Рожденный в Сейретей (1-92 главы)

Глава шестьдесят вторая. Конец в Академии – конец Судзина?

Когда занимаешься интересным делом, еще и по распорядку, то время пролетает незаметно. Так оно и произошло со мной.

Словно страницы интересной книги из Библиотеки Академии, так же быстро перелистываются дни, недели и месяцы, складываясь в годы и курсы обучения.

На уроках сильно замедлился темп получения новой информации, приемы стали сложнее, затратнее по реацу. Особенно это казалось Кидо. К подбиранию ближе к сороковым номерам мы могли тратить месяцы на одно заклинание.

И это было обоснованно, потому что сложность давала пинка реальности всем, кто начал мнить себя крутым заклинателем. Включая меня.

Только к третьему курсу я получил на плечи ту нагрузку, которая задумывалась в порядке вещей для кого-то с приставкой «элита». Времени на свои проекты, хобби или лишнюю отработку приемов больше не было. Или появлялось редко.

Если хотел оставаться номером один – должен был быть лучше всех в том, чему учили. А потому я делал все, что и другие, но больше. Пока не доказывал, что я лучше. Прежде всего, себе.

Программа обучения за столетия была отшлифована, тут не было перегибов, чтобы мы реально сломались от учебной нагрузки, но и прежняя свобода оказалась урезана почти под ноль.

Жаловались ли студенты? О, еще как. Каждый день слышал минимум ворчание.

Кто-нибудь слышал его от меня? Ха. Ни разу.

К своему удивлению, я наслаждался этим. Получение новых знаний и умений давали мотивацию продолжать.

Духовная сила после получения уровня низшего Офицера почти стояла на месте.

Каждая новая капля силы выцарапывалась с таким трудом, будто я пытался отобрать усик у разъяренного тигра. Или откусить кусок бетона.

Это было обычным делом для шинигами. Быстрый рост силы оставьте всяким чудовищам потенциала или гибридам. Для нас, чистокровных шинигами, остается лишь простой путь совершенствования. День за днем, складывая те в годы, а капли силы терпеливо копя до океана. Когда-нибудь.

Но духовная сила все же росла, это было заметно, а потому я не отчаивался. Потому что на навыках это не отражалось, обучение зависело полностью от моих возможностей и тренировок, а не мифического потенциала или дзен чуши.

Особенно не падать духом помогал Зампакто.

Постоянное чувство поддержки и связи Цукигами… Это не описать легко словами.

Родственник или друг иногда могли сказать в трудное время – ты сможешь, не сдавайся. Это бы согрело и помогло. Воодушевило на ближайший час или типа того.

Что, если чувствовать эту поддержку всегда? Каждый день недели, каждый час, явственно ощущать и знать – кто-то верит в тебя всем сердцем.

Зампакто стал мне ближе, чем любой друг, ближе, чем брат. Я доверился ему в ответ с такой же открытостью, с какой он верил в меня.

И это окупилось. Я открыл и «пощупал» все восемь навыков Цикугами но Каса. Но оказался пока слишком слаб для полноценного использования в бою их всех.

На данный момент выбрал и отрабатывал три, после которых не рухну под ноги врага без сил, как идиот.

На Арене, по негласным правилам, делать мне было нечего. Одноклассники просто не котировались, как оппоненты для спарринга.

Но на «Чаепитии», где так же были ребята с Шикаем, было с кем оторваться и скрестить клинки. Я не застаивался без соперников.

По воскресеньям бывало время, когда я врывался в Библиотеку с голодным к знаниям взглядом и до ночи засиживался в тихой древней атмосфере познания, отдыхая душой и узнавая древние тайны, переставшие быть таковыми.

Дурачился с Касуми, гуляя по Сейретею и глядя, как блондинка пожирает запасы забегаловок и лавочек. Девушке сильно полюбилась уличная еда столицы, куда более насыщенная специями и из лучших ингредиентов, чем в Руконгае.

Проводил время на фестивалях Белого Города с начавшими подрастать Кенсеем и Маширо. Феерверки Дома Шиба каждый Фестиваль удивляли Сейретей размахом и красками взрывов в небе.

Иногда целый выходной просто писал Каллиграфию, заперевшись ото всех и вся, размышляя.

Посещал приемы знати от лица Семьи Окикиба. Отщепенцем дворянства я быть по-прежнему не желал, а потому показывал лицо и поддерживал знакомства.

