Руфус Рисс, ненависть к чаю и не только

Срывая всякие покровы

- Присядь, Рисс… Как я и сказал, я не собираюсь тебя порицать, пытать или тем более судить. Тебе выпала тяжелая роль, к сожалению, за нее придется расплачиваться всем нам, но и ответственность за тебя лежит именно на нас. - Прямо за моей спиной быстро вырывались кости, которые начали выстраиваться в подобие стула, у которого костяшки пальцев заменили спинку. Жутенько, но со вкусом, я бы может даже хотел заиметь себе в офис похожий. - Единственное, я не думал, что тебе хватит воли для подобного поступления. То было… рисково… И дерзко.

- Я надеялся, что Эсвель просто умрет… Как минимум, раствориться на время, быть может слегка помучившись перед этим. - Я аккуратно сел на кресло, чувствуя пробегающие по коже мурашки. Так холодно… Это даже хуже, чем могильный воздух, наполненный льдом, сюда обязательно нужно будет положить плед. - Я даже не мог подумать, что она выживет. Мы оба были истощены битвой, казалось, что такой напор просто растворит ее в себе.

- Да… Битва с шакальим лордом одна из ключевых проблем. Ты же понимаешь, что на суду придется противостоять не только Сету, но и культу Эсвель, возможно, магическим конфессиям, а также всем союзникам Шакала и половине египетского пантеона, который пусть и не является самым многочисленным, но весьма сплоченным. - Араун изменил положение маски, имитируя, видимо, склонившуюся голову. Это выглядело весьма некомфортно, ибо маска повисла горизонтально. - Это первый вопрос… Мы должны хорошо подготовиться к судебному процессу, ибо дальше… Ты будешь по-прежнему затянут в главенствующие проблемы с Прометеем, и вряд ли сумеешь найти силы для организационного процесса.

- Я готов выступить перед богами… Пусть мое действие и было противоправным, но я находился при исполнении Их воли, был атакован, а так же, помимо всего этого, оказался в положении насильственного захвата души и ее удержания. Мне кажется… Этих фактов уже достаточно, чтобы хотя бы не казнить меня, а быть может даже оправдать. - Араун заинтересованно слушал, чуть покачивая головой. Ну, я ведь не зря учился на юрфаке, какая-никакая способность уверенно говорить у меня имеется. - Кто может выступить за меня, есть же союзники, обязаны быть.

- Павшие, бесспорно, окажут поддержку. Ты дружен с детьми Истерис, Люцифер последует за Азазелем, Белиал… В основном, ему вообще плевать на тебя и наши собрания. Касательно твоего работодателя… Мы успели переговорить с Азезелем, по его мнению, к нам присоединяться несколько славянских божеств, ты симпатизируешь как минимум Макоше и Велесу. Признаться, я не удивлен… Они оба связаны с судьбой, а твоя линии жизни на удивление разнообразна. Остальные их братья и сестры выступят нейтрально, ты не успел насолить им. Греческий пантеон будет принимать решение в зависимости от исхода твоей работы. Но даже так… Им не в первой самим нарушать правила, они не будут голосовать за твое уничтожение, но могут за наказание или даже заточение. Также, выступят мои братья и сестры… Несмотря на все, ты был втянут в бой, и многие из нас ценят прежде всего победу, и лишь потом смотрят на ее цену, потому у моего пантеона к тебе нет злости, лишь сочувствие и понимание.

- Что по поводу Азии? Даже их верховных божеств десятки, их голоса могут оказаться решающими, а если брать во внимание низшие пантеоны... - Я беспокоился из-за них по одной простой причине, у меня не было абсолютно никаких связей с этим континентом. А значит, их могут подговорить Сет и сторонники, что скорее всего окажется проблемой, так как их были тучи. - Так же, хотелось узнать настроение монотеистических конфессий, я нарушил достаточно много заповедей, они могут хотеть справедливого суда. А влияние папы римского или патриарха из СНКР может склонить на сторону Сета многих.

