Рожденный в Сейретей (1-92 главы)

Глава одиннадцатая. Домой с новым весом или веселая Маширо

На равнинах Пятнадцатого района Руконгая. Около небольшого озера разбит лагерь.

Я сижу на расстеленном на траве ковре и смотрю на мелкие волны озера, что разбиваются о берег. Рядом стоит мой огромный паланкин, и вокруг него разбиты несколько палаток для воинов и наших двух мелких охраняемых.

Время близится к вечеру, ветерок свежий дует, принося запахи лугов и свежести от озера. От созерцания воды отвлек голос Дайки:

- Господин, не желаете свежей крольчатины?

Глава охраны присаживается рядом, укладывая справа меч в ножнах. То, как плавно и легко он это сделал, опять меня уверило в том, что этот парень когда-то был самураем. Только эти ребята, если они не шинигами, обращаются с мечами не глядя, словно это просто продолжение руки.

Путь Меча, все дела… Я несколько раз видел, как он спал с мечом, ел и даже ходил в кустики, не отпуская ножен. А его меч это даже не часть души, а просто отличная сталь. Не удивлюсь, если он в постель с бабой тащит… второй меч, кгхм, хе-хе.

К счастью, мыслей Дайки читать не умеет, поэтому не знает, как я забавляюсь за его счет. Кивает в сторону костров, где на вертелах жарятся десяток тушек.

- Здесь удивительно много кроликов, - с улыбкой сказал он. – Непугливые, лови, сколько можешь.

Я принюхался и от запаха жареного мяса в животе сразу заворчало.

- Конечно, буду. Когда это я от свежего мяса отказывался.

Дайки чуть свистнул и показал парням у костра пару пальцев. Те кивнули.

Веселый девичий визг дал всем по ушам. Я мгновенно повернул голову в сторону звука. Вздохнул. Ну, конечно, опять это Маширо.

Невысокая девочка-подросток бежит по мелководью, пинками поднимая брызги и стараясь зацепить еще и мальков, что плавают там и не ожидают таких подстав от жизни. Она совершенно не стесняется замочить короткое светлое кимоно, которое теперь висит на ней мокрой тряпкой и мешает двигаться, с задором сдувает с лица прилипшие мокрые зеленые волосы.

На вид она довольно мила, только начала округляться в нужных местах, оставаясь худой и гибкой. Маширо может в любой момент изогнуться назад и поглядеть на свое отражение, как заправская циркачка. Ее гибкость удивительна. Она вообще любит везде сунуть свой нос, стараясь пролезть там, куда и кошка, которая сама как вода, с трудом пролезет.

Сейчас же она просто бегает и пинает волны с таким размахом, что удары превращаются в вертикальный шпагат. Просто глядя на это, бедра болят, представляя, как все растягивается.

Можно сказать, что я сейчас наблюдаю, как она только начинает нарабатывать ту сумасшедшую гибкость и плавность, которая превратилась бы в уникальный акробатический стиль боя.

На этом ее веселье не окончилось. Спустя пяток секунд такого сумасшедшего бега и брызг она достигла участка берега, где спокойно себе сидит и пытается медитировать Кенсей. Отсюда я не вижу его лица, но уверен, что он хмурится, пытаясь не обращать внимания на звуки.

Я сдержал ухмылку. Очень зря.

Маширо с размаху дала пинка по волнам. Вода полетела на берег. Плюс еще один мокрый до нитки подросток. Кенсей тряхнул головой, напомнив мне мокрого белого котенка. Но его голос был совсем не мил, когда он со сдерживаемым гневом, по слогам выдохнул:

- Ма-ши-ро!

- Ха-ха-ха! – со счастливым смехом убегает обратно. – Дурак-Кенсей! Кенсей-Дурак!

- Сама напросилась!

Гонки за проказницей начались. Воины с весельем наблюдают за этим, уже не стараясь вмешиваться или удивляться. Маширо обернулась на бегу и поперхнулась смехом, увидев страшную рожу парня.

- У-и-и! Страшный-страшный! Стой-стой!

- Нет уж!

Теперь по мелководью бегают с брызгами уже два подростка.

- И ведь не холодно им, - усмехнулся Дайки. – Вода прохладная.

