Неписанная любовь

Глава 52

Рафаэль

Когда я размышлял о том, куда сводить Элли на первое свидание, мой дом был заманчивой идеей, но мы с ней и так провели там достаточно времени. К тому же я не хотел, чтобы она чувствовала давление, заставляя ее зайти дальше, чем мы уже зашли, поэтому я потратил целый день, составляя карту музыкальных магазинов в близости от озера Вистерия, чтобы до туда можно было доехать на машине.

Я позвонил им заранее и предложил заплатить любую сумму, чтобы магазин был пуст и открыт после окончания рабочих часов, и они с радостью согласились, хотя Элли об этом не знает.

Она таращится на меня, когда я открываю дверь, несмотря на вывеску на двери.

— Здесь написано, что они закрыты!

— Наверное, вывеска весит неправильно, — я переворачиваю табличку и веду ее внутрь. — Видишь? — сотрудница машет нам рукой, предлагая осмотреться.

Я прижимаюсь губами к ее уху со спрятанным за ним цветком.

— Счастливой охоты.

Она издает взволнованный звук и хватает меня за руку.

— Ты должен мне помочь.

— Конечно. Как скажешь.

Она ухмыляется.

— Что ты ищешь? — спрашиваю я.

— Фрэнки Эстель — это, конечно, здорово, но я также люблю Корнелию Джонс, Виннифред Кармайн и Астрид и «Treble Makers», — она хлопает в ладоши и исполняет маленький счастливый танец, и я сразу понимаю, что сделал правильный выбор.

Я мог бы найти в Интернете все пластинки, которые она хотела бы собрать, и купить их, но я знал, что она будет счастлива, если мы будем физически посещать музыкальные магазины и вместе рыться в бесконечных коробках с пыльными пластинками.

Я сомневался, что это хорошая идея, потому что, когда я рассказал о ней Джулиану и Далии, они выглядели слегка озадаченными, но я должен был понять, что никто не знает мою девочку так, как я.

Следующий час Элли провела, перебирая пластинки, отвечая на мои вопросы и делясь со мной своими любимыми песнями и исполнителями. Я всегда ценил музыку, но, услышав, как она говорит о ней, я ожил, и, клянусь, я мог бы слушать ее вечно.

Она не находит ни одной из тех пластинок, которые искала изначально, но заставляет меня носить по магазину стопку возможных вариантов, которая растет с каждой просмотренной коробкой.

Когда она в конце концов просит меня положить ее на кассу, чтобы она могла решить, какую из них взять домой, я делаю вид, что не услышал ее, и направляюсь к входной двери.

— Подожди!

Я оглядываюсь через плечо.

— Пойдем. Нам осталось заехать в еще два магазина перед ужином.

— Мы должны заплатить!

Я смеюсь про себя и не обращаю на нее внимания.

— Рафа!

Мне очень нравится, когда она так произносит мое имя. Для этого я достаю из коробки пластинку, на которую она положила глаз, но так и не добавила в стопку, и кладу ее поверх остальных.

— Куда ты идешь?

Колокольчик над дверью зазвенел, когда я толкнул ее ногой, и она побежала за мной.

Элли встает впереди меня и останавливается.

— Подожди. Ты заплатил магазину, чтобы он не закрывался?

— Удивительно, что ты не догадалась об этом раньше.

Ее глаза сужаются.

— Ладно. Слушай. Я знаю, что ты богат…

Я притворно удивляюсь.

— Кто тебе это сказал?

Она легонько шлепает меня по плечу, смеясь.

— Брось. Будь серьезен.

— Я серьезен.

— Но…

— Раньше у тебя не было проблем с моими деньгами.

— Все было по-другому.

— Как по-другому?

— Я работала на тебя.

— А теперь ты моя…

Она поднимает брови в немом вопросе.

У меня внезапно пересохло во рту. Я не готов навесить на нас это клеймо, но знаю, что это серьезно. Эти чувства не случайны, хотя я пока не готов давать им четкое определение. Это было бы несправедливо по отношению к Элли, но я знаю, что хочу ее.

Всего пару недель назад я твердо решил провести остаток жизни в одиночестве, поэтому мне нужно время, чтобы понять, как будет выглядеть жизнь с партнером. Смогу ли я научиться отпускать свое прошлое и полностью довериться Элли? Смогу ли я снова жениться и расширить свою семью?

