Рожденный в Сейретей (1-92 главы)

Глава восемьдесят шестая. Лучший друг лучше обычных двух

Тихо трещит костер, на вытянутом пальце невесомо двигает крыльями черно-зеленая бабочка.

Информация от Айзена впитывается сознанием, в моей голове появляются переданные знания.

О Квинси, их телах, расположении органов, особенностях, составе крови… Айзен щедро делился со мной результатами опытов Маюри. Сумасшедший ученый кропотливо записывал отличия Квинси от обычных людей.

Более широкие кровеносные сосуды, иное расположение сеток капилляров. Мышцы плотнее, а динамическое зрение вдвое быстрее, чем у обычных людей. Мелочи, но их десятки. В совокупности Квинси выглядят более улучшенным видом, по сравнению с людьми и даже шинигами в базовой форме.

Но суть всего – отдельный орган, прямо под сердцем и подключенный к нему метафизическими способами, в которых Маюри еще не разобрался. Орган, названный им Сердцем Квинси, отвечает за манипулирование, ощущение и накопление Рейши.

Вот только Маюри сделал смелый вывод, что он искусственный. Это Сердце обладает скрытой способностью расширяться далеко за пределы базовой формы, словно только и ждет, чтобы его наполнили… Извне.

А еще Куроцучи нашел отличия у каждого Квинси. Чем объект слабее, тем меньше и слабее Сердце, настолько слабее, что выглядит готовым «оторваться».

Я удивленно вскинул брови. Догадки Маюри немного не в том направлении, но он нашел суть. Это должен быть тот самый способ контроля Яхве над своими «потомками». По мне это не орган, это паразит, живущий в каждом Квинси. Частичка Яхве, которую он возвращает к себе.

Аусвелен. Способность Яхве забирать или распределять свою силу между всеми Квинси. Я должен был догадаться, что это не просто чудесная штука, а имеющий под собой физическое основание метод.

Хм, чем слабее Квинси (гемишт), тем легче «оторвать» Сердце… Разве это не напоминает будущий забор Яхве своей силы назад у всех Земных Квинси и смерть всех нечистокровных?

Похоже, только те, у кого крепкая связь с Сердцем, могут пережить Аусвелен и оставить паразита, хоть и ослабленного, в своем теле дальше. Так будет с теми Штернриттерами в Тысячелетней Войне. Ослабнут, но не умрут. Зато солдаты (полукровки) все подохли подчистую.

Мои догадки вроде как сходятся.

Что, если найти способ вырезать Сердца у Квинси перед смертью и лишать Яхве корма таким способом? Сработает ли это?..

Жаль, что слишком поздно. Истребление уже на финальных этапах, черт возьми!

Настроение упало. Я впитывал информацию от Айзена уже без интереса, сидя с нахмуренными бровями и глядя в костер, чьи угли покрыты белым пеплом.

И так бы и продолжалось, если бы голос Айзена не изменился в тоне. Обычная вежливая фамильярность стала неуловимо напряженной, а ирония немного вынужденной.

«На Исследовательский Центр напала армия Квинси, их было так много, что охрана из Пятого Отряда не справлялась. Мне пришлось несколько раз выступить лично. В своей любимой библиотеке я так не напрягался.

Когда Квинси убили «образцы» и разнесли лабораторию, Куроцучи Маюри сошел с ума и выпустил на всех паразитическое оружие. К сожалению, недоработанное, а потому поразившее всех в Центре, Квинси, охрану, персонал… Включая меня.

Хотя я способен справиться с этой проблемой, если честно, то мне не помешала бы помощь друга, у которого есть интересная способность Зампакто.

Если мои догадки верны, ты как раз должен завершить свое задание или находиться в процессе отдыха?

Пятый Отряд окружил Центр барьером и никого не пускает, решая, что с нами делать… А Маюри арестован, но не желает выдавать свои секреты или лекарство от паразитов.

Поторопись. Твой добрый друг, Айзен Соскэ.

