Рожденный в Сейретей (1-92 главы)

Глава семьдесят девятая. Ломая шестерни Судьбы.

После Патруля нашу группу отправили на двухдневный отдых. Я никого напрягать тоже не стал, подтвердив слова Капитана.

Как следует отоспавшись на нормальной кровати, я начал день с прекрасным настроением. Все утро я провел в лесу на территории Отряда, читая в беседке, в тени и шелесте листвы, отдыхал душой.

У нас там живут маленькие голубые птички, похожие на знакомых мне синиц другой расцветки. Очень озорные и легко принимающие зерно с рук. Несколько раз видел, как суровые и брутальные мужики с умиленными улыбками кормят птиц с ладоней. Умеют тут люди наслаждаться маленькими радостями.

Бараки Седьмого Отряда, полдень. Столовая.

Большой зал с тремя десятками низких круглых столиков, за которыми шинигами сидят в компаниях или по одиночке. Шум разговоров, стук палочек для еды, звон посуды, смех… Столовая в это время полна жизни.

Отдельное место, немного приподнятое – для Офицеров. Здесь один большой стол, посередине которого троноподобный низкий стул, место Капитана. Сугимото видели на нем очень давно, старик предпочитает, чтобы ему приносили еду в кабинет.

Я сижу пока в одиночестве, спокойно жуя свою порцию риса, овощей и тонко нарезанной грудинки, макая ту в соусы. Чайник чая из простого белого фарфора, рядом кружка с парящим напитком. Простая еда, но из свежих продуктов, а потому вкусная.

Не жалуюсь. Если захочу изысков, пойду в ресторан. А тут я просто набить живот. Послушать слухи. Всегда полезно лично слушать, о чем говорят.

Рядовым стесняться тут некого, все свои, а потому болтают не принижая голосов. Один рядовой, активно двигая руками, пытается убедить пару товарищей.

- Мой брат слышал от друга, который с той еще гуляет, с такими… Ну ты понял. Восьмой Отряд в Мире Живых столкнулся с какими-то стремными ребятами, - он чуть понизил голос. – С вампирами, представляете? Только духовную силу из смертных пьют.

- Вампиры разве не кровь должны сосать? – недоумевает его товарищ за столом. – И вообще, разве это не просто сказки?

Ему вторит другой:

- Если бы они существовали, Готей 13 давно бы убил такую опасную расу. Кто тебя такими байками все кормит, Тага?

- Да не вру я! Что слышал, то говорю…

От этого я немного напрягся. Под описание духовных вампиров попадают только одни создания. Зависимые, Баунто. Я точно знаю, что никаких бредовых захоронок с духовными бомбами под Сейретеем не зарыто. Проверял.

Были ли опыты?.. Ран Тао, ученая, создавшая эту расу, в записях судебных дел существует, вот это меня смущало. Правда, ее осудили за использование Запретного Кидо, а не создание Зависимых. Она отделалась не просто запечатыванием реацу, ее казнили. Это было просто отмазкой?

Подумав минутку, я пожал плечами и продолжил есть. На самом деле, зная реальную мощь Готей 13, я не парился о Зависимых. Даже если они проникнут в Общество Душ, без бомб под городом какую реальную угрозу они могут представлять?

Любой Капитан разнесет всю их жалкую шайку, если будет серьезен. Если это будет в Мире Живых, без буста рейши для Зависимых, то хватит и пары Лейтенантов.

Всего лишь одна из многих меньших постоянных угроз, с которыми справляется Готей 13.

Я слушал другую компанию, но там трепались об уже старых новостях, перемалывая по кругу. Об Аикаве Лаве.

Темнокожий мужик таки освоил Шикай. Правда, не сам, под руководством Лейтенанта Танабэ. Уже больше недели, как эта небольшая новость взволновала рядовых.

Теперь каждый с тоской поглядывает на Офицеров, особенно на Лейтенанта, в надежде так же урвать свой шанс и ухватить удачу за хвост. Как будто это так просто… Он же не выдал ему волшебную таблетку.

Вот только слухи начали превращаться во что-то более волнующее. Я навострил уши.

- …точно говорю, он готовит себе преемника на посту Лейтенанта.

- Чушь не говори, - стукнул ладонью по столу рядовой. – Танабэ еще ого-го, на кой черт ему преемник?

- Это вообще решает Капитан, - сухо отбрил домыслы рядовой с другого стола.

- Тогда почему он все еще продолжает тренировать Аикаву? А?