- Азия молчит… Но мы пытались, Морри отправилась на переговоры лично, правда пока никакой информации нет. У Египетского пантеона с ними тесные связи, нужно опасаться их вмешательства и голосов. Конфессии возьмут нейтралитет. Ты сделал с ней это не из-за злого умысла, не в желании, не грехе, и тем более, не по собственной прихоти. Боги разрозненных пантеонов не будут допущены к голосованию, поэтому мнение индейских, новозеландских и ирландских богов можно не брать во внимание. Это уже решено… Ибо вместе с тобой, будут судимы и сподвижники Прометея, которых оказалось больше, чем мы считали до сего момента. И кажется, количество будет лишь расти.

- Боги… Ты ведь не хочешь сказать, что нам придется убить еще несколько божеств? Боюсь, ни меня ни Люсиль на это не хватит… - Меня даже передернуло от подобной мысли, ибо сейчас… Казалось, что план рухнул в тартарары. Мы не смогли добраться до Прометея, не узнали причем тут магнаты, и более того, я потерял связь с остальными. Казалось, что ситуация стала совсем дрянной, не хватало только еще десятка других озлобленных ублюдков, способных размозжить мне мозги силой мысли, или полностью игнорирующих мои попытки надрать им зад.

- Ситуация вылилась из-под контроля, пришлось действовать открыто. На стороне Прометея оказались полубоги, смертные, несколько месопотамских богов. Было принято решение совместного удара. Я отправил своих арахнидов во главе с Третьим, греки выслали морских созданий Посейдона, Сет отказался оказывать какую-либо поддержку, Перун лично отправился на территорию Персии, где они засели, готовя спасение Прометея отсюда, и его последующее перемещение в Азию. - Араун усмехнулся, по крайней мере, звук был похож на смешок. После чего тягостного вздохнул. - Наверное, пришло время раскрыть тебе кое-какие карты, которые тебе не поведал даже Конрад. Но для начала хотелось бы услышать кое-что от тебя, Рисс. И после… Я покажу тебе одну из причин, почему ты так долго жил, и из-за чего Прометей так медлителен.

- Конечно, мой владыка, что вы желаете узнать? - Я готовился к правде, жаждал ее. В деле было столько прорех… И я не мог узнать их, не мог понять, найти ответы. Чем дальше я двигался, тем страннее все оказывалось. Столько несостыковок, странных действий. И сейчас… Я узнаю ответ сразу на нескольких ключевых проблем, терзающих исключительно меня. Как эгоистично, но в тоже время чарующе, притягательно. Я не мог не жаждать правды.

- Конрад желал, чтобы ты присоединился к нему? - Внезапный вопрос заставил меня на секунду затаить дыхание. Боже… Араун что-то знал о Конраде, что-то подозревал… Это было чертовски опасно для учителя, для его идей. Я не хотел его смерти или страданий. Но ведь… Он и вправду не желал моего участия в его… затее. Даже напротив, он отговаривал меня, защищал! От сердца отлегло так же скоро, как и затаилось в нем переживание. Все было… Не так плохо.

- Нет, мой владыка. Он говорил, что мое место здесь, и что я принадлежу миру живых. - Честность моих слова была идеальна, поэтому бог кивнул, чуть наклоняя свою маску вперед. После чего она поднялась над землей, спускаясь и пролетая возле меня, обдавая тело странным, неестественно ледяным воздухом, который полностью обморозил мою руку. Маска вновь зависла в воздухе, чуть позади меня, открывая странный, искаженный портал, ведущий в вращающееся от своей боли ничто. Я скривился, уже чувствуя что-то богомерзкое.

- Что же… Это хорошие новости. Пройдем, мой аватар… Ты узришь нечто, что творит Прометей уже несколько месяцев. Наконец-то поймешь, почему именно сейчас, последний и единственный удачный момент, чтобы нанести ему удар. Надеюсь, тебе хватит смелости совершить это. - Араун медленно указал черепом на воронку, призывая раствориться с ним, войдя в портал. Недолго думая… Я шагнул следом, предчувствуя нечто, что мне нужно было увидеть с самого начала. И отчасти, я был прав, причем даже в том, что внутри меня ждало что-то богомерзкое. Ах… ну почему я никогда не могу очутиться в мире, с землей из сахарной ваты и реками виски.

