Неписанная любовь

Глава 58

Элли

Я знала, что этот день наступит. Это было невозможно игнорировать, особенно учитывая то, как помощник Коула проводил дни, координируя следующие пять недель моей жизни, но время пролетело слишком быстро.

— Всего пять недель, — говорит Рафаэль, когда мы останавливаемся у стеклянных раздвижных дверей, ведущих в аэропорт. Ранее он настоял на том, чтобы припарковать свой пикап и проводить меня до входа, и хотя я сначала сопротивлялась, я рада, что он пришел проводить меня.

Я обхватила его за талию и обняла так крепко, что он простонал.

— Ты хорошо себя чувствуешь перед полетом? — спрашивает он.

— Нет.

— Отлично. Что такое девять часов тревоги?

— Звучит как типичный день для меня.

Рафаэль хихикает. Он целует меня в макушку, прежде чем я отпускаю его.

— Ты уверена, что с тобой все будет в порядке?

Я делаю храброе лицо.

— Я постараюсь.

Он смотрит на меня несколько секунд.

— Ты позвонишь мне, когда приземлишься?

— Уже в пятый раз отвечаю, да, — забавно, как мы перешли от того, что почти не разговаривали друг с другом, к тому, что ведем себя как два подростка, которые не могут уснуть, не поговорив обо всем на свете.

Поцеловав меня в последний раз, Рафаэль направляется обратно к переходу, ведущему к парковке. Я — эмоциональное существо, поэтому я уже плачу, даже не заходя в аэропорт.

Когда он замечает, что я вытираю уголки глаз, он смеется, а я отмахиваюсь от него, прежде чем повернуться к раздвижным дверям. Я делаю один шаг, а затем останавливаюсь, чтобы оглянуться через плечо.

— Если ты хочешь успеть на свой рейс, тебе пора идти, — говорит Рафаэль.

— Я знаю.

— Ты справишься.

Я показываю ему большой палец вверх, а затем откидываю плечи назад и направляюсь внутрь. Как только я вхожу в оживленный аэропорт Детройта, меня охватывает беспокойство, но я напоминаю себе, что уже бывала здесь и делала это однажды.

— Ничего страшного не происходит, — ворчу я про себя, направляясь к пункту контроля безопасности.

Я прохожу его без каких-либо заминок. Когда у меня остается время до вылета в Лондон, я заглядываю в несколько магазинов, хотя здесь нет Нико, который мог бы отвлечь меня сотней разных вопросов.

У меня болит в груди, и я потираю ее, вспоминая, как он выглядел, когда мы прощались с ним в доме Рафаэля. Если бы не его отец, уговаривавший меня уехать, вряд ли бы я нашла в себе смелость сесть в машину и оставить Нико, особенно после того, как увидела, как дрожит его нижняя губа, пока он пытается сдержать слезы.

Это всего лишь пять недель, Элли. Они будут здесь, когда ты вернешься.

Я направляюсь к своим воротам, только чтобы узнать, что мою группу вызвали двадцать минут назад.

— Черт, — я протягиваю служащему свой телефон с посадочным талоном и направляюсь вниз по мосту.

У меня дрожат ноги, когда я думаю о своей новой реальности на ближайшие девять часов, но я изо всех сил стараюсь сосредоточиться на упражнениях, которым меня научил Рафаэль.

Когда глубокое дыхание не помогает, я представляю себе видео, которое он показывал мне о самолетах и беру желе Jell-O, и это, кажется, временно помогает, пока я не сажусь в самолет и человек, сидящей на моем месте, говорит мне, что я ошиблась.

— Нет. Мое место 17E.

Он проверяет свой телефон и показывает мне свой посадочный талон, подтверждая, что он сидит на правильном месте. Нахмурившись, я достаю телефон из переднего кармана рюкзака и снова проверяю свой посадочный талон.

6G?

Я иду в направлении салона первого класса. Пока вежливая стюардесса ведет меня к моему месту, я в замешательстве размышляю, не перевел ли Коул меня из бизнес-класса в первый в течение последнего часа.

— Спасибо, — сердце бешено колотится в груди, пока я с трудом поднимаю свою громоздкую ручную кладь в верхний отсек. С последним сильным толчком она задвигается на место, и я закрываю ее, прежде чем стюардесса говорит мне, что я должна сдать ее в багаж.

Я ни за что не расстанусь со своими ценными вещами.

Когда я сажусь в кресло, я уже нервничаю. Соблазн выйти за дверь не дает мне покоя. Если бы я хотела, я могла бы уйти и попробовать еще раз завтра. Сомневаюсь, что Рафаэль будет возражать против того, чтобы развернуться и заехать за мной.

— Эй.

Я поворачиваю голову в сторону, и мой рот открывается при виде того, кто сидит на соседнем сиденье.

Рафаэль садится рядом со мной, и я несколько секунд смотрю на него, прежде чем окончательно прихожу в себя.

— Что ты здесь делаешь?

— У меня появилось настроение съездить в Лондон.

— У тебя что?

Он пожимает плечами, как будто только что не взорвал мой мозг.

— Я не был уверен, что тебе нужно, чтобы я приехал, поэтому на всякий случай собрал ручную кладь и попросил свою семью присмотреть за Нико.

— О боже.

— Это не слишком?

Это…

Все. Я перебираюсь через средний отсек, разделяющий наши сиденья, и обхватываю его руками.

— Спасибо.

— Пока я не могу ездить за тобой по всей Европе… — он с тоской вздыхает. — Я подумал, что смогу хотя бы помочь тебе пережить самое трудное.

Мои глаза затуманиваются.

— Возможно, это одна из самых приятных вещей, которые кто-то когда-либо делал для меня.

— Нам нужно поработать над тем, чтобы установить для тебя более высокую планку.

— Ты шутишь? Если ты будешь продолжать в том же духе, никто не сможет с тобой сравниться.

— Как раз то, что мне нужно.

Я смеюсь, и он целует макушку моей головы.

Когда он протягивает мне руку, я с улыбкой беру ее. Я хочу сказать три громких слова, которые всю неделю крутились у меня в голове, и я хочу сказать их сейчас.

— Рафа?

Он поднимает глаза от своего телефона.

— Да?

— Я люблю тебя.

Его глаза смягчаются прямо перед тем, как его брови хмурятся. Он открывает рот, но тут же закрывает его.

— Тебе не обязательно говорить это в ответ. Я просто хотела, чтобы ты знал.

Он подносит наши переплетенные пальцы к губам и целует тыльную сторону моей руки.

— Когда я скажу это — а я обещаю, что скажу, — это будет где-то без свидетелей.

— Я помогу тебе.

Он сжимает мою руку.

— Договорились.