- Пусть веселятся, пока могут, - покровительственно улыбаясь, ответил я. – В Сейретей у них будет мало поводов для таких простых радостей…

Дайки без сомнений согласился, молча кивнув и глядя на резвившуюся парочку. Столица всем хороша, но все же очень формальна в поведениях людей. Там на такие вещи смотрят косо. По крайней мере в богатых районах, в более заселенных и простых, где кипит жизнь и днем и ночью, все попроще.

Там много питейных и развлекательных заведений, рынков и площадей, много народа и шинигами частенько там проводят выходные. Парочка веселящихся детей там будет к месту.

Но где-нибудь возле поместий, как у моего? Там могут не терпеть шума, до такой степени, что стражники могут руку приложить. С шуточками Маширо там мириться никто не будет. Если она полезет на территорию чужого поместья – проблемы будут обеспечены.

А если совсем уж не повезет и стражник безжалостный какой попадется, сочтет вором и без вопросов и без жалости зарубит нахер. В это время Общество Душ – совсем не рай. И в мире мертвых к детям никто никакого пиетета не испытывает. Если они не из важной семьи или не сильны сами по себе.

К добру или к худу, но здесь к детям, таким как Кенсей и Маширо, относятся как к маленьким взрослым. Они могут работать и отвечать за свои дела. Никто глазом не моргнет, выбивая из ребенка долги или судя за преступление.

Есть в этом и плюсы и минусы, но к этому времени я уже привык и смирился с таким положением дел. Предпочитаю смотреть на плюсы. По крайней мере, со мной лет с десяти уже никто не смел сюсюкаться или предлагать детские развлечения. Не говоря уже о «подарках» от отца. А точнее от его свиты в Совете. Игрушки сменились книгами, свитками и более статусными дарами.

Я хмыкнул про себя, глядя, как Кенсей все же догнал Маширо и с диким наслаждением на лице утопил ту лицом в воду. Девочка машет руками и булькает, при этом виляет задницей и старается вывернуться, как попавший в узкую нору щенок. Кенсей дал ей немного подышать и снова с наслаждением на лице окунул в воду.

В ответ руки Маширо вцепились в штаны парня. Потянули вниз.

- Не смей! – крикнул Кенсей и отпустил ее, взамен вцепившись в пояс железной хваткой.

- Хе-хе-хе, - зловеще посмеялась девочка, тяжело дыша и ни в какую не отпуская штаны.

Теперь битва пошла за достоинство… Пф, ха-ха-ха! Я не сдержал смеха, как и многие в лагере. Даже у Дайки суровая рожа треснула улыбкой, когда штаны таки упали.

Маширо поднялась с улыбкой победителя, уперев руки в бока. Последний удар от нее был фатальным:

- Твой червячок-кун такой маленький, Кенсей…

Сочувствующие взгляды мужиков из лагеря загнали цвет лица парня в бледно-белый.

- Он еще вырастет, - с убийственной серьезностью поведал он Маширо. – И вообще, вода холодная.

Достойный ответ снискал пару одобрительных свистков от воинов и гордый Кенсей пошел на берег, потуже затягивая штаны.

- Но… - прислонила она пальчик к губам. – Разве ты не говорил так до этого? И еще до этого…

Ой, это было как удар отравленным кинжалом в спину. Кенсей чуть не споткнулся о камень в воде.

- Заткнись, Маширо!

- А что?

- Ладно, ребятки! – прервал эту драму один из воинов, махая рукой. – Идите к костру, просушитесь. И еда почти готова.

Парочку легко приняли у костра, накинули пару тряпок вытереться и без лишних вопросов налили по чашке саке, для согрева. Кенсей попросил еще и ему налили. Я на это даже не моргнул, фиг с ним с возрастом, они пробужденные. Алкашом не станешь, как не старайся. Хотя кое-кто веками старается спиться… Это и благословение и проклятье. Потому что забытье от таких мелочей на диво недолгое.

Сила, даже такая малая, приходит со своей ценой.

И чем сильнее человек, тем меньше на него эффект всяких ядов, включая алкоголь. Может, поэтому Капитан Восьмого Отряда пытается бухать сутками напролет. У такого старого воина наверняка есть причины в таких попытках забыться.

В общем, к детям здесь двоякое отношение. Даже те души, что выглядя как дети, могут быть старше самых сморщенных на вид сморчков. Взять хоть ту же Рукию или Хитцугаю Тоширо, будущего Капитана.