- Да кто его знает… Понравился потенциал?

- Ага, он после Академии ни черта толком не добился. Хотя Нулевой закончил. Посмотри хоть на Окикибу?

Рядовые невольно глянули в мою сторону. Я попивал чай из чашки, делая вид, что не замечаю этого.

В этот момент с подносом из дерева в руках ко мне подсел другой Офицер. Темные тени под нижними веками, собранный вид, но мертвый взгляд. Шестой Офицер, Гото Такэо, кратко кивнул мне.

Я глянул на его поднос и невольно задержал взгляд. Стейк из рыбы, рыба в кляре, маринованная рыба, сашими из рыбы, рыбное рагу с овощами. Стакан воды.

…

- Привет, Гото.

Он открыл рот, и я впервые услышал голос самого мрачного шинигами Отряда. Хрипловатый, тихий, как шелест ржавого ножа из ножен.

- Не тренируйся сегодня.

Нас не назвать друзьями. Я всего несколько раз тренировался рядом. Но вот, он почему-то решил предупредить меня таким кратким и непонятным образом.

Что ж, тогда очень хорошо, что я уже знал, откуда могут придти проблемы на мою голову.

- Спасибо, сохраняю силы. Надо же, - притворно удивляясь, поднял брови. – Гото решил потратить на меня добрую треть месячного запаса слов?

Уголки губ мрачного шинигами дернулись, но так и не сложились в улыбку.

- Хм.

Он хмыкнул. Вот и весь ответ.

Но его аура реацу выдала его настроение. Для меня он словно полноценно ответил, так что я не преминул отозваться:

- Да-да, знаю, нет у тебя никакого запаса, ты просто не любишь болтать лишнего.

- Хм.

Это был удивленный «Хм».

- Что? Я сенсор, - пожал плечами, прихлебнув глоток чая. – Хотя это не назвать Эмпатией и я еще далек от тех старых чудаков из Кидо Корпуса, болтающих колебаниями реацу, распознать настрой или что на уме у человека сидя так близко? Легко.

Ну, я приврал. Нелегко. Это требует практики, опыта и расшифровки колебаний реацу. Это ни черта не эмпатия, когда легко ощущать то, что чувствует собеседник.

Если уметь читать собеседника по микровыражениям лица, жестам, движениям глаз, а потом добавить сенсорику реацу, то вот и получается шинигами, которому очень трудно солгать. Или который понимает других по минимуму слов.

Старые шинигами делают это просто за счет многовекового опыта. Я с помощью обучения. Меня не учили именно этому, учили лгать и недоговаривать, не попадаться на этом. Чисто от обратного вывел наблюдательные навыки.

Если собеседнику меньше века, его не зовут Ичиро или Айзен, то мне действительно трудно солгать. В покер со мной тоже лучше не садиться играть.

Гото кивнул мне с легкой признательностью во взгляде.

- Хм.

Получить собеседника, с которым ему не приходится заставлять себя болтать – оценено по достоинству.

Я пошутил:

- В одном «хм» - больше тысячи слов.

Гото пару раз посмеялся. Даже это он делал, не открывая рта, почти фыркая через нос, как ежик. Это меня насмешило.

Любая неловкость незнакомцев, могущая помешать нашей трапезе, исчезла, не успев появиться.

Мы как будто много раз вот так сидели вместе, я что-то говорил, он хмыкал, поддерживая себя парой жестов левой рукой. В правой руке он держал палочки, быстро мелькая ими между тарелками и ртом, поглощая рыбу как пылесос пыль.

Есть люди, к которым чувствуешь инстинктивную симпатию. Так вышло с Гото, я не мог про себя уже не посчитать его если не другом, то, как минимум приятелем. Это чувство взаимно.

Где-то посередине обеда к нам присела Мичи Юмико. Жует салатик, пьет чай. Темноволосая коротышка терпела минуту, две, но потом как взорвалась, хлопнув ладонями по столу и привставая… Все равно не доставая мне до плеча.

- Так, Судзин!

Мы вдвоем с Гото смотрим на нее.

- Что такое, Юмико?

Обвинительно выставив палец, почти тыкнув мне в нос, Мичи выдает:

- Как ты его понимаешь, раздери твою жопу Менос, Судзин?!

Гото возвел глаза к потолку.

- Хм.

Это было насмешливое «хм». С ноткой презрения.

- Да, - кивнул я ему. – Точно.

- Вот опять! – Мичи аж пальцами в волосы свои зарылась. – Как ты это делаешь?! Я столько лет с ним служу, до сих пор вообще ничего не понимаю. Он только хмыкает!

