Рожденный в Сейретей (1-92 главы)

Глава сорок вторая. На что ты готов ради этого?

Народ болтал и шел на выход, только мы сидим. Хорошо, что никому нет до этого дела, ребята сами заняты обсуждениями.

Я спокойно встретил взгляд Касуми, наконец, ответив:

- Касуми, с кем ты тренируешься почти каждый день?

Сама по себе девушка не пренебрегала тренировками. В Хакуда, махая кулаками. Остальное шло с большим скрипом.

Без меня, она бы не была сейчас так хороша во всех уроках. Почти не было дня, когда я тренировался один, без Касуми, всегда приглашая блондинку быть товарищем или спарринг партнером.

Закономерный ответ девушки сквозь зубы:

- С тобой.

Кивнув, я приподнял левую бровь.

- Еще есть вопросы?

Что тут еще объяснять? Рассказал бы я или нет, в конце года Касуми бы получила, что ей причитается. Вины не ощущалось, как и того, что должен оправдываться, юлить.

У блондинки появилась небольшая складка между бровей, которая разгладилась лишь через пару секунд. Касуми вздохнула, отвернула голову и еле слышно сказала:

- Нет вопросов. Прости, меня занесло.

Она уже хотела встать, думая, что разговор окончен, когда я мягко схватил ее за запястье и потянул присесть обратно.

Проводив взглядом последнего вышедшего из додзё одноклассника, расслабил позу, вытянул ногу. Почти затекла за урок. Постукивая по бедру пальцем, я постарался без давления кое-что объяснить девушке.

- Я, конечно, прощу. Но послушай меня сейчас без лишних эмоций. Наш класс полон дворян и жителей Сейретей. Не будь ты тихой, подмочила бы мою репутацию.

- Пф. Я знаю, - огрызнулась она.

- Нет, не знаешь, - к ее удивлению, я отвечаю жестким тоном. – Сейретей и Академия это очень красивые места. Но жестокие. Ты, твоя семья теперь слуги Окикиба. Прошло всего ничего, потому я все понимаю. Однако, ты знаешь, что случилось бы со слугой, который посмел бы так смотреть и требовать ответов от моего отца? Или тыкнуть его локтем, как ты любишь?

Касуми немного поникла под моим нетипично серьезным взглядом. Я редко говорил с ней таким тоном, таким голосом. Суровым, не терпящим возражений.

- Ему бы в ту же минуту вырывали глаза на заднем дворе. А локоть повернули в обратную сторону. Для начала. Наглость - это качество, за которое слуг в Сейретей убивают. Ты понимаешь?

Касуми сглотнула.

- Я просто попросила объяснить.

- Ты сама это выбрала, - твердо бью ее фактом. – Мой последователь, слуга. Мы не друзья. Мы не любовники. Я ничего не обязан объяснять слугам.

Прежде, чем гордость девушки-бойца получила еще больший урон, я качнул маятник разговора в другую сторону, взяв ее за ладонь и немного сжав.

- Трудно быстро приспособиться, понимаю. Касуми, - теплее произнес имя. – Ты не жила здесь, никто не готовил тебя к подобной роли. Ты просто девушка из додзё Ода.

- Я всему научусь… - начала было она.

- Не нужно, - взял я ее ладошку уже двумя руками, ощущая мозоли и царапины костяшек. – Вся эта мишура не касается шинигами, в Готей 13 нравы проще. Там свой, утилитарный этикет без лишнего. Можно будет расслабиться и вести себя нормально. Но пока мы формально не шинигами, а просто граждане Сейретей, ученики. Мне нравится наша свобода общения, твой характер, бойкость. Я скажу тебе только один раз.

Смотрю в ожидающие зеленые глаза.

- Ты сама проболталась в классе, теперь окружающие ожидают от нас определенного уровня общения. Репутация Окикиба должна поддерживаться. Подлежащее уважение должно быть показано. Я не потерплю больше ничего подобного на людях.

Я отпустил ее ладошку, начавшую потеть от стресса. Неприятно говорить подобные вещи, но во мне нет наивной черты или неуверенности в подобных моментах. Поставить на место человека, отчитать или наказать слугу, указать иерархию, это делается, а не пускается на самотек.

