Неписанная любовь

Глава 26

Элли

На следующий день я проснулась, имея более высокий уровень понимания со своим боссом. В некотором смысле я была похожа на Рафаэля. Замкнутая. Невыносимо раздражительная. Молча страдала, пока моя мама беспомощно наблюдала, как ее единственная дочь вымещает свой гнев и печаль на своем теле.

Потребовалась терапия, музыкальный репетитор, который не отказался от меня, и решение судьи в пользу того, чтобы моя мать получила полную опеку, чтобы я наконец начала выздоравливать как физически, так и эмоционально. И хотя я, возможно, не понимаю всего, что переживает Рафаэль, я знаю о проблемах гнева достаточно, чтобы понять, что каждому человеку нужна отдушина.

Нам просто нужно найти его.

Спойлер: это не строительство замков из песка.

Рафаэль выглядит чертовски грустным, строя в одиночку жалкое подобие замка и бросая тоскливые взгляды на своего сына, и я не могу не пожалеть его.

Нико по-прежнему держится от него на неловком расстоянии. Я пыталась оправдать чувства Нико, одновременно давая ему понять, что Рафаэль больше не пропустит ни одной нашей совместной поездки, только если у него не появятся дела чрезвычайной важности, но Нико не воспринял это. Он все еще разочарован тем, что отец не поехал с нами посмотреть на серфинг на большой волне, и боится, что тот снова бросит его из-за работы.

Когда я рассказала об этом Рафаэлю, он, кажется, еще больше загорелся желанием доказать Нико, что тот ошибается. Так что пока Нико подружился с парой других детей и вызвался помочь им с песочным замком, Рафаэль остался там, где его оставил Нико.

Последние десять минут я застряла на одной странице своей книги, и все благодаря одинокому отцу, сидящему в трех метрах от моего шезлонга и выглядящему совершенно потерянным в своих мыслях. Он не стал снимать рубашку и заходить в воду, как я ожидала после ухода Нико, а предпочел задержаться неподалеку в надежде, что сын вернется.

— К черту, — я бросаю книгу на шезлонг и направляюсь к нему. Мои вязаные крючком топ и брюки развеваются на ветру, достаточно защищая меня от посторонних глаз, но при этом сохраняя кожу прохладной.

Он прикрывает глаза от солнца и смотрит на меня.

— Что?

— Ты выглядишь так, будто тебе нужна помощь, — я опускаюсь на колени на песок рядом с ним и отодвигаю ведерко в сторону.

— Я в порядке, — он смахивает песчинки со своей рубашки.

— Не уверена, что ты будешь говорить это через несколько минут, когда все это развалится, — каким-то образом он использовал слишком мало воды с одной стороны и слишком много с другой, в результате чего обе стороны рухнут по противоположным причинам.

Как по команде, одна башня рушится сама на себя, а другая полностью разламывается пополам.

Рафаэль испускает глубокий вздох, от которого у меня что-то щемит в груди.

— Тебе не нужно пытаться заставить меня чувствовать себя лучше.

Нико хихикает вдалеке, а Рафаэль хмурится, наблюдая за группой детей, помогающих другому родителю копать ров до океана.

— Знаешь, мы могли бы сделать замок лучше, чем этот, — подбадриваю я его, надеясь разжечь его соревновательную натуру.

Многие в городе говорят о соперничестве Джулиана и Далии, но многие упускают из виду Рафаэля. Он всегда стремился быть лучшим во всем. От спорта до клубов, он всегда стремился к величию, что было одной из многих причин, по которым люди стекались к нему.

Я. Я — люди.

Он просто не знал.

Я снова заговорила, когда он замолчал.

— На кону наша репутация.

Его губы подергиваются.

— Кто бы мог подумать, что ты так увлечена песочными замками?

— Ты шутишь? Я три года подряд занимала первое место во время наших семейных поездок в северный Мичиган.

Он передает мне лопату.

— Тогда я был неправ. Не знал, что передо мной настоящая чемпионка.

Я смеюсь, выхватывая у него пластиковый инструмент. Наши пальцы соприкасаются, отчего по моей коже рассыпаются искры.

Я быстро одергиваю руку и начинаю копать песок.

— К тому времени, как мы закончим, эти дети будут жалеть, что не помогли нам.

— Ты уверена в этом?

Я сканирую наши инструменты, прежде чем передать ему еще одну лопату.

— Ага. А теперь начинай копать.

После трех часов работы под нещадным солнцем мы с Рафаэлем наконец-то закончили песчаный замок. По сравнению с тем, что дети построили в пятнадцати метрах от нас, наш — просто шедевр. Несколько человек даже останавливаются, чтобы сфотографировать наше творение, что подпитывает мое эго до тех пор, пока голова не грозит взорваться.

Мои загорелые щеки растягиваются от улыбки.

— Что думаешь?

Рафаэль не отвечает, и я поворачиваюсь, чтобы увидеть, что он сосредоточен на мне, а не на замке.

У меня сводит живот, когда он отводит взгляд и прочищает горло.

— Я думал, ты блефуешь насчет первого места.

Я смеюсь.

— Правда?

— Да.

— Зачем мне это делать?

— Чтобы обманом заставить меня принять твою помощь?

Я пристально смотрю на него.

— У меня нет абсолютно никаких причин лгать о чем-то подобном.

Он почесывает свою короткую бороду.

— Я знаю.

— Но ты все равно сомневался во мне.

— К сожалению, — он почти незаметно вздрагивает, но я это замечаю.

