Руфус Рисс, ненависть к чаю и не только

Пробуждение от смерти

Ничего. Никаких чувств, никакой боли, просто ничего. Это не осталось в мыслях, не задержалось в сознании, даже не было способно пробиться через пелену небытия. Чтобы не произошло в тот период времени, оно осталось под тенью забвенности. Может быть, это было даже благим исходом, во мне не царило желание обладания абсолютной правдой, и если сознание решило забыться… То скорее всего это было хорошо.

Но ничего не бывает вечным. Всегда есть что-то дальше. Так и я, в какой-то момент просто очнулся, лежа среди обломков, болезненно сплевывая на пол кровь, которая комьями ложилась на землю. Мое тело дрожало, испытывая холод, который был мне в новинку, это не было тепловое голодание, не упавшая температура тела, хотя признаться, что здесь действительно было несколько прохладно, это был холод внутри, словно сквозняк. Я чувствовал, что в душе словно что-то сломалось, и вместе с тем порушило остальное. Словно нечто важное надломилось, оставив меня в промозглой, безлюдной пустоши, не растерзание холодным ветрам. Возможно, это была мертвая Надежда, возможно, что-то большее, или напротив меньшее по своей значимости. Хотя чему удивляться? Я ведь был мертв, в моем сознании ужасающими вспышками возникали фрагменты того, что было до взрыва. Я во всей красе видел и ощущал собственные страдания, которые в полной мере не мог прочувствовать в те мгновения, когда находился на гране полного исчезновения и смерти. Мой мозг словно катался на горках, то впадая в пучины тьмы, то выбираясь из нее осознанием моей жизни, но неизменно он заставлял тело постепенно отзываться приказам, возвращая в него если не жизнь, то потерянную волю. Сначала я начал моргать как ненормальный, пытаясь в полной мере осознать, вернулись ли ко мне глазные яблоки, веки, возможность видеть именно физиологически, а не духовно. Когда же положительный ответ был получен, пришло время рук, которые сначала резко сжимали пальцы, возвращая в себя циркуляцию крови, а потом принялись с дикой жадностью ощупывать тело, проверяя наличия всего того, что было уничтожено смертью. Душа кровоточила и задыхалась, залечивая раны куда медленнее и болезненнее, проклятье, въевшееся в душевную плоть лишь расширило свои владения, захватив себе новые территории. Но сейчас… Казалось, что под ней теплилась жизнь, теплилась моя настоящая душа, приведенная в чувство по сути, величайшей из пыток, который можно было себе вообразить. Воистину… Что нас не убивает, делает нас лишь сильнее. И исходя из этого определения, сейчас, я должен был метать молнии из глаз и быть тридцать метров роста. К сожалению, мои ожидания не оправдались.

Когда мой разум смог принять то, что я пережил, нечто подобное, которое сам с собой и сделал, пришло новое осознание, вдохнувшее в меня силы. Я мать его смог. Ценой души, ценой покоя… Мои кошмары станут хуже, мои кошмары начнут кусаться и грызть плоть, я это знал, сжимая и разжимая бледные пальцы рук. Я действительно чувствовал себя сломанным, тело пусть и ожило, но и претерпевало оно лишь боль. Душа же… Что же, пожалуй подобного я не испытывал с того дня, когда продал частичку себя Азазелю. Меня… словно выпотрошили и выбросили обратно, в холодный и промозглый мир, где нет ничего нового, кроме новой работы и страданий, которые никогда не закончатся, и будут дальше испытывать меня. Странная улыбка исказила мое лицо, глядя на неизменно левую, почему-то всегда левую, руку… Метка. Выжженная огнем, кроваво-изумрудная змея, с закрытыми глазами, что клыками вцепилась в свой собственный, тонкий хвост. Уроборос, возрождение и гибель, смерть и жизнь, символ как тщетности, так и надежды… Встряхнув рукой и убедившись, что метка не была живой, я смиренно осознал, что мне от нее уже не избавиться, и тем более, больше мне точно не забыть о событиях сегодняшнего дня, ибо она навеки будет воскрешать в памяти тот ад, который я испытывал. Видимо, пришло и мое время носить перчатки… Как делали многие некроманты и чародеи, ввиду своих… Интересных особенностей или простой брезгливости. Но если шрамов я не страшился, и даже мог похвастаться ими, то это… Сжав пальцы, я с отвращением перевел взгляд, пытаясь подняться и наконец осмотреть комнату, в которой я очнулся. Я был жив… Но ценой своего я. Забавно.

