Рожденный в Сейретей (1-92 главы)

Глава восемьдесят четвертая. В поисках Квинси.

Несколько дней спустя. Полдень.

Небо затянуто хмурыми тучами, нависая над лесами и полями и не пропуская свет солнца.

Мы остановились в лесу, в паре километров от одной из деревень, далеких от больших городов и живущих своим простым промыслом. Люди ходят по реке на маленьких лодках с сетями для рыбалки, да обрабатывают поля.

Заброшенная избушка охотника в лесу служит нам временным пристанищем.

Крыша избы слегка просела, между сухими бревнами вылез мох, открывая щели, а дверь так перекосило, что пришлось выбить, чтобы войти. Но если пойдет дождь, старая изба еще послужит нам укрытием в последний раз.

Рядом с домом тихо журчит ручей, извилисто выгибаясь между кустами и камнями. Неподалеку от него три шинигами устроились возле костра, подкидывая сухие поленья и устанавливая сбоку уже выпотрошенных кроликов. Еда физического мира слабее восстанавливает силы шинигами, но на безрыбье и рак рыба.

Не возвращаться же им каждый раз в один из общих лагерей за пайками. Проще охотиться или забирать припасы у смертных, рождая новые байки о духах, барабашках или екаях, крадущих еду.

Хотя мой отряд этим еще не занимался. Охотились или брали припасы убитых Квинси, как трофей победителя.

Остальные три рядовых выполняют мое задание в деревне. А я сижу у дома на бревне, вырубленного в роли скамьи и вытачиваю ножом из небольшого бруска. Звуки срезания дерева и запах придают умиротворения, стружка падает у ног.

Проходит минута за минутой и брусок медленно превращается в полне узнаваемую фигуру рычащего медведя, стоящего на задних лапах. Хотя я вырезаю из дерева практически впервые, в целом, как традиционный аристократ Сейретей, я не чужд искусствам. Получается неплохо.

Капля реацу на лезвии позволяет резать древесину как масло, легко и быстро. Закончив с лапами я доделал клыки и глаза, на том и остановился. Повертел, показывая наблюдающему человеку.

Все это время за мной наблюдал призрак. Душа охотника, старого и сгорбленного, в поношенной одежде и с бородой лопатой. Его глубоко посаженные глаза цепко оглядывают изделие из-под кустистых бровей. Старик кивнул.

Взмахом руки я подозвал рядового, бросил ему статуэтку. Савада, позевывая на ходу, ушел за дом, через минуту вернулся с пустыми руками. Встал рядом с призраком охотника. Я скрестил пальцы и вытянул их, похрустев суставами, а потом сказал призраку:

- Теперь твои кости лежат в земле, статуэтка медведя служит надгробием. Итак, ты доволен, старик?

- Да, - скрипуче отвечает дух. – Вы честно исполнили мои просьбы.

- Это мелочи, - я пожал плечами. – Тебе пора идти дальше. Разве не чувствуешь, как Цепь Души стала зудеть, а силы оставлять тебя? Задерживаться еще больше в Мире Живых уже опасно. Чудо, что ты протянул здесь так долго и не превратился в Пустого.

В Мире Живых легко судить о силе души призрака. Прозрачность. Этот дух почти непрозрачен и вместо парения твердо стоит на земле, все еще четко ощущая себя тем же человеком, что и до смерти. Хорошая воля, старая душа, все это дало ему в посмертии хороший заряд реацу.

Не стоит судить о времени превращения в Пустого по Куросаки Ичиго времен тренировок от Урахары и возвращении сил из аниме. Как квалифицированный шинигами я теперь знаю лучше.

Все всегда индивидуально, местность и сколько там духовности тоже влияет, но даже самая слабая душа потеряет всю реацу и обратит плюс в минус не меньше, чем за месяц.

Куросаки дошел до краха души за несколько суток по нескольким причинам. У него было минимум реацу в то время, он был ничем не лучше обычного духа. Он даже задыхался поначалу, когда выпнули из тела.