Получал пинка под зад от дедушки каждые каникулы в качестве проверки. Редко переписывался с Ичиро, уже без передергивания называя того в письмах папой вместо холодного «отец».

Посетил пару раз дом с красными фонарями, «Гнездо Алого Феникса». Его не зря называют лучшим в столице. Обстановка и развлечения, которыми они встречают гостей… Я так представлял Курорты Слаанеш в мягком варианте. О потраченных деньгах не пожалел.

Улыбка, с которой я потом еще днями ходил после, в кои-то веки была естественной.

В целом, не зарывался в тренировки и обучение, полноценно живя, а не существуя.

Изредка, как номеру один, учителя давали мне в качестве поощрения эксклюзивный урок или прием. Чаще это были учителя Зандзюцу или Кидо.

В личные ученики я не стремился, они тоже новых брать желанием не горели, так что это устраивало обе стороны. Уроки проходили в приятной атмосфере, где никто ничего от сторон лишнего не хотел.

Вот так и летело время, месяц за месяцем, год за годом… Пока не настал финальный год и экзамен.

***

6 курс обучения в академии. Конец года.

Мир Живых. Глубокая ночь.

Финальный экзамен для выпускников Нулевого Класса, по сути, просто формальность. Мы приглядываем за экзаменом первокурсников, Среднего Класса.

Так как их много, особенно на первом курсе, мы так же делимся на разные местности и задания. Мне, Касуми и еще двум ребятам из Нулевого предстоит провести экзамен для трех с лишним десятков личинок шинигами.

В прошлом году всем Нулевикам пришлось сражаться один на один с Пустым для прохождения на шестой курс. То, чего я хапнул на первом году, попробовали все. И, что радует, выжили.

В отличие от нас, этих бедняг Среднего кидают в область с Пустыми сразу всей толпой. Уже тут они делятся на группы, а потом идут искать приключений на пятую точку. Мы, Нулевики, не вмешиваемся.

Мы – Наблюдатели и страховка на крайний случай. Что им делать уже сказали учителя.

Сейчас мы находимся в городке на юге Франции. Грязноватое местечко, наполовину из каменных, наполовину из деревянных домов. Этажей выше трех нет, но двухэтажные дома из камня в центре города это в порядке вещей.

Дороги херовые, улиц освещенных масляными фонарями мало. Стража не ходит, сидят по каморкам да казармам около особняка местного мэтра. Или мэра, губернатора, хрен знает, как они тут называются. В любом случае, они предпочитают окружать стражей себя, а не позволять им патрулировать улицы по ночам. Вот и хорошо, меньше живых под ногами будет путаться.

Людей тут живет примерно тысяч сорок-пятьдесят. По ночам, похоже, у жителей нет привычки развлекаться. Город спит.

Из достопримечательностей – в центре города каменная церковь с высокой колокольней, с крыши которой я предпочитаю наблюдать за ходом экзамена. Благо, что сейчас я назначен главным и особо двигаться не собираюсь.

Рейтинги уже не изменятся, не имеют значения. Тем не менее, к задаче я относился серьезно.

В этом городе прошла очередная вспышка болезни, выкосившей часть населения. Система Круговорота Душ плохо справляется с такими массовыми смертями в одно и тоже время и место.

Как итог - много неприкаянных духов, которых надо проводить в загробный мир, а это пиршественный стол для Пустых. Два в одном работ точно для шинигами.

Тихие шаги по черепице колокольни, со спины подошла Касуми. За ней еще два студента.

Нагасита, черноволосый сутулый парень, который бодался пару лет, но уступил второе место моей боевой блондинке и еще один парень, второй светловолосый из нашего Класса – Шишио Атсуши, ставший к последнему году обучения четвертым в рейтинге.

Блондин, ходивший в первые годы с дурацким пушком на лице, теперь гладко выбрит, а прежде улыбчивая личность стала куда более серьезным молодым шинигами. Он любит поесть и выпить и, несмотря на высокое положение в Классе, остается самым незаметным, спокойным и тихим студентом. Помимо коротышки ниндзя Мивы Мидори.

Я, Касуми, Нагасита и Шишио.

Вот и вся четверка Нулевиков, следящая за экзаменом.

Немного. Но нас всего четырнадцать в Классе осталось.

Ребята уставились вниз, глядя, как разбредаются первачки.

- Похожи на потерянных котят без мамы, - иронично сравнил Нагасита с боевитой ухмылкой. – Может, давай я всех Пустых прикончу и напишем там чего-нибудь в отчете? Не хочу тратить время в Мире Живых.