Гото смерил коротышку надменным взглядом.

- Хм.

Озорство я чувствую в тебе, мрачный падаван? Я ухмыльнулся. Подыграл.

- Ха-ха, ты прав, Гото. Это действительно очень невежливо.

- Хм.

Поняв, что над ней подшучивают, Мичи только рукой махнула.

- Ой, все. Пошли вы оба.

Дуясь, как хомяк на крупу, любимый связист Отряда сделала вид, что нас не существует, молча принялась за еду.

Тишина…

- Хм.

Венка вздулась на виске женщины. Я не выдержал и прыснул смехом.

- Пф, ха-ха-ха!

Я не знаю почему, это было просто так смешно, что я смеялся до боли в животе. Вторящий мне «фырк ежика» от Гото только вбивал последний гвоздь в крышку гроба, заставляя меня смеяться еще сильнее.

Мичи все же поддалась настроению, розовые губы расширились в улыбке.

В Отряде никто еще не видел обычно спокойного меня в таком виде. Беззаботный, смеющийся за столом с другими Офицерами.

Рядовые глазели на нас, думая, что делают это украдкой, но нам было плевать. Разве мы делали что-то смущающее или плохое? Отсмеявшись, я утер слезу.

Дверь в столовую резко распахнулась, привлекая все внимание зала.

Лейтенант Танабэ стоит на пороге, его тень лежит на полу длинной вытянутой лужей, будто вытягивающей веселье из помещения, под стать темноте в его глазах… Которые смотрят прямо на меня.

Ощущение неприятностей комком поселилось в желудке. Оно не подвело, когда Лейтенант открыл рот и скомандовал:

- Всем через десять минут собраться на главной площади. Приказ Капитана, - он все еще не сводит взгляда с офицерского столика, глядя прямо на меня. – Состоится бой за звание.

Тишина взорвалась шумом волнения толпы рядовых. Всех волновал вопрос – кто? И кто-то задал его Танабэ.

- Не томи, Лейтенант! Кому бросают вызов?! И кто?!

- Рядовой Аикава Лав оспаривает место. Двенадцатого Офицера.

Взгляды десятков людей обожгли меня вниманием, от которого я невольно нахмурился.

- Окикиба Судзин, - командует Лейтенант. – Капитан ждет тебя на площади. Немедленно! Остальным, десять минут, жуйте быстро!

Рявкнув на весь зал, Танабэ резко развернулся на месте и ушел.

- Вот тебе и хорошее настроение с утра, - со вздохом сказал я. – Я хотел почитать книгу после обеда.

Мичи посмотрела на меня, как на чокнутого.

- Какие книги, Судзин?! – она чуть ли не бросается потрясти меня за грудки. – Это вызов на твое место! Это может кончиться смертью!

- Ага.

- Все знают, что Аикава тебя почему-то ненавидит!

- Да, есть такое.

- Хм, - кивнул Гото.

- Он обрел Шикай и резко возрос в силе. Танабэ с ним спелся, тренировал его столько времени! Они явно задумали недоброе. Поверь мне, уж я Танабэ знаю, - Мичи поджала губы, глядя на меня снизу-вверх. – Какого Меноса ты так спокоен?

Я поднялся на ноги, мирно улыбнулся женщине, выдавая внутреннее спокойствие и желая успокоить связиста Отряда.

Я мог бы сказать, что знаю, почему Аикава смотрел на меня при каждой встрече с такой внутренней злобой и яростью.

Один раз я мог пропустить мимо, но второй и дальше? Я же не идиот, разумеется, узнал, в чем дело. Мог сказать, что знаю способности его Шикая. Еще пару вещей. Мог бы даже пошутить, чтобы сбавить градус напряжения.

Вместо этого я просто сказал:

- Потому что я сильнее, Юмико.

Это был краткий ответ, закрывающий все беспокойные вопросы. Я сказал это так уверенно, что она не осмелилась переспрашивать.

Отказываться от вызова за звание – бесчестье. Эта традиция – один из основных столпов Готей 13, главная лестница продвижения и надежда бесчисленных шинигами.

Отказаться – признать себя трусом. Я бы никогда не навлек такой позор на свою фамилию. Все это понимали, а потому вопросов не было, приму ли я вызов.

А потому, после захода за мечом и краткого разговора с Капитаном, я остался стоять посреди главной площади, стоя на белых каменных плитах и подвергаясь взглядам собирающейся толпы в черных шикахушо.