Но это скорее исключение, обычно всем просто плевать на возраст. А ведь я кривился, когда смотрел Блич и не понимал, как в сериях с участием мелких детишек аристократов там все перед этими карапузами стелятся. Луричиё особенно, хотелось, чтобы ее слуги дали девчонке леща разок или два.

Спустя годы жизни в этом мире, я бы лично отрубил руку тому слуге, что посмел бы хотя бы замахнуться. Я сам не заметил, как изменились мои взгляды и воспитание, нормы правильного и неправильного.

Когда я был такого же роста, как та малявка, я вот что-то всеобщему поклонению и исполнению приказов жаловаться не спешил. Лицемером я тоже не являлся, потому и отношение из прошлого поменял. И к сверстникам аристократам относился так же, как и они ко мне, без снисхождения.

Человек привыкает ко всему. Человек умный же не только привыкает, но и извлекает выгоду. Предпочитаю думать, что обладаю толикой ума, чтобы не только следовать правилам, но крутить их к своей выгоде.

Очередной день путешествия подошел к концу. Вкус кролика на огне, да на свежем воздухе, был чудесным. Не смотря на то, что Маширо отчаянно пыталась и не смогла свистнуть чужие порции.

***

Паланкин с охраной проходит по главной улице Первого района. Дорога так широка, что людям особо не приходится уступать дорогу. И среди охраны с суровыми рожами и с руками на рукоятках мечей затесались два молодых подростка, крутящие головами по сторонам.

Как-никак, мы проходим по одной из больших торговых улиц. Такого изобилия и разнообразия им еще видеть не приходилось.

Высокие двухэтажные здания из дерева и камня, в просветах стоят шатры и палатки, в переулках с охраной разбирают поклажу караваны из десятков телег, успокаивая фыркающих от шума тягловых животных.

Справа и слева полно торговых палаток или витрин с обширными полками, набитыми всем, что может принести прибыль. От домашних мелочей до диковинок, аналогов которым не найдется даже в Мире Живых будущего. А иногда и просто странных вещичек. Как например вон тот чудак, что продает на расстеленном огромном покрывале самые обычные кованые люстры с подставками под свечи.

Толпы людей создают непередаваемый гомон популярной торговой улицы, в котором почти теряется звонкий голос Маширо:

- Кенсей ты только погляди! – дергает за рукав.

- Не ори, ты выставляешь нас деревенщинами, - шипит в ответ парень.

- Но ты сам посмотри, это же кошка из золота!

- Где?

- Вон там!

- Не тыкай пальцем, Маширо… И правда из золота. За нее наверно можно наш город купить.

- Правда?

- Нет, дурачье, - вклинился в обсуждение один из моих воинов, посмеиваясь. – Она наверняка полая или просто позолота.

- Да? Жаль, - погрустнела девочка.

- Но в Сейретей найдешь настоящие, - гордо пообещал мужик. – Я даже видел быка из серебра и с золотыми рогами в полный рост и размер. Говорили, чтобы его поднять, нужна была сотня мужчин, а перевозили целая упряжка из десяти волов. И это мелочь по сравнению с богатством семьи Окикиба.

Глаза Маширо заблестели… Она начала пытать мужика вопросами о чудесах и богатствах Сейретей, а тот уже сам не рад, что рот открыл.

Про того быка, я кстати, тоже слышал. То, что один из Кланов, что решил выпендриться, в итоге его недавно расплавил на монеты. А тому старейшине, которому пришла в голову столь гениальная идея так просрать половину годового бюджета ради понтов…

Когда шумиха улеглась, его искупали в том же чане, где плавили драгоценный металл. Как говорят темные слухи, вместе с создателем того чуда и его семьей. Чему хотелось бы не верить.

Я с горечью посмотрел из паланкина на веселую девочку. Мне жаль, но я отнюдь не в город одних только чудес привез вас, Маширо. Ужасов и жестокости тут тоже хватает.

Оттого и сияет Белый Город ярче на фоне этих ужасов, и так же темнее становятся дела, когда о них узнают. Даже в мире, который напрямую создал Бог, существует такой баланс. Или может, одни лишь его жители тому виной, а до того мир был чистым и невинным? Сейчас уже толком не узнаешь и не спросишь Короля, что и как он закладывал в законы мироздания.