Вокруг меня находилось воистину огромное помещение, расположенное, по всем стандартам безумных гениев, где-то под землей. Вокруг меня горели красные огни сигнализаций, расположенные где-то наверху, у остатков потолка, но звука сирены не было. То, что когда-то являлось некой лабораторией или пыточной, лежало в руинах, уничтоженное будто от ненависти и злости, нежели случайно. Каменные стены, потолок, все посыпалось и лежало мертвыми телами над лишь недавно работающей аппаратурой, которая порой искрилась, издавала какие-то звуки, или продолжала дальше рушиться. По бокам комнаты стояли сотри разгерметизированных, трех метровых капсул, многие разбитые или расплющенные, но иные распахнутые и так же сверкающие красными сигналками. Вокруг них, протяженными но прерывистыми следами, виднелись полосы черной жижи и мутной крови, которые в основном исчезали под каменными массивами, уничтожившими весь комплекс, в котором содержались опьяненные надеждой бедняги. Мой взгляд упорно скользил, выискивая живых, возможно, самого Прометея, хоть кого-то из его банды. Но вот незадача… Первых не было, у моих ног валялись превращенные в кашу туловища, оторванные конечности, иногда, с остатками одеждами, пару раз, на ней виднелась потускневшая, разбитая гербовая бляшка, принадлежащая Гвардии, или же присвоенные подопытным номера. На шпилях арматур, вырвавшихся из вскуроченное земли, которые видимо стали смертью непосредственно для основной массы рабов Прометея, виднелись пронзенные тела, разорванные на части и висевшие на ржавых штырях, украшая их своей кровью и внутренностями. Магических следов или намеков на какую-то силу Прометея, я тоже не чувствовал. Делая медлительные шаги, я ощущал как под ногами хрустело битое стекло, колбы, иногда сам по себе скрежетал металл, шуршали разносимые ветром бумаги, которые кое-где скрывали под собой разгорающееся пламя. У моих ног иногда вздрагивали чьи-то пальцы, лежащие под завалами, в воздухе витал приторный запах пали, смешанный с каким-то газом. Очередной но от того не менее внезапный взрыв, который сотряс здание где-то позади меня, дал понять, что лучше мне огнем не пользоваться, если я не хочу подорваться. Впрочем… это все было не интересно, главная виновница торжества, мертвым идолом, висела на цепях, скрываясь за поднятыми вверх каменными плитами, которые я незамедлительно преодолел, желая осмотреть остаток помещения.

Надежда болталась на остатках бывшей клетки, изуродованная до неузнаваемости. Ее руки насквозь прошили острыми прутьями, загнав их под почерневшие вены и заставив болтаться на этом, подобно Спасителю. Ее шею резал разорванный на две части ошейник, который сейчас валялся у ног, сверкая бывшей гравировкой Прометея. Оголенное тело Надежды медленно растворялось, изнутри разорванное в клочья взрывом и еще прежде, растерзанное какими-то трубками и. Оторванные ноги лежали лишь образом в пространстве, на деле же - уже стали пеплом, залитым ихором с культяпок оставшихся от богини. Поседевшие, ломкие и грязные волосы, закрывали лицо, которое признаться, я и не хотел видеть. Всё мое нутро скрутило изнутри, а к горлу примкнули рвотные позывы, объединившиеся с природной ненавистью к женским изуродованным трупам. Ее кожа обгорелыми лоскутами отваливалась, оголяя идеально белые кости, вскоре становящиеся небылью. Ошметки сердца и внутренностей окрасили все место в золотисто-алый цвет, оставив глубокие трещины в полу и земле. Прямо под клеткой стоял странный прибор, похожий на катушку теслы, но только лишь с тем отличием, что был исписан некими символами, и создан из золота. Присмотревшись внимательнее, я заметил, что остатки подобных конструкций по кругу опоясывали бывшую Надежду, являясь видимо неким стимулятором или же, как вариант, дополнительной защитой, которая не сработала.

Больше, вокруг Надежду не уцелело ничего. Взрыв уничтожил даже намеки на существование иных вещей, лишь голые камни, раскрашенные пеплом, золой и померкшей золотой кровью. Не было видно и следов Прометея, что напрягало. Значит… Араун был прав, он выжил, и скорее всего тяжело ранен. Такое пережить без каких-либо ран не смог бы даже самый могущественный из них, что уж говорить об ослабленном донельзя титане, что находился в трансе. Мой усталый взгляд дождался того, что тело Надежды полностью раствориться, оставив лишь острые предметы, некогда терзающие ее плоть, что с громким треском, стуком и громом рухнули на землю. Финал… Больше ее в этом мире было не сыскать. По крайней мере, в прошлом обличии.