— Тогда мне доставляет огромное удовольствие доказывать, что ты ошибался.

— Меньшего я и не ожидал, — он не улыбается, но его глаза сверкают, как океан перед нами.

— Вау! — Нико взбивает песок за собой, когда бежит к нам. — Это потрясающе.

— Жаль, что ты был слишком занят, чтобы помочь нам, — поддразниваю его я, бросая взгляд на Рафаэля.

Просто следуй моему примеру, пытаюсь сказать я.

Он поджимает губы, и я воспринимаю это как молчаливое подтверждение.

— Я не был слишком занят, — Нико опускает взгляд.

— Хм. Отсюда это выглядело именно так. Твой отец пытался привлечь твое внимание, но ты, должно быть, этого не замечал.

Его щеки розовеют под слоем солнцезащитного крема, который я нанесла на его кожу тридцать минут назад.

— Да, — он смотрит на отца. — Я думал, ты уйдешь на работу.

— Я же сказал, что не уйду.

Нико пожимает плечами.

— Он ни разу не прикоснулся к своему телефону, — добавляю я.

Нико прикусывает нижнюю губу, обводя глазами наш замок.

— Ты все это построил?

Рафаэль кивает.

— Вместе с Элли.

— Ничего себе, — Нико оценивает его со всех сторон.

Рафаэль колеблется, и я чуть не влезаю в разговор, чтобы заполнить тишину, но останавливаю себя прямо перед тем, как он говорит:

— Я был бы рад, если бы ты присоединился к нам завтра. Нам бы пригодились твои навыки в строительстве рва.

Нико останавливается на полушаге и смотрит на свои ноги в песке.

— А как же работа?

У меня в груди что-то екнуло, когда Рафаэль опустился на колени перед сыном.

— Я знаю, что ты разочарован вчерашним днем, и мне жаль, что все вышло не так, как мы хотели, но если ты дашь мне шанс, я хотел бы загладить свою вину.

— А что, если снова позвонят с работы?

— Я не узнаю, потому что выбросил телефон в океан.

Нико смеется.

— Это неправда.

— Ну, ты прав, но я, конечно, думал об этом, — поддразнивает он так, как я еще не видела.

— Хорошо. Потому что он треснутый и старый как и ты.

— Возьми свои слова обратно.

— Никогда! — Нико бросается прочь, но не раньше, чем Рафаэль обхватывает его руками и тянется к подмышкам, чтобы пощекотать его.

— Прекрати!

— Нет. Теперь ты весь мой, — говорит Рафаэль своим лучшим злодейским голосом.

— Элли! Спаси меня! — Нико тянется к моей руке.

Я делаю большой шаг назад.

— Прости. Не могу.

— ¡Para! (Перестань!), — Нико корчится на песке, но Рафаэль не обращает на него внимания. — ¡Papi! (Папа!). Элли тоже боится щекотки! Даже больше, чем я! — кричит он между большими глотками воздуха и хихиканьем.

Маленький предатель.

Голова Рафаэля поворачивается в мою сторону и обращает на меня свою маленькую, дьявольскую ухмылку.

Я делаю большой шаг назад и чуть не спотыкаюсь о ведро.

— Нет, не боюсь.

— Нет, боишься. Особенно за ноги, — Нико отбивает руки отца.

Я проверяю свое пустое запястье.

— Ну, вы видели, который уже час…

Прежде чем я успеваю закончить фразу, Рафаэль отпускает сына, который бежит ко мне с полностью вытянутыми руками, его ухмылка так напоминает мне ухмылку его отца в этот момент.

— Держи ее! — Нико врезается в меня, успешно опрокидывая. Сначала моя задница ударяется о теплый песок, а затем и спина, когда он прижимает меня к себе.

— Поймал! — он тянется к моей грудной клетке.

Я могла бы легко выскользнуть из-под него, но взгляд Нико на отца останавливает меня.

— ¡Papi! ¡Ayúdame! (Папа! Помоги мне!).

Рафаэль опускается на колени рядом с моими ногами и тянется к моей правой ступне. Его пальцы касаются задней поверхности моей икры, заставляя меня замереть, пока не сработали инстинкты.

— Нет! — я пытаюсь выдернуть ногу из его рук, но его хватка становится все крепче. Невидимое пламя пробегает по моей ноге, направляясь прямо к месту, которое не должно пульсировать.

Я подумываю отпихнуть Рафаэля, но мое тело замирает, когда его рука обхватывает мою лодыжку, словно кандалы. Он проводит кончиками пальцев по стопе моей ноги, и внутри меня начинается ад.

Рафаэль прикасается ко мне, и вместо того, чтобы убежать, я практически приглашаю его продолжить.

Я визжу, когда он щекочет мою ногу, не обращая внимания на тяжесть в животе, которая не имеет ничего общего с тем, что меня щекочут.

— Я же говорил, что она боится щекотки! — неистовый смех Нико подстегивает Рафаэля.

Я смотрю на мужчину, держащего мои ноги в заложниках.

— Я тебя ненавижу.

— Хорошо, — он ухмыляется, и вся надежда потеряна. Я сдаюсь после каждой из редких улыбок Рафаэля, их нехватка вызывает эмоциональный спрос и предложение.

То, что я боюсь щекотки, волнует меня меньше всего, потому что это странное покалывание в груди? Которое не прекращается даже после того, как Нико теряет ко мне интерес и Рафаэль освобождает меня от своей хватки?

Оно говорит мне, что я в полной заднице.