Неписанная любовь

Глава 17

Элли

Нико быстро изменил свое мнение о вечеринке по случаю дня рождения. Хотя первоначальные планы были отменены, Жозефина Лопес, специалист по организации мероприятий в городе, взяла на себя ответственность и за короткие двадцать четыре часа превратила часть участка Рафаэля в идеальное место для вечеринки с оружием Nerf. Здесь были установлены надувные полосы препятствий, стрелковые форты и интерактивная зона для тренировок. Даже круглая пиньята, которую Жозефина выбрала сама, когда гостила у родственников в Мексике, была в сине-оранжевой тематике.

Рафаэль беспокоился, что мало кто придет, учитывая, что о празднике было объявлено в последнюю минуту, но все оказалось лучше, чем я ожидала.

После тридцати минут, в течение которых Нико не отходил от меня ни на шаг, я сказала ему, чтобы он шел играть со своими друзьями.

— Ты правда не уйдешь? — спрашивает он.

— Нет, если только ты этого не захочешь.

Один из друзей кричит Нико, чтобы тот шел играть, но он продолжает стоять на месте.

Я беру со стола один из пистолетов Nerf и опускаюсь перед ним на колени.

— Не трать свой день рождения на беспокойство обо мне. Я все время буду здесь, защищая твой торт от всех, кто захочет попробовать его раньше времени, — я уже заметила, как несколько детей разглядывали торт, сделанный на заказ Аланой Кастильо, и не сомневаюсь, что им удастся украдкой, когда никто не видит, слизнуть немного глазури.

Нико не решается взять у меня игрушку.

— Нико! — зовет его другой ребенок, но он их игнорирует.

— Я обещаю, что никуда не уйду.

— Поклянешься на мизинчике? — он протягивает его мне.

Я смыкаю свой мизинец без татуировок вокруг его пальца.

— Клянусь своей жизнью.

— Хорошо. Но я буду приходить каждые тридцать минут, чтобы убедиться, что ты не сбежала с тортом.

— Договорились.

Проходит совсем немного времени, и меня оттаскивают от десертного стола Далия и Лили Муньос. Лили передает мне магазин, полный поролоновых пуль, и бластер Nerf Hail-Fire.

— Зачем мне это? — я рассматриваю игрушку.

— Ты в нашей команде. Только врозлые, и девушки против парней. А победители получат бесплатный день в спа, — Лили заряжает игрушку поролоновыми пулями.

— Серьезно? Девушки против парней? Нам что, опять пять лет?

Далия передает мне синий пластиковый нагрудник.

— Я знаю, знаю, но ты просто не видела, насколько Джулиан выглядел самодовольным, когда поспорил, что мы им проиграем.

Лили приподнимает бровь.

— Ты ведь понимаешь, что так он пытался уговорить тебя сыграть, да?

— Да, да. Я это поняла, — Далия отмахнулась от сестры. — Но он не планировал, что мы завербуем Элли.

Я качаю головой.

— О нет. Я последний человек, которого вы захотите видеть в своей команде.

— Почему? — спрашивает Лили.

— Потому что я достаточно часто играла с Нико, чтобы понять, что я абсолютная неудачница в этом?

— Не волнуйся. Я тебя прикрою, — она с улыбкой показывает на свою игрушку.

— Лили выстраивала моих Барби в ряд и использовала их в качестве мишеней для стрельбы, — говорит Далия.

У меня открывается рот.

Лили со смехом пихает сестру.

— Это было только один раз!

— Только потому, что Джулиан сказал тебе, что из фигурок Lego мишени получатся лучше.

— Не хочу этого говорить, но он был прав. Они всегда издавали самый приятный звук, когда падали и разбивались на части.

Мы с Далией обмениваемся взглядами.

— Видишь? Лили заставит большинство парней молить о пощаде через десять минут или меньше.

— Эм…

— Пожалуйста, — Лили помогает мне зарядить пистолет. — Нам нужна еще одна девушка в команду, и ты — самая подходящая кандидатура.

— Отлично, — если мне повезет, кто-нибудь выстрелит в меня в течение первой минуты.

Вдалеке раздается звонок.

— Начинается! Поехали! — Лили устремляется к полю, заполненному сотней различных надувных препятствий, и мы быстро теряем ее из виду, когда она исчезает за одним из них.

— На парнях неоново-оранжевые нагрудники. Ты можешь стрелять в них в любое место, кроме глаз, — Далия убегает в противоположном от сестры направлении.

Несмотря на свое нежелание, я бегу по центру лабиринта полосы препятствий и пролезаю под одной из маленьких надувных арок. Я держу игрушечный пистолет наготове и сосредоточенно жду, пока кто-нибудь избавит меня от страданий.

— Выходи, Элли.

Я едва слышу, как Рафаэль называет мое имя за учащенным биением моего сердца.

— Чем быстрее ты сдашься, тем быстрее мы сможем покончить со всем этим и разрезать торт Нико.

Проведя последние тридцать минут под маленькой аркой, встроенной в один из надувных матрасов, и убеждая себя, что на самом деле мне не нужно в туалет, я отказываюсь сдаваться. Далия и Лили рассчитывают на мою победу, поскольку все, кроме меня и Рафаэля, выбыли из игры, и будь я проклята, если Рафаэль обманом заставит меня сдаться.

Идите к черту взрыв мочевого пузыря или будущая мочекаменная болезнь, потому что я не проиграю.

Маленькая веточка трещит под его кроссовкам, когда он приближается к моему укрытию. Мой палец замирает на спусковом крючке, в миллисекунде от того, чтобы закончить игру.

— Я был удивлен, когда узнал, что ты осталась последней, — говорит он на этот раз издалека.