Границы должны быть очерчены, ясно показаны, тогда это убережет от множества странных и неловких проблем в будущем.

Нет большего урона репутации, чем наглый и много себе позволяющий подчиненный на глазах других.

Я видел, как над такими добрыми или слабыми почти открыто насмехаются другие дворяне на приемах. Такие господа и дамы, без сил и авторитета справиться даже с собственными слугами – изгои в высшем обществе. Презираются за бесхребетность.

Я – лицо тысяч людей под гербом Трилистника. Не могу позволить себе подобного.

Будь я простым, низшим аристократом, наплевал бы. Но бытие диктует правила. У меня свой долг. Кем родился, там пригодился и все такое. Ради одной девчонки, знакомой всего ничего, не собираюсь предавать надежд и репутации Семьи. Это и моя репутация тоже.

Если положить руку на сердце, не нужна мне Касуми Ода. Не нуждаюсь я в ней, как в слуге. Мало что ли слуг, даже сильных слуг? Или помани пальцем, сколько таких «Касуми» захочет за блага встать под крыло? Десятки, а может, сотни.

Но я познакомился с этой Касуми, привязался, решил проявить доброту. Но и только. Хватать за руку и бросать все, крича – пусть мир горит, все ради нее! Нет уж.

Если бы в прошлом плане нужно было подставить, даже убить ее… Я бы сделал это. Терзался совестью, но без соплей сделал, что нужно. И поэтому не включил ее в дело.

Если хочешь что-то сохранить – не ори, бегай и спасай, постфактум, привет Орихиме. А держи вне опасности изначально, не втягивай. Или предотвращай угрозу. Если есть возможность.

У меня есть. Потому Касуми никак в опасных делах не участвовала. И в итоге никак не пострадала, даже мизинчик о тумбочку не ушибла и какую-нибудь фобию не заработала.

Делаю прекрасный для себя вывод. Я не типичный Обычный Японский Школьник. С ОЯШизмом головного мозга. И слава Королю Душ.

Касуми задержала взгляд на повисшей в воздухе ладони, неловко опустила ее, а потом кивнула.

- Я все поняла, - твердо, серьезно объявляет девушка.

- Надеюсь. Последствия тебе не понравятся. На этом закроем эту тему. Идем отсюда.

Мы вышли на свежий воздух, где тепло греет солнце, птички перекрикиваются в зеленых деревьях, это помогло Касуми вернуть беззаботную нотку. Через пару минут прогулки в сторону главного здания она уже улыбалась, как прежде.

- Знаешь, - говорит она, по-шутовски убрав руки за спину. – Это все ты виноват.

Теперь она хотя бы оглядывается, перед тем как что-то сказать… Прогресс на лицо. Мы одни на дорожке.

- Да ну?

- За пять минут с тобой появляется ощущение, будто ты свой, понимаешь? Нет ощущения, что надо держать маску или казаться кем-то другим перед тобой. Расслабляешься. Забываешь, кто ты.

Что-то подобное говорил и Фумио, в более обвиняющих тонах. Один раз- совпадение, два…

- Ты…

«Монстр», сказал бы Фумио Рао.

- … слишком обаятельный, Судзин. Другие дворяне ходят, нос от всех воротят, думают, что незаметно. Им бы у тебя поучиться.

- Мне открыть курсы харизмы? – усмехнулся я. – Репетитор обаяния.

- Ага, только денег у тебя уже много. Плату брать натурой. Выпивкой. И вареньем.

- Бьешь по моей слабости к сладкому? – расширил глаза в «ужасе». - Это слишком по-злодейски, Касуми.

На что блондинка высунула кончик языка. Все вроде как по-прежнему, но выйдя на главную дорогу, полную студентов, Касуми выпрямилась, стала идти статно, поддерживая спокойный темперамент. Держась чуть позади от меня, копируя других последователей, увиденных раньше.

Надо же, как одна скрытая угроза вырвать глаза прочищает мозги и меняет поведение человека. Это прозвучало черновато даже в моей голове, лучше не говорить эту шутку вслух.

- Судзин, - тихо, уже без иронии говорит. – Думаешь, я смогу занять высокий рейтинг?

