Рожденный в Сейретей (1-92 главы)

Глава восьмая. В пути до Нуяши.

Стемнел небосвод, вечер вступает в свои права. Глубоко в лесу между огромными районами Руконгая отдыхает небольшой отряд. Мужчины отдыхают на зеленой траве поляны, лениво переговариваясь и наслаждаясь теплом костров.

Все они хорошо экипированы и держат рядом оружие. Любой, кто бросил бы взгляд, определил бы принадлежность воинов к семье Окикиба. Одежда темно-синих цветов, элементы брони на плечах и руках из дерева и усиленная кидо, а главное – гербы трилистника.

Десятки таких же воинов обычно охраняют предприятия Окикиба, магазины и аптеки, а так же множество предприятий и караванов со знаком трилистника. Вот только нет рядом телег с товарами, а лишь один единственный, пускай и больших размеров, паланкин.

Три костра отдают тепло и свет в вечернее время, а на вертелах над огнем крутятся тушки быстро замаринованный дичи, пойманной в окрестностях.

Природа здесь всегда богата и щедра на любые дары, если есть немного мозгов и умения ее достать. Ну, если есть такая штука как голод, который терзает лишь сильные души.

А все в этом отряде голод ощущают, включая меня, молчаливо палящегося в искры и пламя костра.

Тридцать два мужика, голодных как волки, жадно глотают слюни, когда запах мяса на костре достигает ноздрей. Особенно тяжко той пятерке, что расположена подальше по периметру лагеря и вынуждены пялиться в лес спиной к огню, чтобы заметить любую опасность в полумраке.

Никогда не знаешь, у кого хватит безумия напасть на отряд из трех десятков хорошо вооруженных пробужденных.

- Господин, немного выпить? – предложил мне один из охраны, что сидит напротив.

- Хм, нет.

Мужчина пожал плечами, но не обиделся на показное равнодушие. Он спокойно достал тыковку из дерева, выдернул пробку и щедро глотнул саке, утер рот рукавом и довольно выдохнул. И никто ему за такое перед моим благородным ликом башку с плеч не снял, лишь покосились завистливо на выпивку.

За время путешествия все здесь привыкли к моему поведению и показному незамечанию некоторых вещей, став более свободными в своих поступках и словах. И мне нравилось, как люди перестали ходить вокруг меня цыпочках, стараясь угодить каждую секунду.

Приятно, когда люди ведут себя как люди, а не запрограммированные на вечный этикет роботы. Жаль, что эта свобода кончится, когда мы вернемся.

Я поерзал на красной подушке, вытащенной из паланкина. Это огромное чудовище из дерева и бумаги стоит на земле в центре поляны. Чтобы нести его и меня нужно двенадцать взрослых мужчин, которые вынуждены сменяться каждые пару часов.

На белых стенках красуются золотые трилистники, гордо показывая герб семьи каждому, кто взглянет. Но за показной чистотой белизны и золотом герба скрываются древние и мощные барьеры кидо.

Пока я внутри паланкина, то стены прозрачны как слеза для меня, позволяя наслаждаться пейзажами. Защита так же не позволит проникнуть ни стреле, ни клинку, ни даже низкоуровневой магии. Пока я сам не выйду, если нападающие не офицерского уровня Готей 13, то могут осаждать паланкин хоть до посинения.

Если бы кто спросил, то я бы признался, что чувствую себя в безопасности и комфорте, путешествия именно так, а не на своих двоих. Чувство неловкости, когда тебя несут в паланкине, исчезнет как туман сразу же, когда подумаешь какого это, топать ножками часами напролет по плохим дорогам или вовсе в местах, где их никогда не было.

Мы уже долго в пути, и завтра утром должны достигнуть двадцать третьего района и начать поиски сына семьи Мугурума. Если он еще там и жив.

Немного информации, собранной в уже покинутом двадцать втором, оптимизма не внушало. Вторжение Пустых в западный двадцать третий было крупным и требовало вмешательство шинигами. Как говорят слухи от беженцев, там была настоящая бойня. Прорыв остановили окончательно ближе к границе между 22 и 23 районом, том самом, где живет Кенсей. Такие Прорывы редкое дело для этих мест, а значит, разрушения там должны быть огромными.