P. S. Если что-то пойдет не так, моя последняя воля и исследования спрятаны в Библиотеке Кидо, под землей рядом с полкой 4с6»

Когда слова утихли, а Бабочка рассыпалась на рейши, исчезнув, я встряхнулся. Переварил новости.

Вот же ты попал в переплет, Соскэ…

По правилам в таких опасных случаях все просто сжигают дотла. Маюри не первый и не последний косячивший экспериментатор, с которым приходится иметь дело Готей 13.

Упрощенная суть – относитесь ко всему, как к чуме. Карантин и выжигайте полностью. Так что пока везет, что из Пятого Отряда кто-то добрый или с мозгами, пытается решить проблему, а не сразу рубить на корню.

Но если Маюри будет упрямиться и ничего не скажет…

Реальная жизнь диктует свои правила, умереть может кто угодно. Даже сам Айзен, мистер будущий Бог, Соскэ. У меня нет полной уверенности, что это не так.

Ну, или он сможет попытаться подавить все и вся силой, вырваться из блокады и выбить нужные ответы у психа Маюри сам. Но даже тогда проблем будет столько, что черпай ложкой. И это не Айзен за сто лет до канона, он не всесильный. Толпою гасят даже льва, а Соскэ еще и поражен неизвестным паразитом Маюри. Как тут предсказать исход?

Была ли такая ситуация в истории Блича? Я без понятия. Как справился Айзен сам? Я тоже без понятия. Возможно, спас гипноз Кьёка Суйгецу…

Что мне делать?

Я усмехнулся. Зачем я вообще задаю себе такие глупые вопросы? У меня в этом мире только один настоящий друг. До сих пор в шоке, что это оказался Айзен из всех людей, но уж какой есть.

Между друзьями существует одно правило, не нуждающееся в оглашении. Друзья выручают друг друга, какое бы дерьмо не случилось. Если нет – вы не настоящие друзья, а просто приятели.

Кажется, пришло мне время доказать, настоящий ли я друг или гуано на палочке.

Я встал, похрустел шеей и сказал клюющему носом заместителю:

- Асано.

- Да? Вы закончили с Бабочкой? Извините, командир, в сон клонит. Я сейчас умоюсь и…

- Угомонись, Асано. У меня появились личные дела. Придется закончить с отдыхом. Утром отправляйтесь в общий лагерь Отряда, увидимся там. А мне надо идти.

- Ясно, будет сделано.

Никаких вопросов, только твердый кивок. Какой хороший все же зам мне попался.

- Нравится твоя понятливость, Асано, - улыбнулся подчиненному. – Пока.

Сюнпо.

***

Пригород Мюнхена, глубокая ночь.

Воздух шелестел в складках моего шикахушо, когда я на огромной скорости прыгал в сюнпо. Разницу со мной прошлым делало то, что я бежал не по земле.

Я использовал радость того, что доступно только сильным шинигами – ступал по воздуху. И могу только сказать, что это потрясающе!

Шаг на платформу из реацу под ногами, напрячь мышцы ног и прыгнуть вперед. Состояние свободного полета и ощущение падения, земля далеко внизу проносится под ногами, ветер ерошит волосы и бьет в лицо… И новый прыжок.

Чувство свободы трудно описать словами, но это так захватывающе, что хочется продолжать и продолжать, час за часом.

Даже немного жаль, что я прибыл в точку назначения.

Пригород Мюнхена полон приземистых особнячков, редко выделяются целые поместья с огороженными территориями.

Одно из крупных поместий как раз занял Центр Исследований под патронажем Кидо Корпуса и Пятого Отряда в роли охраны.

Я не видел поместье до этого, но сейчас с воздуха оно напоминает мне жертву артиллерийского обстрела и сечи одновременно.

От когда-то обширного здания остались обломки кирпичных стен и колонн, что торчат, как сломанные зубы к небу, окруженные копотью прошедшего пожара. На земле ямы и следы крови, целые лужи там, где уже успели убрать трупы, но остались бордовые, не успевшие почернеть следы чьей-то утекшей жизни.

