытался скупить недвижимость вокруг озера. Лоренцо держит Джулиана в напряжении, и хотя я согласен, что в этом парне есть что-то странное, меня это не настолько волнует, чтобы испытывать к нему какую-то неприязнь.

Если он хочет стать мэром, пусть становится. Пока это не касается меня, а мои пожертвования городу ответственно расходуются, мне нет никакого дела до политики Лейк-Вистерии.

Единственная причина, по которой я захотел посетить сегодняшний праздничный вечер в «Last Call», — это то, что я подслушал, как кто-то сказал, что Элли будет здесь. После того как она бросила трубку вчера вечером, а сегодня отказалась выслушать меня, это, возможно, мой лучший шанс поговорить с ней, и я не собираюсь упускать его из-за уязвленного самолюбия Джулиана.

Мне нужно заставить Элли работать на меня, и чем быстрее она снова приступит к своим обязанностям няни, тем скорее мы с Нико сможем преодолеть все трудности и начать восстанавливать наши испорченные отношения. Это будет нелегко — отнюдь нет, особенно учитывая, как на Нико повлияли мои собственные проблемы, — но он стоит этих усилий.

Мой сын — лучшая часть моей жизни, и я уничтожу всех своих демонов, чтобы у него не было своих.

Джулиан хмурится еще сильнее, указывая между нами.

— Мы проиграли, и ты, кстати, совсем не помог.

— Я говорил тебе, что не хочу играть.

— Но это не значит, что ты должен был позволить другой команде выиграть.

Я скрежещу зубами.

— Я и не позволял.

— Тогда объясни, почему ты всегда позволял Элли украсть свободную базу, а сам стоял рядом с таким видом, будто никогда не видел женщину.

— Я… отвлекся.

— На что? На ее задницу?

С впечатляющей скоростью я бью его по руке достаточно сильно, чтобы он вздрогнул.

— Cállate (Заткнись), — я оглядываюсь, чтобы убедиться, что никто его не услышал.

Я не собирался отвлекаться на Элли, но ее задница крала мое внимание каждый раз, когда она пробегала мимо меня с выражением полной сосредоточенности на лице.

Джулиан хмуро потирает бицепс.

— Блять. Сколько килограмм ты уже тягаешь в зале?

— Достаточно, чтобы ты снова засомневался в том, что причина в заднице Элли.

Улыбка на лице Джулиана посылает мне предупреждающий звоночек.

— Не нужно оправдываться. Элли — одинокая, добро… — он замолкает, когда я поднимаю кулак. — Я собирался сказать «добросердечная», pinche pendejo (чертов придурок).

Я игнорирую желание ударить его, пока он сосредоточен на том, чтобы снова привлечь внимание бармена.

— Я сейчас вернусь, — говорю я и направляюсь мимо группы людей, ожидающих свободного места у бара. Я быстро оглядываюсь вокруг в поисках Элли, но не нахожу ее, хотя замечаю двух людей, которых никак не ожидал увидеть вместе.

Лоренцо что-то шепчет Лили на ухо, от чего у нее раздуваются ноздри и краснеют щеки. Я знаю, что она может держать себя в руках, когда дело касается мужчин, но мои защитные инстинкты дают о себе знать.

Прежде чем я успеваю вмешаться, она толкает Лоренцо в грудь, что вызывает у него только смех. Он тянется к ее руке, которой она его толкнула, и целует ее в костяшки пальцев.

Я делаю вид, что не замечаю, как она перекатывается на пятках в своих кроссовках. Точно так же делаю вид, что не замечаю, как сверкают глаза Лоренцо, когда он ловит то же движение секундой позже.

Я люблю Лили как сестру, но сегодня вечером у меня есть свои проблемы, и ни одна из них не включает заклятого врага Джулиана.

Я возвращаюсь в бар и вижу, что Джулиан убирает свою черную карточку в бумажник.

— Вот, — Джулиан передает мне бутылку Modelo, а сам тянется за своей. — Итак, какой у тебя план?

— У меня его нет, — кроме того, чтобы появиться здесь.

— Ты мог бы начать разговор с того, как сильно Нико скучает по ней.

— Уже пытался.

Его брови приподнимаются.

— Черт. Я думал, это сработает.

— Я тоже, — Элли оказалась сложнее, чем я думал, но я не собираюсь сдаваться при первых же трудностях.

— Как насчет того, чтобы повысить ей зарплату?

— У меня такое чувство, что ее гордость стоит больше, чем любое предложение, которое я готов сделать.

— Тогда тебе просто придется играть грязно. Уверен, Нико готов пролить несколько слез, лишь бы вернуть Элли.

— Я не собираюсь использовать своего сына как пешку на одной из твоих шахматных досок.