Через десять минут тут собрались все, кто был в Бараках. Пара сотен шинигами создают огромное давление, как социальное, так и просто духовное. Кажется, что сам воздух над площадью потрескивает от заряженной силы и эмоций шинигами.

Все стоят ровно, как по линейке, очертив в центре прямоугольник достаточных размеров и свободы, чтобы развернуться в бою.

Аикава Лав вышел из рядов, прошел вперед и встал прямо напротив меня. Он держится уверенно, с приподнятым подбородком. Но застывшая нахальная ухмылка показывает его внутренне напряжение, как и рука, что не отпускает рукоять зампакто.

Черная прическа полубокс, темные глаза, все так же похожие на мертвые дула пушек. Сейчас Аикава не сдерживается, его взгляд давит злобой, реацу проливается свободно, полная яда ненависти по отношению ко мне.

Между нами встал Капитан Сугимото. Старик оглядел нас по очереди, сначала Аикаву, потом меня. Сугимото глянул в толпу, туда, где стоит Лейтенант. На секунду губы старика сурово поджались.

Кажется, он не очень доволен Танабэ.

- Это вызов за звание Двенадцатого Офицера. Я одобряю его. Вы оба согласны?

Молчаливые кивки с двух сторон. Не надо тут лишней чуши.

Капитан объявляет всем:

- Один проиграет, второй выйдет Офицером.

Обычно выживший, но проигравший, становится рядовым. Никаких понижений в звании на ранг, другие Офицеры что, просто так свое место зарабатывали?

Чтобы снова стать Офицером, надо будет побороться.

Но все это относится только к живым, а не мертвым. К сожалению, обычно битва достаточно интенсивна, чтобы потом выносили труп. Силы в таких дуэлях по логике близки, раз метят именно на то место, так бывает, что выносят и два трупа. Или победителя даже Четвертый не вытягивает.

Готей 13 ковался из худших отморозков той эпохи. Их кровавые, жестокие и безжалостные традиции пропитали Отряды так сильно, что отголоски тех суровых времен все еще крепки и живут в рядах современного Готея. Никто не видит в этом ничего плохого.

Сильный – возвысится, слабый – падет.

Сугимото вышел, кивнул в толпу, другие Офицеры подняли синеватый барьер, защищающий зрителей. Когда он закрепился, стены стали прозрачными.

Четверо шинигами на углах наложили куда более мощный барьер, чем стоял на Арене Вызова в Академии. Звуки отрезаны, ощущения реацу тоже. Для меня словно мир уменьшился, оставив только нас двоих. Мы можем тут развернуться так, как хочется.

Я достал меч, лезвие с тихим шелестом скользит из ножен. Цукигами наполняет мою ладонь предвкушающей битву дрожью.

- Ты, - разомкнул губы Аикава. – Ты знаешь, почему именно ты?

В воспоминаниях мелькнула сцена битвы с «Забытыми Мечами». Смазанные в памяти лица покойников, три девицы… Одна из них. А я ведь даже лица ее не помню.

Ясно помню только кровавый запах и озеро крови и плоти, в котором я стоял, переживая победу над потерявшимся во власти придурком. И свой первый удар Шикая в полную силу.

- Девушка по имени Аой, - легко отвечаю. – Я убил ее. Ты знаешь, почему и как.

- Да, - стиснул зубы до скрипа Аикава. – Я все знаю. Я пытался тебя простить, отпустить все это. Но когда к тебе во снах приходит близкий человек и говорит: «Почему ты не мстишь за меня?»… Я так боялся твоего фона, последствий, если нападу на Окикибу, гребанного, Судзина, что мой меч отказывался признать меня. Вот почему я так долго не мог постичь Шикай. Но не теперь! Теперь я…

- Заткнись, - бесцеремонно прерываю речь высокого метиса. – Уже пять лет прошло. Говори мечом, наконец, трус.

Обвинение в трусости словно стегнуло быка плетью. Аикава с такой силой стиснул зубы, что заиграли желваки. Его глаза покраснели.

Синеватая аура реацу проявилась вокруг его тела, подняв бурю из ветра! Он сходу хочет активировать Шикай. Я ответил тем же.

- Дубиной с шипами, сокрушаю вулканы! Ломай, Тенгумару! – взревел Аикава во всю глотку.

Какой безвкусный призыв, отметил про себя. Я же говорил тихо и спокойно, с опытом опуская часть призыва Шикая.