И не факт что всех Пустых перебили, хищники на души умеют прятать свои пожирательские задницы, когда прижмет. Поэтому все в отряде настороже.

За время путешествия я осознал и понял несколько очень важных вещей. Об этом не задумываешься, пока не выходишь за стены Сейретей, но когда мы покинули области десятых районов, разница буквально бросилась в глаза.

Нет успокаивающе мощных реацу вокруг, которые обычно принадлежат людям в черных шикахушо. Вместо них тем больше, чем дальше, много хаотичных и странных реацу обычных душ Руконгая.

Я легко видел через прозрачные с моей стороны стены паланкина, всех их, эти отряды патрулей, которые не принадлежат Готей 13. Воины с обычным оружием в руках, разномастно одетых и иногда показательно расхлябанных в своих позах и поведении, так контрастно отличающихся от дисциплины шинигами.

Когда мы остановились в большом городе двенадцатого района и я почувствовал, увидел так много пробужденных душ, то понял. Простую, суровую истину.

Далеко не все в мире лелеют мысль стать шинигами.

А пообщавшись в таверне с несколько прилично выглядевшими торговцами, прозрел в простейшей истине. Мертвые или живые, люди обычно держатся подальше от опасных профессий.

Пробудившим реацу душам намного выгоднее и безопаснее поступить на службу одной из благородных семей. Все эти ребята в моем отряде сейчас пошли по этому пути. Они живут в стенах Сейретей, видя шинигами каждый день, но что-то не стремятся стать ими сами.

Путей, кроме Готей 13, много. Стать охраной странствующего торговца. Начать свое небольшое дело, чтобы прокормить себя. Просто найти семью и защищать ее лично. Стать бандитом, да даже особо мощным грузчиком, в конце концов.

Все это в глазах нормальных душ куда безопаснее и выгоднее, чем стать шинигами. Сражаться и сражаться все время вечности до тех пор, пока не сгинешь в пасти монстра, пожранный Пустым или иным врагом Общества Душ… Или легкая, ненапряжная работа с престижем и более-менее свободой выбора? Даже я в какой-то момент призадумался.

Для людей вне Сейретей все эти чудаки в черных одеждах Жнецов Душ выглядят как религиозный орден из личностей, что посвятили себя долгу Баланса жизни и смерти.

Когда я понял это, то понял и странные для меня фразы и образ мыслей дедушки. Стала понятна та необычная для меня готовность к жертвенности, решимости на грани фанатизма в среде шинигами.

Фраза, что становление шинигами, дело сугубо добровольное, перестала быть пустой и обрела пугающе глубокий смысл.

Если смотреть с такой точки зрения, то мое уважение к каждому, кто носит зампакто, возросло в десять раз с момента, как я покинул Сейретей. Каждый из них, каким бы сильным или слабым не был, сделал тяжелый выбор. Выбор между легкой жизнью и долгом. И выбрал долг. И возможно, куда более интересную жизнь, чем десятилетия бытия охранником.

Есть огромный плюс в бытие шинигами, который не так бросается в глаза с первого взгляда. И это то, что в обмен на службу Готей 13 дарует такой шанс на знания и силу, какой не даст никто и ничто во всех Трех Мирах.

По мне так честная сделка. И свой выбор, заключать ли ее, я давно уже сделал.

Но это дело будущего, о котором у меня всегда голова болит, когда выдается минутка тишины. А сейчас гораздо важнее…

- Эй, там, - бросил я тихое предупреждение. – Если мясо подгорит, я твою жопу над костром повешу.

- Ха-ха, - нервно отреагировал задумавшийся мужик у ближайшего костра, тут же начав крутить вертел над огнем. – Прошу прощения, задремал от тепла.

- В прошлый раз ты тоже самое говорил, Син, - поддел его товарищ. – И в позапрошлый тоже. Каждый раз мы рискуем кушать угольки. Напомни, почему ты вообще всегда готовишь?

На этот вопрос со смехом ответил начальник моей охраны, Дайки:

- Потому что Син никому не выдает свой секрет «божественного маринада». Единственная причина, почему он вообще с нами.