Но главная причина – Разбитая Штольня и высокоуровневое Кидо, которым его щедро опутал Тессай. Это подавляет всю его реацу до нуля и оставляет колебаться на самой грани превращения в Пустого с той же секунды, как парень упал в яму в подземелье Урахары.

Ему сказали, что «обычно превращение в Пустого занимает столько-то часов…». Что ж, забавная шутка. Как будто в бросании в Разбитую Штольню бедных духов есть что-то обычное. Словно Урахара по выходным вместо барбекю занимается тем, что перевоплощает призраков в Пустых на досуге. И дети, которых он приютил, за этим наблюдают.

В той ситуации не было ровным счетом ничего обычного. Обычные души не восстанавливают свою силу шинигами, их не обвязывают Кидо высшего уровня и не бросают в яму, вызывающую апатию и отчаяние.

Я без шуток восхищаюсь волей Ичиго. Потому что только одной силой воли можно объяснить его столь долгую сопротивляемость. Любой другой человек начал бы обращение только падая вниз, а он там столько времени провел и сопротивлялся.

Мощь реацу главного героя можно объяснять ужасной родословной и опытами Айзена и Урахары, но никто не может отнять ужасающей силы воли и упорства Куросаки Ичиго. В пятнадцать лет! Не какой-то реинкарнатор или перевоплощенный чудак, а самый настоящий подросток. С учетом будущих поступков, Ичиго Куросаки достоин своих титулов. Действительно, Герой.

В этом плане я искренне восхищаюсь им, хотя мне не нравится характер молодого Ичиго. Мы просто несовместимые личности. Как минимум я бы не вынес такого папашу, как Иссин, заставляющего сына стать таким экстремальным и взвинченным все время. Взрывные эмоции так ограничивали его прекрасный ум…

Я уверен, что если бы не чокнутый Шиба Иссин, Ичиго вырос бы куда более хладнокровным и собранным, еще одним гением Шиба, как Каен. Но семью не выбирают. Сам с отцом горя хлебнул.

Шиба Каен уже начал потихоньку прославляться в мире. В прошлом году он вступил в Академию громким шагом, случайно вырубив экзаменатора по Зандзюцу, не рассчитав силы. Это так позабавило учителя Ширубу, что тот пообещал ему несколько личных занятий.

Многие уже пророчат Каену Лейтенантский статус как минимум через десять лет после выпуска. Он вступил в клуб «Чаепития» на первом курсе, как и я, честно пройдя через кровь Арены. Я так же знаю его будущее, он закончит Академию за три года. С его силой там станет скучно.

Острый ум, талант Благородного Дома, харизматичный, приятный характер и серьезный подход к важным делам, я слышал о нем только похвалы. Ичиго мог бы быть таким же.

Пока я размышлял, призрак охотника мялся и ворчал, что мог бы продержаться столько, сколько захотел.

- Живой, мертвый, какая разница? – бурчит охотник. – Мог бы я брать инструменты, был бы мой дом таким жалким? Не очень-то хочу я «туда»…

Наблюдая за колебаниями души в призраке перед собой, думаю, этот охотник тоже обладает неплохой силой воли, удерживая себя в форме и не давая реацу быстро рассеиваться. Его кости уже почти сгнили, когда мы нашли его, а старик еще в своем уме. У него есть потенциал стать шинигами, останься он в Обществе Душ надолго.

Возможно, он оставит много прижизненных воспоминаний, это одна из причин, почему я сохраняю в общении с ним минимальную порядочность. Репутацию шинигами надо поддерживать, да и просто я не козел.

- Мертвым не место в Мире Живых, - сурово и прямо прервал я бухтение старика. – Ты пройдешь дальше, хочешь или нет.

- Я точно не могу забрать с собой мою коллекцию? – упрямо насупился старый охотник. – Я вытачивал эти фигурки десятилетиями!

