Рожденный в Сейретей (1-92 главы)

Глава тридцатая. Дуэль пока еще не Капитанов, пока еще не Вайзардов

- Все хотят, - хитро улыбнулся Камасуро.

На этом объяснения закончились и мы без лишнего трепа пошли куда все – на главную арену в центре всей зоны арен, окруженную четырьмя трибунами.

Трибуны простые, из светлого камня и в четыре ряда. Выглядят как преувеличенная лестница и не более того. Сидений нет, предполагается или сидеть на камне или стоять.

Сама арена – площадь двадцать на двадцать метров, есть где разгуляться обычно мобильным шинигами. Трибуны под прозрачными, но сильными барьерами, так что зрителям ничего не грозит. По моим ощущениям силы кидо хватит, чтобы погасить несколько атак офицера ранга эдак десятого. Что впечатляет, для студенческих то нужд. Несчастных случаев тут видать, никто не хотел изначально.

Хотя идя сюда казалось, что будет ой-ой какая толпа, на самом деле на трибунах свободно разместилось всего около восьми десятков студентов. Кто услышал, тот и пришел. На все четыре трибуны мест было навалом.

Мы, как одноклассники, вчетвером сели вместе наверху одной из трибун. Юки я заметил на другой трибуне, ближе всего к арене.

Один человек выделялся, стоя около арены и скучающе поглядывая на собирающихся студентов. Черная форма шинигами с накидкой учителя выдала в нем персонал Академии. А шапочка, скрывающая волосы и полумаска от подбородка до глаз – медика. Для совсем тупых на маске еще и символ Четвертого Отряда нарисован… Если это не очень «модный» способ выделиться.

Медики всегда должны быть на аренах, во избежание случайной смерти студентов. Раз этот следит за главной ареной, куда по умолчанию стыдно лезть слабым, то этот медик должен быть довольно хорош.

Долго ждать всем не пришлось. Главные герои события пришли с разных сторон почти одновременно. Я во все глаза разглядывал полу знакомых и живых людей, которых знал только по картинкам.

Они отличались от своих будущих образов. Аикава Лав, темнокожий парень сейчас не носил афро и вечные черные очки. Короткая стрижка в полпальца и хмурая складка меж бровей делала его на вид суровым человеком. Он высок, широкоплеч и уже сейчас излучает ощущение грубой физической силы на порядок больше собравших на трибунах. В левой руке Аикава держит ножны с асаучи, а правой зацепился большим пальцем за пояс.

В противовес его внешнему виду Оторибаши вообще другой человек. Тонкокостный, изящный и худой. Блондинистые волосы немного волнисты и опускаются ниже линии подбородка. Его общая бледность и резкость черт лица создают образ болезненного аристократа на выезде. Он забавно держит меч за ножны, всего тремя пальцами, оставляя указательный и средний свободными. Не удивлюсь, если он пьет чай с оттопыренным мизинцем.

Над чем было не посмеяться, так это над совершенно убийственным выражением лица Оторибаши Роджуро, который еще не получил прозвище «Роз». Гнев, почти ярость неприятно искажают черты блондина, а реацу из него чуть ли не хлещет по округе яростными потоками.

Барьеры мешали зрителям страдать от духовного давления, но не мешали его ощущать. Многие ежились от неудобства, выдавая минимальную чувствительность к реацу. Большинство здесь были на одном потоке с дуэлянтами, то есть шестикурсниками. И все же все они с огромной опаской смотрели на двойку на арене.

Они же вовсе никого кроме друг друга не замечали, словно те не стоили их внимания, не были им равными. И ощущая их силу, я не мог бы сказать, что это было оскорбительно.

Будущие Капитаны уже сейчас выдают некислый уровень офицера. Рядовыми шинигами их по объему реацу не оценить ни по каким меркам, это уже стопроцентно уровень офицера. Я был бы забит до смерти голыми руками любого из них, как и любой мой одноклассник. Черт, я готов поверить, что они сейчас сильнейшие в Академии среди студентов.

