Неписанная любовь

Эпилог

Элли

Год спустя.

Улыбаясь, я достаю последнюю записку Рафаэля, приклеенную к конверту. Прошло уже более восемнадцати месяцев с тех пор, как он начал писать мне записки, и я сохранила все до единой в коробке среднего размера, надежно спрятанной в нашем шкафу. Эти маленькие листочки бумаги не перестают вызывать у меня ухмылку, независимо от того, есть с ними подарок или нет.

Я разворачиваю маленький листок бумаги и читаю написанную от руки записку.

Книга правил Рафаэля

Правило № 228:

Когда твоя девушка говорит, что хочет сделать новую татуировку, запиши ее на прием.

Мой рот открывается, когда я разрываю запечатанный конверт и достаю карточку записи на прием в местный тату-салон с сегодняшней датой и временем записи.

Однажды вечером я вскользь упомянула о желании сделать новую татуировку, прямо перед тем, как Рафаэль уснул, и я подумала, что он забыл.

Мне следовало знать наверняка. Если Рафаэль что-то и доказал за последние восемнадцать месяцев наших отношений, так это то, что он всегда слушает и делает заметки для своей книги правил.

Не торопясь, я бегу к его домашнему кабинету и распахиваю дверь.

— Ты записал меня на прием? — мой голос визжит от волнения.

Он поднимает палец, его губы дергаются в уголках:

— Мы можем встретиться через неделю и все обсудить.

Мои щеки пылают, когда кто-то на другом конце видеозвонка что-то говорит, прежде чем закончить встречу.

Я вздрагиваю.

— Извини.

Он выдвигает свой стул от стола, и я подхожу к нему, чтобы устроиться у него на коленях. Я обнимаю его за шею и притягиваю к себе для поцелуя.

Он отстраняется, прежде чем я успеваю углубить поцелуй.

— Я так понимаю, тебе понравился сюрприз?

Я тыкаю пальцем в его грудь.

— Кто бы мог подумать, что ты такой романтик?

Его бесстрастное пожимание плечами вызывает умиление.

— Иногда могу.

— Ты пойдешь со мной?

Его глаза загораются.

— Да.

Я быстро целую его в щеку, прежде чем спрыгнуть с его колен.

— Мне нужно понять, чего я хочу.

Его брови хмурятся.

— Ты еще не знаешь?

— Нет! — у меня в телефоне сохранена сотня разных идей.

Он с ухмылкой шлепает меня по попе.

— У тебя всего несколько часов, так что лучше займись этим.

Мы высаживаем Нико у дома Жозефины, а затем отправляемся в город. Аника, мой мастер по татуировкам, принимает меня с тех пор, как я сделала свою самую первую татуировку. Я давно с ней не виделась из-за этой суматохи.

Когда я пролистала все варианты, которые были у меня в телефоне, ни один не привлек мое внимания, поэтому я отправила ей сообщение и попросила сделать особый дизайн.

Пока Аника готовится к работе, Рафаэль ходит по маленькой комнате, ворча под нос, что я не разрешаю ему увидеть татуировку, пока она не будет готова. Мне бы не хотелось испортить сюрприз до того, как Аника закончит, поэтому, несмотря на его протесты, я держу себя в руках.

— Ты всегда можешь подождать снаружи.

Он бросает строгий взгляд в мою сторону.

— Нет.

— Тогда перестань вышагивать и иди возьми меня за руку, — я похлопываю по пустому табурету рядом со своим креслом.

Он бормочет что-то себе под нос, а потом садится, пока Аника готовит мое правое запястье к нанесению новой татуировки. Она наклоняется надо мной, кончик иглы прокалывает голую кожу на внутренней стороне моего запястья.

К этому времени я уже привыкла к временной боли, связанной с нанесением новой татуировки, поэтому не вздрагиваю, пока Аника завершает работу над индивидуальным дизайном. Рафаэль занимает мои мысли несколькими историями, в том числе о шести кошках, которые сделали наш амбар своим домом.

Я так увлеклась этой историей, что потеряла счет времени, пока Аника не объявила, что все готово. Как и Рафаэль, я не видела татуировку до этого момента, и я рада, что подождала.

У меня заслезились глаза, когда я взглянула на нее. Три цветка гибискуса, один из которых меньше двух других, разделяет один стебель, образующий трезвучие.

Дизайн потрясающий, а тонкая работа Аники просто феноменальна, но для меня важнее всего смысл татуировки.