Ему вторит приятным смешком блондин, Шишио.

- Да, воздух тут невкусный. Так мало рейши.

- Относитесь серьезно, - отчитывает их Касуми.

- Да брось, Ода, - ноет Нагасита. – Наблюдать за боями перваков – скука смертная.

Пока они обменивались фразочками и нытьем, я на полную использую способности сенсора.

Для любого командира на поле боя эта способность, если развита, огромное подспорье. Я ощущаю весь город, как серую область в собственном уме, макет, нарисованный разумом.

И в этой серости резко выделяется все, испускающее реацу. Тридцать четыре первака – едва зажженные огоньки свечей, тлеющие на фоне серых зданий. Наша четверка, мерно горящая кострами.

Шесть Пустых, рыщущих на границе между мирами, в складках пространства. Да, я научился ощущать их по особой методике из Библиотеки. Я не собирался снова попадаться на это, после боев на первом курсе. Скрываться вне мира – это чит и боль в заднице для любого охотника на Пустого. Ощущать ее снова не было желания.

И седьмой Пустой, что бродит на юге города уже в реальности, гоняясь за духом. Слишком силен, чтобы исчезнуть в складке пространства.

Дух бежит в нашу сторону, к церкви. И тянет за собой Пустого, что наслаждается погоней. Он мог бы сцапать добычу в любой момент, судя по его силе, но не делает этого. Появятся перед нами примерно через минуту или две.

Перед церковью большая площадь, откуда и разошлись перваки. Повезло, что никто не пошел навстречу сильному Пустому.

Я повернулся к своему отряду. Хотевший что-то вставить в перепалку Шишио закрыл рот. Парни потеряли расхлябанность в позах и видимо напряглись под моим взглядом.

- Разделимся. Нагасита, ты на Запад. Шишио – Восток. Приглядывайте, не лезьте сами.

Нагасита только кивнул и исчез в сюнпо, появившись на соседней крыше, потом пробежал до другого конца и снова в сюнпо перепрыгнул на следующий дом. Довольно быстро удаляется.

Шишио остался, чтобы неловко задать вопрос:

- Нам приказано не помогать. Нам правда не лезть? Все же, смотреть, как кого-то ест Пустой…

- Можешь спасти, если хочешь, - безразлично отвечаю я, отворачиваясь. – Все они знали, на что идут. Если умерли так жалко и рано, значит, выбрали для жизни не ту профессию.

- Но…

- В следующий раз тебя не будет рядом. Что тогда? Или будешь вечной няней? Они не дети, а ты не папочка, – с ноткой раздражения. – Не оскорбляй их честь, как воинов. Хватит болтать. Выполняй приказ.

В ответ секундная тишина. Потом звук сюнпо. Шишио побежал на Восток, догоняя группу студентов по крышам.

Ко мне слева подошла и встала вровень Касуми.

- Эти добросердечные «герои» всегда находят способ тебя раздражать, да, Судзин? – поддевает подруга. – Куда меня отправишь?

Скорее, они всегда находят новый способ глупо умереть, не внося в итоге должный вклад в будущем. Этого я не произнес, выдохнув и успокоив раздражение.

На четвертом курсе я видел, как пара идиотов выпрыгнули прикрыть собой от удара Пустого девушку-студентку. Они умерли. Она сама убила Пустого, не особо напрягаясь. Просто уворачивалась в последние моменты, как привыкла, но те дебилы думали, что ей крышка и так «помогли». Сами убились и ее чуть не зацепило.

Это была настолько тупая, жалкая смерть, что я поминал ее на «Чаепитии», всем, кто слушал мой слегка подвыпивший крик души.

Та девушка, кстати, была весьма оскоблена таким недоверием в свои силы. Даже на похоронах не появилась. Это была Касуми.

Мы так пропитались бытием студентов-шинигами и черным юмором, что без проблем шутили, вспоминая подобные случаи. Пока хватало чувства такта, чтобы делать это наедине.

- Сюда бежит дух и за ним Пустой, - словно о погоде, спокойно говорю я. – Он слишком силен для наших первачков. Убей его.

Касуми потеряла улыбку, прикрыла глаза, а когда открыла, смотрит точно в сторону приближающегося врага. Рука легла на рукоять зампакто… Изменившегося от безликой формы Асаучи.

Тонкие пальцы девушки уместно смотрятся на светло красном переплете рукояти. Гарда меча сплошная и круглая, как сплюснутая чаша, ножны чуть уже, чем у обычной катаны.