Куда не брось взгляд, всюду следы побоища, крови и обрывков одежд, сломанных мечей, артефактов Квинси, взрывов…

Тут была резня немалых масштабов. Любой человек, взглянувший сюда, почувствовал бы оторопь и пожелал убраться подальше как можно скорее.

Я вижу с неба тусклый оранжевый барьер, что квадратом захватил все правое крыло бывшего поместья. Потолок рухнул, внизу на полу сидят больше тридцати шинигами. Кто-то даже лежит… Затух один огонек реацу, кто-то там погиб.

Барьер мешает, но я ощущаю ауры запертых как сильно колеблющиеся огни, на грани затухания. Только один горит ровно и чисто, не больше и не меньше большинства. Только один знакомый мне шинигами так непроизвольно маскируется под окружающих.

Айзен еще жив и здоров. Кажется, что я даже чувствую его взгляд, хотя не могу различить среди одинаковых масколицых мастеров Кидо. Половина из запертых из Кидо Корпуса, вторая часть – бывшая охрана, как я понимаю, из Пятого.

А вокруг барьера, на почтительном расстоянии в десять метров бдит кольцо окружения из шинигами Пятого Отряда.

Немного отдельно стоит маленький лагерь из семи шатров, окруженный факелами, воткнутыми в землю.

Я спускался без суеты, медленно, давая себя заметить. Ступал по небу короткими шагами, как по лестнице, не давил аурой и не вызывал угрозы, но так я уже ненавязчиво показывал свою силу.

Когда я ступил на землю, почувствовал стопами неровную поверхность из травы и камней, ко мне вышел светловолосый мужчина с длинными, прямыми волосами до плеч.

Он поигрывал ладонью на рукояти меча за поясом, ненавязчиво показывая свою ауру, что немного сильнее моей. Опытный Лейтенантский уровень, прикинул я про себя, внешне приятно улыбаясь и кивая.

- Приветствую.

- Приветик и тебе, неизвестный друг, - негромко, со странным акцентом на буквах "р", ответил мне светловолосый. – Я командир охраны, а это карантинная зона. Из какого ты Отряда?

Стремный акцент я не узнаю, а вот повадки руконгайца я узнаю везде.

- Седьмой, - кратко ответил я и без лишней чуши представился: - Окикиба Судзин, Двенадцатый Офицер.

- А-а, - словно вспоминая, он неприятно улыбнулся так широко, что я увидел весь забор его белоснежных зубов, ровных, как в ряду на парад. – Наш талантливый новичок, помню-помню, это же ты кучу народу в Академии прирезал, да?

- Было за что, - не изменившись в лице, ответил я. – А ты кто?

- Не знаешь меня? – он даже картинно ухватился за сердце правой рукой, продолжая держать левую на мече. – Я сиятельный, лучший из мужчин Пятого Отряда, Третий Офицер, Хира-а-ако Шинджи-сама!

И поклонился… Клоун.

Я бы поверил в это, если бы не резкий, проницательный взгляд блондина, что не сходил с меня и даже не моргал.

- Что ж, рад знакомству, - соответствуя этикету благородных, поклонился я, с иронией продолжив: - Хирако Шинджи-«сама».

Чем просто и ясно указал ему разницу в статусе. Я дворянин и равен ему по силе, а он простолюдин, который «гнет пальцы и ломает комедию» не перед теми людьми. Он это понял, улыбаться перестал, как и ерничать. Холодно спросил:

- Зачем ты здесь, новичок?

- Не называй меня так, мне не нравится, - легким тоном ответил я. – А что насчет причины. Один из ребят вон там…

Показал указательным пальцем за спину Хирако, где отчетливо виден в темноте оранжевый барьер.

- …мой хороший друг, попросил помочь в вашей проблемке.

- Никто не выходил оттуда, - резко закаменев лицом, Хирако впился в меня напряженным взглядом. – И не посылал сообщений. Как ты узнал? Как он тебе сообщил? Имя?

Я молчу. Улыбаюсь. Смотрю на Хирако Шинджи мягким взглядом, как на дурачка.