Как и татуировка в виде музыкальной ноты на другом запястье, символизирующая отношения с мамой и Бертом, Нико и Рафаэль всегда будут иметь постоянное место на моей коже, чтобы соответствовать тому, что они занимают в моем сердце.

Грубый голос Рафаэля отвлекает меня от размышлений.

— Можно посмотреть? — взволнованный блеск в его глазах так напоминает мне его сына.

— Конечно, — я протягиваю ему запястье, чтобы он мог посмотреть.

На его лице мелькают разные эмоции — волнение, замешательство, удивление.

Не в силах больше выносить молчание, я начинаю шутить.

— Для тебя это слишком серьезно?

— Даже близко нет, — его глаза сверкают, и мне кажется, что я пропустила часть фразы.

— И что это значит?

На его шее появляются красные пятна.

— Ничего.

Он быстро меняет тему и спрашивает Анику об оплате, но я достаточно хорошо знаю Рафаэля, чтобы понять, что он сделал то, что обещал никогда не делать со мной.

Соврал.

— Нам нужно забрать Нико, — напоминаю я ему, когда он проезжает мимо улицы, ведущей к дому его тети на берегу озера.

— Он останется у моей тети на ночь.

— Правда? Почему? — Нико никогда не остается у Жозефины по будням, в основном потому, что нам не нравится нарушать его распорядок дня.

— Она предложила отвезти его завтра в школу.

— О. Это мило.

Его пальцы барабанят по рулю, совершенно не синхронизируясь с музыкой, звучащей из динамиков. Обычно молчание между нами никогда не бывает неловким, но сегодня оно наполнено напряжением и какими-то другими эмоциями, исходящими от Рафаэля, которые я не могу определить.

— Ты в порядке? — спрашиваю я, как только он паркуется на нашей подъездной дорожке.

— Да.

— Ты уверен?

— Да, — он бросает на меня взгляд, прежде чем выйти из машины и направиться открывать мою дверь.

— Ну, ты ведешь себя странно, — говорю я, прежде чем закрыть за собой дверь.

— Я просто… думаю.

О боже. Может, татуировка была плохой идеей, несмотря на то, что мама говорила обратное. Конечно, мы состоим в серьезных отношениях, но, может быть, татуировка, символизирующая это, делает все слишком реальным для него?

— Ты уверен, что не испугался сегодняшнего вечера? — я пытаюсь скрыть свое беспокойство легким тоном.

— Да, — он использует этот свой равнодушный тон.

— Тогда в чем…

Он не дает мне закончить.

— Эль, я обещаю тебе, что я не боюсь, не боюсь обязательств и не боюсь того, о чем ты подумала, — он переплетает наши пальцы и ведет меня в противоположном направлении от дома.

— Нет?

— Нет. На самом деле все совсем наоборот.

Мое сердце учащенно бьется в груди.

— Правда?

Он ведет меня на задний двор, где над нами мерцают бесчисленные звезды, а полная луна освещает ряд цветов гибискуса, который он посадил на прошлой неделе.

— У меня был план взять тебя с собой в очередную поездку на Гавайи в следующем месяце…

Я прерываю его.

— Правда?

— Да, — он вздыхает с улыбкой. — Но сегодня ты сделала татуировку, и все, о чем я мог думать, — это о том, как сильно я тебя люблю. О том, как однажды я хочу добавить еще один цветок к этой татуировке.

Мое зрение затуманивается.

— Я знала, что Нико в конце концов измотает тебя идеей усыновить брата или сестру.

Он улыбается, опускаясь на одно колено.

— Я хочу всего этого с тобой, Эль. Дети. Брак. Амбар, полный животных…

— Не забудь про курятник, — напоминаю я ему.

— И курятник, полный кур с яйцами, за которыми ты посылаешь меня каждое утро.

— Не ври. Тебе нравится заботиться о них.

— Мне нравится заботиться о тебе, и я надеюсь провести остаток своей жизни, занимаясь именно этим, пока ты хочешь меня.

— Тебе подойдет вечность?

Его улыбка растягивается по лицу.

— Идеально, — цветок дрожит в его руке, когда он протягивает его мне. — Ты выйдешь за меня замуж? У меня еще нет кольца…

— Да. Миллион раз да, — говорю я, прежде чем мои губы прижимаются к его губам, скрепляя его предложение обещанием любить его так же сильно, как он любит меня.

До конца наших дней.