— Это не использование, если он сам этого хочет.

— Это отвратительно.

— Так же как и уволить Элли, не дав ей второго шанса. Она была лучшим, что случилось с Нико за долгое время, и ты не можешь этого отрицать.

Всплеск горячей ревности пронзает мою грудь.

Джулиан бросает взгляд в мою сторону.

— Что это за взгляд?

— Не было никакого взгляда.

— А мне показалось, что было.

— Перестань искать ответы, которые ты не получишь.

Он вскидывает бровь.

— Извини. Трудно не лезть, когда ты аж позеленел от зависти.

— Я не завидую.

— В следующий раз попробуй сказать это, не трясясь от зависти.

Я тяжело вздыхаю.

— Хорошо. Немного, но я работаю над этим.

— С чего бы тебе вообще завидовать?

— Потому что если бы кто-то попросил Нико выбрать между мной и Элли, я не уверен, что мне понравился бы ответ.

Взрыв смеха Джулиана заставляет меня нахмуриться.

— Я сказал что-то смешное?

— Ты действительно думаешь, что твой ребенок не выберет тебя?

Я не отвечаю ему.

Он стирает улыбку со своего лица.

— Ты действительно так думаешь.

— У них какие-то особенные отношения.

Его осеняет понимание.

— Поэтому ты уволил Элли?

— Нет.

— Тебя пугают их отношения, — заявляет он, полностью игнорируя меня.

— Я никогда этого не говорил.

— Рафа, — Джулиан кладет руку мне на плечо и сжимает его. — Да ладно, чувак. Ты же знаешь, что у Нико достаточно большое сердце для вас двоих.

Я пытаюсь стряхнуть его руку, но он не ослабляет хватку на моем плече.

— Никто не сможет заменить тебя. Он поклоняется земле, по которой ты ходишь, независимо от того, через какие трудности ты сейчас проходишь.

Я сдерживаю тяжелый вздох.

— Хотелось бы мне, чтобы наши отношения улучшились.

— Может, поездка поможет.

— Если она вообще состоится.

Джулиан делает долгий глоток из своей бутылки пива.

— Может, ты мог бы…

Я перестаю обращать на него внимание, как только краем глаза замечаю светлые волосы Элли. Ее окружает группа людей на несколько лет моложе меня, и все они аплодируют, когда двое парней из моей бывшей футбольной команды появляются с подносом, уставленным пустыми рюмками и бутылками текилы.

— Быть молодым и пить коктейли без последствий, — Джулиан с тоской вздыхает.

— Ты на два года старше их.

Он гримасничает.

— Как только тебе стукнет тридцать, вся твоя жизнь покатится вниз.

Я хмурюсь, когда замечаю, что Элли смеется с одним из парней, и моя грудь сжимается от беззаботного выражения ее лица, когда она улыбается нескольким людям, которые заключают ее в объятия.

Боже. Что с тобой такое?

Джулиан оглядывается через плечо.

— Она выглядит счастливой, — он смеется себе под нос. — О, смотри. Они поднимают тост за то, что она безработная.

Я бросаю на него язвительный взгляд.

— Я вижу.

Я вижу все, включая то, как какой-то придурок, в котором я узнал своего одноклассника из выпускного класса, обнимает ее и небрежно целует в щеку.

Это ее парень? Она ходила на несколько свиданий — об этом я узнал из подслушанных разговоров и ее просьб об отгулах, — но я не помню, чтобы она упоминала о своих отношениях.

Только не говори, что ты ревнуешь?

Нет, конечно, я не ревную. Весь дискомфорт, который я испытываю по отношению к ней, вызван исключительно моими опасениями по поводу разговора с ней. Мой сын рассчитывает, что я смогу наладить отношения между нами, и я уже могу сказать, что это будет нелегко, учитывая, что она поднимает тост за то, что я придурок.

Возможно, будет лучше, если я позволю Элли немного расслабиться, выпив несколько рюмок, прежде чем требовать от нее уделить мне немного времени. Поэтому вместо того, чтобы направиться в ее сторону и оттащить ее от двух парней, приближающихся к ней, я провожу время с Джулианом, к которому в конце концов присоединяется его девушка, крестная мать Нико, Далия.

Я ищу в баре ее сестру, Лили, надеясь, что она спасет меня от роли третьего лишнего, и разочаровываюсь, когда не нахожу ее.

Я люблю Далию почти так же сильно, как и своего кузена, но это не значит, что мне нравится проводить с ними время вместе. Быть третьим лишним заставляет мою кожу зудеть, а грудь болезненно сжиматься, и я отчаянно ищу способ сбежать.