Если я не остановлюсь сейчас, то эта путаница никогда не закончится.

Я прочищаю горло.

— Ну, ты важна. А важные для меня люди не против, чтобы их время от времени баловали.

Если бы я не был так внимателен к ее выражению лица, я бы, наверное, не заметил, как померкла ее улыбка или как слегка потускнели ее глаза, но я замечаю все, когда дело касается ее, что является одновременно и благословением, и проклятием, судя по тому, как мой желудок сжимается от ее разочарования.

Она приходит в себя быстрее меня.

— Ты тоже важен для меня, — она встает на носочки и целует меня в щеку. — Спасибо.

— Готова?

Она кивает, и мы меняем тему разговора, пока идем обратно к машине, хотя я не могу избавиться от чувства, что каким-то образом разочаровал ее.

Я должен стать лучше для нее, иначе потеряю ее раньше, чем смогу заполучить.

Мы с Элли проводим остаток нашего вечера, бегая по музыкальным магазинам, пока она не просит меня заехать в сеть ресторанов, где еду приносят в машину. Я не был в этом заведении в стиле пятидесятых годов с тех пор, как был ребенком, и, видимо, Элли тоже.

Оказывается, она чрезвычайно ностальгична, чего я о ней не знал.

Песни. Детские шоу. Ее любовь к семейным традициям и одеялу, без которого она не может заснуть, несмотря на то что ей уже двадцать девять лет.

Я не могу отнести к себе такие личностные качества, но то, как она загорается всякий раз, когда говорит о том, что ей нравится, вызывает у меня интерес и желание умиротворить ее любовь к прошлому. Поэтому я отменил наш заказ в шикарном стейк-хаусе, как только заехал на одно из свободных мест у ресторана.

Я не позволяю даже Нико есть в моей машине, но достаточно Элли взмахнуть ресницами и сказать «пожалуйста» своим напряженным голосом, чтобы я сдался.

Если бы Джулиан узнал, он бы неделю поливал меня дерьмом.

К моему пикапу едет женщина в роликовых коньках и костюме в стиле пятидесятых, и мы заказываем бургеры, картошку фри и один клубничный молочный коктейль. Я знаю, почему Элли настаивает на том, чтобы разделить картофель фри и молочный коктейль, а не заказывать два, и это заставляет меня ценить ее еще больше.

Пока мы разговариваем и едим, Элли решает разобраться с моей акустической системой и включает Астрид и «Treble Makers», которые, очевидно, были великими во времена музыкальных автоматов и юбок-пуделей²⁰. Мне не нужно беспокоиться о том, чтобы притворяться или обдумывать свое следующее предложение, и любая тишина в разговоре скорее успокаивает, чем вызывает дискомфорт.

Она обхватывает губами соломинку и сосет, совершенно не замечая, как неудобно тесно стало в моих брюках, когда она пила молочный коктейль.

— Уверен, что не хочешь немного? — она протягивает мне пластиковый стаканчик.

— Нет, — я лучше понаблюдаю за ней, спасибо большое.

Она тихо смеется.

— Я думала, ты хочешь?

— Передумал, — мой взгляд падает на ее рот.

Ее лицо озаряется, и она демонстративно делает еще один глоток.

Я сужаю глаза.

Она закатывает свои с улыбкой.

— Только не говори мне, что беспокоишься о количестве потребляемых калорий или что-то в этом роде.

— Нет, — я ерзаю на сиденье.

— Ты всегда можешь сходить на тренировку, если чувствуешь себя виноватым, — она машет молочным коктейлем у меня перед глазами. — Это того стоит.

Чувство вины — последнее, что я испытываю, и, судя по ее дразнящей улыбке, она это тоже понимает.

Ее голос понижается, когда она говорит:

— Я даже присоединюсь к тебе.

Я моргаю.

— Я думал, ты ненавидишь тренировки.

— А я никогда не говорила, что буду принимать в них участие, — она подмигивает. — Оказывается, у меня аллергия на кардио.

— Это объясняет, почему ты завалила физкультуру, — она упомянула об этом однажды во время одного из наших походов на Гавайях, и с тех пор я никогда не забывал об этом.

Она недовольно сморщила нос.

— Тренер был абсолютным козлом.

— Я знаю. Терпеть его не могу.

— Разве он не тренировал футбольную команду?