- Раскройся, Цукигами но Каса.

Громадная дубина черного металла и острых шипов взлетает в руках Аикавы, как пушинка, ложась на плечо. Дубина так огромна, что больше самого шинигами. Один удар таким зампакто обещает любого врага превратить в фарш и мясную пасту.

Моя шпага и зонт на его фоне кажутся просто хрупким произведением искусства против грубой и простой военной мощи.

Лав больше не тратит слов, он прыгает, как огромная горилла, замахиваясь дубиной. Тень накрывает меня, свист воздуха, когда Тенгумару проносится сквозь него огромным весом и массой.

И это было в сюнпо. Так медленно… Чему учил тебя Лейтенант?

Я помню его бой с Оторибаши, как я затаив дыхание пытался следить за скоростными фигурами. А сегодня, спустя всего пять лет, он вообще не восхищает меня. Не пугает.

Обычно я сражаюсь так эффективно и быстро, как могу. Но сегодня… Мне, пожалуй, необходимо послать всем сообщение. Отряд должен узнать мою силу, должен знать, что я не тот, с кем легко так связываться. Это редкая возможность показать всем себя.

Решив это, я немного опустил начавший подниматься клинок.

- Цуки Усаги (Лунный Кролик), - прошептал я.

Дубина опускается! С грохотом камней и треском плит! Пыль и осколки брызгают во все стороны.

Грохот столкновения и дрожь земли заставили людей в толпе моргнуть. А когда они смотрели, где там мясная лужа, ее нет.

Я стою невредимый прямо позади Аикавы Лава. Спина к спине, почти касаясь. Мой зонт даже издевательски закрывает тенью его макушку от полуденного солнца.

- Слишком медленно, - произнес я.

Спина Аикавы вздрогнула. Он резко развернулся, бьет, дубина рвет воздух! Пыль предыдущего удара словно ураган смахнул. Но снова мимо.

Теперь я стою честно напротив него. Мы поменялись местами с начала боя.

- Ты пожалеешь, что не ударил меня сейчас, - обещает посерьезневший Лав.

То, что произошло сейчас за секунды – показательное выступление. Я мог бы уже убить Лава, если бы захотел. Это было кристально ясно.

Унизил ли я этим оппонента? Да.

Потому что нехрен так расслабляться в бою со мной. Я что, манекен? Вот так спокойно стоять и ждать удара прыгающего бабуина.

- Как сильно бьешь, - легкомысленным тоном комментирую я. – Убить меня хочешь?

- Это вызов за звание. Что, если убью? – равнодушно отвечает Аикава, перехватывая дубину.

- Да ничего, - улыбнулся уголками губ. – Разумеется, что это священная традиция, моя Семья ничего тебе не сделает. Так что не сдерживайся!

Ух ты, папа бы гордился мной. Я научился так врать в лицо и не краснеть.

Дедушка мог бы смириться, он шинигами. И он не такой слабохарактерный, как Аикава, поддавшийся несправедливой мести.

Ичиро Окикибу никогда не сдерживали так называемые правила. Он воспринимает их скорее как интересные препятствия, которые нужно обойти или сломать, чтобы достичь цели. А уж цель отомстить за убитого сына будет для него очень мотивационной.

Лав резко опустил дубину горизонтально, навершие смотрит прямо на меня, скрывая за собой половину тела врага. Вся дубина быстро вспыхивает пламенем!

Вулканоподобное пламя ревет и хлещет воздух красными языками! Жар так силен, что у меня потрескивают брови. За ревом огня прячется голос:

- Хифуку но Кодучи! (Огнедышащий Молот)

Ударная волна рождается от дубины, когда огненный шар огромных размеров вылетает, словно выстрел пушки!

В этот миг, глядя на яростный шар огня, летящий прямо в меня, подумалось – а вдруг, сегодня я должен пасть, чтобы Лав стал сильнее?

Что, если Судьба существует?

Аикава, как главный герой своей истории, отомстит, превзойдет преследование старших поколений Семьи Окикиба, лишь закалившись от этого. Станет Капитаном…

И даже «друг» умершего, Айзен Соскэ, желающий так походя отомстить, убив его превращением в Пустого, не сможет преуспеть. Герой истории, один из них, Аикава Лав, выживет, а спустя сотню лет отомстит и там, в конце живя мирно и счастливо!

Итак. Что, если Судьба существует?

Он вопреки всему выживет и победит, а я должен умереть или проиграть?