И честно говоря… Мне так даже легче. В идеальном мире я бы не смог нормально жить. Это было бы невыносимо, если бы всюду все было хорошо и идеально. Я бы сошел с ума, со временем начав искать подвох.

Иногда я ужасаюсь вещам, происходящим в Обществе Душ. Но все же предательская мыслишка не дает покоя, колясь тем, что может, так и должно быть? Только праведникам хорошо в Раю. Всем остальным… Он казался бы адом скуки и вечной белизны.

Никакого секса, драк, рока, еды и выпивки? Хотя бы денег и развлечений? Пожалуй, минимум половина людей послала бы к чертям такое посмертие. А тут даже Героям найдется свое занятие и призвание, а если захотят, вполне себе доблестная окончательная смерть.

Я вздрогнул и поежился от собственного холодного представления в голове. Надеюсь, я сейчас не ткнул пальцем в небо и не попал в точку. Пускай уж лучше эти мысли будут моими обычными размышлениями в дороге, ведущими куда-нибудь не в ту тропку.

- Кен-кун, что это? – беззастенчиво тычет пальцем на прилавок. - Это головы?!

Сам туда глянув, я тоже поначалу чуть не перепутал. Слишком круто сделаны лица выставочных голов-манекенов. Надо же, они в это время уже есть в Обществе Душ.

- Это парики, Маширо…

Да уж, хмыкнул я, не повезло тем, кто помер облысевшим. Потому как и душа в посмертии будет копией недавно умершего. То есть – лысым как коленка остается быть лысыми. Не удивительно, что магазин париков есть аж на одной из главных улиц, видать, популярен.

Ненадолго девочка заткнулась, чтобы присмотреться и снова подергать парня за рукав.

- А почему у них нет зеленого?

- Ну нет и нет, какая разница?! – начал закипать взрывная голова.

- Как это какая? – надулась Маширо. – А что если я облысею, что тогда делать?! Я не буду покупать какие-нибудь уродские белые волосы, как у тебя.

Скрежет зубов меня знатно позабавил. Как и бьющаяся венка на виске Кенсея. Терпи, парень, терпи… Радуйся, что благодаря мне это не будет обетом на терпелку сроком на несколько веков.

- Раньше они тебе нравились, - прошипел, почти прошептал он.

- Я такого не помню, - наивно ответила она, переводя взгляд на новую диковинку и забывая о споре.

Кенсей вздрогнул, открыл рот и, не найдясь с ответом, замолчал, опустил голову. Он очень быстро успокоился… И почти незаметно взял свободную руку Маширо, некрепко сжав. Странный между ними контраст, мальчик и девочка, что идут, держась за руки, один грустный и молчаливый, а другая гиперактивная и болтливая. И только один из них полностью понимает, что со вторым что-то сильно не так.

Ой, не желая, поймал эту неловкую сцену во всей красе. Даже в моем черством сердце что-то шевельнулось. Я провел с ними слишком много времени.

- Эй, парни, - тихо сказал мерно шагающим носильщикам. – Прибавьте ход. Я хочу домой поскорее.

Из всех только Дайки кинул в ответ понимающий взгляд, остальные прибавили шагу молча.

- А чего все ускорились? – развеселилась Маширо. – Догонялки?

- Нет, Маширо, - отвечает усталым тоном Кенсей. – И хватит так крутить башкой, отвалится.

- Не отвалится!

- Отвалится!

- Дурак-Кенсей.

- Сама дура!

- Бэ-э-э, - показала язык, оттянув нижнее веко пальцем.

На такое зрелище одна из женщин прохожих возмущенно фыркнула, но мельком глянув на мой паланкин, воздержалась от слов.

- Хватит, Маширо, - почти взмолился парень. – На нас уже люди смотрят.

- Скажи, что дурак и я перестану.

- Ты, маленькая… - снова завелся он.

- Хе-хе-хе.

- Скажи-скажи! – заканючила девочка.

- Тихо, - попытался прикрыть ей рот парень, но тут же крикнул, когда в руку вцепились острые зубы. – Не кусайся, ты! Ай, черт! Хватит, Маширо! Прости, я дурак!

Я почуял пятой точкой небольшие вибрации и понял, что мои верные воины, которые сейчас выступают в роли носильщиков, молча, но бессовестно ржут. Ничего необычного, просто еще один день с Маширо.