Даже медик у арены с небольшой паникой смотрел на двух студентов, не зная, куда деть руки и горбясь. Его сейчас, единственного не под барьером, сильно придавливало. Только гордость, возможно, не позволяла действующему шинигами упасть на колени, мне это было видно как день.

- Ты готов? – цедя слова, спросил блондин.

Спросил он явно из чистого воспитания и не более того, уже сбрасывая с клинка ножны и обнажая острую сталь асаучи. Стиль гарды его меча был необычным… Да не, не может быть.

- А ты? – насмешливо ответил грубоватым голосом его соперник.

Он плавно достал меч из ножен, отбросил их и встал в стойку, сжимая меч двумя руками в простейшей стойке из кендо.

Без всяких «начнем» или еще чего, битва началась!

Аикава как буйвол пронесся через всю арену на худого Оторибаши. Таран в форме человека. Могучий замах сверху вниз был быстр как моргание, я уже ожидал, как сейчас блондичика порубит вопреки всяким канонам…

Дикий по громкости звон столкнувшихся мечей развеял мои опасения. Чуть прогибаясь в коленях, но Оторибаши держал клинч клинков не смотря на давящего на него изо всех сил противника.

- Черт, - выдохнул Фумио. – Это было быстро! И мощно!

- Смотри под ноги светловолосого! - указала нам всем Касуми.

- Во дают, - присвистнул я.

Каменная плитка трескается и змеится трещинами под пятками Оторибаши, с такой дурью на него давят. Но на лице, которое до этого исказилось в гримасе гнева, сейчас только холодное спокойствие. Он был необычайно сосредоточен, как только началась битва.

Резкий удар в пах был неожиданным для всех, кроме Аикавы. Он резко отпрыгнул назад, цокнул насмешливо языком.

Оторибаши изящно крутанул меч и напал сам. Звяк! Отражено! Удар в ответ, блондин уклонился и начал пронзать вперед как швейная машина. А потом сам ушел в оборону. Это было так плавно и пока бескровно…

- Почему у меня ощущение, что они просто еще разминаются? – наклонил голову Фумио.

- Не у тебя одного, - смотрю на людей на трибунах.

Все пока были спокойны, никаких криков поддержки и поз напряжения. Словно они это видели постоянно. Кто-то даже болтал с друзьями, кидая на схватку редкие взгляды. Что нам, первокурсникам, казалось быстрой и мощной схваткой мечей, для них, похоже, таким не являлось.

Но я не успел толком об этом подумать. Жизнь просто показала, что мы были правы. Это была разминка.

Резкий, как неожиданный крик, звук сюнпо прорезал арену. Ему вторил чуть более глухой звук сюнпо от второго.

- Они умеют сюнпо, - восторженно прокомментировала Касуми, наклоняясь вперед.

- Черт, - цыкнул я в досаде. – Быстро.

Я вообще не поспевал за ними. Никакое аниме не даст должного подобной высокоскоростной схватке. Там все замедлялось для зрителя, показывались удары и переглядки врагов. Выдел ли я что-то из этого сейчас?

Ни-хре-на подобного!

Сталкиваются тени и обрывки остаточных изображений, гремит набатом звук столкновения мечей и крошится к чертям пол арены тут и там. Треть зрителей, включая Фумио и Касуми смотрят на это, чуть приоткрыв рот от удивления. Камасуро выглядел спокойнее, но даже не пытался, его зрачки не двигались. Только я тут хотел поспеть за сражающимися хотя бы взглядом.

Я пытался привыкнуть к такой скорости и напрягал глаза изо всех сил, но призом за это стала только еще большая путаница из остаточных изображений. Их скорость только росла и росла, как и высвобождаемая реацу.

Барьеры перестают быть идеально прозрачными, выдавая себя как блестящее под солнцем стекло над трибунами.

И хоть они были сильны и умелы, очень, они все еще были студентами и запала надолго не хватило. Ничего так быстро не выматывает, как бой.

Совсем скоро сюнпо стало все более редким, понижаясь до охренеть какого быстрого, но разборчивого сражения. Стали видны и раны на обоих.