В душе царил хаос, несравнимый ни с чем пережитым мною ранее. Эмоции сбились в кучку, не способные нормально функционировать, нервный тик перетекал в смех, смех в злость, злость в плач, и так по кругу. Мой живот свело, будто от удара, ноги дрогнули, я облокотился на кривой каменный выступ, переводя дыхание и пытаясь прийти в себя, сдержав эмоции и вырывающуюся из сердца силу. В глазах потемнело, мир кружился вокруг меня, в безумной пляске смешивая цвета и образы, создавая ощущение падения. Голова предательски болела, раскалываясь надвое и при этом не способная успокоить то биение крови, которое заглушало все иные звуки. С трудом делая прерывистые, жалкие в своем бессилии вздохи, я чувствовал, как болит лицо… Не голова, а именно лицо, около глаз, щек, подбородка и скул. Оттолкнувшись от камня, я сделал несколько неровных шагов в сторону, останавливаясь над разлитой лужицей нефти… Стараясь разглядеть свое отражение.

Даже смерть не выглядела так же паршиво, как я. Кожа так сильно въелась в плоть рук, что было видно каждую косточку и каждый изгиб. Мое тело делало быстрые, дерганные движения, раздавались прерывистые попытки вздохнуть, которые заставляли грудь дребезжать. На измученном лице выступали длинные, глубокие порезы, заставляющие последние остатки крови стекать по лицу. Они проявлялись сами собой, уничтожая остатки моего лица, превращая его в месиво из плоти и мяса… В ужасе отступив, я схватился за лицо руками, падая на колени и ощупывая его. Боль не прекращалась… Дыхание сбилось, воздуха катастрофически не хватало… Чувствуя, как тело изнемогает, я в отчаянии закрыл глаза руками, ощущая кожей как с них текут ядовитые слезы, хранящие в себе память о недавних событиях. С губ срывались стоны, смешанные с жгучей, едкой слюной, капающей на расколотые камни этого места. Боже мой… неужели это будет продолжаться остатки моей жалкой жизни… Неужели, именно это будет моей наградой, за столь самоотверженный подвиг? Ответом мне были вновь покосившиеся ноги, которые уронили меня на пол, заставляя склониться над лужой, полной зловонной нефти, и сплюнуть туда еще немного грязной крови, пустив по поверхности рябь.

Несколько секунд тяжелого дыхания и попытки успокоиться дали свои плоды, я смог вернуть себе частичный контроль над телом и обуздать мыслями. А взглянув в отражение, убедился, что был в порядке. Не было этого кошмара… Лицо, пусть и усталое, не рвалось… Да и кожа выглядела не так болезненно. Хорошо… Хоть что-то закончилось хорошо, и на том спасибо. С трудом поднявшись с пола, я всмотрелся в этот отвратительный, разрушенный пейзаж, пытаясь усмотреть для себя выход из него. Отсюда ведь… был выход, не так ли? Мне оставалось на это только лишь надеятся… Ибо никакого заклинания полета, или даже банального снаряжения, которое могло бы помочь вскарабкаться наверх, у меня не было. Сумка, к слову, нашлась по пути в обратную сторону, она лежала под истекающим кровью трупов, что украсил ее новыми узорам. Впервые оглядевшись, я не смог заметить ее в полумраке этого места, но плетясь в противоположную сторону и ногами давя редкие чайные грибы, я смог заметить блеск краешка книги и капающую с нее кровь, в итоге вернув себе уже привычный атрибут. Кольт и остальное снаряжение осталось при мне, правда, многие бумаги, хранящиеся в новой куртке, осталось лишь пеплом, что не могло не печалить… Там было достаточно информации, а также два, к сожалению не пригодившихся мне заклинания, которые я так и не смог реализовать. Паршиво… Ничего не скажешь, особенно паршиво, если вспомнить что помимо всего прочего, я скоро предстану перед Божьим судом, обвиняемый в нарушении одного из основополагающих принципов… Ситуация в реальности по итогам не была ни на йоту лучше, чем в имматериуме, да и до свежего воздуха я пока не добрался, плутая в сырой, тухлой атмосфере смерти, разложения и недавних пыток, оборвавшихся с моей подачи все пожирающим взрывом. Я определенно заслужил отдых… И просто невероятного размера оклад, который я выбью из нашего грёбанного правительства, за все то дерьмо, в которое я вляпался, пытаясь спасти город, а возможно и страну. Может… Какой-нибудь боженька решится выслать мне корзинку с чем-нибудь интересным… Я крайне надеялся, что мои дела хоть немного да впечатлили небесную братию, которая явно должна уже вмешаться непосредственно здесь, в Вэсленде, ибо где теперь искать Прометея… Я не знал.