После импровизированного предложения Рафаэль удивил меня обручальным кольцом из розового золота, которое он сделал для меня на заказ, черной безлимитной карточкой и просьбой сделать свадьбу небольшой и интимной.

Прошло десять месяцев, и вот мы уже собираемся пожениться перед семьей и друзьями в нашем недавно отремонтированном амбаре. Благодаря видению Лили в области цветочных композиций, умению Жозефины организовывать вечеринки и маминому вниманию к деталям, я не смогла бы найти лучшей группы женщин, которые помогли бы мне воплотить мою свадебную мечту в реальность.

— Ты дрожишь, — Уиллоу, моя подружка невесты, протягивает мне букет, пока мама и Жозефина суетятся с моей фатой. Мое платье из нежного кружева и дорогого шифона как из сказки. У него вырез в форме сердца, замысловатые детали на лифе и юбке, а также шлейф, который можно снять после свадебной церемонии.

— Я просто взволнована, — с тех пор как проснулась сегодня утром без Рафаэля, который спал рядом со мной, в моем животе постоянно порхали бабочки. Он и Нико остались у Джулиана и Далии, а я осталась в доме, чтобы подготовиться к знаменательному дню.

Команда парикмахеров и визажистов с шоу «Dahlia Redesigned» прибыла в дом в 8 утра, вооружившись мимозами, множеством горячих инструментов и косметикой, которой хватило бы на всю Sephora.

Вскоре после этого прибыли Далия и Лили. Может, официально они и не являются подружками невесты, поскольку мы с Рафаэлем хотели обойтись только подружкой невесты и шафером, но они все равно семья.

Моя семья.

Жозефина сжимает мое плечо.

— Джулиан сказал мне, что Рафаэль весь день выхаживал по дому.

— Правда?

Она смеется себе под нос.

— Ага. Он даже спросил, можно ли ему пробраться в дом, пока ты не оделась.

— Не может быть.

— Ага. Джулиану пришлось оттаскивать его от двери.

Я подавила смех.

— Это будет стоить того, чтобы подождать.

— Кстати, об ожидании… — Уиллоу проверяет что-то на своем телефоне. — Фотограф готов, а Рафаэль на месте.

Мое сердце бьется быстрее.

— О боже. Вот оно.

С мамой, держащей мой шлейф, и Уиллоу, которой поручено смотреть за моей фатой, мы медленно спускаемся по лестнице и направляемся к застекленным дверям, ведущим на улицу.

Я останавливаюсь на полпути, разглядывая творение Рафаэля, которое он запретил мне видеть до сегодняшнего дня. Именно ему пришла в голову идея держать все это в секрете от меня, и теперь я понимаю, почему.

Оказалось, что на участке, который он скрыл за временным строительным забором, была ниша с цветами гибискуса, которые стали идеальным фоном для нашей первой встречи. После того как мы обменяемся клятвами наедине и сфотографируемся, состоится официальная церемония для нашей семьи и друзей.

Он стоит ко мне спиной и возится с запонками. Щелчки фотоаппаратов вокруг нас наполняют тишину, а на моих губах появляется искренняя улыбка.

— Скоро увидимся, — мама целует меня, прежде чем Уиллоу отстраняет ее, оставляя меня одну.

Я иду по дорожке, ведущей к моему будущему мужу, и останавливаюсь в нескольких футах от него. Он не сразу оборачивается, и я прочищаю горло.

— Ты планируешь обернуться?

— Через минуту…

— Что ты…

Он срывает цветок с живой изгороди и поворачивается ко мне лицом. Его глаза расширяются, и он несколько раз моргает.

— Ты выглядишь… — он обрывает себя ругательством на испанском.

Моя улыбка растягивается еще шире, отчего щеки начинают болеть.

— Так хорошо, да?

— Mi estrella (Моя звездочка), — его глаза темнеют, и в них появляется выражение чистого желания, когда он берет меня в руки.

По моей коже бегут мурашки, когда я принимаю его. Я уже видела Рафаэля в костюме, но он в смокинге открывает в моей голове совершенно новые фантазии.

— Ты хорошо подготовился, Король Бала.

Его темные глаза блестят.

— Не могу дождаться, когда сменю это прозвище на новое.

— На какое?

— Муж, — его ослепительная улыбка заставляет мое сердце замирать, когда он подходит ко мне, заправляет цветок в мои волосы и притягивает меня для поцелуя, который оставляет меня хотеть большего.