Неписанная любовь

Глава 27

Рафаэль

Когда мы едем за гавайским мороженым после дня, проведенного на пляже, я получаю новое сообщение от Далии.

Далия: Как и просил, вот твой еженедельный фотоотчет, что все живы.

Она прикрепляет фото Джимми Би и Джонни Ви, потерявших сознание в своем стойле, с миниатюрными бутылочками виски, разбросанными вокруг них, фото Пенелопы с набором фиолетовых и розовых бантиков в гриве и размытое изображение Бакарди, как всегда, болтающейся в углу ее загона.

Рафаэль: Что случилось с гривой Бакарди?

Далия: Лили и Жозефина вчера пытались сделать ей стрижку, но она не поддалась.

Рафаэль: Она боится звука ножниц.

Далия: Мы поняли это после того, как Лили пнули по лицу.

Я знал, что это плохая идея — поручать заботу о животных моей семье, но они уверяли меня, что все будет хорошо.

Чувство вины сковывает мое сердце, когда я набираю следующее сообщение.

Рафаэль: Фред может заменить вас.

Далия: Я знала, что ты так отреагируешь.

Рафаэль: Это называется заботой.

Лили и Далия — мои младшие сестры, которых у меня никогда не было, поэтому иногда я не могу сдержать свою реакцию, особенно если виноват в этом я сам.

Далия: Я знаю, и мы любим тебя за это, но расслабься. Серьезно.

Далия: Бакарди в порядке. Лили в порядке. Все в порядке.

Рафаэль: Как лицо Лили?

Далия: Если не считать небольшого синяка на щеке, то все нормально.

Я тяжело вздыхаю и начинаю набирать сообщение Фреду, фермеру и моему ближайшему соседу, но следующее сообщение Далии заставляет меня остановиться.

Далия: НО, возможно, тебе стоит перестать заводить столько животных.

Я смеюсь себе под нос.

Рафаэль: Слишком поздно.

Один из фермеров в соседнем городе с трудом справляется со своими животными после смерти жены, и я уже согласился взять их на содержание, пока буду искать им более постоянный дом. Джулиан начал работать над планами по расширению амбара, потому что он считает, что к следующему году мне уже будет мало имеющегося помещения.

Далия: …

Далия: Мне жаль Элли. Не могу поверить, что она добровольно терпит девять животных.

Рафаэль: У меня только восемь.

Далия: Ты забыл посчитать себя.

Я посылаю эмодзи со средним пальцем, сдерживая улыбку.

Теперь, когда я думаю об этом, Элли ни разу не жаловалась на заботу о животных. Если уж на то пошло, она добровольно заботилась о них, даже давала им имена.

Я никогда не задумывался об этом, но теперь, после того как услышал, как Далия и Лили пытаются ухаживать за ними, мне стыдно признать, что я неосознанно воспользовался ее преимуществами. Я даже сказал, что она недостаточно квалифицирована для своей работы, хотя это было не так уж далеко от истины.

Элли могла бы сделать в своей жизни гораздо больше. Это стало очевидно после того, как Коул Гриффин проявил интерес к ее песне, но вместо этого она предпочла заботиться о Нико.

Она выбрала нас.

Не нас. А Нико, поправляю я себя.

Разочарование терзает мою грудь, его невозможно игнорировать, потому что на какую-то мимолетную секунду мне захотелось, чтобы это было правдой. Я хотел, чтобы она выбрала и меня.

Когда до отъезда на Кауаи оставалось всего несколько ночей в Гонолулу, я подумал, что неплохо было бы наконец воспользоваться джакузи после того, как Нико уснул, но обнаружил, что оно уже занято его няней.

Физическая реакция на вид Элли в бикини — это нормально, но чтобы из-за этого у меня встал?

Стыдно и, мягко говоря, неудобно.

К сожалению, пена и пузырьки, образующиеся под струями, мешают мне полностью рассмотреть ее тело, но одного вида ее груди достаточно, чтобы вызвать прилив тепла к моему паху.

Я думал, что сегодня она будет прятаться в своей комнате, играя на гитаре, поэтому удивлен, обнаружив ее на балконе, смотрящей на звезды с глубокой тоской.

К счастью, она так увлечена видом, что сначала не замечает меня, и это благословение, поскольку я слишком отвлекся на ее грудь. Грудь у нее небольшая и упругая, и я представляю, как она идеально ложится в мои ладони.

Судя по скромному выбору одежды Элли, я не думал, что у нее есть такой купальник, но бикини цвета лайма вполне может быть зеленым светом, учитывая то, как ведет себя мой член.

Я прикрываю свой увеличивающийся в размерах член полотенцем, когда она поворачивается и видит, что я смотрю на нее.

— Когда закончишь пялиться на меня, не мог бы ты повернуть рычажок? — она указывает на тот, который управляет струями.

Я игнорирую первую часть ее предложения и делаю то, что она просит, продлевая таймер на пятнадцать минут.

Отлично сыграно, Элли. Чертовски хорошо сыграно.