— Да.

— Тогда почему ты его терпел?

— Потому что дяде нравилось, что я был в команде.

— А тебе нравилось? — с каждым разом Элли все более метко задает мне острые вопросы, как этот, и хотя я ценю ее внимание, уклоняться от правды становится сложнее.

Я делаю секундную паузу, прежде чем ответить.

— Нет.

Ее рот открывается.

— Но разве ты не был капитаном?

— Да.

— Но зачем тебе заниматься спортом, который ты не любишь?

Я смотрю в окно пикапа.

— Думаю, ты знаешь, почему.

— Я хочу, чтобы ты все равно мне рассказал.

— Почему?

— Потому что ты годами держал все это в себе, и я думаю, что тебе будет полезно открыться, — она ласково касается моего лица, и я снова поворачиваюсь к ней лицом.

Отлично. Я могу это сделать. Для нее.

— Мой дядя всегда говорил о том, как ему нравилось быть в футбольной команде и как он хотел бы, чтобы Джулиан пошел по его стопам.

— Так что ты пошел вместо него.

Я киваю.

— Джулиан был слишком сосредоточен на школе и внеурочных клубах, поэтому я воспользовался возможностью хоть раз оправдать их ожидания, — я опускаю взгляд, и стыд волнами сочится из меня. — Мой дядя был так счастлив. Он ходил почти на все игры, когда я присоединился к команде.

— Ты занимался спортом с тренером, который тебе не нравился, потому что это делало кого-то другого счастливым?

— Я знаю, это кажется глупым…

— Это не глупо, Рафаэль. Это чертовски грустно, что никто не обратил на это внимания.

— Если честно, я очень хорошо это скрывал, и не то чтобы я ненавидел спорт.

— Кто-нибудь догадывался о том, что ты на самом деле чувствуешь?

— У Джулиана были подозрения, но он никогда не говорил мне об этом.

— А ты не думал поговорить с ним об этом?

— Ну, нет, — а стоило ли? Мысль о том, чтобы вот так открыться ему, приводит меня в ужас, особенно когда он имеет право осуждать меня за то, что я вел себя подобным образом на протяжении двух десятилетий.

Я люблю своего кузена и не хочу, чтобы он думал, что я его обманываю или веду себя изворотливо.

Я просто… немного сломлен.

Элли на мгновение задумывается, прежде чем сказать:

— Я хочу, чтобы ты мне кое-что пообещал.

— Хм?

— Будь всегда честен со мной. Даже если ты думаешь, что мне не понравится то, что ты скажешь, или то, как ты отреагируешь на что-то, я предпочту, чтобы ты сказал мне правду, а не прятался за ложью, потому что боишься, что это может меня оттолкнуть.

— Я могу это сделать, — я прочистил горло. — Я сделаю это.

Чем больше времени я провожу с ней, тем больше понимаю, что она права.

Я давал ей бесчисленные возможности сдаться и уйти, но она оставалась, снова и снова доказывая, что я могу ей доверять. Что я тоже могу ее любить.

До тех пор, пока готов рисковать.

Мне не хочется сразу же высаживать Элли, поэтому я проделываю долгий путь до ее дома и продлеваю наше свидание еще на двадцать минут только потому, что не хочу ее отпускать. Если бы она все еще жила со мной, я бы отвез ее домой и показал, как много для меня значит сегодняшний вечер.

Как много она для меня значит.

Сердце колотится в груди, когда я открываю пассажирскую дверь и помогаю ей выпрыгнуть из машины, моя ладонь потеет, когда я прижимаю ее к спине Элли и веду ее к крыльцу.

Несмотря на то, что она уже много раз целовалась, я нервничаю, собираясь сделать это сегодня. Возможно, это связано с тем, что я наконец-то смирился, что между нами что-то серьезное, а может, все дело в том, что она смотрит на меня с улыбкой, которая лишает меня дыхания и всех связных мыслей.

Я едва слышу, как она благодарит меня за сегодняшнее свидание из-за стука крови в ушах, но все равно киваю.

Мы останавливаемся перед ее дверью, и она поднимается на носочки и проводит губами по моим губам.

— Сегодняшний вечер был потрясающим. Спасибо еще раз.