В подтверждение его словам, в доме и правда три полки с фигурками из разных материалов, а сам он очень любил это хобби. Заставил меня вырезать ему новенькое надгробие в виде фигурки.

Соглашение есть соглашение, он нам информацию, мы выполнили его пустяковые просьбы. Но на этом все.

- Нет.

- Тогда я не уйду! – упер руки в бока призрак, глядя на меня исподлобья. - С места не сдвинусь, будь ты хоть сто раз бог, смерть или кто ты там!

Упрямец попался, черт возьми. Я воздел глаза и подал знак рядовому. Иногда призраки раздражают. Но мы уже давно с этим смирились и научились работать.

- Эй, дедуля, - позвал духа Савада, который точно сам старшего этого дедули.

А когда призрак повернулся к нему, рукоять зампакто отпечаталась на лбу быстрым и неуловимым для духа движением.

- Не будь таким сварливым в следующей жизни, - ленивым тоном пожелал ему рядовой. – Удачи.

Мы проводили искру души, летящую вверх, взглядами людей, которые давно привыкли к подобному зрелищу.

Я усмехнулся и сказал:

- Думаю, он нас все же запомнит. Особенно тебя, Савада.

Тот пожал плечами, еще раз заразительно зевнул, а потом спросил:

- Как думаете, командир, скоро Квинси начнут догадываться, как мы так быстро их находим?

Я неопределенно хмыкнул. Вопрос был риторическим.

Земные Квинси совершенно не уважают загробную жизнь, потому что после их смерти духа не остается, как они думают. На самом деле их пожирает Яхве. В прошлом это высокопарно называлось «Возвращением к Богу», но по мне это просто бредовые речи поросенка перед тигром.

В лучшем случае Квинси игнорируют призраков, в худшем убивают, просто из ненависти к потустороннему. Они презирают всех, кроме себя.

Разумеется, в ответ с этой стороны границы смерти они тоже любви не получают. А вот Шинигами пользуются заслуженным уважением. Мы Проводники Смерти, те, кто пускает заблудшие души дальше. Мы те, кто защищает их от Пустых.

Даже выслеживая Квинси мы все равно обязаны долгом защитить и проводить духов дальше, в Общество Душ. Хотя далеко не все знают, что это наш долг, а не прихоть… Так что даже самые упрямые и молчаливые под намеком угрозы просто оставить их как есть легко делятся информацией. Но куда проще легко договориться, как сейчас.

Все духи – наши глаза и уши.

А много ли призраков на Земле, где люди умирают каждый день, час и минуту?

Что ж, больше, чем шинигами хотелось бы. Потому что это означает ошибку в системе, где мы – механизм решения, который тоже устает. Но сейчас это полезно.

Я ощутил три ауры в лесу, на мгновение напрягся, но тут же расслабился, узнав их.

- Асано с остальными возвращаются, - сказал я Саваде. – Как раз к обеду, как подгадали.

Тот посмотрел в туже сторону, что и я, между бровей появилась складка. Через несколько секунд он со вздохом сдался и спросил:

- Как далеко?

- А ты догадайся, - улыбнулся я.

- Я лучше пригляжу за кроликами, - отмазался рядовой, уходя и бурча под нос: - Почему у меня нет таланта сенсора? Несправедливость…

У тебя есть талант, просто нет дисциплины для нужных тренировок, сказал бы я главному ленивцу нашего отряда, но не стал.

Каким бы ленивым в обычное время не был Савада, каждый приказ он выполняет точно и быстро, сражается не щадя себя и не труся перед более сильным врагом.

У него есть потенциал, он просто его не развивает. Просто побурчит и успокоится, как всегда. Но ну и что? У всех людей есть мозги и книги, что, все вдруг должны стать учеными? Или воинами, раз мускулы имеются. Люди могут делать со своей жизнью все, что им, черт возьми, вздумается.