Вместо этой чудесной мечты, мы оказались на проклятой, другого слова не было, земле. Пространство было пронизано сущностью той дряни, что подчинила себе разум Прометея, а впоследствии уничтожила сотни неповинных людей, которым просто не повезло приобрести не ту упаковку травки или чая. Красная, багровая, рубиновая и даже розовая болячка, видимо решившая собрать в себе все оттенки алых цветов, породила свою собственную флору и фауну, в этом стыке реальности, небытия, кошмара и мечты. Я сделал несколько шагов по влажной, наполненной кровью, земле, покрытой мшистой, шершавой на ощупь, травой, которая была похожа на волосяной покров. Вокруг росли высокие, костяные деревья, с неровными, черными ветками, покрытыми свисающей плотью, вьющейся по ним словно лозы. Небо над нами казалось разломанным на кусочки, и необычайно густым, множество трещин и неровностей составляли его основу, а внутри этих пробелов в реальности таились тягучие, перистые облака, разумеется ало-черного оттенка, что медленно вытекали из этих небесных ран, постепенно падая к земле, где заполняли собой трещины в земле, но вскоре оседая, показывали что земля лишь сильнее потрескалась, словно вот-вот готовая рухнуть. В воздухе витал пьянящий аромат, который вобрал в себе алкоголь, наркотики, шоколад, кровь и мясо, все это перемешанное с безумием и приятным привкусом пряных мечтаний. Горечи не было, но ощущалась странная эйфория, почти что упоение своей одержимостью а также истинное торжество смерти, но кажется, последнее было из-за ауры Арауна, что своим появлением обжигал и умерщвлял все вокруг, оставляя истощенную землю новых, глубоких ранах, внутри которых бурлила кровь и взрывались наросты грибов. О да, как вы могли догадаться, все что было не занято вышеописанным, оставалось на растерзание чайным грибам, что разрастались до настолько гигантских размеров, что бывало закрывали собой небо, не позволяя посмотреть дальше, за обожженный горизонт.

- Когда ты обнаружил Надежду… Мы узнал об этом, стали искать ее, пытаться найти тот мир, в котором ты был и в котором общался с ней. И что же… Можно сказать, что мы смогли. Пусть и с некой оговоркой. - Араун медленно вел меня куда-то, своим присутствием давая мне жить и мыслить. Я понимал, что стоит только покинуть его, отойти на шаг, я тут же буду втянут в это место, поглощен им, как были поглощены все, кто оставил здесь свою плоть, душу, мысли и мечтания. - Ты знал, что она недоступна Бессмертным? Что на нас, она не действует… Надежда это то, что присуще лишь смертным. И то немногое, что у вас осталось от времен, когда Богов еще не существовало в их привычных ипостасях.

- Мой владыка, где мы? Что это за место? - Сердце бешено билось, глаза начали болеть от обилия резких цветов, а дышать становилось все сложнее. Большего, чем задать эти примитивные вопросы, я не мог. - Неужели, мы сейчас в его сознании? Без крови полубога и…

- Сейчас увидишь, просто дождись… Ты способен выживать здесь? Если умираешь, скажи, я временно отзову от себя смерть, но тогда ты будешь вынужден противостоять грязи этого места. - Благосклонно уточнил Араун. Я мотнул головой следуя за Богом по пятам, лучше терпеть знакомые страдания, чем… Это. - Прекрасно, я знал, что ты справишься. Если ты помнишь, то я рассказал другому тебе, что Прометей хочет переместить себя в другую сущность, правильно? Он занимается этим прямо сейчас, и уже в течение нескольких недель, находиться в трансе. К сожалению и счастью для нас. Это длительный процесс, который помимо всего прочего, заставляет его входить в глубокую медитацию, что одновременно позволило тебе выживать, сражаясь лишь с эфемерной оболочкой, но и с каждым днем приближая его к победе.

- Он беззащитен во время транса? - С придыханием спросил я, оглядываясь вокруг и замечая некие изменения в ландшафте. Кажется, мы выходили куда-то, ибо растительности стало меньше, а земля, и без ауры бога, оказывалась мертвой и расколотой, но уже не покрытая грибами, не мягкая, и без крови. - Мы можем его уничтожить?