Форма в порезах, у Аикавы кровоточит бок, у Оторибаши левое плечо, распорот рукав, показывая небольшую рану и длинная царапина на щеке, где набухают капли крови. Еще ничего опасного для жизни, просто порезы.

Оба дышат тяжело, но управляемо.

- В чем дело? – выдохнул чернокожий с дикой ухмылкой. – Руки трясутся? Я еще могу так пол дня.

Словно желая показать на деле, он рванул на пытающегося перевести дух блондина. Удары Аикавы сыплются с силой лягающего буйвола, его противник едва отводит их в сторону, уже не в силах принимать лоб в лоб. Руки у него и правда слегка трясутся…

- Похоже, Оторибаши проиграет, - нехотя произнес Камасуро. – Жаль, я болел за него.

- Его реацу не упала, - вызывающе возражаю я. – Зато Лав многовато говорит.

- Что, хочешь пари, Окикиба? – тут же завелся такой спокойный раньше Камасуро.

Похоже, битва перед нами знатно подогрела его кровь.

- Пяток золотых? – небрежно предложил я.

- Десять! – запальчиво отвечает парень.

- По рукам.

Мои приятели, Фумио и Касуми, будто нас и не слушали, заворожено наблюдают за быстрыми обменами ударов на арене. Посмотреть все еще было на что. Финты и обманки, скользящие удары меняются рубящими, уклонения, прыжки, редкие сюнпо на середине удара, чтобы оказаться за спиной противника. Все это показывало отличный уровень Зандзюцу и Хохо.

Может быть, для уже бывалых шинигами они не были ничем впечатляющим, а для любого Капитана эти двое были как улитки с силой мышек, но для нас? Черт, полубоги.

В навыках они равны, но Оторибаши сдавал под более физически сильным Аикавой все больше и больше. Он дошел до того, что начал пятиться и стал отступать прыжками, пока не разорвал дистанцию достаточно, чтобы позволить себе секундную передышку.

Аикава, полный самодовольства и варварских ухмылок, ему это время дал.

- Сдаешься, придурок? – громко спросил темнокожий Аикава.- Уже совсем силенок не осталось?

- Отсоси, болван, - высокомерно отвечает блондин. – Просто решил поправить волосы. Ты мне прическу испортил… Хотя только на это ты и способен.

Это звучало не очень круто… И Оторибаши и правда потянулся к пряди волос возле уха, закрывая рукавом половину лица.

Но это знатно взбесило Аикаву. Он так вспыхнул, что вены на шее вздулись. Он снова рванул на Оторибаши, только теперь не просто по земле, он прыгнул высоко в воздух, размахиваясь для удара сверху.

- Красавчику конец! – чуть ли не пискнула Касуми, очень переживая за такого же блондина.

- Жаль, но нет. Хитрый он ублюдок, - цокнул языком Камасуро.

- Ага, - киваю я с улыбкой.

Нам со стороны отлично видно, как быстро шевелились губы Оторибаши под прикрытием рукава и руки, якобы поправляющей волосы. В полете, злому как черт Аикаве было не уклониться от…

- Хаинава! – рявкнул в конце блондин, вскидывая руку.

Желтая полоса из духовных частиц молнией пронеслась от руки до летящего на него тараном Аикавы. Желтая веревка связала матерящегося, как черт Лава и тот рухнул прямо у ног блондинчика. Меч упал рядом, руки за спиной, Аикава выглядит как подарок, готовый к смерти.

Оторибаши очень издевательски улыбался, глядя на связанного у его ног противника.

- Ублюдок! – пытался вырваться Лав. – Это слабо, задержит меня лишь на пару секунд!

- Мне хватит, Аикава, - практически пропел он имя противника.

Оторибаши занес меч, чтобы рубануть от души, но все снова резко изменилось. Лав вдруг перевернулся на живот и кисти, связанные за спиной, указали прямо в лицо удивленному Оторибаши. Два выставленных пальца заискрились белым.

- Бьякурай! – тонкий разряд устремился в небо с треском разряда.