Касуми достала меч из ножен.

В этот момент на площадь выбегает дух с цепью из груди, с ужасом в глазах и открытым для дыхания ртом. К церкви на всех парах несется мужик в допотопной крестьянской одежде.

Из тени домов появляется Пустой. Он невысок, только вдвое выше духа. Маска напоминает змею, из-за двух выступов на верхней челюсти, напоминающей змеиные клыки. Но тело у него подобное зверю, а передвигается чудовище на четырех конечностях.

Мерзкая духовная сила минуса заменяет прохладу ночи холодом гнили из глубин ямы для трупов. Я морщусь от ощущения, но молчу.

Касуми не сводит взгляда с врага, между светлых бровей появляется складка. Перехватив рукоять, она выставляет зампакто вперед. Лезвие озаряется духовной силой, ветер треплет ее волосы, вплетенные в косу за спиной.

Черепица трескается под ногами девушки, я плавно шагнул назад.

Все же решила не рисковать, да? Одобряю.

Касуми Ода, вторая по рейтингу выпускница Нулевого Класса. Месяц назад открыла Шикай, став вторым студентом в Классе, помимо меня, добившимся высвобождения меча до выпуска из Академии.

Касуми плавно скандирует миру фразу высвобождения:

- Пробивай корабли и стены, круши врата Ада… Энраму! (Пламенный таран)

Меч стал алым светом, что перетек в иную форму. Спустя секунду на руке Касуми уже тяжело висит стальная перчатка с защитным щитком для предплечья. Защитная часть украшена гравировкой и напоминает лик того, кого часто поминает в ругательствах Касуми – Красного Они. Забавное совпадение.

Но главное – поверх запястья выступает острый маленький таран. И лучше бы не знать, с какой мощью он может выдвигаться и лупить.

Настоящий пробойник на духовной силе.

Принцип тоже прост. Энраму собирает весь кинетический импульс тела Касуми в момент удара, концентрирует его в одной точке – острие тарана, а потом выплескивает. Касуми может добавить мощи к удару, вплеснув еще и реацу. Тогда удар становится не только кинетическим, но и огненным.

Похоже на один из принципов Банкая будущего Кенсея. А лупит он будь здоров. Но там все на мощи удара сосредоточено, а тут – на чистом пробитии. Вся концепция заключается в таране, пробитии препятствия. И немного - огне.

Касуми пробивает своим Шикаем практически любой мой барьер Кидо с одного удара. А я могу до тридцатых чисел в Бакудо. С тех пор, как я это увидел, ни разу не попробовал лоб в лоб остановить удар Шикая Касуми, всегда уворачивался.

Хотя она каждый раз пытается проверить мой зонт на прочность… Фигу ей. Я под это Цукигами не подставлю.

Касуми сжала кулак, снаряжение на руке звякнуло металлом. А потом девушка прыгнула в сюнпо, исчезнув и появившись в воздухе на площади. Прямо над головой бегущего за духом Пустого.

Тот так увлечен погоней, что даже не ощутил высвобождение Шикая. Повезло, тупой.

- Энраму, - заносит кулак для удара падающая девушка, резко выдыхает: - Хакай! (Разрушение)

Конец тарана на руке раскраснелся от жара, а потом Касуми ударила в маску Пустого. Грохот разносится по всей площади! Пыль от удара поднимается такая, что скрывает всего монстра.

Когда все опадает, Касуми уже вкладывает катану в ножны, а перед ней исчезает… То, что осталось. Две ноги и ровный полукруг нижнего торса, еще две лапы валяются возле дыры в земле, все остальное исчезло.

Бедняга дух, что бежал от смерти и вообще не ожидал такого фееричного спасения, сидит на жопе с открытым ртом и глазами, в которых ни одной мысли. Шок.

В этот момент меня отвлекает кое-что на Юге города. Чувствую, как хмурятся брови, когда я пытаюсь понять новые ощущения.

Пустой там не плавно исчез, стертый из мира убийством, к которому я привык. Его существо словно кричало в агонии, исчезая и распадаясь так, как я никогда не ощущал.

Огонек студента первака рядом сильно колеблется, это означает замешательство, даже страх. И вблизи от него появилась еще одна, незнакомая реацу. Не Пустой. Не плюс. Не шинигами.

Словно звук, звон струны на холоде. Или тетивы…

- Касуми, - громко зову я девушку. – Проведи Духовное Погребение сама. Я нашел кое-что интересное на Юге. Пойду, посмотрю.