- К сожалению, это не совсем так… И к великому нашему сожалению, я не в силах помочь тебе убить его.- Я отчаянно уставился на Арауна, что лишь тягостно вздохнул в ответ. - Впрочем, смотри сам, что сейчас происходит с ним. - Араун махнул рукой, показывая мне огромный кратер, расположившийся прямо передо мной, и возникший, казалось, из ниоткуда.

Мое сердце забилось сильнее, от исходящей мощи, что шла ко мне надвигающимися волнами. Замерев на месте и оглядывая то, что Прометей скрывал все это время, я невольно начал шептать молитвы, сдерживаясь от того, чтобы перекраситься. Казалось, что подобное должно было вызвать массу внимания, что такое просто не могло скрываться от взгляда богов, чародеев или хотя бы культистов, которые вечно рыщут в изнанке, надеясь на некие реликты или артефакты. Впрочем последние, наверное, могли принять это за нечто, чему стоит поклоняться и во что не грех верить. И даже могли оказать правы.

Впадина, уходящая на несколько метров вглубь пространства, оказалась воронкой от взрыва. По ее периметру сохранились остатки греческих храмов, стояли великие статуи всех основных греческих богов, покрытых грибами. На расколотой земле, что иногда дрожала, словно от толчков, росли тонкие кровавые лозы, уходящие в трещины и смешиваясь там с золотистыми ручьями ихора, что тусклым светом, отчаянно блестел, пытаясь придать этому месту хоть и небольшое, но освещение. Эти реки брали свое начало у застывшей в извечной агонии Надежде. Девушка, в несколько десятков метров роста, подобно статуям по краям, стояла в самом центре впадине, подняв свои кровоточащие от кандалов руки к красному небу. Ее глаза не переставая слезились, вся кожа была в глубоких рубцах, оставленных не то плетью, не то слабо заточенным топором, на шее сверкали две открытые и вывернутые раны, что заставляли ихор течь по дрожащим, изнемогающе-дрожащим плечам. С ее пальцев ее рук срывались лучи еле видимого света, которые растворялись в тени багровых облаков, сливаясь с ними и оставаясь в них подобием тусклого Солнца. Волосы, грубо срезанные под корень, трепыхались от магической энергии, витающей в этом месте, на нее болтался ошейник, связывающий ноги и руки. Изнутри острый, он не давал ей двигать головой, заставляя смотреть неизменно в одну единственную точку.

Над Надеждой расположились четыре отдельных мира, запечатанных в бронзовые зеркала, витающие в небе, над головой у богини. Запечатанные в ровные, медные рамки, украшенные простыми волнистыми узорами из живых змей, в выпуклых стеклышках отражались сшитые между собой миры смертных, сотни отдельных миров, чьих-то жизней. Я видел облики живых существ, множество снов, кошмаров, стремлений… Это зрелище завораживало, пугало, заставляло дрожать, но не позволяло отвести зачарованного, почти что плененного взгляда. Кажется, что я проживал жизни, полные боли, страха, редких всплесков счастья, но которые утопали в отчаянной борьбе с самим миром вокруг, с самим собой… И в итоге, каждый бой оказывался проигранным, ведь душа билась в этом зеркале, без надежды на свободу, на жизнь, обреченная существовать в своей же нескончаемой боли. Мучения пронзали мое тело, картинки на секунду гасли, а после все начиналось проигрываться сначало. И так в каждом зеркале, в каждом отдельном мире, что кружили вокруг замершей Надежды, которая вынуждена была смотреть на это, раз за разом, видя то, как умирают, как страдают, как убивают и грабят смертные… Как гибнет раз за разом чей-то мир, и как она не может сделать с этим ничего.