- О, Король Душ, - на секунду возвел глаза. – Учитель просто поджигал всех, раздувая конкуренцию и мотивируя. Он фанатик Зампакто. Не о чем беспокоиться.

Кушать мне сейчас хочется гораздо больше, чем что-то говорить.

- В каком смысле?

Я фыркнул, нехотя объясняя:

- В Академии всегда достаточно запасов отличных Асаучи. Никто не вручит потенциально хорошему шинигами паршивый клинок. Всем Нулевикам в любом случае достанутся лучшие Асаучи. Просто соблазн получить не просто отличное, а самое-самое лучшее довольно велик. Учитель сыграл на этом.

Тут я немного лукавил. Обычное оружие или на заказ под себя. Асаучи подстраивается под хозяина. Но, думается мне, эта функция не абсолютна. Как одежда, подходящая под несколько размеров.

Подойдет тебе и тому парню, разносится, будет удобно. Но с пошитой чисто под свои размеры с точностью опытной швеи не сравнится. Как удобная вторая кожа, нигде не тянет, не трет, тепло, уютно, комфортно.

И это просто одежда. С Зампакто тоже должна быть разница. И, думалось мне, большая.

Куросаки Ичиго бегал с хрен пойми чем в руках. Орал Банкай, потом раскачивался, надевал маску Пустого, получая временный буст сил. Корячился, как мог, в общем.

А как получил настоящий Зампакто, под себя и мутантскую реацу гибрида, так сходу выдал Банкай из сил, состоящих в идеальном симбиозе. И сила Пустого+Квинси сразу в комплекте. Что теоретически типа невозможно. Пустой и бородатый Зангецу непросто ж так местами менялись все время, друг друга подавляя.

Как они умудрились разок слиться в одно существо, обучая Ичиго Завершенной Гецуге, я до сих пор теряюсь в догадках.

Простой, честный Квинси вообще должен дохнуть от реацу Пустых в организме. Шинигами тоже. Ичиго же каждый раз умудрялся не просто маску надевать, скорее, натягивать сову на глобус.

А тут раз! Новый Зампакто! И сова и глобус в симбиозе, совоглобус, блин, в виде Зампакто.

Выкованный Омаэцу Зампакто любой закон или невозможно нахрен каждый вторник посылает. Конечно, все хотят такой меч! Даже если способностью будет делать воздух зеленым, в крапинку. Главное, что он точно будет делать это мощно.

Я тоже хотел. Но делал вид, что не так надо и вообще. Касуми повелась.

- Да, что-то я разволновалась слишком, - с небольшим облегчением посмеялась Касуми. – Учитель смог разжечь во всех огонь.

- Не принимай все так веру со слов Ширубы, он безумен по-своему в этом плане. Даже если ты получишь лучший Зампакто в мире, это не сделает тебя сразу всесильной. Всё зависит от самого шинигами. И реацу. Одна способность меча не делает никого всесильным. Кто об этом забывает…

Вспомнив тоже примеры, из Древней Истории, которыми я любил делиться невзначай в разговорах, Касуми закончила за меня:

- …умирает. И не нужен так уж мне крутой Зампакто, знаешь! – выставив кулак вперед, она гордо сказала: - У меня есть эти кулаки.

- Даже если Шикай будет несокрушимыми, красивыми, опасными кастетами? – как искуситель прошептал я. – С какими-нибудь крутыми, пробивными способностями.

Зная ее уже не первый день, я знал, на какие точки нажимать. Даже если она сама не осознавала.

Касуми любит бить кулаком, но стесняется и ненавидит свои побитые руки, грубые от тренировок. Что не стало бы выходом, как Зампакто в виде кастетов, не мешающих выплескивать реацу в приемах Хакуда? На худой конец, боевые перчатки или когти. Сой Фон вообще с одним пальцем-жалом будет бегать и ничего.

- А… Э-э, - подвисла с ответом блондинка, замечтавшись. – Это было бы так круто…

Так она и молчала до входа в главное здание. Я тихо усмехнулся, беря девушку под руку и удерживая от врезания в дверной косяк. Отошла Касуми только когда уже села с подносом еды в руках.