Крыша за крышей, сюнпо за сюнпо, я преодолеваю улицы за секунды. Чтобы успеть спасти первокурсницу, мелкую блондинку с нелепыми короткими косичками.

Она стоит со сломанным мечом в руке и скалится с длинным клыком в псевдо-грозной ухмылке. Я замечаю быстро летящий синий сгусток рейши в виде стрелы, что вот-вот пронзит ее башку. Выставляю палец.

- Щё, - небрежный голос рождает первое Хакудо.

Сгусток толчка врезается в стрелу из рейши и легко сбивает ее с курса. Стрела с неприятным звуком врезается в стену каменного дома. Дырка, дымок вьется из нее вверх.

Две пары глаз, обе не ожидающих моего появления. Одна смотрит с облегчением. Вторая с гневом.

Владелец гневных карих глаз – высокий мужчина в белых одеждах, с накидкой на плечах. В его руках светится лук из рейши, разгоняя ночную темноту улицы.

- Еще один шинигами, - молвит он раздраженно.

Сразу не нападает, сверлит меня взглядом. Пытается ощутить мой уровень силы? Язык французкий, но я прекрасно его понимаю из-за собственной духовной природы. У мертвых нет языкового барьера.

Я делаю вид, что этот мужик – воздух. Поворачиваю голову к светловолосой коротышке.

- А ты удачливая, да? На первом же годовом экзамене напороться на Квинси.

- Окикиба-сан, - с нескрываемым облегчением слетает с ее губ моя фамилия.

- Уходи, - дернул головой назад. – Тут тебе не место.

- Но я могу еще сражаться! – вспыхнула вдруг гневом малявка, оскалившись.

- Споришь с лидером на задании? – поднялась бровь. – Хочешь минус в экзамен?

- Нет, - сдулась она. – Я просто хотела посмотреть, как вы его убиваете.

Квинси возмущенно хмыкнул, убийственным взглядом отметив ее уверенные слова.

- Иди к церкви. Сейчас.

- Да поняла я.

Девушка-коротышка повернулась и побежала через проулок, но умудрилась передать возмущение спиной и походкой бега.

Да, Хиори была занозой в заднице еще в Академии… Конечно, я ее узнал.

Но после того, как я любезно раскланивался (считай, что руку пожимал) с Айзеном, гребанным, Соске, благодаря учителю Кидо, который нас познакомил, я уже не так резко отношусь к персонажам истории Блича. Перегорел.

Тот чувак в позе умирающей медузки с похмелья и книгой на лице, оказался Айзеном. Когда я это понял – шаблон не трещал, он рвался поперек шва.

- Какая самоуверенность, - выдавил зло квинси. – Думаешь, сможешь одолеть меня один, шинигами?!

- Почему нет, смертный?

Я знаю, как бы меня это взбесило, будь я на его месте. Банальная психология не подвела, он зажегся гневом, как сухой фитиль от факела.

- Смертный?! – взвился шатен так, будто я пинка его любимой собаке дал. – Гордостью Квинси, я…

Я заржал.

Грубо, невоспитанно, совершенно не подобает ситуации, смеялся! Ничего не могу поделать, это было слишком внезапно.

Гордость Квинси!

Яхве Бах – паразит на теле человечества. Все квинси после смерти отдают ему свою силу, память и таланты. Все квинси – пища для своего прародителя. Они - еда.

И тут вдруг еда паразита встает и говорит, что у нее, оказывается, есть Гордость! С большой буквы.

Это самое жалкое и смешное дерьмо, что я слышал за год. Сосиска на тарелке могла сказать тоже самое.

Стрела в голову прерывает мой смех. Задев лишь пару волосков, из-за уклонения головы, стрела улетает в проулок и портит стену там.

Вторая стрела ломается о барьер Кидо, загудевший силой перед моим лицом. Синий овал третьего Бакудо надежно защитил меня и устоял после удара стрелы из рейши. Я и раньше мог без слов его создать, но теперь это происходит за полсекунды и барьер немного крепче. Уж против одной стрелы устоит.

Квинси не стал глупо стрелять еще раз. Он напряжено всматривается в барьер. Не видел ничего подобного?

Я взялся за рукоять зампакто.

- Знаешь, вы, ребята, стали в последнее время доставлять проблемы. Настолько, что даже у меня есть инструкция на счет встречи с Квинси.