Она возвращается к созерцанию луны, незаинтересованно наблюдая за тем, как я возился, забираясь в джакузи и не замечая моего вставшего члена. Горячая вода сначала попадает на мои больные мышцы ног, и я вздыхаю.

— Отличные ощущения, правда?

— Нужно поставить такое же дома.

— Я бы не отказалась.

Мой член, кажется, согласен.

Несколько минут мы сидим в комфортной тишине, пока Элли не нарушает ее вопросом.

— Ты когда-нибудь задумывался о том, что там, далеко? — она со вздохом смотрит на небо.

— Неужели мы официально достигли того момента в наших отношениях, когда обсуждаем теории заговора?

Звук, который она издает, заставляет меня улыбнуться.

— На самом деле у нас нет отношений. По крайней мере, нормальных.

— С этим мы оба можем согласиться, — чувства, которые она медленно вытягивает из меня, не кажутся нормальными. На самом деле, они чертовски пугающие.

Ее тяжелый выдох снова переводит мой взгляд на ее грудь.

Она прочищает горло, и я поднимаю глаза, не испытывая ни малейшего стыда. Притворяться, что я не нахожу ее привлекательной, бесполезно, так зачем скрывать это?

— У нас будут проблемы? — спрашивает она с ноткой ехидства.

— А ты хочешь, чтобы они были?

Она первая отводит взгляд.

— Это была плохая идея.

Хорошо, что у нее нет доступа к моим мыслям, потому что у меня сотня плохих идей, проигрывающихся на повторе.

— Ты можешь уйти, — предлагаю я, не имея в виду, что это действительно так.

— И ты тоже.

— Этого не случится.

— Я пришла сюда первая, — она высовывает ногу и брызгает мне в лицо водой.

Прежде чем она отстраняется, я цепляюсь за ее ногу и дергаю достаточно сильно, чтобы она потянулась за ней. Она ругается себе под нос, когда ее затягивает под воду, но через пару секунд выныривает на поверхность с недовольным видом. — Я не хотела мочить волосы.

— Виноват.

В следующее мгновение вода брызгает мне на лицо и волосы.

Я притворно вздыхаю.

— Уф. А вот и ответочка.

Выражение чистого возмущения на ее лице заставляет меня рассмеяться.

Ее верхняя губа кривится.

— Ты такой засранец.

— Нам нужно поработать над твоими оскорблениями, Эль. Они немного однотипные.

— Перестань называть меня так, — прошипела она.

— Почему? Ты боишься, что тебе это начнет нравиться? — судя по тому, как она смягчается каждый раз, когда я использую это прозвище, я уже знаю правду. Она может притворяться, что презирает это сокращение ее имени, но ее глаза выдают ее.

— Это глупо.

— Прозвище? Или то, как ты реагируешь каждый раз, когда я его произношу?

Ее глаза сузились.

— Ты сегодня в настроении.

После того как Нико попросил меня уложить его сегодня в постель и почитать ему сказку, я чувствую себя на девятом облаке от счастья, так что, черт возьми, да, я в настроении. В отличном, на самом деле.

— Это называется быть счастливым. Попробуй вместе со мной.

— Ты под кайфом?

— Нет, но это тоже могло быть весело.

Она смотрит на меня.

— Что?

— Я просто… в шоке.

— Почему?

— Я не думала, что ты из тех, кто может курить.

— А ты ожидала, что мне понравятся такие же снеки¹², как и тебе?

Она выглядит ошеломленной.

— Откуда ты об этом знаешь?

— Я увидел, что ты искала в Google, законно ли провозить их в самолете.

— Этому есть разумное объяснение.

— Не сомневаюсь.

— У меня повышенная тревожность!

— Думаю, триста пассажиров самолета были в курсе, да.

— Это был законный вопрос! — ее защитная реакция очаровательна, особенно с ее покрасневшими щеками.

— Я не говорил, что это не так, но в следующий раз удаляй историю поиска с домашнего компьютера.

Она закрывает рот рукой.

— Мне так жаль. Я думала, что удалила.

— К твоему сведению, если Нико когда-нибудь спросит тебя, что такое снеки, ты должна ответить «печенье». Поняла?

Она заливается смехом, и чувство удовлетворения охватывает меня, когда я понимаю, что причина этого звука — я.

— Да, думаю ты прав.

— Да, наверное, да, — я улыбаюсь, вспоминая, как мы с Джулианом пытались испечь пирожные с травой, но его мама не дала нам это сделать, а потом забрала траву себе.

Через несколько минут я замечаю, что Элли смотрит на меня.

— Что?

— Я пыталась представить, как ты вел бы себя под кайфом.

— Отдыхал?

— Неужели? А я думала, что превратишься в параноика.

— Эй, я могу и обидеться.

Она хлопает ресницами.

— Не стоит обижаться. В компании всегда есть один из таких типов людей.

— Да, и его зовут Джулиан Лопес.

Все ее лицо озаряется.

— Джулиан? Правда? Я даже и представить не могла!