Про себя я проклинал Айзена, что каким-то образом умудрился обойти карантин и незаметно отослать мне Адскую Бабочку. И не предупредил же, черт очкастый.

Но хрен с ним. Я не обязан отвечать, если не хочу, а давить на меня Хирако нечем.

Что ж, его хватило на пятнадцать секунд. Так и не получив ответ, цыкнув языком, Шинджи дернул головой и бросил:

- Я не могу мешать людям шагать навстречу своей смерти. А ты вроде как силой прорвешься, если надо?

- Ты правильно понимаешь, - вежливый кивок собеседнику. – Не хотелось бы ломать барьер, но если придется… Моя фамилия позволяет мне быть немного выше последствий, так что я зайду туда, хочешь ты этого или нет. Просто нет времени получать особое разрешение.

- Окикиба, говоришь… Ксо.

Хирако еще раз цокнул языком, скорчив неприятную рожу. Мы оба понимали, что я сказал правду. Да и не было такого закона, запрещающего входить в карантин. Раньше как-то самоубийц не находилось, чтобы отдельно это прописывать.

- Пустой с тобой, проходи. Мне плевать, что ты собираешься делать, справишься или нет, если зайдешь за барьер – ты там остаешься. Я не выпущу никого без самой строгой проверки. Понял?

- Все по правилам, конечно, - легко соглашаюсь я. – Я запомню эту услугу.

- Хе-хе, я уж найду, чего с тебя спросить, уж будь уверен, - прямо сказал Хирако.

Что ж, он оказался очень умным и понятливым, повезло. Кто-то другой мог и встать насмерть, просто потому что.

Он вел, я шел за ним, обходя ямы и остатки стен. Хирако оказался очень любопытным парнем, нарушившим свои же слова почти сразу.

- Так как ты, говоришь, помочь хочешь? Очень мне интересненько, знаешь ли.

Мне скрывать нечего, все равно увидит. Пожав плечами, ответил:

- Если мой друг прав, то способность моего Зампакто должна помочь.

- А если нет? – быстро и остро, как нож в живот, спросил Шинджи.

- Тогда мы там вместе и помрем.

Хирако повернул голову, безразличный ответ вызвал удивленный взгляд блондина. Немного молчания под звуки шагов, прежде чем он спокойным тоном произнес:

- Там все заражены смертоносными паразитами, которые проходят по воздуху, как споры, а потом начинают расти в телах, разрывая внутренние органы на части. Мучительная смерть ждет каждого. Чем ты сильнее, тем мучительнее и длиннее будет смерть. Ублюдок Маюри только и твердит, что лекарства нет. Точно хочешь туда войти?

- Я уже дал ответ.

Вижу, как Хирако сильно сжал пальцами рукоять зампакто. Немного нехотя он произнес:

- Что ж, может ты немного и мудак, но у тебя стальные яйца, новичок.

- Я же просил, не зови меня так, улыбка-забор.

Он издал смешок, до конца пути ничего больше не сказав.

Мы подошли к радиусу оцепления, где стоящие лицом к барьеру шинигами молча бдят и наблюдают за каждым движением внутри. Словно заключенные в барьере шинигами не товарищи, а враги.

- Они нас не видят, - бросил мне фразу Шинджи. – Узнаешь дружка своего? Может, он помер уже.

- Хм. Может быть.

Так много трупов внутри… Лица перекошены в посмертных муках и ужасе, расцарапаны своими же ногтями. Тела выглядят так, будто из них выбирался Чужой. Меня, уже немало повидавшего, замутило. Я отвел взгляд от мертвых.

Живым было не лучше. Многие старались не царапать себя, но не могли сдержаться. Все стараются подавить паразитов своей реацу, но сила конечна и тогда… Вижу, как под открытой взорам кожей что-то начинает ползать, бугриться, что за мерзость?!

Маюри, долбанное ты чудовище!

- Не передумал еще, Окикиба? – без всякого кривляния спросил Хирако.

Он смотрел на больных твердо, не отворачивая взгляда от чужих мук.

- Нет, - сказал я, чувствуя, как пересохло от нервов во рту и воздух царапает сухую глотку. - Я войду.