Шатаясь, я брел средь разрухи, чувствуя себя неким призраком, блуждающим на руинах всего мира. Это было… Странно… Я ведь выжил, был жив… Испытывал боль, усталость, страх, так почему ощущение ровно противоположные? Что я забыл… И из-за чего все вышло вот так? Неужели я правда раскол себе душу, чем вызвал это ощущение слабости и боли, ударившую в основы моего естества. Не переставая глядеть на собственные пальцы, я сжимал и разжимал руку, вновь и вновь убеждаясь в том, что вообще существую. Конечности отзывались нехотя, словно промерзшие изнутри, символ уробороса тоже не придавал мне уверенности ни в чем, кроме собственных коренных изменений, которые я пока не смог осознать. И тут, внезапно, зазвонил телефон, вырывая меня из своих размышлений, и полностью руша картину мира.

В полутьме разрухи, мертвых тел, некротической энергии, которая просачивалась из трещин возвышенных бетонных плит и рухнувшего потолка, я дрожащими руками искал мобильник, играющий бодрую, восьмибитную мелодию, разрывающую тишину этого места. Лес был жив… господи, я абсолютно забыл о своем духе. Как он вообще смог пережить это? Я не знал… но когда нашел таки трубку, то было поздно, звонок сбросили, а номер был неизвестный. Наверное, Анастасия… Хотя никто из моей компании, ввиду отсутствия телефонов у подавляющей чести сотрудников, записан тоже не был, но ведь и моего номера там не значилось, из-за паранойи касательно звонков, поэтому… Анастасия. Медленно взявшись за раскладушку, я включил громкую связь, решая сначала переговорить с Лесом касательно его состояния или хотя бы звонившего, но тот молчал, издавая лишь помехи, бедняга обессилил, но продолжал работать, ровно как и я. Подождав пока мне позвонят, я так и не услышал заветной мелоди, потому уже в скором времени решено было заново набрать номер, надеясь, что мне ответят.

- Рисс? - Раздался обеспокоенный, изможденный и чуть ли не предсмертных хрип Анастасии. Я тут же понял, что дело дрянь. Но по другому быть и не могло, разумеется, что-то случилось внутри Вэсленда. Обязано было случиться.

- К сожалению, да. - Я ответил тусклым голосом, который, казалось, мне даже и не принадлежал. Господи… Что случилось с моим телом, с моей душой? Он отнял у меня даже голос. - Живы? - Тут же спросил я, продолжая свой путь в никуда и петляя между трещин.

- Бывало и лучше… Мы совершили рейды на бордели по всему городу, получив поддержку правительства, твой план решили привести в действительность. Говорят, приказ поступил из столицы… В общем, мы ввязались в стычки по всему периметру города, практически во всех районах кроме самых дальних. Центральные кварталы в огне, но сейчас… эти… эти твари, наконец сдохли. - Анастасия на секунду исчезла, на фоне раздались выстрелы и быстрые приказы, где-то что-то взорвалось. Меня передернуло от внезапного холода, повеявшего из трубки. - Твоих рук дело? - Спросила вернувшаяся Анастасия, никак не изменившимся голосом.

- С кем вы сражаетесь, с Гвардией? - Я перепрыгнул через разлом, ведущий вниз на метров двадцать, не меньше. Какие же разрушения… просто… немыслимо, я не переставал удивляться тем масштабам бедствия, которые здесь царили. - Она оказывает настолько серьезное сопротивление?

- Ты был прав. - Мрачно начала Анастасия, но легче от этих слов мне не стало. Наверное, одно из худших ощущений, когда твоя правда оказывается хуже чем ошибка. - В борделях были сосредоточены зараженные люди, но в малых количествах. Правда, этот факт нам не помогло. После первых двух зачисток, прошедших без проблем, мы столкнулись с огромной грудой мяса… Которую не брала ни магия, ни удары, ни огонь. В квартале демонов таких вырывалось сразу две, начав крушить дома и мелкие группы полиции, направленные туда в качестве проверки. Уже в скором времени после этого, Ласки, от твоего имени, запросили мира и помощи, которую мы приняли ввиду ужасно сложившихся обстоятельств. Уже спустя час, мясных туш было около двадцати, почти все сосредоточены вокруг центра. Наших погибли десятки, полицейские участки опустели, но усилиями твоей подруги, Лазиэстель, мы смогли загнать их в опустевший центральный универмаг, где удерживали до прибытия столичных магов… Когда внезапно, они просто погибли, растворившись в земле. После чего, я пыталась дозвониться до тебя…

- Кто-то из наших погиб? - Надежда умерла… Больше, ничто не держало в этом мире подобных созданий. Я вновь бросил взгляд назад, пустые капсулы… Значит, они вырывались самостоятельно. Черт… сколько мирных умерло, сколько агентов, сколько полиции… - Гелия жива? - Из всех, я смог выделить только ее, и по-моему весьма заслуженно, учитывая, что она дала мне вообще силы покончить со всем этим.

