Поэзия США

Кругом личины. Нрав наш пылкий

Скрывают лживые ухмылки.

Мы весело, до хрипоты,

Смеемся, искривляя рты,

Но боль — в биенье каждой жилки.

Мир счета не ведет слезам,

Карает правых и безвинных.

Благодаренье небесам —

Кругом личины.

Отчаянье — все безысходней.

Но мы смеемся. Сын Господний,

Нас милости своей сподобь!

Поем, хоть под ногами топь, —

И что нам до врагов злочинных, —

Кругом личины.

Я знаю, как птица рвется из клетки

В тот утренний час, когда во дворе

Ветер тихонько волнует ветки

И первый бутон — небывалой расцветки —

Глаза открывает навстречу заре.

Его аромат — как зов отдаленный.

Я знаю муки птицы плененной.

Я знаю, в какой жестокой тоске

Колотится птица пушистой грудкой

О прутья стальные. Сидеть на шестке

С одною мечтой: от земли вдалеке

Мчаться и мчаться пружины раскруткой.

Я знаю, какая боль и печаль

Бросает пленную птицу на сталь.

Я знаю, что́ птица поет в темнице,

Увидев неба клочок голубой.

Не радостно — горько бедной певице.

Сердечко ее к свободе стремится,

И песни полны горячей мольбой…

Устала она. Нет сил томиться.

Я знаю, что птица поет в темнице.

Признаться, не люблю господ,

Чванливый люд поместный.

Мне по душе простой народ,

Доверчивый и честный.

Не слишком грубый и не злой,

Само собой понятно.

А что до всяких мелочей —

Есть и на солнце пятна.

Я только не терплю тех, в ком

Сплошная ложь, притворство.

Бывает, смотрит добряком

Подлец с душою черствой.

Но переигрывает он.

Обманщика, пролазу,

Хоть и в короне золотой,

Я распозна́ю сразу.

Хороший вкус — нам лучший дар.

Не скрою, мне приятно,

Когда мужчина, юн ли, стар,

Одет к лицу опрятно.

Наряды — женской красоте

Достойная оправа,

И капелька тщеславья нам

Не помешает, право.

И все же не в одежде суть.

Не обольщайтесь лоском.

Я вижу много прощелыг,

Укрытых в платье броском.

И часто следует успех

За голью, с виду жалкой, —

Из тех, что превосходят всех

Отвагой и смекалкой.

Я не люблю господский круг —

Мне те друзья и братья,

Чьих крепких, мускулистых рук

Не разомкнуть пожатья.

А тот, кто не держал вовек

Ни заступа, ни грабель, —

Пустой, ничтожный человек:

Он сам себя ограбил.

Не высшая ли это честь —

Упорно, понемногу

К вершине собственным трудом

Прокладывать дорогу?

Отныне — истинный король —

Ты обретешь величье, —

И что тебе насмешек рой,

И брань, и злоязычье?

Сидеть и ждать, пока добро

Придет само, напрасно.

Вперед! На поиски его

Ступай тропой опасной!

Верши, без липших слов, твой долг.

Будь тверд, забыв о страхе, —

И мир откроется тебе

Во всем своем размахе.

А где добро, там честь всегда.

Извечно их содружье.

Не меч разящий, не свинец, —

Они — твое оружье.

Твори ж добро, его одно —

И счастья полнокровье

Узнаешь. Ты богат. Бедно́

Господское сословье.

Не рассчитаться, хоть режь.

За однодневный мятеж

Долгие годы расплатой

Муки души распятой.

Долг, что тащу на горбу,

Видно, в гробу погребу.

Там, обездоленный сроду,

Мир обрету — и свободу.

Думал: какая беда,

Все уплачу без труда,

Но не учел я роста.

Рост-то чудовищный просто!

Херувим в одежде белоснежной

Ночь поцеловал с улыбкой нежной.

Пробудилась спящая, горя

Маковым огнем. Взошла заря.

Так глубоко любил я,

Так долго, что Царь Небесный,

Являя свое милосердье,

В дар ниспослал мне песни.

Так безнадежно любил я,

Пел — и сипел так надрывно,

Что смерть ниспослал мне Всевышний

В своей доброте неизбывной.

Я вчера с любимой был —

Красота, ей-богу.

Нежно ручку ей сдавил —

Красота, ей-богу.

Слышал вздох, один, другой,

Видел блеск в глазах живой

И улыбок пил настой —

Красота, ей-богу.

Слышал ветра шум в сосне —

Красота, ей-богу.

Что-то птахи пели мне —

Красота, ей-богу.

А поняв ее намек,

Обмер с головы до ног,

Все мне было невдомек —

Красота, ей-богу.

И, обняв ее слегка, —

Красота, ей-богу.

Начал я издалека —

Красота, ей-богу.

Любишь? Дай тогда ответ!

Любишь так, как я, иль нет?

А она: — Здесь ярок свет! —

Красота, ей-богу.