Недоуменно моргнув, типа, когда это все произошло и появилось? Но приятный запах еды убрал эти мысли вместе со звуком разламываемых палочек для еды.

Манипулятор во мне прошептал – прекрас-с-сно… Вот неприятный разговор погребен и забыт под приятными, новыми впечатлениями. А урок своего места остался и приживается. Верность не потеряна, воспитания прибавлено.

Не нужно оглядываться на нее, что-то объяснять, лелеять чужое мнение, бояться потерять отношение. Я ничего не потерял, скорее, приобрел… Так и должен поступать Окикиба.

Внутренние мысли подозрительно похожи на отцовские проповеди. Как живые передо мной вновь появились глаза отца. Холодные, безразличные к миру, полные только расчета и жестокости.

Резко мотнув головой, что за чушь лезет в голову, тоже принялся за еду. Я никогда не увижу такой же взгляд в зеркале. Никогда.

Бормотание Касуми отвлекло. Она не доносит палочки до рта…

- Рубины в костяшках выглядели бы здорово. И как ими бам по роже… Хи-хи-хи.

Впервые вижу, чтобы она так наяву замечталась. Мой словесный удар был слишком критическим?

Стараясь не усмехаться над видом Касуми, я ел и отвлекался от всего неприятного. Но скоро придется вновь думать о плохом.

Как превзойти всех этих ушлепков…

Отвернулся от нашего стола, тут же встретил такие же выжидающие, мельком скользящие взгляды, оценивающие, как у меня самого.

За два десятка человек, а тишина как в склепе. Все молча едят, никаких разговоров. Ученики наболтались по пути и пришло осознание – конкуренты, каждый тут.

Секция столовой для нашего класса в этот момент не теплый уголок для принятия пищи. Он превратился в холодный, скользкий серпентарий змей.

Забавно. Я не нервничаю. Почему-то ощущаю себя тут как дома. Даже еда кажется вкуснее… Взяв еще маринованных огурчиков, с аппетитом захрустел. Внимание, которое это привлекло, меня совершенно не напрягло.

Хотя стоило бы. Я учился с ними четыре дня в неделю, своими глазами видел способности этих людей.

Как они творят заклинания Кидо, словно уже в прошлой жизни знали, с первой попытки.

Как развивают скорость передвижения, которую я считал невозможной для первокурсников.

Как бьются на мечах словно берсерки, не отступая ни на шаг назад, но с искусностью терпеливого самурая. Мощно, мастерски, не щадя. Сносят удары и бьют, до победы, до признания превосходства, пока крик учителя не оставит пыл.

Как та же картина повторяется на Хакуде, где трещат каменные столбы от ударов вроде бы тонких рук и ног, как выворачивают врага в крендель за секунды.

Как изредка показывают потрясающую эрудицию и знания, неподходящие для студента.

А что я?

В этой гонке талантов я везде видел чью-то спину впереди!

Но я не выпускал эти спины из поля зрения. Не позволял удаляться. Приближался, понемногу, сам.

Я не страдал близорукостью взглядов, понимал, что там, где Юки Шин зарубил бы меня за двадцать ходов, я бы плюнул на сожженные кости в поединке Кидо. Не убежал бы от скорости четвертой, но сокрушил бы одним ударом Хакуды.

Даже Касуми, способная переломать мне кости парой жестких кулаков, попросту не угналась бы за мной, получив фатальный удар, не поспев за моим Хохо.

Будь это настоящее испытание, вытянувшие все соки и жилы, все способности и потенциал – я бы никому не уступил. Нашел бы ключик, противопоставил свою силу слабости противника. Есть возможность сразиться и не уступить никому.

Двадцать шесть противников. Считая Касуми. Каждый примерно наравне или сильно лучше меня в одной из областей Занкенсоки. Вот они все, сидят, едят и пьют, думают примерно о том же.

Я не бросал вызывающих взглядов, но про себя уверенно произнес – первое место, лучший меч. Не разевайте свои алчные пасти. Они мои.

Амбиции быть лучшим, которые я обычно терпеливо гасил спокойствием, сегодня не хотелось душить. И от этого я ощутил себя свободнее, легче задышалось, а плечи сами расправились.