- Эй, я сносный воин!

- Да-да, - помахал кистью Дайки. – Ты такой угрожающий с ложкой в руках. А я любимец женщин от Сейретея до восьмидесятого района.

Дайки скорчил такую тупую, страшную рожу, что я почти увидел настоящего безмозглого орка, почти.

Тихий ржач окружающих заставил взрослого мужика надуться как обиженного ребенка, но никто не проявил настоящей злости. Всего лишь дружелюбные подколки, которые немного расслабли нервы окружающих и дали ту особую атмосферу хорошего приключения.

Черт, я буду скучать по этим придуркам, когда ротация воинов сменит их на других в поместье… Но для этого надо сначала вернуться.

***

Отряд взошел на холм, последнее возвышение, что отрезает вид на город.

Утреннее солнце осветило город первыми теплыми лучами. Издалека этот город казался таким же, как и все предыдущие по пути до него.

Несколько широких улиц, из которых растут множество более узких и мелких, как ручейки от больших рек. Большие поместья легко уживаются с десятками домиков поменьше и победнее, есть и несколько неказистых деревянных башенок для дозора на краях города.

Хороший, тихий город, еще не разросшийся до того этапа, когда появляются богатые кварталы и трущобы, а все как бы сливается в одно, гармонично и спокойно.

У этого города даже есть небольшая речка, что проходит на восточной части. Но не только речка отличает этот город от других. Собственно, хотя бы названием.

В отличие от названия районов, а по сути огромных областей земли, по цифрам, у людей, живущих в Обществе Душ все же есть чувство гордости и самоопределения. В каждом районе есть поселения и деревни со своим, уникальным названием, а частенько и не один город, расположенный чаще на равнинах и окруженный вспаханными полями и лесами с нахоженными тропами.

Этот город, расположенный в двадцать третьем западном районе, называется Нуяша.

И только издалека он кажется таким тихим и мирным. Мы прибыли от Сейретей, с востока. И только подойдя ближе я узрел из паланкина то опустошение, что постигло город на его северной стороне.

Развалины царят там, где раньше были дома и улицы. Половина дозорной башни торчит как больной зуб, а верхушка валяется рядом, оставаясь обгорелым остовом. Следы пожаров и разрухи, земля, полная отпечатков чудовищных лап и темные пятна на земле, обозначавшие давно засохшую кровь.

Почти весь север города лежит в руинах и покрыт пеплом как отпечатком беды, произошедшей здесь.

Мои люди даже сбавили шаг, пораженные видом. Дайки, что шагает слева от паланкина, бормочет под нос и, прислушавшись, я уловил опаску в его голосе.

- Ужасное зрелище, - тихо произнес за всех общую мысль. – Какая разруха. Неужели все это сделали Пустые? Сколько же их было здесь?

Я мог бы ответить, но промолчал. Не хотел пугать или подрывать боевой дух собственной охраны.

Всего девять Пустых, вот сколько.

Жалкие остатки Прорыва, дошедшие до заселенного города. Когда шинигами, посланные искать и добивать сбежавших, подоспели, то сотни жителей уже были пожраны. Пустые громили дома и доставали паникующих людей, которые так верили, что стены без кидо смогут защитить их. Их вера гасла вместе с жизнью, когда пасти костяных масок смыкались. Все, что могли сделать люди с пробужденной реацу, это сдерживать какое-то время или бежать.

Обычно сил у такого города хватит, чтобы убить одного низшего, может быть двух. Но больше? Один полностью обученный шинигами-рядовой может взять на себя одного низшего Пустого. Обученный Четырем Путям на базовом уровне в Академии и с Зампакто, увеличивающим силу шинигами и дающим возможность резать толстые шкуры как масло.

Если бы это было девять Пустых на девять шинигами, то шансы, при равных силах реацу, выиграть или проиграть примерно равны. В любом случае победа выйдет не без потерь.

Шансы обычных вояк? С простым железом в руках? Похвалим их, если это будет что-то больше нуля.