- Тогда пойдем дальше, открою тебе проход в чистом месте.

Я шел позади Хирако и чуть слева, а потому видел, как он мельком поглядывает на одного из сидящих и медитирующих членов Кидо Отряда в барьере… На Айзена, который не обращал внимания ни на что вокруг.

В голове у меня сами собой пронеслись сцены из аниме, Хирако и Айзена.

« - Когда вы меня заметили, Капитан?

- Когда ты у мамки в пузе появился…»

Значит, вот на самом деле тот момент, когда сила Айзена была замечена Хирако Шинджи? Когда он вынужден был отбиваться в атаке на Центр. А сам Соскэ не сном, ни духом. Забавно…

Мы прошли туда, где никого не было. Хирако сложил пальцы крестом и взмахнул рукой. Открылся проход.

- Проходи живей!

Одно краткое сюнпо и я с другой стороны.

- Удачи, парень… - шепот в спину.

Барьер закрылся и я увидел черноту его стен изнутри. Все здесь словно заключены в черную коробку, давящую на разум, но пропускающую немного света факелов снаружи. Если бы здесь царила полная тьма... Так недолго и чокнуться.

Запах крови и трупной гнили впился в ноздри. А вместе с ним и что-то сразу же начало царапать мою кожу, вызывая зуд. Я покрыл реацу все тело и зуд прошел. Но я понял, что уже поздно. Я заражен.

Внутри с обреченными, такая же жертва, как и вон тот труп, валяющийся в углу. Кровь давно засохла на форме шинигами, а сам он скорчился перед смертью так сильно, словно хотел перекручиванием сломать себя в позвоночнике. Хватает видов и похуже. Гребанный Ад.

Я прошел к еще живым шинигами. Почти три десятка еще живых, терпящих муки людей. Они посмотрели на меня глазами, в которых нет надежды… Просто воля, отказывающаяся погибать без борьбы.

И среди них лишь один взгляд карих глаз, в которых царит спокойствие. Айзен… Его аура лишь на мгновение дрогнула, выдав колоссальное облегчение, которое он испытал, увидев меня. А потом он закрыл глаза снова, будто не узнал меня.

Ага, знает, гад, что его снаружи пасут, как нарушившего карантин своей Бабочкой. Эти бы мозги, да на доброе дело.

- Привет, парни… И девушки, - заметил я нескольких женщин. – Думаю, всем сейчас все равно, как меня зовут или из какого я Отряда. Главное, что я тут делаю?

- Пришел палач, - так мрачно, как сама смерть, сказал мне старый шинигами с морщинами в уголках зеленых глаз. – Облегчить участь. И сам погибнуть ты решил.

По его шее, изнутри кожи что-то пробежало и скрылось, но он лишь щекой дернул, не издав и звука боли. Дрожащей от боли рукой старый шинигами поправил прическу седеющих волос, а потом сел так, чтобы открыть шею.

- Давай, парень. Я первый. И спасибо за твою жертву.

- О, я обязательно исполню твое желание, - уважительным тоном признаю я волю этого шинигами. – Если не смогу развеять все эту гадость, сделанную Маюри.

Всплеск надежды, когда мои слова были услышаны, поняты и переварены, выразились в их глазах с такой интенсивностью, что мне стало неловко.

- Я тоже начинаю их ощущать, - морщась, я прислушиваюсь к своему телу, к своей реацу. – Чужеродность в моем теле, эта холодная мерзость знакома. Это…

- Сила Пустых, - сказал знакомый голос, Айзен открыл глаза. – Маюри хотел сделать оружие против Квинси. Лучший яд для Квинси – реацу Пустых.

Старый шинигами хмыкнул и подтвердил:

- Корчились они весело и сдохли быстро. Вот только нас тоже зацепило. Маюри презрительно назвал это провалом, а нас тут же списал как погибшие образцы. Что за урод… Надеюсь, его казнят!