Плавно, с хищным, холодным шелестом стали, мой зампакто скользит из ножен. Довольно мирным тоном для угрозы, я произношу:

- При враждебности встречи – убить. Ты ведь не очень дружелюбный парень, верно?

Духовное давление плавным нарастанием обрушивается на его плечи. Мужик на глазах бледнеет, быстро поднимает лук и пружинит ноги для прыжка назад. Бежать хочешь?

Сюнпо. Я за спиной врага. Укол клинка. Острие легко проникает через ребра на спине, пронзая сердце.

Он падает. Лук из рейши распадается в его руках, озаряя переулок последним неповиновением света синевы от умирающего гордеца.

А понтов то было… Слабак.

Я ощутил сильный всплеск непонятной реацу прямо под ним, нахмурился и пнул квинси, перевернув на спину. Тот сдавленно простонал, выплевывая кровь. Но, несмотря на это, квинси улыбается мне с кровью на зубах.

- Гордостью Квинси… - прошептал он последний выдох, глаза остекленели.

Там, где он лежал, распадается на рейши белая таблетка. Приманка для Пустых.

- Черт. Я облажался, - грустно признаю в тишине улицы.

Тупить и сожалеть некогда. Я поднимаю руки и рисую в воздухе квадрат.

- Кайдо №6: Менасу! (Угроза)

Противоположение пятому, Спокойствию, что успокаивает взвинченное боем тело и дух пациента, шестое Кайдо заставляет ощущать страх и ощущение тревоги, от которого хочется бежать.

Старое доброе заклинание, заставляющее смертных бежать от эпицентра боя шинигами. Не ожидал, что придется использовать его так скоро.

Честно говоря, я подозреваю, что Унохана Рецу, она же Ячиру, научилась вызывать пятое и шестое Кайдо одной лишь улыбкой. А потом кошмарит или успокаивает окружающих таким образом. Старый тролль она, а не Кемпачи.

Или просто тренируется так. Ведь запугать Капитана каким-то шестым номером заклинания очень не просто. Безмолвно, улыбочкой. Но пока не увижу лично, не узнаю.

Люди в домах поблизости просыпаются, в панике покидают дома. Кто-то бормочет о грабителях в доме, кто-то, что учуял запах дыма. Не важно, какую причину дал им мозг, важно, что они убираются отсюда все и сразу, спотыкаясь в темноте.

В воздухе над городом звучит голодный вой. Я прикрыл глаза, ощущая новые мерзкие реацу, появляющиеся прямо рядом с моим местоположением.

Два…Шесть, семь, девять… Девятнадцать.

Повезло, что тех, что были в городе уже успели убить. И что это не мутантская приманка, как в аниме, собиравшая сотни Пустых.

Сюнпо и я на крыше дома. На соседние здания забираются чудовища с белыми масками. Желтые глаза с безумным голодом впиваются в меня взглядами. Слабые и сильные, большие и поменьше, с хвостами и лапами.

И все они смотрят только на меня, запятнавшегося реацу Приманки.

ВОООУУУ!

- Ну и дерьмо, - вздохнул я, противопоставляя волю давлению Пустых на свою душу.

Страх через вой пытается заразить разум. Первые враги уже подходят на расстояние одного рывка мощными лапами. Слюна голода каплями летит с челюстей, шипя на крышах. Жаль, что слишком крепкие, чтоб с этими тварями провалиться, я бы хоть настроение поднял.

Я мог бы бежать.

Оставить город на съедение Пустым, раздраконенных Приманкой. Оставить перваков и своих одноклассников. Или даже смочь сбежать с ними, если получится?

Я не могу сказать, что эти мысли не жгли мой разум трусливой нотой. Но вместо того, чтобы поддаться страху и превосходящему противнику…

Зампакто в ножнах поднят.

Реацу воет ветром вокруг меня, вздымается волнами, бурлит, как разгневанное небо.

- Демоны дрожат, Боги трепещут... Раскройся, Цукигами но Каса. (Зонт Бога Луны)

Белый зонт лег рукояткой на левое плечо. Клинок обоюдоострой шпаги поднят в правой.

Я смотрю во множество пар злобных глаз чудовищ, светящихся в темноте. Я не дрогнул. Не отвел взгляд.

Потому что не монстры должны пугать Богов Смерти.

А Шинигами должен внушать в их души первородный страх.

ВОООУУУ!

- Бойтесь меня сами, чудовища, - гордо бросаю им слова неповиновения.

Меч поднят. Через секунду само небо закрыто тенями монструозных тел.