Я никогда не учу других, как им жить и не заставляю меняться под собственными взглядами на мир. Это может быть нормально к детям и ученикам. К таким же взрослым личностям? Реакция к таким умникам всегда одна. Отвратительно. И раздражает.

Никогда ничего хорошего из учения насильно не получается. Я предпочитаю вдохновлять примером, давать советы в нужное время в нужном месте. Это хотя бы работает.

Но, если быть честным, не моя это работа и обязанность. Я уже тренировал их и давал знания столько, сколько они могли и хотели взять. Но в итоге только Асано ощутимо стал лучше и прибавил в силе реацу. Остальные только в навыках.

Если все пойдет как пойдет, после войны я порекомендую Асано на место низшего Офицера перед Капитаном… Но лучше о будущем на войне не говорить.

Я тоже подхватил пару суеверий за прошедшее время. Как тут не подхватишь, когда парня, болтавшего о будущей женитьбе в следующей же битве разматывало на фарш взрывом пентаграммы Квинси? Случайность? Вот хрен его знает.

Незаметно трижды постучал по дереву под собой.

Самые суеверные люди это не бабки. А солдаты и матросы. Готов признать, что факт. Как и то, что в мирное время, скорее всего, отпустит и будет казаться чушью. Но это потом. А сейчас я лучше черным кошкам дорогу переходить не буду.

Три шинигами вышли к нам на поляну перед домиком, я бегло оглядел их вид, никто не ранен, хорошо. Пара осталась у костра, а Асано пришел ко мне.

- Командир, все прошло, как вы предсказали, - в голосе моего заместителя заметно сильное уважение, к которому я начал привыкать.

- Значит, наблюдатель там есть?

- Даже два, - кивает Асано. – Мы ходили по деревне, заглядывая в каждый дом так нагло, как могли. Забавно, как они пытались делать вид, что не замечают нас. Мы «проговорились» о том, что нашли следы Кальберих и наш примерный путь завтра.

- Прекрасная работа, Асано. Отдыхайте.

Мужчина молча поклонился и ушел к костру к остальным, тут же получив в руки жаренного кролика на ветке и с удовольствием впившись в мясо зубами.

Квинси тоже нужно пополнять припасы, а здесь кроме той деревни больше неоткуда брать блага цивилизации. Так называемые «наблюдатели» - это просто слуги Квинси. Слабейшие из гемишт, смешанной крови, у таких даже Крестов Квинси нет, как и сил. Видеть духов и служить чистокровным, вот и все, что они могут делать.

Шинигами их даже не всегда зачищают, потому что пропускают среди обычных людей… Но они слишком самодовольны, если думают, будто мы о них не знаем или не заботимся.

Я довольно прищурился. Приятно, когда все идет по плану. Особенно, если он простой.

Я не хотел бродить по земле наугад, не хотел выискивать Квинси одним лишь сенсорным восприятием, потому что они очень хороши в прятках. Вместо того, чтобы бегать, как безголовая гончая, я предпочел взять на вооружение пару трюков у Второго Отряда.

Не всегда они работают, но в большинстве случаев это хорошие тактики выманивания врага на свет.

Особенно хорошо это работает с гордыми врагами, которые не желают просто прятаться и имеют какую-то силу. Такие люди предпочтут убить угрозу, если есть хорошие шансы. Они ненавидят ощущения меча над головой и не могут терпеть это долго.

Семья Кальберих была авторитетом в одном из городов Германии слишком долго, гордость давно поселилась в их костях. У них было уважение, власть, деньги, сила. А теперь они бегущие крысы.

У нас всего один маленький отряд. Шанс на то, что они захотят перевернуть картину, обратив жертв в охотников, велик. На этом часто играет Второй Отряд, обычно отвечающий за выслеживание. Главное, правдоподобно все настроить и можно играть противником, как на нотах.

Посмотрим, хватит ли тебе ума раскусить мою ловушку, Генрих Кальберих…

Немного злобно улыбнувшись, я поднялся, отряхнул черные хакама и присоединился к остальным у костра.