Молния едва не прошила голову Оторибаши, тот ушел в сюнпо. Аикава с рыком сломал слабое кидо на себе, схватил меч с земли и вскочил на ноги.

В ярости он налетел на Оторибаши, рубя с таким пылом, что пыль на арене летала от могучих взмахов.

- Я! Тебя! Прикончу! – рычал зверем уже невменяемый Аикава.

Удары Аикавы стали целить в опасные области, он вообще не скрывал, что бьет насмерть. Контратаки блондина тоже пугали точными тычками в шею, пах, глаза и сердце. Они всерьез пытаются убить друг друга!

Мы вчетвером затихли, стало ни до развлечений и не до пари.

- Это уже ненормально, - нервно сказала Касуми. – Разве персонал не должен их остановить?

Не только нас посетил такой вопрос, все больше людей смотрят на беднягу медика. А тот под шумок уже давно спрятался под барьером одной из трибун! Даже с маской на лице я замечаю, в какой он панике. Эта битва не его уровня, чтобы остановить до того как все пойдет на юг.

Он это тоже знал и потому яростно наговаривал что-то черной бабочке на пальце, тут же отсылая ее лететь с сообщениями кому-то вне арен.

А на разбитой и пыльной арене два потрясающих студента снова давили друг на друга в клинче клинков. Аиква опять всем весом давит, приближая свое лезвие к телу Оторибаши. Кончик асаучи опасно приближается к шее блондина, прямо к яремной вене, все ближе… Ближе.

Касуми отвернулась, не в силах смотреть дальше. Камасуро громко сглотнул, бледный, но взгляд не отводит. С трибун все больше студентов кричат остановиться, но они никого не слышат.

Оторибаши глянул вниз, на меч что сейчас вскроет его глотку. Он маниакально улыбнулся, отпустил одну руку с рукояти меча, что было почти самоубийством в такой ситуации, но он это сделал, удерживая чужое лезвие на микронах от своей шеи, направил открытую ладонь в лицо Аикаве. Алое пламя пробежало по пальцам, оставляя ужасные ожоги. Кидо без заклинаний давалось ему нелегко и с ошибками.

- Хадо номер тридцать один, - хрипло выдавил он от напряжения. – Шакк…

Аикава отступил в сюнпо. Он появился в пяти шагах от противника, закрывая лицо скрещенными руками и ожидая отголосков взрыва. Но его не случилось.

То ли не смог, то ли остановился за шаг до ужасного взрыва алого огня, но Оторибаши смеялся через боль обожженной руки.

- Гребанный псих! – закричал на него темнокожий. – Хотел и меня на тот свет с собой забрать?!

- Нет, - безмятежно отвечает он. – Просто нужно было немного времени.

- Для нового трюка из задницы?!

- Типа того, - еще безумнее улыбается блондин, выставляя клинок перед собой и пропевая злорадно: - Играй, Киншара.

Взрыв реацу породил завесу пыли и такой же шок у всех на трибунах. Гребанный Шикай! Вторя моим мыслям закричал Аикава:

- Шикай?! Это уже нечестно!

У него шикая еще не было. Все таки гарда меча Оторибаши не зря была нестандартной… Как оказалось, не украшение артистичного студента. Пыль быстро оседает, оставляя нам возможность взирать на студента Академии с Шикаем. Довольно редкая вещь. Даже для Нулевого Класса.

Блондин держал в одной руке рукоять, а в обгорелой смотанный как хлыст Зампакто – Киншару, в форме золотой струны с руку толщиной и соцветием остроты на конце.

- Нечестно порочить имена мертвых, Аикава Лав, - ответил ему убийственно серьезный Оторибаши.

Глаза парня в этот момент… Вы не хотели оказаться на другой стороне. Холод и желание убить почти физически резали.

- Особенно, - дополнил он. – Если это моя семья. За это…

Золотой кнут расплетал кольца, как живая и очень опасная змея.

- … ты сейчас умрешь.