— Я тоже. Первые пару раз, когда мы пробовали это в школе, он был спокойнее, чем обычно, но потом Далия однажды решила попробовать вместе с нами…

— О нет.

Я киваю.

— Ага. Ты же знаешь, каким он становится в ее присутствии.

— Это мило, — говорит Элли с ноткой тоски, от которой у меня что-то щемит в груди.

— Это раздражает.

— Что было дальше?

— Она была так расслаблена, что Джулиан забеспокоился, что у нее передозировка.

Элли улыбается.

— Это смешно.

— Отсюда и паранойя. Мне пришлось физически удерживать его от того, чтобы отвезти ее в больницу после того, как она заснула.

Плечи Элли сотрясаются от беззвучного смеха.

— А ты как реагируешь? — спрашиваю я.

Она смотрит на небо.

— Мечтательная?

— Она же человек, который не может заткнуться, пока обкуривается? Принято к сведению.

Она снова брызгает в меня водой, но на этот раз я не даю ей уйти от ответа, встаю и дергаю ее за руку. Она теряет равновесие на встроенном сиденье, и я притягиваю ее к себе, чтобы она не упала лицом в воду.

Элли падает на меня и случайно натыкается на мою эрекцию. С моих губ срывается тихий стон, и ее глаза со вздохом закрываются, а затем снова распахиваются.

Никто из нас не дышит, пока мы смотрим друг другу в глаза. Я не уверен, кто из нас наклонился первым, но я не могу заставить себя отстраниться, вместо этого предпочитая сократить расстояние между нами.

Элли приятно ощущается в моих объятиях. Правильно. Как будто она была создана для того, чтобы идеально вписаться в мои объятия, и поэтому невозможно отпустить ее.

Наши лица находятся всего в нескольких дюймах друг от друга, и я пользуюсь возможностью запомнить каждую деталь. Три родинки возле ее челюсти. Как трепещут ее ресницы, когда она опускает взгляд на мои губы. Как острые скулы уравновешивают ее знойные губы и лицо в форме сердца.

Я наклоняю голову, но прежде чем наши губы соприкасаются, Элли толкает меня в грудь, разрушая момент, который еще не успел произойти.

На секунду я забыл о себе. С тех пор как я вошел в джакузи, мир вокруг нас померк, и остались только мы с Элли.

Ни Нико, ни брачного договора. И никаких эмоциональных препятствий, стоящих на нашем пути.

Я был счастлив. По-настоящему счастлив, и все из-за нее.

В спешке я отпускаю ее, и она на мгновение замирает, прежде чем поймать равновесие на моих плечах. Осторожно — и с некоторой неохотой — я убираю ее руки и делаю шаг к лестнице.

— Я позволю тебе насладиться остатком ночи.

— Рафаэль, — зовет она, потянувшись за мной.

Я отворачиваюсь и выхожу из джакузи, а Элли остается, и на ее лице появляется выражение растерянности, когда она переводит взгляд с меня на плещущуюся вокруг нее воду.

— Куда ты идешь?

Туда, откуда я все еще пытаюсь сбежать.

В мой личный ад.

Рафаэль: Я чуть не поцеловал Элли.

Я мечусь по своей комнате. Уже поздно, поэтому я не жду от него ответа, но надеюсь, что он занят неизвестно чем.

К счастью, мне не пришлось ждать ответа слишком долго.

Джулиан: Уже поздно.

Рафаэль: Но ты не спишь.

Джулиан: Потому что ты меня разбудил…

Рафаэль: Прости.

Рафаэль: Может, стоит пожертвовать своим сном и помочь мне?

Джулиан: Кто отступил первым?

Рафаэль: Она.

Джулиан: Она что-нибудь сказала?

Рафаэль: Нет. Я ушел, прежде чем у нее появился шанс.

Джулиан: Хм…

Рафаэль: Что?

Джулиан: Ничего. Наверное, это был лучший вариант.

Меня захлестнуло разочарование, но именно поэтому я написал Джулиану. Из нас двоих он более ответственный кузен. Он уравновешен и, кажется, всегда найдет ответ на все вопросы, в то время как я принял несколько опрометчивых решений, которые изменили весь ход моей жизни.

Отсюда и моя нерешительность.

Рафаэль: Я сделал правильный выбор, верно?

Джулиан: Ты чувствуешь, что он правильный?

Да. Нет. Хрен его знает, поэтому я и спрашиваю.

Я одновременно и рад, что не поцеловал ее, и зол, что не воспользовался шансом, потому что кто знает, случится ли это когда-нибудь снова.

С дрожащим дыханием я отвечаю.

Рафаэль: Я не уверен.

Джулиан: Тогда ты принял правильное решение.

Джулиан: Пока что.

Рафаэль: Что значит «пока что»?

Джулиан: Ты не должен целовать ее, пока не поймешь, что не пожалеешь об этом. Потому что как только ты сделаешь этот шаг, пути назад уже не будет.

Мне неприятно это признавать, но Джулиан прав, хотя мне бы хотелось, чтобы это было не так.