К счастью, кто-то запускает старый караоке-автомат, который работает с тех пор, как родители Джулиана проводили время вместе в этом же баре несколько десятилетий назад, и Далия быстро присоединяется к очереди желающих. Джулиан просит меня спасти его, но я лишь подталкиваю его к ней.

Несколько человек пытаются завязать со мной разговор, но их попытки проваливаются, как только я даю лишь несколько односложных ответов. Я не пытаюсь быть придурком, но я не самый приятный собеседник.

Я осматриваю заднюю часть бара, где сидела Элли, и обнаруживаю, что ее место пустует. Люди у сцены свистят, а потом начинают скандировать «Элли».

— Я смотрю, вы все специально меня напоили, — за голосом, который я узнаю где угодно, следует мягкое хихиканье.

Затем слышатся несколько подтверждающих возгласов. Из динамиков, расположенных вдоль сцены, начинают звучать первые аккорды песни.

— Я люблю тебя! — кричит женщина сбоку, и я следую за звуком к Уиллоу, которая держит свой телефон в воздухе, высоко над толпой, чтобы она могла записать выступление.

Элли качает головой с небольшой улыбкой.

— Некоторые из вас, возможно, уже слышали версию этой песни…

— К черту Аву Роудс! — кричит кто-то.

Ава Роудс, поп-звезда? Я знал, что она выросла здесь и все такое, но я не особо слушал ее музыку, кроме нескольких популярных песен, которые нравятся Далии и Лили. Большинство людей здесь не являются ее поклонниками, хотя я никогда не интересовался, почему. Я просто полагал, что это как-то связано с тем, что она бросила город, в котором выросла.

И без того раскрасневшиеся щеки Элли стали пунцовыми.

— В любом случае не думаю, что кто-то из вас слышал ее раньше в такой вариации.

Она начинает играть и закрывает глаза.

Ее нога стучит по изношенному деревянному полу под ней, а бедра двигаются в такт музыке, снова привлекая мой взгляд к ее ногам. Я пытаюсь контролировать свои блуждающие глаза, но это становится все труднее, когда над ее головой загорается прожектор.

Словно сирена, зовущая меня к водной могиле, Элли погружает меня в гипнотический транс, как только ее губы раздвигаются и из ее уст вылетает первая строчка текста. Я хочу только одного — утонуть в звуках ее хрипловатого голоса.

Я никогда раньше не слышал, как она поет. Когда играет, она всегда молчит, но, учитывая ее несомненный талант, не пойму, почему она так редко выступает.

В час ночи я лежу в постели и гадаю, какой муж сегодня

придет домой и встретит меня.

Может быть, тот, за которого я вышла замуж, или тот, от

которого пахнет дешевыми розами и низкосортным виски?

В три часа ночи, истекая кровью, я умоляю кого-нибудь прийти

и спасти меня и моего ребенка.

Зловещая лирика сплетает историю о жестоком муже и его сломленной жене, а медленное нарастание припева заставляет всех покачиваться в такт мелодии. Хотя фоновая музыка похожа на популярную песню, которую знает большая часть людей, ее текст другой. Мрачнее.

Эта версия больше в направлении фолк-музыки, и мне не нужно дослушивать песню до конца, чтобы понять, что она лучше оригинала.

Мягкий голос Элли наполнен эмоциями, а ее глаза блестят, когда она доходит до последнего куплета. Я не слышу ее, потому что слишком увлечен наблюдением за слезой, скатывающейся по ее щеке, и свидетельством боли, написанной на ее лице как день.

Она стерла ее кончиком татуированного пальца, но я все равно увидел ее.

Так же, как и вижу ее.

У меня нет права интересоваться ее жизнью и прошлым, о котором я почти ничего не знаю, но не могу отрицать сильного давления в груди, которое я чувствую всякий раз, когда смотрю на нее. Такое же, как и когда она только начала работать на меня, еще до того, как меня поглотили мои бурные эмоции, и мне следует быть осторожнее, учитывая мое прошлое. Я здесь не из-за интереса, который Элли пробуждает во мне, когда я меньше всего этого ожидаю.

Я здесь из-за Нико.

Звучит последний аккорд, и бар разражается аплодисментами, преждевременно прекращая заклинание, которое она на меня наложила.

Заклинание?

Блять.

Элли заправляет за ухо выбившуюся прядь волос и протягивает микрофон следующему в очереди, словно не она только что подняла планку в стратосферу.

— Да ну, я ни за что не поднимусь на сцену после такого, — человек, стоящий рядом со сценой, исчезает в толпе.

— Кто-нибудь еще хочет попробовать? — она трясет микрофоном.

Никто не вызвался, и я их не виню. С таким голосом, как у нее, она могла бы делать гораздо больше, чем быть няней моего сына, и тогда возникает вопрос, почему она этого не делает?