Монстры даже не были Меносами, они не были разумными и не обладали особыми способностями. Просто средних сил низшие Пустые. Но из отчетов Совету я знал, что они отличались не мощью реацу, а размером и грубой силой. А так же желанием крушить все подряд, что мы здесь и увидели. Для обычных людей это страшнее и хуже.

Обычные жители Нуяши, которые слышали о Пустых как о страшных сказках, наверное, даже и не знают до сих пор, как им повезло.

Они не знают, что в отчетах Совету при Прорыве Пустых исчезнувшие города и деревни никто не считает. Просто учитывают примерное число погибших душ. И чем дальше от Сейретей Прорыв, тем больше жертв.

Я ужаснулся, когда понял это. И мне было немного мерзко, когда я понял и осознал стоящую за этим логику.

Это не нечто, вызванное злом или ужасным умыслом. Для Общества Душ редкие Прорывы Пустых это то, что в Мире Живых считается обычным стихийным бедствием. Да, горько и больно, разрушает дома и жизни, но все что можно сделать, это попытаться снизить потери и последствия, смириться.

Вот такая вот очередная простая истина.

С ней легко смириться и даже забыть… Пока в этом не будет затронут знакомый или близкий человек. А до тех пор жизнь в Обществе Душ всегда будет с этим незримым клинком над головой, опасностью однажды обнаружить перед собой жаждущую твой души маску из белой кости.

Понимаю ли я теперь, то благоговение и надежду, с которой люди смотрят на далекий Белый Город? Всегда там, нерушимый и стойкий, со шпилями из белого камня, сверкающих на солнце, всегда безопасный и надежный, полный воинов невообразимой силы.

Для бессильных душ Сейретей – маяк надежды, оплот силы, что защищает их. Я говорил с беженцами, читал отчеты и теперь увидел опустошение, что разнесло часть горда так же тщательно, как война, только хуже. В войнах людей душу не пожирают.

Да. Теперь я понимаю. Сейретей называют Двором Чистых Душ, Белым Городом, а старые души даже зовут его Городом Богов. Когда-то это звучало для меня забавно. Теперь на моем лице нет места усмешкам по этому поводу.

Я рад и благодарен судьбе или может самому Королю, что родился и имею право жить там. И честно сказать, предпочел бы теперь поскорее туда вернуться.

А еще я понял, что шинигами становятся не только из чувства долга, но из желания иметь силу защитить себя. То отчаянное желание чувствовать себя в безопасности, желание силы, что может и будет тебя защищать в момент, когда больше всего нуждаешься в ней.

Я понимал это умом раньше. Сейчас, когда я вижу разруху и следы Пустых, как в руинах не осмеливается находиться ни один человек... А еще сам постоянно тянущийся к теплому огню силы в груди, я понимаю теперь и сердцем.

- Там столько крови, - шепотом делятся друг другом носильщики паланкина. - Ты видел, там слева?

- Нет, не видел.

- Но ты же смотрел?

- Не. Видел. Понятно?

- А, прости, ты аж позеленел весь.

Не знаю, позеленел ли я тоже, как бедный мужик, но я тоже видел. Груда обломков большого дома, где явно жила большая семья. Но там такие следы, будто перевернулась, разбилась и засохла фура с томатным соком. Я не захотел смотреть туда дважды.

К яркому желанию стать шинигами прибавился еще один огонек, как еще одна причина. Я, черт побери, стану шинигами. И ни за что не буду одним из тех, кого можно так легко выволочь из собственного дома и сожрать, как собачий корм!

Может, мне показалось, но поток реацу из Сна Души стал немного чище и плотнее? Или это из-за ярких эмоций. Дед не раз говорил мне, что решимость, подобная стали, отделяет хорошего шинигами от плохого. Живого от мертвого. Сегодня я еще немного закалил это чувство.

***

Паланкин остался во дворе единственной гостиницы для благородных или богатых в центре города. Гостиница расположилась прямо напротив неказистого, двухэтажного здания администрации, тонкими желтыми стенами отгородив свою территорию от прочего города.

Один большой дом и несколько маленьких подальше. Фирменный азиатский древний стиль для богатых домов, с плавными полукруглыми линиями входов, окон и крыш. Все утопает в хорошо ухоженной зелени, есть даже рукотворный прудик, правда без рыб.