Я осознал, что мне на самом деле не надо было все это сдерживать, быть таким псевдо спокойным, вечно ко всему терпеливым. Что, даже не крича во все горло, не стуча по груди, как бабуин, я могу признавать свою гордость и амбиции!

Класс из гениев, семей старых дворян, линий шинигами всех мастей. И я тут сижу так, будто бы я один нормальный человек. Обычный.

Обычный человек не должен надеяться превзойти талант гения. Обычный человек боится думать прыгнуть выше головы.

Здесь обычный человек должен вести себя как трусливая мартышка в прайде львов.

Одна мысль об этом вывела меня из себя, заставив стиснуть зубы. Гордость. Благоразумие и спокойный характер не могут это скрыть. Особенно от себя самого.

Я вдруг осознал это. Так ярко, как неоновый огонь, желание вспыхнуло, обрело слова.

Я хочу быть лучшим здесь.

Осознанная цель. Решимость прийти к ней, больше не скрытая. Свобода в мышлении, пришедшая от убирания лишних сомнений. Зачем сомневаться, когда что-то решил? Это лишь опутывает, усложняет тропу, тянет назад.

Такие сомнения это нормально для обычных людей. Но я не хочу быть обычным человеком!

Иначе стал бы я на этот путь? Вышел бы тогда к старому Генширо со словами «Я хочу быть шинигами!»?

Не знаю, гений ли я, как они все. Но что знаю, так это то, что я хочу стать монстром, который посмотрит на них сверху. Благодаря своим усилиям и амбициям догонит, встанет вровень, а потом превзойдет. Вот каким человеком я хочу стать. Больше не хочу стесняться этого желания.

Уловки и интриги полезны и могут побеждать. Я уже хлебнул этого. Понял, что мне противно.

Я хочу побеждать благодаря своей силе, навыкам и способностям, а не трусливым уловкам в тенях. Как жалкая, хитрая крыса с ядом на зубах. Такая выживает дольше всех. Но эта жизнь противней смерти. Она не для меня.

Новый вдох пришел с волной духовной силы из глубин души. Я едва сдержал прилив силы. Реацу волнами и прядями волнуется по всему телу, омывая кости, впитываясь в плоть, заставляя гулко стучать сердце, рвясь наружу!

В этом реацу было отказано. Мой контроль уже не на уровне новичка, ни капли вовне не ушло, никого не всполошило. Только деревянные палочки в руке вдруг покрылись трещинами и раскрылись вдоль с тихим треском.

Новые пряди духовной силы укрепляют душу, вызывая такое теплое, приятное чувство, что хочется застонать. Я разом стал сильнее на пятую часть, впервые так разом укрепив душу.

Словно преодолел какой-то барьер или предел, эволюционировав по лестнице шинигами. На шажок, но какой он приятный, этот маленький шажок.

Я обрел часть себя, которую не знал, что скрывал, которую подавлял под воспитанием авторитарного Ичиро Окикибы. Сейчас это так ясно, что хочется посмеяться над собой. Со стороны страхи всегда кажутся тривиальными.

Дело всегда было не о том, что я стану как Советник, клоном отца. Бояться стать на кого-то похожим не нужно. Надо просто быть верным себе. Вот и все.

Истины просты.

А вот действительно узнать себя, сложная штука. Но реацу, греющая изнутри показывает, что я на верном пути.

- Ты чего это? – выплыла из фантазий Касуми. – Палочки сломал.

- Просто задумался о заклинании, само вырвалось, - пожал плечами, убирая сломанные палочки и беря чашку с чаем. – Ладно, все равно почти доел. Я подожду тебя.

- А потом? – спросила она, быстро начав уничтожать еду в тарелках.

- Полигоны нашего класса точно будут заняты, - усмехнулся краешком губ. – Все сейчас будут тренироваться, как пчелой в задницу ужаленные.

- Точно, - кивнула Касуми, кинув взгляд на сосредоточенные лица, методично жующие свои обеды. – И что делать будем?

- Сегодня просто отдохнем, пока все надрываются, - пожал я плечами. – Сходим в Онсен. А завтра… Завтра мы пойдем на Арену.