Может быть, если я подожду, пока он отойдет, то смогу отползти и подкрасться к нему сзади.

— Я даже буду хорошим парнем и притворюсь, что попал в тебя, — его голос затихает, когда он отдаляется.

Я выпускаю самый маленький выдох.

Шаги Рафаэля останавливаются.

Дерьмо.

— Попалась, — на этот раз он говорит уже у меня из-за спины.

Черт. Черт. Черт! Я приподнимаюсь на локтях и ползу к свету в конце арки, но меня тащат через противоположный конец. Моя грудь скользит по траве и грязи, когда Рафаэль вытаскивает меня из-под надувной арки.

— Перевернись.

— Нет! — я потянулась за пистолетом, но Рафаэль отшвырнул его в сторону.

— Стрелять тебе в спину не так весело.

— Почему… — мой вопрос прерывается, когда Рафаэль переворачивает меня.

В ход идут мои тренировки по самообороне, и я использую элемент неожиданности, чтобы повалить его ногами. Он приземляется на меня под странным углом, выбивая воздух из моих легких, а его колени врезаются в землю по обе стороны от меня.

— Что ж, все пошло не по плану, — прохрипела я.

— Черт возьми, — его твердые мышцы трутся о мою мягкую кожу, когда он приподнимается на локтях. — О чем, черт возьми, ты думала? — он тычет в царапину на руке, совершенно не понимая, что лишает меня кислорода.

Мой выдох звучит напряженно.

— Не уверена, что я вообще думала.

— Где ты вообще этому научилась? — он смотрит на меня в полном шоке, совершенно не замечая, как его тело вдавливает мое еще глубже в землю.

— Уиллоу записала нас на занятия по самообороне, когда мы только переехали в Лос-Анджелес, — я коснулась его руки. — А теперь, если не против, не мог бы ты встать? Кажется, у меня отказало левое легкое.

Он ругается себе под нос.

— Прости.

Волна жара распространяется от моих щек до пальцев ног, когда его тело в последний раз трется о мое, прежде чем он вскакивает на ноги и хватает с земли брошенный пистолет Nerf.

— Мы можем объявить ничью, — говорю я.

Он поднимает руку, и я смотрю в ствол игрушечного пистолета.

— Значит, так все и закончится?

Он не улыбается, но его глаза смягчаются по краям.

— Ничего личного, — его палец нависает над курком.

— Я спасу тебя, Элли! — кричит Нико с другого конца поля.

— Слава богу, я могу рассчитывать хотя бы на одного Лопеса.

Нико бежит прямо к отцу, но, к сожалению, не успевает спасти меня от пенопластовой пульки, которая попадает мне прямо между глаз.

— Нет! — кричит Нико, поднимая пистолет Nerf на отца и стреляя. — Все за ним!

Сотни поролоновых пуль попадают в Рафаэля одновременно со всех сторон, а двадцать друзей Нико стреляют в него. Он бормочет проклятия под нос, а я взрываюсь от смеха.

Этот редкий звук застает врасплох не только меня, но и Рафаэля.

Его темный взгляд падает на мои губы.

— Ты думаешь, это смешно?

Еще один смех вырывается из моего горла, когда пенопластовая пуля попадает ему в глаз.

— К черту, — практически рычит он.

В одну секунду я лежу на спине, а в следующую меня уже тянет в объятия Рафаэля, который использует меня в качестве живого щита.

— Прекратите стрелять! — кричит Нико своим друзьям, но они его не слушают.

Пульки попадают мне в глаза, грудь и ноги, заставляя меня шипеть от боли.

— Ой!

Губы Рафаэля прижимаются к моему уху.

— Теперь тебе не так смешно, правда?

Мой желудок сжимается, когда он проводит губами по раковине моего уха.

Что дальше? Мурашки по коже во время переговоров о захвате заложников? Возьми себя в руки, Элли.

— Ты был прав. Теперь отпусти меня.

— Я сделаю это, как только они остановятся.

— А ведь когда-то я считала тебя джентльменом.

— Это была твоя первая ошибка, — Рафаэль поднимает мои ноги с земли, пряча лицо за моей спиной. Я пытаюсь вырваться из его объятий, но стальная хватка, обхватившая мою талию, не ослабевает.

— Остановитесь! Вы делаете ей больно! — в панике кричит Нико.

Я вырываюсь из объятий Рафаэля, но только потому, что моя задница трется о что-то, обо что не должно.

О что-то, что оказалось гораздо больше и тверже, чем ожидалось.

Вот дерьмо!

Мы оба заговорили одновременно.

— Ты…

— Я не…

Никто из нас не успевает закончить фразу, как Нико бросается ко мне и обхватывает мои ноги руками.

— Мне очень жаль, Элли! Они не послушали меня, когда я сказал им остановиться!

Я разглаживаю пальцами его влажные волосы.

— Это не твоя вина, что твой отец использовал меня как щит.

Нико смотрит на отца.

— Зачем ты это сделал?

— Она смеялась, когда в меня стреляли, — Рафаэль пожимает плечами.

— Сколько тебе лет? Пять? — Нико смеется.

Я протягиваю кулак Нико, чтобы он ударил по нему.

— Неплохо.

Когда я подняла глаза, то думала увидеть Рафаэля, который, как обычно, глазел бы на нас, но какого было мое удивление, когда его взгляд бы… спокойным. В каком-то смысле даже необремененным.

Хотя я бы не назвала его счастливым, он не выглядит так, будто может взорваться от ревности, а это приятное изменение по сравнению с нашими обычными напряженными отношениями.

Я хочу выяснить, что послужило причиной такой перемены в нем, но Нико не дает мне ни единого шанса, прежде чем оттащить меня от отца, заявляя, что будет охранять меня до конца дня.