У гостиницы даже охрана оказалась на входе, из двух мускулистых как черти мужиков. Правда, на их рожах было такое подобострастие и страх при виде герба на моем паланкине, что я с трудом сдержал смех, до того необычные лица они скорчили.

Владелец гостиницы встретил нас лично, оказавшись богато разодетым дедом ростом мне до пояса. Он не казался мне ни высокомерным, ни комичным. Обычный вежливый дед, спокойно представивший мне отдельный домик на территории и несколько слуг для любой прихоти. Когда явились сплошь одни красивые девушки с глубоким вырезом декольте, то я понял, что действительно для любой.

Я воспользовался только их услугами в купании и божественным умением массажа. Была мыслишка о большем, но после того как их нежные ручки превратили мое тело в счастливую амебу, я уснул.

Хорошо хоть успел отдать приказ собрать информацию о Мугуруме и дал немного золота, смазать несговорчивые языки. Сам кайфую, подчиненные работу делают, вот оно, одно из чудесных преимуществ быть богатой знатью. И даже не совестно. Могу понять, почему у моих сверстников крышу рвет на этой почве.

О нет, я превращаюсь в избалованного мажора! Что же делать, ай-ай-ай? Ха, эта шутка устарела еще когда мне исполнилось семь. Жалко, что только я ее пойму, потому и мог подкалывать только сам себя.

Властью и деньгами надо пользоваться, иначе, зачем они вообще нужны. Люди стремятся заработать такие вещи не затем, чтобы потом совестно заметать добро под ковер и делать вид что они такие же как все, обычные простяки.

Когда я видел таких людей или даже читал про таких, это каждый раз казалось таким тупым лицемерием. Или же просто глупостью.

Особенно когда попадаются такие кадры, что делают носик «фи», когда тратят богатства семьи и причитают, что это нечестно и они сами заработают свое… И ничего не делают.

Тех, кто хотя бы воплощает такие слова в жизнь, я могу уважать. Другие же просто идиоты. Зачем, черт побери, твои родители зарабатывали все это?! Чтобы ты потом нос воротил и отбрасывал все их прошлые усилия, как мусор?

Если бы я был богатым родителем и мой ребенок так со мной поступил, было бы обидно. Как минимум появилось бы чувство, что все что ты делал, ради чего работал и жил, было сделано впустую.

Я ни за что не стану подобным придурком. Как и глупым мажором тоже. Вещи делали, чтобы ими пользовались. Деньги зарабатывали, чтобы их тратили. Власти добивались, что ее использовали.

Стал бы я сейчас сам бегать по городу и опрашивать людей, упрашивая незнакомцев поделиться информацией? По пыльным дорогам и под солнцем, вместо вкусной еды, прохлады тени и красавиц, помогающих расслабить уставшее от путешествия тело. Ищите дурака в другом месте.

И это было правильно, потому что когда я проснулся ближе к вечеру, за дверью уже ожидал Дайки с бумагами в руках, полными заметок, и головой, забитой слухами этого города так много и крепко, что кажется, мужика тошнило.

- Мы его нашли и он жив, - сразу кратко сообщил главное Дайки. – Сейчас он в Нуяше. Но там не все так просто с жизнью у паренька.

Солнце только начало клониться к закату, а слуги уже все сделали, какие молодцы. Что-то до этого незаметное расслабило узел в моем животе. Кивнув, предложил присесть для более обстоятельного разговора.

Небольшая веранда перед домом послужила нам местом чаепития и разговора.

Я улыбнулся верному стражнику, усаживаясь на подушки и сам налил чая себе и Дайки, в чашки из зеленого фарфора. Запах хорош, на чае тут не экономят. Мы спокойно оценили вкус, прислушиваясь к далекому гулу от центра вечернего города.

Поставил пустую чашу на поднос к давно опустевшей такой же. Дайки всегда пьет любой напиток как жаждущий воды питбуль… Ну, не так грубо, но по сравнению с привитыми мне чуть ли не до костей манерами это так и смотрится.

- Ну что, рассказывай.

- Слушаюсь…