Рухнув на колени, я с трудом перевел взгляд на собственное, дрожащее тело, делая быстрые вздохи. То, что я видел… Это были все те смерти. Все убитые, все, кто отдался Ему. Уже не было смысла гоняться за ними, пытаться спасти или излечить. Сотни людей были мертвы, скованы в зеркалах… осколках своей же жизни. Вот, что он преподносит в жертву, вот, чем питается. Не просто надежда, не только эмоции, ни мысли, ни действия, ни слова, ни мечты. Он буквально собирал целые жизни, черпая из них силы и власть. Вот почему кровь у того гоблина была такая… Он забирает саму жизнь, привнося ее в жертву чему-то… Чему-то, что не должно вернуться в наш мир, и что жадное до смертных.

- Да… Вот к чему было это все. Вот к чему жертвы. Он создал четыре осколка, не считая остатки его сущности, которых ты видел. Этого недостаточно для воскрешения, и твоими усилиями мы сделаем так, чтобы он потерял все, что создал. - Араун вдохнул в меня чуть жизни, позволяя телу подавить волнение и слабость, поднявшись с колен. - Наверное, у тебя есть вопросы… Скорее всего, их немало.

- Раз ты знаешь об этом месте, почему не уничтожил? - Я взглянул на Арауна, что лишь чуть склонил маску. В сердце бился праведный гнев, жаждая возмездия. - Почему… Это все еще существует!?

- Пойми, Рисс… Боги далеко не всесильны. Мы скованы теми же правилами, теми же обычаями, которые порой присуще смертным. Но сейчас… дело даже не в них. Смотри, если правда думаешь, что я сидел сложа руки, из своей собственной прихоти, глядя как он оскверняет смерть самым извращённым способом, измываясь над кругом жизни. - Одним взглядом Араун устремил в висевшие зеркала свой сильнейший удар. Я чувствовал, как пространство изгибается, как само время вокруг него перестает иметь значение, как мощь одного из высших богов, соприкасается с зеркалом… И растворяется в нем, не нанося даже толики урона, даже не заставляя стекло треснуть. - Это не моя воля… А законы, которые писались далеко не моею рукой, и которые к сожалению работают против нас. Это его мир, Руфи, и здесь собрано силы больше, чем у меня… Я лишь гость.

- Но раз на это не способен даже высший Бог, то что могу сделать я? На что способен человек… Не способный одолеть даже младшего бога, вооруженного одним лишь топором?

- Ты смертный… Мой друг, и если ты помнишь мои слова, Надежда доступна лишь вам одним. Смотри, почему мы не способны сломать игру Прометея, и зачем ему нужна была помощь смертных.

Араун вновь направил свой удар, на этот раз пытаясь пронзить насквозь сердце Надежды, но и в этот раз сила прошла насквозь, разорвав изнанку и оставив в ней быстро затягивающийся след. Тихо помолившись, я перевел взгляд, полный первородного ужаса, на Арауна, что мрачными, бесчувственными и пустыми глазницами обводил весь кратер, будто представляя, как еще можно показать мне, что он не способен на действия. Но признаться, это было лишним.

Я остался стоять, в тишине и беспокойстве, которое расползалось по мне, подобно пожару. Я видел многое в своей жизни. Очень многое, но в какой-то момент, это дело будто перестало иметь хоть что-то общее с реальностью. Словно затяжной кошмар… Такой явный, тягучий и отвратительный. Но даже уповать на то, что это было сном, являлось ошибкой. Нет, только больной разум мог претворить это в жизнь, только поехавший гений… Мог вообразить такое. И я не был им, до сих пор не был. А вот усталым и обессиленным смертным… Да, вот именно им я оставался. Значит, все это сотворили с ней смертные, полубоги, они сделали это с Надеждой… Они сковали ее, сделали для Прометея подспорье, помогли ему статью столь опасным. Я не мог в это поверить, не мог… Противиться. Это… Нет… нет, нет…

- Вижу, что ты боишься, это в порядке вещей… Но поверь, нет иного пути. - Араун с печалью взглянул на меня, даже будто щадяще, как на животное, что было готово к усыплению. - Но да… Такова судьба. Ты должен убить Надежду… Возможно, для всего человечества. И только этот путь… Сможет открыть нам возможность, для уничтожения Прометея. Жертва выбрана, остался лишь один вопрос, сможешь ли ты забрать ее жизнь.