Срабатывает мой инстинкт, и я притягиваю ее к своей груди, обхватывая рукой ее талию. Я прижимаюсь к ее рту и крепко целую ее. Она тает на мне, и я углубляю поцелуй, пока она не роняет пакет с пластинками у наших ног и не обхватывает руками мою шею.

По позвоночнику разливается тепло, и она отвечает на мои прикосновения своими, разрывая мой самоконтроль, прижимаясь губами и проводя языком по линии моего рта.

Прежде чем я успеваю сделать то же самое, входная дверь распахивается, и ее родители приглашают меня выпить.

Элли очень смущена тем, что ее застали за поцелуем, поэтому я подумываю отказаться от приглашения, чтобы помочь ей сохранить перед ними лицо, но тут ее отчим обхватывает меня за плечи и затаскивает внутрь, заявляя, что делает лучшие коктейли в городе.

Смелое заявление, но кто я такой, чтобы отказываться от бесплатной выпивки и возможности провести больше времени с Элли?

Ее родители добрые, что вполне логично, учитывая, какая Элли милая. Я знаком с Бертом, но никогда с ним не общался, кроме того, что звонил в его магазин, чтобы заказать уроки музыки для Нико.

— Пожалуйста, простите моего мужа. Он безобидный, — мама Элли отпихивает Берта и протягивает мне руку. — Я миссис Синклер, — я много где видел ее в городе, но мы никогда раньше не общались.

— Приятно познакомиться, — я пожимаю ей руку. — У вас прекрасный дом.

— Ты так думаешь?

Я вглядываюсь в теплые тона и со вкусом подобранный декор и мебель.

— Да. Напоминает дом моей тети.

Она озаряется улыбкой.

— Спасибо! Я сама все спроектировала.

— Беатрис! Мне нужна твоя помощь! — Берт кричит из кухни.

— Одну секунду, — миссис Синклер выбегает из комнаты.

Уши Элли окрашиваются в розовый цвет, как и цветок, который все еще лежит в ее волосах.

— Тебе действительно не нужно оставаться только ради того, чтобы выпить.

— Уже пытаешься от меня избавиться? — я ухмыляюсь.

— Я пытаюсь спасти тебя.

— Скорее, пытаешься спасти себя, — я засовываю указательный палец ей под подбородок и поднимаю его. — Ты действительно думала, что я откажусь от возможности посмотреть твои детские фотографии?

Ее мама высунула голову из кухни.

— Кто-то сказал «детские фотографии»?

— Я бы с удовольствием посмотрел на них, если они у вас где-то завалялись, — я ухмыляюсь, а Элли стонет.

— Конечно! Только давай я сначала принесу тебе выпить.

Я подмигиваю Элли.

— С удовольствием.

Вечер с семьей Синклер за выпивкой заставил меня задуматься о некоторых вещах, и я в тишине возвращаюсь обратно в фермерский дом, размышляя о сегодняшнем вечере.

Во-первых, Берт и Беатрис безумно любят друг друга, несмотря на то что женаты уже пятнадцать лет, и Элли отметила этот факт в двух случаях, когда их застали шепчущимися друг с другом и тихо хихикающими.

Во-вторых, Элли притворялась, что ее раздражают выходки ее родителей, но в ее глазах был особый блеск, когда она смотрела на них, и он немного угасал, когда она смотрела на меня.

Мне не нужно уметь читать ее мысли, чтобы понять, о чем она думает. Ответ был написан у нее на лице, и это абсолютно точно резануло меня по груди.

Она упомянула, что хочет выйти замуж, и после общения с ее родителями я понял, почему. Они действительно представляют собой пример того, что значит найти подходящего человека, когда ты меньше всего этого ожидаешь. Что значит выбрать партнера, который сможет полюбить чужого ребенка, как Берт любит Элли.

То, что мама Элли, прошедшая через ад в своем первом браке, научилась любить заново, очень близко мне к сердцу. Сходство между нашими жизнями и прошлыми отношениями заставляет меня пересмотреть мое желаемое будущее.

Я давно поклялся не жениться, но, опять же, я говорил то же самое о влюбленности, и вот я здесь, медленно влюбляюсь в Элли.

Возможно, сейчас мне куда больше нравится эта идея, чем я думал изначально, и все это благодаря женщине, которая собирает мое сердце воедино, кусочек за кусочком, как ноты в одной из ее песен, превращая мою бесконечную грусть в полную надежд симфонию.