- Понятно, - кивнул я, доставая меч в ножнах из-за пояса. – Тогда должно сработать… Если будет больно, тут уж извините. Демоны дрожат, Боги трепещут. Раскройся, Цукигами но Каса.

Зонт и шпага с удобством лежат в руках. Я успокоил бушующую ауру реацу за секунду, взяв под контроль возросшую силу. Мощь и поддержка Цукигами успокоили мои встревоженные нервы, вернув полную уверенность в своих силах. Я справлюсь. Обязан справиться и потому сделаю это.

Я вдохнул мерзкий воздух с запахом разложения, готовясь исполнить Седьмую способность Цукигами.

Некоторые способности зампакто требуют особых условий. Самое замороченное подтверждение этому – Зампакто Кьёраку, игривый и капризный донельзя.

Мой Цукигами требует не так много. Седьмая способность очищает Зло. Понятие Зла для шинигами? Первый выбор – это Пустые. Все негативные способности, в основе которых лежит Зло/реацу Пустых, если уточнять, могут быть очищены Цукигами.

Главное условие – моя сила должна превосходить силу врага. Все в основе подчиняется правилу уровня реацу и даже очищение не исключение.

Свет Луны – признанная миром сила очищения, подобная серебру. Именно эту силу представляет Седьмая способность.

И как Ичиго нужно выкрикивать название Гецуги, чтобы сделать ее сильнее, как Кидо требует Слова, так же мне не избавиться от ритуальных фраз и действий. Благо, это коротко и не ломает мне мозги, как Кидо.

Подняв меч, я позволил себе увидеть отражение своих глаз в чистоте клинка. Потом перевернул острием в землю и воткнул. С лязгом стали и камня, высекая искры, меч вонзается в пол. Эхо звона стали оставило после себя торжественную тишину.

Серебро реацу обволакивает меня, как мантия силы, светится зонт и меч. Громко и четко я провозглашаю:

- Я есть Ана̀фема всякого Зла, – слова произнесены, я ощущаю, как пустая реацу дрожит внутри меня, отпрянула прочь, словно в страхе. - Гекко Джьёка! (Очищение лунным Светом)

Серебро моей реацу вспыхивает и льется волной, преобразившись в чистейший лунный свет. Он не слепит, наоборот, мягкий настолько, что притягивает взгляды. Чистый, как родник, мягкий, как объятья матери, серебряный свет озаряет все под барьером.

Спустя три секунды все затихло. Я достал меч из пола и вернул Шикай в базовую форму. Шинигами, еще минуту назад не верящие в жизнь завтра, сейчас удивленно ощупывают свои тела.

- Я не ощущаю боли, - старый шинигами, готовый первым принять смерть, не замечает, как слезы облегчения текут по лицу. – Все получилось? Я буду жить?

Айзен встал первым, быстро ответив ему:

- Да, все в норме. Даже воздух чист от порчи. Пойдем на выход, я хочу провести остаток ночи в нормальной постели.

Хотя он выглядел черствым, неприступно для всех, я знал его лучше. И я не ошибся.

Спустя целый час проверок, когда всех выпустили, а мне даже выдали отдельную палатку, в приоткрытую щель пролетела черно-зеленая бабочка.

В Кидо заключалось всего пара слов:

«Спасибо, друг»

Но больше и не надо было. Оба мы записывали молча за спиной благодарности, готовые отплатить в будущем. Я не забыл, как Айзен спас мою шкуру от бушующего Онигумо, он будет помнить сегодняшний день.

Между двумя мужчинами никогда не нужно много слов в таких делах.

Признаю, что это приятно. Практически бескорыстно помочь другу. Когда еще выдастся случай помочь, а то и жизнь спасти «всемогущему» Айзену?

Думаю, никто и никогда во всех долбанных мирах, параллельных и параллелепипедных, не сможет похвастаться чем-то подобным.

У меня действительно уникальный друг… И это здорово.

Еще лучше то, что я наконец-то могу выспаться. Впервые за месяцы войны я засыпал не обнимая зампакто... Цукигами просто лежал рядом. Ровное дыхание убаюкивало, обещая ночь без кошмаров. В душе царил мир.