- Мы не можем найти Дымка, он был отправлен одним из первых, как рак к демонам, боюсь, результаты могут быть плачевными. Грова раскололи, но маги вроде способны починить, Иларии оторвали крыло, Сильву ослепили на один глаз, но тоже лечится, Одри…

- Вы послали туда Одри!?

- Нам нужны были все, кто был способен помочь. - Хмуро ответила Анастасия, постукивая пальцами по корпусу своего телефона. - Она была способна. Ей разорвали бок, сейчас в реанимации, Дерви лишился пальца, но он успел прихватить его с собой, есть шанс, что обойдется. Остальные отделались ранениями да переломами, поправятся.

- Скажи, что тебе хватило ума не отправлять туда Гелию. - Я выжидающе молчал. - Анастасия? - Мой голос дрогнул, выдавая всю слабость и отчаянность вопроса.

- Агентство подверглось нападению Гвардии, пока мы отсутствовали. Был пожар. - Мое сердце замерло, я молчал, чувствуя, как теряю всякую волю стоять. Сделав шаг назад, я рухнул на землю, в лужу чей-то крови, прислонясь спиной к куску бетона и вновь ощущая слабость и рвоту. - Развалы еще не разобраны, когда появятся первая информация о раненых и мертвых, я сообщу тебе.

- Я не прощу тебе ее смерти. - Тихо пробормотал я в трубку, чувствуя, как мое стылое дыхание ожившего мертвеца, доходит до Анастасии. Спасибо Лесу за спецэффекты, это было кстати. - Ты могла предотвратить это, оставить охрану. Если она мертва… То можешь не рассчитывать на то, что сможешь отмыться от ее крови.

- Ты угрожаешь мне, Рисс? - Выждав паузу, поинтересовалась девушка.

- Да, Анастасия… И сейчас, я был по ту сторону. - Мои пальцы сжали телефон, заставляя того жалобно трещать. - Я умер, чтобы это закончилось, и мне уже неважно, какой ценой, но я свершу правосудие над Прометеем, а затем… И над тобой.

- …

- Позвони как только что-то узнаешь. И даже не смей замалчивать. Я узнаю всю правду. Если появится информация касательно Дымка, я тоже хотел бы ее услышать, Анастасия. Поверь… ты не хочешь видеть меня в рядах своих врагов.

- Мы сделаем все возможное. - Через чреду помех, раздался ее короткий ответ. - Можешь в этом не сомневаться.

- Надеюсь на это… Вскоре, я прибуду в город. Сейчас мне нужно осмотреть особняк Гвардии.

- Остальные твои спутники мертвы?

- Нет, все живы. Просто… Возникли сложности. - Я надеялся, что они живы. Я верил в то, что они живы.

- Вы добились нужного?

- Планы Прометея сорваны, главы Гвардии и союзных группировок, скорее всего, мертвы. Убита Надежда… А еще, вскоре я отправлюсь на божественный суд. - Анастасия хотела что-то сказать, но в итоге слова зависли в воздухе, а в телефоне раздались ужасные помехи, выдавшие слабость Леса. Нужно было заканчивать. - Убит этрусский бог, а я получил документы, которые говорят о попытках СНКР убить тебя. Если хочешь услышать об этом подробнее, найди кого-нибудь из “Чумы” Скажи, что их хозяева мертвы и отправляй машины по адресу резиденции. Я… буду где-то здесь.

После чего, я бросил трубку, не дожидаясь ни ответа… Ни согласия. Откинув голову, я тяжело вздохнул, глядя в тьму потолка. Никакой награды, никакого подарка судьбы, лишь боль. Как моя… Так и каждого, из моих знакомых. Возможно, я правда проклят, и если это так, то наверняка, моя смерть не была такой уж плохой идеей. По крайней мере, я бы не слышал всего того кошмара, который ждет меня по приезде в город… Но все же, это закончилось. Осталось лишь одно, убить Прометея.