И все поверили. Даже я, вроде как знающий будущее, поверил. Аикаве пипец. Парень труп. Нежилец.

Три сюнпо подряд не спасли его от Киншары. Золотая струна поймала его, обмотала как самая ужасная из змей, стянула так, что все мы слышали треск суставов и костей.

Оторибаши ни на секунду не задумался, ни дал последних слов. Он поднял руку и занес пальцы над золотой струной, будто решил сыграть.

- Играй, Киншара, - прошептал он.

- Нет, - пискнула Касуми, отворачиваясь.

Рваный звук сюнпо третьего участника прервал казнь. Учитель Академии появился посредине, ухватил голой рукой Киншару и одним движением ослабил натяжение. Это не далось ему легко, кровь закапала с места, где он ухватился за чужой зампакто, Киншара этого не одобрила.

Но главное, что Аикава выжил. Парень рухнул на землю, сдавленно кашляя и выпутываясь из объятий Киншары с видом человека, отбрасывающего настоящую змею.

- И что это вы, скажите мне на милость, делаете? – разнесся по арене мягкий баритон.

- Пытаемся, кха-кха, убить друг друга, - все еще саркастично, будто не он едва коньки не двинул, сказал Аикава. – Точнее, он меня пытается убить. Вы сами видели.

- Как будто не ты мне сейчас чуть не перерезал горло, - ядовито выдал Оторибаши, кинжалами смотря на Лава. – Когда мы вступим в Готей, нападение на товарища будет предательством, может это последний шанс убить этого невоспитанного гада. И вообще, считай это возвратом должка за второй курс, когда я из-за тебя не чуть погиб! Тупой бабуин!

- Почему ты все еще помнишь это дерьмо! – снова завелся темнокожий.

- Потому что я чуть не умер, а ты только посмеялся? Дай подумать… Да, из-за этого!

- Моя девушка кинула меня из-за тебя, думаешь, я должен был тогда все простить и с радостью помочь?! Ага, аж десять раз! Конечно, я смеялся!

- Да нужна она мне!

- Вот именно! Тебе даже похрен было! Так что ничего страшного, если я тебе кое-чего отрежу! Но лучше голову!

- Ублюдок, - затрясло еще пуще со злости блондина. – И такой как ты еще порочит честь моего дяди! Чти мертвых, мразь!

- Да трахал я в жопу тебя, твоего дядю, урну в которой сейчас твой дядя и твой гребанный шикай! Когда ты, моль бледная, вообще успел?!

Оба они начали кричать друг на друга как базарные бабки, относясь к учителю как к прозрачной стенке, пока ему не надоело и тот не рявкнул:

- А ну заткнулись нахер оба!

Одно сюнпо и хвать за шкирку Лава, еще одно сюнпо, подбив под колено заставил Оторибаши потерять равновесие, тоже за шкирку хвать.

- Я вижу, что на меня вам плевать, но это ничего… - зловеще проговорил учитель: - Директор. Директор вправит вам мозги! После разговора с ним станете, две ходячие мигрени Академии, лучшими друзьями!

Эта фраза неожиданно сильно подействовала на обоих студентов. Страх заставил их заткнуться, но ничего больше они сделать не успели.

Третье сюнпо и на арене внезапно никого больше не осталось. Только разрушения… И утирающий лоб медик с таким видом, будто только что увернулся от пули.

Мы все были в шоке. Фумио бормотал:

- Это было просто, просто, просто…

- Ужасно, - вторила ему Касуми. – Потрясающе! Но ужасно.

- Да, такого я не ожидал, - кивает Камасуро.

Все трое уставились на меня.

- Что? Я тоже в шоке. Дед показывал мне крутые вещи, но драку между шинигами такого уровня я тоже тут не ожидал увидеть. Кстати…

Все уставил на мою протянутую к Камасуро ладонь.

- Что? – моргнул парень.

- Мои десять золотых, - любезно напомнил я. – Я наследник торговой империи, я не забываю такие вещи.

- Чтоб тебя, - проворчал он, но за пазуху за кошельком полез.

А что? Кто его за язык тянул?