Мои рассуждения сейчас кристально ясны. Рейтинговая оценка складывается из двух экзаменов. Полугодичного и последнего. И тот и другой в обиходе студентов зовут «двойным отсевом».

Потому что это всегда боевые задачи. В полугодии что-то попроще, дают всем хлебнуть крови. Это или банды, которые получили внимание Академии, что равно смертный приговор. Или слабейшие Пустые или, бывает, странные монстры, вылезшие фиг знает откуда. Другие измерения, как Долина Криков, эксперименты энтузиастов-самоучек и черт знает что еще. Иногда попадаются.

А вот итоговый экзамен это всегда жесть. Честное столкновение один на один? Не слышали.

Это заброс в зону с Пустыми. Делайте что хотите. Охота одиночками, отрядами, хоть всем классом. Оценки все равно индивидуальные. Начинают спасать только при потерях в две трети от класса. Все как в настоящем Патруле, только там никто не спасает, не успели бы.

Жестоко. Кроваво. Смерть воспринимается как ежедневный послеобеденный чай. Это шинигами для тебя.

Из-за этого твердо убеждение, что Второй Курс – это настоящие студенты, а первый год это просто год проверок и отсева.

Верится легко. Так что…

- Шинигами растут больше всего в сражении, на грани смерти, - хлебнув чаю, сказал я общеизвестную мудрость. – Обычные тренировки не помогут обогнать всех. Я хочу взять первое место. Поэтому…

Глаза Касуми расширились во внезапном понимании.

- …я буду сражаться на аренах свободного вызова.

Самое сумасшедшее место в Академии. Все слухи о несчастных случаях в спаррингах, увечьях, даже смерти исходят оттуда. Один факт. Это не слухи.

Моя стычка с Еримией там стала бы обычным случаем в понедельник, перед следующим таким же случаем. Тут все люди любят силу и насилие, а часть так вовсе откровенные убийцы, едва сдерживающие кровожадность. Так что нужно место, где выплеснуть все это. Что ж, оно есть, живет и процветает.

Затупленный меч не мешает сверхлюдям сносить бошки и калечить конечности, а Кидо не знает слова стоп, когда выпущено. Не острое лезвие меча единственный номинальный запрет на убийство, последний фиговый листок правил приличия.

Правила просты. Выходишь на арену, ждешь, кто-нибудь выйдет на бой. Может быть, слабее, может, посильнее. Ты не знаешь. Если не дофига умник и всех студентов запомнил. И оценил силу в реальном времени. Что невозможно. Так что – всегда сюприз, детка.

Поглядев друг на друга, дается последний шанс отказаться от боя. А потом все. Если попадутся два психа, то только навыки, воля и сила решат, кто король, а кто говно из крови и сломанных костей.

Палатка Четвертого Отряда прямо за барьером арены, служит аж офицер. Вот только рефери нет. Когда бой кончится, там, может, уже труп лежит. Но все же пробудившие реацу живучие, как тараканы и смерти это редкость. Но случается, тут уж ничего не поделать.

Для первых курсов это место страшилка, но для старших это кузня, где куются настоящие навыки, помогающие выживать и убивать врага в будущем. Никто из громких имен в Готей 13 в свое время не пренебрегал там появляться, чтобы как минимум испытать себя.

Но на первом курсе это рановато, да.

Касуми зашипела гадюкой, пристав на стуле:

- Ты с ума сошел?!

- Может быть.

Прихлебнул чая. Кто знает, вдруг это последний в моей жизни. Надо успеть насладиться.

Понимаю ли я страх Касуми за мой рассудок? Ага. Но иначе я не превзойду других.

Чудес не бывает, надо быть готовым платить за силу. Слова это ветер, важны настоящие действия. Я готов на них. Только такая решимость, готовая к смерти, достойна настоящего шинигами.

Поэтому моя душа растет и укрепляется, ощущая кризис, питаясь эмоциями и волей, разжигает потенциал.

Говоря о причинах, я почти повторял слова одного мужика в панамке.

Урахара Киске – безумный шляпник. Но он гениальный безумный шляпник. В отличие от всех этих личинок гениев вокруг, он говорил как уже состоявший гений в будущем. К учениям такого человека стоит прислушаться.

Даже если можно помереть в процессе.