Я, не меняясь в лице, выставил перед собой клинок вертикально, острием к земле. Зампакто против Зампакто, давай!

Шестой прием Цукигами но Каса!

- Цуки но Таттэ! (Лунный Щит)

С сильным толчком вонзаю меч в плиты площади!

Меч сверкает серебром реацу, вспыхивает. Из-под земли к небесам взлетает стена барьера! Я мгновенно закрыт, как за крепостной стеной из серебряной реацу.

Я ощущал беспрецедентную безопасность. Словно часть небесного тела встала на мою защиту нерушимым препятствием для всех атак. Любая нервозность и сомнение сменились спокойной уверенностью.

По моим прикидкам этот прием не уступит Данку – Бакудо 81. А то и превзойдет. При должном развитии.

Луну называют главным щитом планеты. Астероиды, отраженные спутником Земли, оставили на Луне достаточно шрамов – следов доблести защитника.

Эту концепцию, как и гравитацию, я не в силах пока выразить в полной мере. Но просто атака другого шинигами? Пф.

За барьером грохот взрыва! Приглушенно, но звук все равно бьет по барабанным перепонкам. Отдача атаки Лава отдается в руки через землю в меч, терпимо. Вспышка огня, словно всплеск волн о рифы, взлетает над защитой.

Спустя пару секунд я убираю способность. Меч снова занимает место в спокойной стойке, а я оглядываю почерневшие от копоти плиты площади. С той стороны черноты стоит и жадно вбирает ртом воздух Аикава.

- Зрелищный удар, - сдержанно хвалю соперника. – Но сможешь ли ты так же сдержать мой?

Я все время говорю с ним свысока, с позиции старшего. Хотя Лав служит дольше, кто его сделал претендентом? Пусть злится сколько угодно.

Я сложил зонт, перехватил левой рукой так, будто держу в руках ножны. Плавно вложил шпагу в зонт, чуть наклонился, присел… Знакомая всем шинигами знаменитая поза для Иайдо. Вот только я очень далеко для этого. Казалось бы.

Я смотрю прямо в черные глаза Лава, смотрю сквозь них, словно он превратился в мертвеца для меня в тот момент, когда позволил мне подготовиться для атаки.

Он быстро накрылся зампакто, выставив огромную дубину перед собой. Да, большой щит… Но не поможет.

Пятый прием Цукигами но Каса.

Сколько он мне крови и сил попил. Всю гравитацию, что я мог собрать в Первом Приеме, нужно было сжать внутри ножен-зонта, обернуть меч, а потом одним взмахом меча превратить в Летящий Удар.

Без мастерского владения Древним Зандзюцу о нем можно только мечтать. Нужно уметь выполнять Летящий Удар, контролировать силу гравитации, а потом идеально соединить их в приеме. Три в одном.

Сложно ли было? Ничего труднее не делал. Но, как вода точит скалы, так я потихоньку добивался нужной планки умений.

Капитану Сугимото нужно сказать отдельное спасибо. Смотри внимательно, старик… Это благодаря тебе.

Он смотрел. Как и все. Мои губы разомкнулись, пальцы сжались на рукояти, все тело в едином порыве скорости выполнило удар.

- Кидоу Секишон. (Орбитальный Разрез)

Вспышка стали и реацу. Серебряный полумесяц Летящего Удара восьми метров длиной с диким свистом летит вперед. Мощь Древних Искусств и Гравитации Луны в одной полосе смерти, летящей вперед.

Мгновение прошло так быстро, словно само время вычеркнуло его из реальности. Звенящая тишина наполняет воздух. Я рассеял Шикай. С щелчком цубы вернул меч в ножны.

Позади Аикавы трясется барьер, закрывающий нас. Зрители там отшатываются в страхе, когда синева барьера трескается, как разбитое стекло. Офицеры едва успели влить еще реацу, чтобы обратить обрушение.

В их глазах я замечаю изумление, даже нотку страха. Эта атака так сильно повредила барьер, что прямо показывает – это уже атака уровня Лейтенанта. Пускай всего лишь один удар, но он достигает этой области силы, касается вершин, о которых тысячи могут лишь мечтать.

Но что насчет человека, который стоял между мной и этим самым барьером?

Две части разрезанной дубины падают на пол. Следом – две половины рассеченного шинигами. Кровь хлещет на плиты, белые и черные, пятная оба цвета своим – алым.

Аикава Лав, без всяких сомнений… Мертв.

Я смотрел на его труп. А в голове крутится одна лишь фраза после победы.

Судьбы не существует.